Безумной охвачен тоскою
Гребец не глядит на волну.
Не видя скалы пред собою
Он смотрит туда в вышину.
Я знаю, река свирепея,
Навеки сомкнётся над ним.
И это все Лорелея наделала пеньем своим, (пер. из стиха нем. поэта Гете)
Март 1985 г. Небольшое летнее кафе в центре города Риги. За одним из столиков на летней площадке сидят двое. Девушка с длинными светлыми локонами в сиреневом, сшитом по последней моде, пальто и юноша в скромной черной спортивной куртке с выступающим из-под кожаной кепки вьющимся темным чубом. На ногах девушки красовались итальянские сапожки, одетые на ажурные колготки, а на юноше были надеты дешевые кроссовки. Большие голубые глаза Ингрид (так звали девушку) глядели на сидящего радом парня, а тому казалось, что этот взгляд, а также запах дорогих духов, исходивший от шарфа Ингрид, одурманил его разум настолько, что он не в состоянии был сдвинуться с места. Невооруженным глазом было видно, что он любил ее роковой и безнадежной любовью. А во взгляде, обращенном к Дмитрию, проглядывалась лишь дружеская симпатия к нему. Она любила другого, к сожалению, без взаимности. В данную минуту она делится со своим лучшим другом своими личными переживаниями.
- Не надо, не ходи к нему больше, не унижай себя, зачем ты это делаешь? - умолял парень, и голос его звучал жалобно помимо его воли. Но девушка, не заметив его волнения, горячо воскликнула:
- Неужели я хуже его худой и бесцветной подруги, что он, слепой совсем что ли?
А между тем виновник всего этого разговора сидел в кабинете Рижского горкома КПСС, где он был одним из замов, сосредоточенно и старательно разбирал находящиеся перед ним документы.
Это был элегантный симпатичный мужчина 43 лет. Несмотря на пробивающую седину в волосах, он был в самом рассвете красоты осеннего возраста мужчины. Белая рубашка и черный костюм с галстуком на шее подчеркивали правильность и строгость черт его лица. Вдохнув, Ульманис отодвинул кипу бумаг от себя. "Ну что за девчонка неуемная, опять пришлось едва ли не силой выпроваживать ее из кабинета» только ее дурацких объяснений в любви не хватало. Узнают свыше - мигом вышвырнут в захолустный райком секретарем, да еще и от обвинений в растлении
малолетних не отвертишься". Он уже клял случай, сведший вместе его с Ингрид на свадьбе у общих знакомых. Он тогда, просто выпив лишнего, позволил себе лишь поцеловать ее в губы, а потом, протрезвев и узнав, что она дочь председателя Рижского исполкома, даже не удосужился проводить ее. Но после этого вечера она буквально не давала ему прохода. "Нет, надо поскорее жениться на Лайме, а то неприятностей не оберешься,"- успокоившись, Ульманис снова придвинул к себе бумаги.
Дмитрий, поцеловав девушку, ушел, он торопился на тренировку в спортивный клуб. Ингрид сосредоточенно размешивала кофе в чашке. "Разве она не привлекательна, хорошо не одета, разве не учится отлично в последнем классе школы, почему же он отверг ее и предпочел другую". Глаза помимо ее воли наполнились слезами. Но она, не допив кофе, решительно встала из-за стола. Хватит слез! Она поставит свои мозги на место, а то уже личностью перестала себя чувствовать, растворилась в своей безответной любви. Домой она вернулась под вечер, побродив еще пару часов по узким улочкам Риги. Уже засыпая в своей постели, она грезила о том, как она идет со своим любимым мимо городской ратуши и средневековый человечек в шляпе, подмигнув ей, скрывается в тень под бой часов.
- Ну что с ней делать? - с тревогой, глядя на спящую дочь, прошептала отцу мать Ингрид, - она почти не разговаривает со мной и бродит где-то целыми сутками как помешанная.
- Я выдам ее замуж за Валдиса, сына наших друзей. Она уже этим летом достигнет совершеннолетия, пока она не связалась всерьез с этим нищим, как его, Дмитрием, кажется, зовут, да семью не опозорила внебрачным ребенком, - с раздражением ответил жене Прохор Петрович, наливая в стакан сердечные капли.
- А если она пойдет наперекор всем, - робко возразила та.
- Я знаю, как этого футболиста нейтрализовать, ему в армию скоро, позвоню куда надо, отсрочку отменят, да отошлют подальше от нас, - уже переходя на шепот проговорил Прохор Петрович, - а пока давай спать.
Прошли месяцы. Растаял снег. Распустились почки на деревьях. Появились первые весенние цветы. Наступил май. Ингрид стоит понуро склонив голову во дворе старого двухэтажного домика, где жил Дмитрий. На памяти остался пренеприятный разговор с его матерью. Когда она, удивленная продолжительным отсутствием верного друга, решилась, наконец, сходить к нему в гости, то пожалела, что явилась незваной. Мать Дмитрия, набросившись на нее, стала кричать, что ее сына забрали в армию из-за дружбы с ней.
- Это твой отец, говорят, постарался, у Дмитрия же по болезни отсрочка была, невинность твою бережет, а не знает, что ты под ровесника своего папаши лечь собралась!
Грубо толкая девушку, она попросту выставила ее вон из квартиры. Ингрид знала, что она и раньше ее недолюбливала, всегда говорила сыну, что хотя отец у нее русский, она внешностью и характером пошла в мать - латышку, следовательно, чужая. Разумеется, Дмитрий не обращал на ее слова никакого внимания, но ее неприязнь к девушке из-за этого только усиливалась. Да бог с ней, уходя прочь от дома, она мучительно думала о том, что неужели ее горькие слова - правда. А этот напыщенный фат сын дипломата Валдис практически каждый день бывает у них дома. Надоел бесконечными знаками внимания, да охапками цветов. И ее родители с ним чрезмерно приветливы. Знали бы они, что вытворяет этот представитель золотой молодежи со своими дружками и их девушками в рижских ночных ресторанах! Мерзкий тип, его наглые глаза с прищуром казалось при встрече раздевали девушку догола. Бедный мой, милый дружок, с грустью думала она о Дмитрии, неужели отец сделал это, сегодня же она потребует объяснений. Размышляя обо всем, она не заметила, как очутилась на остановке такси. Махнула рукой, машина остановилась, и вскоре шофер повез ее в сторону горкомовских загородных дач. По приезде у нее состоялся серьезный разговор с отцом. Тот даже отказываться не стал, а когда Ингрид со слезами и недоумением в голосе стала ему доказывать, что она любила совсем другого мужчину, он только пожал плечами, мол, поздно им всем извиняться перед Дмитрием. Но, все-таки, пообещал, что парня переведут служить в родную Ригу. Ингрид после разговора с отцом позвонила матери Дмитрия, и хотя та вместо благодарности за все ее хлопоты, обозвала ее последними словами, девушке немного стало легче. Конечно, она давно догадалась об отношении к ней парня и его любви, но тот другой, Ульманис, был недоступным, подобным богу, а, следовательно, более желанным. А сейчас она поймала себя на том, что почти не помнит свою горе-любовь, лишь карие глаза Дмитрия преследовали ее повсюду. Но она должна вычеркнуть его из памяти, отец вырвал у нее слово, что она летом выйдет замуж за Валдиса в обмен на приезд Дмитрия домой, и уж точно никаких встреч. Покорившись судьбе, девушка решила принести себя в жертву.
В конце июня ее друга перевели служить в Ригу. Он при первой же увольнительной явился к ней на загородную дачу, хотя она совсем не отвечала на его письма. Но за ворота его не пустили, передали, что Ингрид не хочет его видеть. Солдат ушел, а девушка, видя его из окна, обливалась слезами. Но она пойдет под венец с другим. Нельзя иначе, если любит Дмитрия. Его попросту опять куда-нибудь ушлют, а то и просто уничтожат. Она знала с какими людьми порой имел дело ее родитель.
Свадьба была пышной. На приеме в горкомовской даче была вся элита города, а также высокие гости из Москвы. Ей это все казалось дурным сном. Она через силу улыбалась Валдису, который, буквально осатанев от счастья,
без конца обнимал ее, повторяя при этом, что он уже почти получил должность посла в одну из капстран, разумеется, где-то к Новому году он поедет туда со своей женой. А пока его отец купил для них квартиру, в которой они с шиком могут устраивать приемы для своих друзей.
Наконец свадебный шум утих. Валдис, как и положено молодому, внес в свою квартиру супругу на руках. Потом, оставшись с ним один на один в спальне, Ингрид попыталась изобразить на своем лице подобие счастливой улыбки, но она получилась вымученной. К счастью, разгоряченный вином и близостью недоступной прежде любимой женщины, муж не заметил ее душевных мук, и все сошло гладко. Лишь месяц спустя его стала раздражать холодность жены в его объятиях. Он мирился с этим как мог, и однажды принес ей две путевки на август месяц на круиз по Черноморскому побережью на теплоходе "Адмирал Нахимов".
"Поедем",- радостно сказал он жене. Та, едва взглянув на путевки, равнодушно отодвинула их в сторону. Да пусть хоть в ад, ей теперь все равно, ее жизнью распорядились за нее. Но Валдис решил завоевать любовь Ингрид в новых условиях. В назначенный срок они очутились на красавце теплоходе в одной из лучших кают. Потом поплыли на нем по назначенному курсу.
В тот день стояла теплая августовская ночь. Горели на ярком небосклоне звезды. Мерцал далеким светом ковш "Большой медведицы". Ингрид любовалась им, сидя на корме за одним из столиков бара, она рассеянно поглядывала на веселящуюся и танцующую толпу людей на площадке. Валдиса на ней нет. Ушел, наверное, в одну из кают пить со своими новыми приятелями. Кроме душевного облегчения от его отсутствия других чувств она не испытывала.
Убедившись в полном безразличии к нему Ингрид и бесполезности любых попыток завоевать ее любовь муж резко изменил свое отношение к ней. Завел случайных друзей, пил с ними, обнимал на глазах жены их девиц. С ней - же стал обращаться грубо, по-хамски. Вот и вчера ночью, придя с вечеринки, набросился на нее в постели, а утром раздраженно заявил, что она холодная рыба и лучше всего ей броситься в воду и жить в своей стихии. Затем одевшись и демонстративно хлопнув дверью, ушел.
"Разрешите",- мысли молодой женщины прервал 45-летний мужчина в спортивной футболке и шляпе, очутившийся прямо перед ней со взятым с бара стаканом коктейля, -"я уже с часок любуюсь Вами, Вы чисто Зеленая дева из сказки". В данный момент на Ингрид было надето изумрудно-зеленое открытое платье и такого же цвета колье в сочетании с изумрудами в ушах. Действительно, весь ее наряд и украшения в сочетании с небесно-голубыми глазами и длинными белыми локонами производили на окружающих необычное впечатление. Но Ингрид, поглощенная своими невеселыми думами,
не замечала восхищенных взглядов мужчин. Она ответила вежливой улыбкой на комплимент случайного партнера. Он чем-то напомнил ей Ульманиса. Боже, как давно это было, и какой наивной девочкой она была тогда! Оглянувшись влево, она заметила небольшие огоньки на побережье, мимо которого они сейчас проплывали. Ей даже показалось, что встречные берега были окутаны слегка легкой дымкой, напоминающей туман. Ингрид вдруг захотелось прыгнуть сейчас за борт и остаться в этих краях навсегда, ей никого больше не хотелось видеть - ни мужа, ни родителей, предавших ее, ни Дмитрия, не сумевшего бороться за их счастье. Повинуясь какому-то безотчетному порыву, она встала. Вдруг, нарушая веселье, послышался ужасный треск. Носовая часть теплохода стала медленно подниматься, сбрасывая вниз как ненужный балласт мебель, столы, стулья. Толпа обезумевших от страха людей начала прыгать с невесть откуда взявшимися кругами за борт. Дикие крики о помощи неслись в голубое небо под Новороссийском. Ингрид отшвырнуло через перила, оторвав ее от руки мужчины, пытавшегося ее задержать. "Вот и все, кончились мои проблемы!"- подумала она в последний миг и искренне улыбнулась миру своей прощальной улыбкой. Ее и всех, кто в тот момент находился с ней, рядом затянуло в воронку от ушедшего на дно теплохода. В ту ночь судно "Петр Васев" протаранило пароход "Адмирал Нахимов". Последствия трагедии были ужасны. Родители Ингрид узнали о ее гибели в новостях. Проштрафившихся капитанов вскоре судили. Валдису, как и немногим другим, чудом удалось спастись. Оправившись, он все-таки при помощи отца, получил должность посла во Франции, куда и уехал, предварительно снова женившись.
Часть II
Отслужив, летом 1987 г Дмитрий, приехав в Новороссийск, попытался найти место, где погибла его возлюбленная. Местные жители сказали ему, что на побережье за городом находится гранитная стела с именами погибших. Взяв в проводники старика из ближайшего поселка, он направился туда. По дороге дед рассказывал ему здешние легенды, а потом, понизив голос до шепота, стал говорить о том, что после той черной августовской ночи, когда затонул в здешних водах злополучный пароход "Адмирал Нахимов", некоторые люди из поселка стали видеть ночью на побережье, когда сгущался туман, полупрозрачную белокурую деву в зеленом платье. Она появлялась у моря с ниоткуда и смеялась каким-то зловещим смехом, пугая случайные влюбленные пары. Один раз рыбаки, лодка которых проплывала в тумане мимо небольшого прибрежного мыса, увидели там белокурую девушку в зеленом платье с развевающими по ветру волосами. Потом эта лодка угодила в шторм и в живых из 4-х мужчин остался только 14-ти летний мальчик. "Несчастье приносит
зеленая дева тем, кто ее увидит",- испуганно озираясь проговорил старик ошеломленному его рассказом Дмитрию. Тот вспоминал, что накануне отъезда Ингрид с мужем, он видел, как она садилась в машину, и на ней было изумрудно-зеленое платье, его тогда никто не заметил.
"Не может быть, неужели его жизнерадостная возлюбленная стала призраком, пугающим людей по ночам?" У него аж ком в горле застрял от подобной мысли, но он тут же отогнал ее. Чушь какая-то! Средневековье! Он прошел суровую школу армейских казарм, чтобы верить в подобный бред.
"Вот и пришли",- прервал мысли юноши голос проводника. Дмитрий опустился на колени перед выступающей частью гранитной стелы и, читая имена погибших, бережно обводя их пальцами, остановился на одном – Калныш -Волошина Ингрид Прохоровна 1968 г рождения. На какой-то миг закрыв глаза, он увидел себя с Ингрид, лежащими на мягком песке Рижского взморья. Разгоряченный близостью девушки, холодным Балтийским морем, слепящим солнцем, он уговаривал смеющуюся Ингрид искупаться с ним еще раз. "Heт",- хохотала девушка,-"а то у меня от холода вместо слез янтарь застынет",- при этом ее лифчик сбился в сторону, обнажив высокую крепкую грудь. Из забытья его вывел детский голосок. "Деда, а я вас сама нашла!"
Открыв глаза, юноша увидел 11-ти летнее создание в ситцевом сарафанчике со смешно торчавшими в разные стороны косичками, ее голубые глаза смеялись почти как у Ингрид. Вздрогнув от подобного сравнения и пересилив себя, он насмешливо улыбнулся внучке с дедом. Потом сказал, что ему пора уходить, так как самолет в Москву вылетает через 1,5 часа. "Жаль, места у нас красивые, я бы вам все здешние полянки показала",- бойко протараторила девчушка, теребя ленточку, застрявшую в косичках. "Аля, цыц, не видишь, горе у человека, он не развлекаться сюда приехал",- заворчал старик. "Не ругайте ее, она ни при чем, мертвым покой, а живым живое",-устало проговорил Дмитрий.
Идя обратный путь по проселочной дороге рядом с девочкой, он думал, что следующим летом он непременно приедет сюда. Позже, в самолете, ему казалось, что часть его души навсегда осталась в этих местах вместе с Ингрид.
Часть III
Птица в клетке
Что воля, что неволя,
Все равно.
Но не тебе властитель
Мой коварный
Лишать меня того,
Что суждено.
Запутав мою жизнь
В сетях обмана.
Весело трещит костер на ночной поляне. Его искры, несясь в воздухе, падают на сидящую толпу молодых людей. Их шестеро. Трое юношей и три девушки. Им весело, только что все закончили 11 классов и решили самостоятельно отметить вступление во взрослую жизнь. Назовем их имена. Белокурая Ольга. худощавый шатен Виктор, чернявый Андрей, голубоглазая с вьющимися каштановыми волосами Аля, строгая в очках Тамара, не менее серьезный и тоже в очках Вадим и веселая пара толстячков Мила и Юрий. Шампанское, джин-тоник, пиво были разложены тут же возле костра. Андрей сосредоточенно размешивал варево в висящем над огнем котелке. Вдруг, прервав тишину, сердитый порыв ветра, едва не затушив костер, смел все съестное в сторону. Толстяки с криком принялись подбирать остатки еды. Остальные, приподнявшись, схватились либо друг за друга, либо за стоящие рядом деревья. Но ветер внезапно стих, и все опять уселись на траву.
"Это, наверное, Зеленая дева вышла из моря, так ты ведь рассказывала, Аля",- воскликнула Ольга. "Да, сейчас над морем как раз туман, а она показывается именно в него неся с собой морской ветер",- проговорила Аля, при этом она нечаянно прижалась к Андрею. Тот молча обнял девушку за плечи."Сказки все это",- проговорила рассудительная Тамара, а сидевший рядом с ней Вадим молча кивнул в такт ее словам. "Вот возьмет да и утащит в море кого-нибудь из нас, тогда поверишь, что это не вымысел",- рассмеявшись зло пошутил Виктор. "Ладно, я пошел, надо веток для шалаша нарубить, не ночевать же на земле." Ребята, встав, ушли вместе с ним.
Девочки остались одни. "Ну что теперь думаешь после школы делать, Аля?"- спросила Ольга. "А на что мне без денег рассчитывать, хоть и закончила учебу не плохо, одна дорога официанткой в город",- грустно ответила та. "Да",- с видимым сочувствием вздохнула Ольга, - "я в училище на повара пойду учиться, но у меня хоть одни тройки были". "Вон счастливицы,"- она махнула рукой в сторону тоже о чем то шепчущихся между собой Милы и Тамары,- "у них родоки при бабках, им уже места в Вузах обеспечены". "Ладно, Аля, сменим тему",- и, желая развеселить подругу, Ольга вдруг сказала шутливо изменив тон "А ты случайно не замуж собралась?" "За кого, за Андрея что ли?" Аля даже рассмеялась от подобного предположения. "Да он еще ребенок, ты знаешь о ком я говорю, что каждое лето ездит к вам, этот элегантный мужчина на мэрсе
"Да отстань ты со своим стариканом, тоже предположение строишь, он просто на могилу к своей невесте ездит, туда, где памятник поставили жертвам той августовской трагедии, что случилась в наших водах 6 лет назад",- внезапно смутившись от подобного разговора Аля явно не желала его продолжения. Пришедшие с нарезанными ветками парни прервали их беседу. Вскоре общими усилиями шалаш был построен. Аля спала с шумом ворочаясь во сне. Вот она идет прочь от шалаша к морю легко пробираясь сквозь густой лес. Навстречу плывет к ней легкая дымка тумана. Деревья заканчиваются, показывается берег и кромка морской воды. Подул ветер. И волосы от страха зашевелились на голове у девушки. Холодный зеленый зловещий призрак женщины внезапно вырос перед ней. Она показала на нее рукой стоящему рядом с ней мужчине в черном костюме и очках, резким голосом проговорила:"Она твоя. бери". Невидимая паутина медленно опутав девушку стремительно понесла ее к тем двум зловещим силуэтам, которые при свете луны, казалось, вышли из преисподней. "Нет!"- кричит Аля, борясь изо всех сил с невидимой сетью. Белокурая женщина зло хохотала, глядя на ее бесполезные усилия, а мужчина стоял словно каменный не сходя с места. "Не хочу, нет!"
"Аля, Проснись, что с тобой?",- встревоженный ее криками Андрей тряс ее за плечи. Разбуженные ребята в недоумении протирали глаза, вопрошая что случилось. Девушка, очнувшись после сна, поспешила извиниться перед всеми. Затем свернув шалаш, они гурьбой направились к себе в поселок. Больше им не пришлось гулять вместе. Жизнь развела всех по разные стороны. Оля выучилась на повара и осталась жить и работать в городе. Мила и Тамара поступили в Новороссийске в КубГТУ на платные отделения. Андрея осенью забрали в армию. Оставшись без друзей, Аля устроилась работать в г. Новороссийске в одно из небольших кафе официанткой. Но проработала там недолго. Хозяин систематически не доплачивал зарплату, а чаевые не радовали, гак как приходилось терпеть грубость, а порой и мат посетителей. Отчаявшись и разуверившись в собственных силах устроиться на хорошо оплачиваемую работу она в один прекрасный день ответила на предложение приехавшего к ним погостить Дмитрия Евгеньевича выйти за него замуж согласием. Нельзя сказать, чтобы она совсем уж не испытывала какую-то симпатию к нему. Стройный симпатичный мужчина в черном костюме и очках, он производил даже на ее подруг необычное впечатление. А ее тетя и старенький дедушка были всегда рады его приездам. За эти годы он стал для них кем-то вроде родственника. Помог отремонтировать забор, дал денег на подвод газа к дому. Дарил им и Але всякие приятные мелочи. А когда попросил у дедушки руки внучки, то тетка, всплакнув, сказала, что видно так суждено было свыше.
Все казалось было хорошо, только Аля не могла избавиться от ощущения, что рядом с ней и Дмитрием всегда как бы присутствует кто-то третий. И тогда
на нее нападал какой-то безотчетный страх. Но девушка решила, что все это глупости, как и ее дурацкие сны, и принялась готовиться к отъезду в Ригу, где жил ее суженый.
По приезде молодые расписались в городской мэрии, а потом обвенчались в небольшой церквушке. Мать Дмитрия почему-то упорно настаивала на церковном обряде. Потом молодые зажили в отдельном двухэтажном особняке за городом. Дома Але казалось, что ей с мужем легко будет находить общий язык, но она ошиблась. Здесь он был не такой внимательный, веселый и любезный, каким она привыкла его видеть у себя в родном поселке. Он работал у одного очень богатого бизнесмена. Был начальником его службы безопасности. Вокруг дома всегда стояла охрана, и молодая женщине не смела даже съездить в город за покупками без его разрешения. В общем-то у нее всего было предостаточно, немногочисленная прислуга исполняла все желания хозяев. Чтобы Аля не захотела, к столу все немедленно доставлялось. Но ей это не приносило былой радости. Муж был с ней сух и неприветлив, а когда она сказала ему, что ждет ребенка, то и вовсе перестал ею интересоваться, как женщиной. Объясняв свое отсутствие делами, он редко бывал дома.
В дальнем конце коридора первого этажа у него была своя потайная комната, где по приезде он проводил долгие часы, а то и дни. Правда, после ее посещения он становился мягче по отношению к жене. Нельзя сказать, чтобы Алю совсем не беспокоила подобная таинственность. Однажды, когда она тайком спустилась в холл и подкралась поближе к заветной двери, то ей почудился женский смех. И она убежала прочь, в припадке не ревности, а какого-то необъяснимого ужаса. Любопытство, очевидно, порок, свойственный человеческой натуре. На следующий день при свете дня молодая женщина решила покончить со всеми тайнами этого дома. Убедившись, что машина с мужем выехала со двора, она, вооружившись украдкой взятым из его кармана ключом, отправилась к этой жуткой комнате. Повернула пару раз ключ, дверь со скрипом отворилась и ее взору предстало престранное зрелище. Комната и стены были сплошь увешаны старыми любительскими фотографиями. На столе в центре в позолоченной рамке стояла одна большая. Перед ней горели две зажженные свечи. Аля подошла ближе и ком в горле застрял у ней от испуга. Молодая белокурая женщина из се снов смеясь смотрела прямо на нес. Повернув голову Аля увидела, что со всех фотографий на нее смотрит именно она, снятая в разный местах отдыха и в различных позах в обнимку с ее мужем, который был там на 6 лет моложе. Ей стало дурно, и она оперлась на стенку комнаты, чтобы не упасть в обморок. Внезапно увидела перед собой рассерженное лицо Дмитрия. Тот, очевидно спохватившись, пришел проверить, не здесь ли он оставил ключи. Он молча взял ее за руки, буквально вышвырнул
в коридор, отвесив ей при этом звонкую пощечину. Аля заплакала от обиды и унижения. Мерзавец, как он может так обращаться с ней, зная, что она ждет от него ребенка, сегодня же она соберет чемодан и домой, ей давно уже осточертела эта золотая клетка.
"Что случилось, милочка? Да на тебе просто лица нет, пойди приляг,"-заботливо проговорила неизвестно откуда появившаяся свекровь. Уже поднимаясь на второй этаж по пути в спальню Аля слышала как та внизу громко распекала сына. "Ты помешался, что с тобой происходит, нормальным не назовешь, надо было давно мне выбросить всю эту гадость из дома, хоть бы младенца в утробе пожалел, она тебе живая всю жизнь искалечила, и мертвая достает." Тот оправдывался вяло.
Через неделю, когда страсти улеглись, молодая женщина, подкупив охранника, сбежала из вконец опостылевшего ей дома и очутилась в Рижском аэропорту. Вскоре она уже сидела в самолете, летевшем на юг. Шел январь месяц. На побережье ее родного поселка дул холодный северный ветер. Дедушка умер, Дмитрий даже не удосужился сообщить ей о его смерти, а тетка уехала к каким-то родственникам в Туапсе. Так что Аля оказалась одна в пустом холодном и старом доме. Но ей давно не было так легко на душе. Она решила, что больше никогда не вернется в Ригу, хотя понимала, что так просто от мужа ей не отделаться. Он способен увезти ее отсюда силой. Она не взяла с собой ни его подарков, ни его родни, лелея слабую надежду на то, что это поспособствует тому, чтобы ее они все оставили в покое. Одевшись, она отправилась на пристань, где стояла на причале небольшая лодка, принадлежавшая ее дедушке. Найдя ее и положив в нее свою сумку с нехитрыми пожитками, она решительно принялась дергать за шнур мотора. Правда, глядя на потемневшее небо и усиливающийся ветер, Аля вдруг забеспокоилась, а стоит ли выходить в море в такую погоду, конечно до соседнего поселка, где ее Дмитрию не сыскать, всего час, но погода становится опасной. Ее раздумья прервал звонок ожившего в кармане сотового телефона, смертельно побледнев, Аля приложила его к уху:"Слушай,- прохрипел в трубку злой голос мужа,- родишь там, куда я тебя доставлю, отдашь мне моего ребенка, потом уходи куда хочешь, я не держу, кстати, твой любовник-охранник уже рыб в Балтийском море кормит." "Нелюдь, да я лучше утоплюсь, чем вернусь к тебе!" Аля в сердцах зашвырнув сотовый телефон в песок, рванула за шнур. Лодка стремительно понеслась в глубь моря. На горизонте показались трое мужчин. Это был Дмитрий с охранниками. Растерявшись, они с минуту посмотрев на уплывающую лодку, бросились к маленькому катерку, стоящему на пристани. Дмитрий по приезде всегда брал его для прогулок.
Буря усилилась, небо буквально грохотала, Аля едва справлялась с падающими без конца на лодку волнами. Вдруг она с отчаянием стала замечать, что катер вот-вот догонит ее ветхое суденышко. Ей даже слышались радостные крики Дмитрия и его команды. И когда она было уже совсем опустила руки, плача от бессилия, море вздрогнуло и зловещи столб пламени взметнулся в небо, взрывом заклало уши, катер разнесло в щепки. Але даже показалось, что пелена зеленого тумана осела над ним. Кто это их так? Впрочем, у ее мужа врагов хватало, уж она то имела возможность в этом убедиться. А сейчас ей даже некогда было об этом думать, мотор заглох, лодка была полна воды. И когда она уже устав ее черпать в изнеможении присела на ее край, то над головой послышался шум мотора. Почти теряя сознание, она подумала, что ее спасли. Вертолет МЧС доставил ее в больницу г.Анапы.
Выйдя из больницы, Аля бесцельно бродила по городу, пока не упала в обморок у ворот церкви. Ребенка Аля потеряла в ту же ночь.
После выше описанных событий прошло несколько месяцев. Наступило лето. Молодая женщина в черном, завязанном сзади платке, темной юбке и пестрой кофте с грустью разглядывает знакомый причал. Это Аля, впрочем, для всех уже сестра Алевтина. Правда монашеский постриг она еще не приняла, решив пока поразмыслить о своей дальнейшей судьбе. Тогда, несколько месяцев спустя, когда она без сознания свалилась возле божьего храма, батюшка вместе с двумя сестрами монашками Авдотьей и Марией привели ее в чувство, поселили в келье, ухаживали за ней. На некоторое время в ее душе воцарился мир. Сестры, узнав ее историю, усердно молились за спасение души ее мужа, а батюшка каждый день читал над ней молитву, ограждающую се от выходцев с того света. И вправду они больше не приходили к ней по ночам, как в первые сутки ее пребывания в больнице, когда она, крича от ночных кошмаров, будила всех соседей по палате. Алевтина, посмотрев на бугры зеленого леса, виднеющихся за причалом, с грустью вспомнила свои походы с друзьями. Вздохнув, она вскрыла полученное утром письмо, и радостно пробежала глазами строчки. Андрей, отслужив, возвращается к ней. "Нет, монастырская келья ее временное пристанище, она прожила чужую жизнь, выйдя замуж от неустроенности, у нее еще будет своя любовь и свой дом." И она решительно направилась по направлению к дому, сжимая в руках заветный конверт.