Глава 20.
Перерождение принца.
Торвальд зашевелился и застонал. Приоткрыв глаза, он увидел густой туман, и подумал, что сходит с ума. Послышались голоса; юноша не мог понять, чьи. Потом увидел неясный, тусклый свет, который почему-то больно ударил по его воспаленным глазам. Мир потерял свои четкие очертания. Торвальд сделал над собой усилие, попытался шевельнуть руками, ногами. Тело пронзила дикая боль. Пульсирующая и сводящая с ума, она охватила голову. Тело обдало жаром, одежда вмиг стала мокрой от пота. Юноша почувствовал, что он не может вздохнуть. «Я что, действительно заболел?» - вяло удивился он, не соображая, где он и что с ним. Ему показалось, что он слышит голос Тани, зовущий его, но не было сил ответить, хотелось только, чтобы исчезла терзающая тело боль.
Голос Тани послышался снова, но теперь с ним слышался страх. Торвальд дернулся. Он вдруг понял, что лежит на каменном полу; полный мольбы голос сестры терзал его мозг. Почему она кричит? Что с ней случилось? Они должны быть дома, во Дворце, так почему же она так кричит? Послышался мужской смех. Торвальд повернул голову и приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Рука дернулась, обретая подвижность, и нащупала что-то маленькое и твердое. Машинально сжав непонятный предмет, Торвальд вновь открыл глаза.
Голубой огонь окутал Таню; она полыхала словно факел, протягивая вперед почерневшие руки. Ее взгляд, полный нечеловеческой боли, был устремлен на Торвальда; в страшном, душераздирающем крике слышалось его имя. Юноша, онемев от ужаса, смотрел, как горит его сестра. Он не мог отвести взгляд от страшного зрелища, словно загипнотизированный, смотрел он на огонь, не делая никаких попыток спасти Таню.
Черная фигура мелькнула в стороне, и Торвальд взглянул туда. Мужчина в черном плаще, с накинутым на голову капюшоном, закружил вокруг пылающей девушки, издевательски смеясь. Торвальд, разглядев его лицо, машинально поднес к лицу сжатый кулак. И наконец, понял, что лежало рядом с ним на каменном полу.
Бросив прощальный, полный муки, взгляд на сестру, Торвальд поднес к губам свисток…
Открыв глаза, он увидел над собой расплывающееся лицо бессона, чьи губы беззвучно шевелились. Заботливые руки бережно подняли бесчувственное тело юноши, и он поплыл мимо неясных силуэтов людей. Провал в памяти, засасывающая тьма, и громкий вскрик, вырвавший его из объятий беспамятства.
- Торвальд!
Юноша снова открыл глаза, мучительно медленно выплывая из густого обволакивающего тумана. Он увидел размытые лица отца и бабушки и попытался произнести хоть слово. Лицо перекосила гримаса боли.
Лаура положила прохладную ладонь на пылающий лоб внука.
- Он весь горит, - вполголоса сказала королева кому-то, - Целитель, что c ним?
Рядом забубнил мужской голос, Торвальд ничего не понял. Ему подняли голову, влили в рот какую-то горькую жидкость, а на голову положили мокрую ткань. Стало легче. Торвальд пошевелился и понял, что лежит на кровати. Захотелось спать, видимо, подействовала микстура. Но прежде, чем погрузиться в блаженное небытие, он должен был рассказать им правду.
С усилием повернув голову, юноша прохрипел:
- Таня… Она…
- Что, милый? – наклонилась к нему бабушка. – Что с Таней? Где она?
- Таня… Погибла… Я видел ее… смерть.
Вскрикнул отец. Засуетились слуги, Лаура дрожащим голосом что-то говорила Торвальду, но он уже ничего не слышал. Он, наконец, провалился в тяжелый, без видений, сон…
Торвальд вздрогнул и проснулся. И сразу же увидел отца. Айвэр, поймай его взгляд, облегченно вздохнул.
- Наконец-то! – наклонился он и пощупал юноше лоб. – Как ты, сын?
Торвальд не чувствовал больше боли, только слабость и легкое покалывание в висках. Он приподнялся и обнаружил, что находится в своей комнате. Отец заботливо подложил под спину подушку.
- Есть хочешь? – спросил он, внимательно оглядывая сына.
- Нет, - мотнул головой Торвальд. – Только пить. Воды.
Айвэр повернулся к столику, взял стоящий на нем кувшин и налил в серебряный кубок прозрачную жидкость. Торвальд жадно сделал несколько глотков и откинулся на подушки.
- Ты в состоянии говорить? – тихо спросил отец.
Юноша отвел взгляд от его печального лица и кивнул.
- Тогда расскажи мне все, - вздохнул отец.
- Нет, отец, сначала ты должен мне объяснить мне кое-что, -мрачно произнес юноша. – Где ты был? Я искал тебя…
Айвэр пожал плечами.
- Видишь ли, сам не знаю, как так получилось, но пройдя через сотворенный Гиатаной проход, я оказался здесь, во Дворце!
- Как так? - не понял Торвальд. – Почему ты оказался здесь, тогда как я сам попал в Сказочный Мир? Хм... Точно, эта старая ведьма что-то напутала. Ну а что ты делал потом? Почему не открыл Врата и не поспешил ко мне?
Айвэр как-то странно взглянул на сына.
- Но я не успел, Торвальд! Я только рассказал Лауре все, что узнал от Гиатаны, уже собрался в Сказочный Мир, как прибежал бессон и сообщил, что ты лежишь в саду без сознания!
Торвальд решил, что сходит с ума.
- Ты что такое говоришь, отец? Я провел в этом проклятом мире несколько дней! Как тогда я мог появиться здесь сразу после тебя? Ерунда какая-то!
Айвэр задумчиво покачал головой. Он не мог найти ответ на эту непонятную загадку. Да и мысли его были заняты другим. Он взглянул на бледное лицо сына и произнес:
- Теперь рассказывай.
Медленно с трудом, подбирая слова, Торвальд стал рассказывать все с самого начала. Он старался ничего не упустить, но все же не смог рассказать отцу о ссорах с Таней, о своем желании убить ее. И ему было мучительно стыдно, когда он вспоминал о жажде убийства, которое охватило его в лесу. Теперь, когда Таня была мертва, действительно мертва, Торвальд винил себя в том, что черными мыслями накликал беду. Вспоминая свои тщеславные мечтания о троне, власти, славе и почестях, он до боли сжимал кулаки, желая расквасить себе лицо до крови. Какой же он был мерзавец! Как он мог променять Таню, свою СЕСТРУ, на все эти глупости? Когда, где, как стал он таким ничтожеством?
- Торвальд? – окликнул его отец.
Юноша вздрогнул, но не смог посмотреть ему в глаза. Как объяснить Айвэру, что его сын оказался трусом и негодяем? Как рассказать отцу, что его сын бросил умирать сестру и сбежал? Как ребенок, бросился искать убежища в бабкиных юбках!
- Лаура собирает совет, - тихо проговорил Айвэр.
- Зачем? - без интереса спросил Торвальд, думая о Тане.
- Нужно принять решение, как остановить войну. Мы не должны позволить сказочным войскам вторгнуться в Светлоэн. Если это случится, придет конец всем мирам. Они откроют врата и…. Словом, их нужно остановить.
- Их не остановишь, - покачал головой Торвальд. – Сказочные герои бессмертны. Их не возьмет никакое оружие, никакое самое смертельное заклятие. Светлоэн обречен.
Он встал с кровати, не обращая внимания на протесты отца. Сделав несколько шагов по комнате, юноша почувствовал, как силы возвращаются к нему, и подошел к открытому окну. Глядя на бегущие по голубому небу пушистые облака и вдыхая свежий, чуть солоноватый на вкус воздух, он задумчиво проговорил:
- Роу. Почему он перешел на их сторону? Что посулил ему Черный Чародей, раз он смог с такой легкостью предать весь волшебный мир?
Айвэр промолчал. Он сам не мог свыкнуться с мыслью, что волшебник, входящий в Небесный Совет, мог оказаться предателем.
- Таня предупреждала меня об опасности, - глухо продолжил Торвальд. – Я не послушал ее, и тем самым убил ее! Я должен отомстить! Я не хочу навсегда остаться в ее глазах трусом!
- Тани нет больше, сын, - осторожно заметил Айвэр, с тревогой наблюдая за юношей.
- Я должен вернуться, - не слушая, говорил Торвальд. – Я хочу своими руками прикончить Роу, сжечь его, как он… сжег… Таню…
Не в силах больше сдерживаться, он прислонился к стене и горько, беззвучно заплакал. Слезы очищали его сердце, смывая остатки прошлой жизни, и когда Айвэр подошел к сыну и обнял, на него взглянул совсем другой человек. Торвальд вмиг изменился, повзрослел. Первое в его жизни горе заставило юношу по-другому взглянуть на себя, и он отбросил в сторону никчемные, пустые мечты и желания, как отбрасывают прочь ненужный мусор. Единственное желание билось в груди – убить, уничтожить Роу, пусть даже ценой собственной жизни.
Айвэр вгляделся в потемневшее от гнева и слез лицо сына и понял- его не остановить. Отступив на шаг, мужчина спросил:
- Как ты намереваешься это сделать?
- Не знаю, пока не знаю, - покачал головой Торвальд. - Но я обязательно найду способ уничтожить предателя.
Он вернулся к кровати, сел и обхватил голову руками. Айвэр остался стоять у окна, не зная, как помочь ему. Он сам с трудом сдерживал слезы, понимая, что толку от них никакого. Слезы не смогут вернуть ему Таню, его любимую дочь. Она так и стояла перед глазами, веселая и храбрая девочка, с добрым любящим сердцем, готовым обнять весь мир. Воспоминания нахлынули на мужчину. Вот она называет его психом при первой их встрече; весело смеется шуткам бессонов. Обнимает бабушку, подтрунивает над братом, проводит долгие вечера с отцом в библиотеке, роясь среди книг и свитков и с жадностью впитывая все новое, что удалось прочесть. Айвэр вспомнил ее мечты, которыми она делилась с ним, ее планы на будущее, и закрыл лицо руками. Ее больше нет. Нет больше солнышка, освещавшего скучный дворец…