Во многие странности моей семьи входило и отношение к праздникам.
Взрослые дни рождения не справлялись , за исключением знаменательных дат. Детские справлялись взрослыми, с практически полным пренебрежением к малолетнему виновнику торжества, кой мог надеяться на конфеты и какую-нибудь никчёмную заводную игрушку, изготовленную, как копия американской, на Челябинских заводах.
Не будучи ни партийными, ни откровенно анти-советскими, члены семьи тем не менее абсолютно пренебрегали праздниками победившего пролетариата. Праздники эти просто не существовали ни в какой иной ипостаси, как ещё один шумный нерабочий день, пропахший водкой и блевотиной.Праздники церковные не существовали вообще, и прошло много лет, пока я начал отличать Пасху от Рождества.
Рядом с телефоном, на вбитом в стену огромном гвозде висел отрывной календарь с перечислением советских праздников, но служил он исключительно для напоминании о школьных каникулах и дней демонстраций в центральной части города. Для открытия навигации на Неве календарь был не нужен, ибо из окон бабушкиной комнаты, выходящих на реку, была видна вся муравьиная деятельность матросов, готовящихся к заветному дню. Навигация была для нас важным событием, ибо практически перед домом можно было погрузиться на медленный пароходик, или позднее на быстрые "Ракеты" и "Метеоры", и прибыть к фонтанам Петергофа гораздо быстрее, чем на поезде. Но пользовались мы этим средством передвижения только тогда, когда ехали налегке, ибо от фонтанов до посёлка Знаменка оставалось ещё немалое расстояние.
Как Рождество, не праздновался и Новый год, ибо встречался он обычно на даче, с бабушкой, во время зимних школьных каникул. Когда -то, в далёком детстве, была и ёлка, и украшения, и подарки, но с развалом семьи всё это отошло в прошлое. Взрослые же, оставшиеся в городе, не обременяли себя ёлкой.
День Красной Армии не праздновался по той простой причине, что связь с Армией была нарушена давно и прочно с приходом к власти большевиков, и белая кость в семье исчезла. Всяческие международные женские дни вообще пролетали незаметно, и только иногда, овеянный окружающей сентиментальностью, шел я на рынок, и воровал там во всеобщей суматохе и праздничной неразберихе нелюбимые желтые мимозы, которые стыдливо дарил любимой бабушке, внутри корчась от сознания собственной вины.
Майские праздники означали одно: начало ледохода на Неве. Первое Июня, конечно же, знаменовало собой начало летних каникул, а первое Сентября их окончанием. Осенние и весенние каникулы пролетали быстро и незаметно. Октябрьские революционные праздники замечали только моя тётка Виола, большая любительница шумных демонстраций на Дворцовой площади, и её муж, дядя Юра, делавший всё возможное, чтобы от этих демонстраций отвертеться.
На День Архитекторов, однако, бабушка принаряжалась, и таинственно исчезала в Дом Архитекторов допоздна, и возвращалась домой со сверкающими от счастья глазами и улыбкой на устах.
И никому в голову не приходило задать бабушке какой-либо вопрос.
Конечно, странности семьи далеко не ограничивались отношением к праздникам. Скорее, весь остальной мир казался нам странным и потерянным в полотнищах кумача и барабанном грохоте.
Мы с бабушкой садились у камина, и подолгу молчали, глядя на бушующий в нём огонь.