1. Гроза в начале мая
Петя Взводимый начал курить ещё в детстве. В пятом классе впервые попробовал, а к девятому уже втянулся. Бросал неоднократно, но на третьем курсе геофака перестал это делать, вняв максиме Марка Твена: «Бросить курить очень легко: я бросал двадцать четыре раза и ещё могу!».
Петя к тому времени бросал раз пятнадцать. И в конце концов решил, что не стоит побивать рекорд Марка Твена.
А в том апреле, когда Пете стукнуло шестьдесят лет, Россия запретила курить на своей территории...
Собственно, Петя был уже не Петей, а Петей Степановичем (для нас, его соседей) и три года как пенсионером. Лет семь он поработал на Крайнем Севере, поэтому на пенсию ушёл не в шестьдесят, а пятьдесят шесть с половиной. За долгую предпенсионную жизнь в России с ним случалось всякое, но такого!..
Ни для кого не секрет, как в России ведётся борьба с чем бы то ни было. Петя Степанович это, разумеется, тоже знал. Ну и зачем было идти на принцип? И на какой, спрашивается?
Захотелось покурить? Выйди из-под навесика автобусной остановки, отойди на десять шагов — к урне, специально для вас, придурков, поставленной, — и кури себе, отравляйся! Ну и что, что ливень? Ведь под навесиком, как-никак, некурящие граждане пребывают — в количестве трёх, включая двух полицейских! Повинись: что, мол, воспользовался крышей остановки только для того, чтобы свою «сопелочку» раскурить, а выйти не успел, заплати штраф без квитанции, и все дела... Нет, гражданин, мы не курим — мы балуемся, и сигаретки лёгкие, а вот от твоей трубки, дед, на версту разит! Тебе что, старый пердун, квитанция нужна? Очень? Тогда поехали, оформим!
Менты затушили свои super light «Парламенты», взяли Петю Степановича под локотки и за шиворот, сунули в поджидавший их ментовозик и отвезли куда следует. И получил Петя Степанович по полной — и за курение в неположенном месте, и за безакцизный табак, и за попытку сопротивления. Били аккуратно. Во-первых, потому что пенсионер, но главным образом — чтобы следов не оставить.
Долго держать в «обезьяннике» Петю не стали: вечером взяли, до обеда уже отпустили. Но «безакцизный табак» (тот, что он экономно выкрашивал из своих же окурков «Примы» для сопелки — самодельной трубочки из берёзового капа) у него конфисковали «на предмет экспертизы». И от пенсии, пришедшей ему на кредитную карточку в июне, осталось чуть более половины — остальное было отчислено на погашение штрафов.
Россия. Полиция. Борьба за Петино здоровье...
До августа Петя Степанович курил только бычки, причём чужие, а когда в августе опять (уже в третий раз) получил только половину пенсии, взвыл. Мысленно. И пустился во все тяжкие.
Петю Степановича понесло. И прежде всего его занесло в Интернет...
2. Почему ирокез
Примерно тридцать лет тому назад, в первые годы перестройки, случилась в России (то бишь в Советском Союзе) очередная перепись населения.
Петя Степанович (тогда ещё не Петя, а Пётр, зато, как правило, без отчества, а в специальных случаях Петруша) работал раздатчиком взрывматериалов в геофизической партии на Таймыре. А переписчицей была его интимно и давно знакомая Майка Тутунбаева, кадровичка партии. Не мудрствуя лукаво, она сама заполнила все бланки переписи (благо документация под рукой), после чего обзвонила по рации всех заочно переписанных — для уточнений. Не мотаться же на вертолёте по всем тридцати шести точкам?
Когда Майка докричалась через триста километров до Петруши, он решил пошутить.
Дело в том, что это была первая перепись, где национальность можно было вообще не указывать — Майка и не указала. Но не запрещалось и указать, причём не по документам, а со слов самого гражданина. И Петруша попросил, чтобы Майка записала его ирокезом. Он собирался доказать ей как дважды два, что американские индейцы состоят в близком этническом родстве с сибирскими аборигенами, а он, её Петруша — коренной сибиряк.
Доказывать ничего не пришлось: Майке было по барабану, Фенимора Купера она всё равно не читала. Просто взяла и записала в пятой графе, попросив Петрушу повторить по буковкам: «ИРОКЕЗ». Со слов самого гражданина П. С. Взводимого.
Нежное и безотказное существо была Майка Тутунбаева — жаль, что ничего серьёзного у них не завязалось...
3. Ищущий обретает
В Интернете Петя Степанович нашёл много интересного о борьбе с курением во всём мире. Например, такое: «Прикрываясь древними курительными ритуалами (вроде легендарной трубки мира), индейцы сумели отстоять своё право на беспошлинную торговлю табаком. Теперь традиции помогают неплохо заработать, ведь блок сигарет на чёрном рынке стоит всего 25 долларов, почти в четыре раза дешевле официальной стоимости».
И вспомнил Петя Степанович, что он, Петруша Взводимый, — вполне официальный ирокез по итогам той, тридцатилетней давности, переписи. И стал искать блоги правозащитников...
Онлайн-контакты с ними отняли полтора года жизни и завершились триумфальной эмиграцией в самую демократическую страну. В ту, где свободные ирокезы выращивают и беспошлинно продают свой чистый, натуральный, никем не пользованный табак. Они занимаются этим в штатах Кентукки, Огайо, Нью-Йорк и ещё в нескольких...
Правда, бо;льшую часть срока онлайн-контактов с правозащитниками (пятнадцать месяцев из восемнадцати) Петя Степанович Взводимый получал чуть более половины заработанной им пенсии. Всё остальное уходило на погашение штрафов за антиправительственные деяния, совершенные в тот памятный майский вечер. В итоге он вынужден был курить отнюдь не привычную «Приму», а разнообразные бычки — то подбираемые где ни попадя, то стреляемые у кого попало, насыщенные неизбежными дозами никотиновых смол. За эти пятнадцать месяцев Петя Степанович сильно подсадил свои лёгкие.
Ничего! В эмиграции он будет курить экологически чистый табак и даже, если получится, торговать им беспошлинно — на правах легитимно признанного ирокеза!
Эпилог
Русский ирокез Петя Степанович Взводимый умер от рака лёгких в резервации Чагрин в Бентивилле, штат Огайо, в возрасте 62 года.
Трудно было бы найти лучшую рекламу для российской антиникотиновой кампании. Потому что цель всегда оправдывает средства.