С самого детства родители старались вырастить из меня "культурного" человека: отдали в музыкальную школу, водили на уроки по рисованию, приучали к светской жизни. Но речь пойдет не совсем о моем духовном развитии. Для начала, расскажу Вам о балете.
Я не помню, в каком возрасте меня первый раз притащили в театр - но я был очень мал, и вот еще что - я там расплакался. У меня в воспоминаниях этого факта не осталось, - это мне рассказали родители. Практически в самом начале первого акта я разревелся и оставшееся время пролежал, уткнувшись маме в колени.
После этого я несколько лет не посещал театры, но прошло время, и родители снова начали брать меня с собой - больше я не плакал и вообще вел себя хорошо.
Я съехал из родительского дома довольно рано - лет в пятнадцать, - начал жить в свое удовольствие: работал, водил в дом девушек, покуривал травку. Чуть позже остепенился, закончил университет, устроил помолвку с любимой. Готовились пожениться.
В определенный момент мы решили проникнуться искусством - нарядились и отправились слушать балет. Свет софитов, дамы в платьях, оркестр, готовящийся к выступлению, - все ярко, красиво, "киношно".
Короткая увертюра - и вот оно: занавес торжественно открывается - и на сцене появляется группа балерин. Зал замирает, замираю и я - да только не из-за восхищения или восторга.
Как рассказала мне потом невеста - я разрыдался, а затем свалился на пол без сознания. В моей же голове остались лишь вспышки света и самое главное - ясное осознание того, из-за чего я запаниковал тогда, в детстве.
Когда Вы приходите в театр, приходите слушать балет, - Вы будто смотрите кино. На сцене перед Вами роботы - красивые, накрашенные андроиды, которые играют свои роли и управляют телами так, как не можете, например, Вы. Они подпрыгивают, встают на носки, выполняя комбинации, которые завораживают зал: они делают свою работу. Они развлекают Вас под музыку, которую писали Великие.
Собственно, Вы же знаете о том, что дети мудрее взрослых?
Так вот, когда я пришел на балет, я увидел настоящее: усталые женщины, в обуви которых инородные предметы, "камни" около пальцев ног, сами пальцы перебинтованы и ночами кровят, ногти коротко сострижены - ступни без пуантов и колгот выглядят воспаленными, больными. Их лица - это неизменные улыбки, но как только они уходят со сцены - брови мгновенно нахмуриваются, губы сжимаются, резкими четкими движениями женщины и мужчины снимают одежду и переодеваются в другую. Музыка: она прекрасна, бесспорно, но ее написал мертвый человек, а самим звучанием управляет мужчина, который беспрерывно машет руками в направлении людей, а те сидят под сценой, в замкнутом пространстве, где тесно, страшно, - я начал всхлипывать, и тут: БУМ! мое детское
воображение донесло до меня все -
тяжелые вздохи балерин, хруст их костей; мне казалось, что их ноги ломаются; я чувствовал запах пота дирижера и ощущал напряжение мышц его правой руки; я желал выйти, желал сбежать. Я завыл, как раненое животное, а перепуганные родители начали меня успокаивать, озабоченно озираясь по сторонам - вдруг кто-нибудь скажет замечание? Мама склонила меня к себе на колени и принялась гладить по голове. Я слышал только музыку, которая меня успокаивала.
Как я уже сказал, после этого инцидента меня не водили в театр несколько лет, списав мою реакцию на плохой режим сна. А когда я вступил в более сознательный возраст, я стал как все - смотрел на балерин, как на красивых актрис, и не видел ничего страшного.
Что побудило мое подсознание неожиданно дать мне такого пинка? Вот уж ума не приложу. Возможно, долгий перерыв.
Знаете, я больше не хожу на балет. Оперетты тоже не посещаю, как и обычные постановки. Что там, я не могу смотреть фильмы, и даже порно для меня невыносимо.
Я везде вижу фальшь - люди говорили мне переучиваться на режиссера, исходя из того, что я со своим восприятием якобы смогу сделать что-то "настоящее".
Но нет, друзья, режиссером мне не быть. Знаете, что выглядело для меня более фальшивым, чем "сцена"? Люди. И первенство по фальши взяла моя любимая, которая после произошедшего поменяла свой облик в моей голове. Вместо красивой, жизнерадостной девушки я начал видеть в ней изможденное, уродливое существо, которое лишь прикидывается доброй и нормальной. Сегодня я рассказал ей об этом, а она назвала меня психопатом, - она меня не поняла. Я изрезал ее за то, что она плохо играла выданную ей роль - я увидел ее суть без маски: как она бесится, когда готовит мне завтрак, как симулирует в постели, как она прикидывается, что ей нравится меня целовать. Я увидел правду, суть - и она была мне отвратительна, я желал 'ее' гибели в самом широком смысле.
В итоге, в данную минуту я стою перед зеркалом, а в руке у меня револьвер. Я решил сделать все максимально кинематографично, хоть и банально, - в барабане одна пуля.
Я сам - фальшь. Я устал наблюдать за миром, устал видеть отыгрыш и боль, которую игра пытается скрыть.
Щелчок - осечка. Балерины в моей голове кричат, ломают конечности, заливают сцену кровью.
Щелчок - осечка. Порноактриса, шипя от боли, с напряженным лицом вытирает салфеткой жидкость, которая стекает у нее между ног.
Я так не могу. Больше никакой правды, молю. Щелчок и гром.
Занавес.