''Нибелунген'' - 2
***
ПРОТОКОЛ НИБЕЛУНГЕН
СПРАВКА 1
По не уточненным данным виртуальная 38 пехотная дивизия СС
«Нибелунги»
Символ неизвестен
Командиры: оберштурмбанфюрер СС Шульц, группенфюрер СС фон Оберкамп, группенфюрер СС Хайнц Ламмердинг, штурмбанфюрер СС Штанге.
Предположительно сформирована в марте-апреле 1945 года из персонала школы Бад Тёльц, батальона личной охраны Гитлера и разрозненных частей 30 ой пехотной дивизии СС.
Основные боевые подразделения и номера частей неизвестны (предположительно состояла из семи батальонов, общей численностью до 2700 человек).
СПРАВКА 2
Ваффен дивизион СС ‘’НИБЕЛУНГЕН’’
Дивизионный статус – 1945г.
Численный состав -2000 чел.
Состав – немецкие добровольцы и призывники, преподавательский состав и курсанты ‘’Юнкерской школы’’ в Бад - Тельце.
Состав дивизии – 95, 96 пехотные полки СС, 38 –ой истребительно – противотанковый батальон, 38 – ой артполк СС /мотор./.
Командиры – Ханс Кемпин, Рихард Шульце – Коссенс, Хайнц Ламмердинг, Карл фон Оберкамп, Мартин Штанге.
Рыцарские кресты, награды -0
***
БЕРЛИН
***
...''не будите спящего волка''.
В. Шекспир. «Генрих IV»,
часть II, акт I
***
Здание на Альпенштрассе не было примечательно даже во времена расцвета республики – обычное серое здание строгое и опрятное, без всяких там архитектурных излишеств. Но смотреть на него было приятно – была в нем сосредоточенность и достоинство старой школы, тем более что жил в нем, когда-то, по слухам, сам кайзер, и еще какой-то очень известный деятель.
История этого строения кончилась в шесть тридцать три утра, когда шальной стодвадцатимиллиметровый снаряд осадного орудия, стоящего, по всей видимости, в районе Гюнтерплац, залетел в окна первого этажа, и многотысячетонная лавина камня обрушилась, сметая сиротливые уличные фонари.
Облако пыли накрывшей площадь стало медленно оседать и постепенно, словно на серой старинной фотографии, проявился строй солдат.
Безликая фельдграу парашютистов фон Дрея, тоскливая умбра ‘’Эдельвейса’’ и за ними пропыленная и потому едва различимая символика остальных спецподразделений.
Второй снаряд пошел с большим перелетом, пыль продолжала все также медленно оседать, но никто не отряхивался – все смотрели на сапоги – до блеска начищенные сапоги человека стоящего перед строем. Потом они рассмотрели его целиком - узкое костистое, тщательно выбритое лицо, презрительная гримаса и сощуренные глаза.
Под его взглядом строй подровнялся и вытянулся во фрунт, что было практически невозможно на заваленной битым кирпичом улице.
- Отставить! - прошелестел Он, и все замерли.
Очередной снаряд прошел над ними в сторону рейхстага.
Он пренебрежительно дернул щекой,… обстрел не имел значения, все это мясо перед ним в камуфляже не имело значения, ничто в мире уже не имело значения. Стоявшие перед ним наверняка имели свое представление о происходящем и он должен был быть сейчас уверен, что это мнение ненамного отличается от его собственного. А впрочем, и это уже не имело значения. Все давно уже было серо, скучно, тоскливо и безрадостно. Уже очень давно. С тех пор как ‘’летающая крепость’’ решила, что ее основной задачей было уничтожение его дома и его семьи.
- Die Welpen. Die Milchbrte. Щенки. Молокососы, - сказал он и этим выразил все свое отношение к собравшимся, - Вы все … вы все хотите быть нибелунгами… и вы надеетесь ими стать, подбив пару ‘’русваген’’… мальчишки… вы видели хотя бы как горит?…
- Да, - ответил голос из строя.
Он замешкался, но лишь на секунду. Он не заметил, кто из щенков подал свой голос. Собравшиеся здесь были из заносчивых и твердолобых ваффен СС, и он сразу желал показать им, что он думает о них самих и их форме.
- Кто посмел открыть свою пасть? - начал, было, он, но его перебил все тот же голос.
- Я, - из строя подался вперед двухметровый гигант в прожженной насквозь форме дивизии ‘’Норд’’. За ним подались вперед еще двое точные его копии, в той же форме, но вышедший первым остановил их движением руки.
- Мы не молокососы, - сказал он и взглянул офицеру в глаза. – Не надо больше слов - мы видели все!
Обескураженный их наглостью Дитрих хотел что-то сказать, но в этот миг весь строй солдат и офицеров подтянулся вперед, выравниваясь и вбирая в себя смельчаков.
Дитрих обвел их взглядом. Он впервые сталкивался с подобным неповиновением, но не впервые сталкивался с СС. Он сам виноват – ведь мог бы спокойно долежать свой срок в госпитале! Поразительно еще, что эти маньяки и фанатики подчиняются офицеру вермахта!
- Auffallend!… поразительно! Видно и впрямь все рухнуло, - сказал он громко, и в голосе его было больше удивления, чем недовольства.
– Вы стали отвечать командиру!!!
- Хорошо!
Он пригляделся к своим сапогам, уже покрывшимся тонким слоем белой пыли и недовольно сморщился. Строй молчал и он это понял так – мы готовы подчиняться, но не трогай больше нас! Что ж они здесь собрались не для того, чтобы выяснять отношения между собой. Он внезапно ощутил, как снова привычно начало леденеть в затылке и захотелось присесть и закрыть глаза.
- Нам всем осталось очень мало, - он сцепил руки за спиной и качнулся с пятки на носок. – И я хотел бы выяснить - кто вы! Если кто-то из вас еще верит, что, как говорят нам, мы восстанем из пепла и погоним врага обратно, я сочувствую ему и вместе с тем рад за него – я всегда завидовал умалишенным.
В ответ ни звука, но ему показалось, что по рядам пронесся недоуменный и недовольный ропот.
Пусть слушают – у правды единственное оправдание то, что она правда!
- Я всего лишь офицер германской армии, приученный не сдаваться и подчиняться приказам, - продолжал он громче и четче. Боль начала нарастать.
- Вас, всех прибывших сюда, выделили в новую формирующуюся дивизию ваффен СС ‘’Нибелунген’’. В нашем составе должно быть энное количество батальонов, танков и артиллерии и именно так когда-нибудь историки и будут, возможно, говорить о нас. Сведения о нас уже озвучены в эфире, скорее всего с целью дезинформации противника.
Но!!!
Вместо этого в нашем составе всего сто восемьдесят три человека, четыре противотанковых орудия разного калибра с пятью ящиками снарядов для них и три танка, среди которых потрепанные ‘’Ягдпантер’’, ‘’Лухс’’ и ‘Пантер’’ без экипажа, но зато с полным боекомплектом. Здесь на площади, которой предстоит стать нашей первой и наверняка последней позицией остались два неповрежденных после налета зенитных орудия, лишившиеся своих… расчетов. Их я тоже забираю себе, не дожидаясь приказа из штаба.
Глаза стоящих в строю скосились в сторону восьмидесяти восьми миллиметровых орудий стоящих неподалеку. Лафеты были забрызганы, понятно чем, но уже теперь темно-коричневым, а рядом лежали несколько тел на пустых снарядных ящиках.
-Последний приказ, который я получил из бункера, – продолжал Дитрих, - держать оборону на линии от Хельмштрассе до парка Ауле, и я буду ее держать, если даже останусь один.
Он еще больше задрал подбородок и устремил взгляд в пространство.
-Я солдат и умру на линии огня, потому что именно это почитаю за высшую честь для себя. И теперь я хочу спросить вас - мальчишек присланных ко мне.
Я не буду наказывать вас – война проиграна. Я просто не хочу, чтобы кто-то сражался по принуждению.
Тот, кто чувствует, что попал сюда по ошибке, может,… нет, я прошу их уйти… я собираюсь умереть здесь, и не хочу, чтобы на том свете к моим грехам прибавился грех убийства невиновных. Те, кто останутся - будут виновны,… в войне, в убийствах и в непомерной гордыне.
В конце ему не хватило воздуха, и он кричал почти фальцетом. Обстрел продолжался и снаряды, судя по звуку, летели теперь в район станции метро у парка.
Строй не шелохнулся во время речи командира, и они еще некоторое время стояли молча, пока он надсадно кашлял. Потом вперед неспешно вышли те трое, что перечили ему и, проходя мимо, бросили.
– Мы берем одну из ‘’FlaK’’ и один снарядный ящик,… где нам встать?
Дитрих округлил глаза в недоумении и снова зашелся в кашле. Надсаживаясь и не в силах произнести ни слова, он просто махнул рукой на северную часть парка.
‘’FlaK’’
***
- Туберкулез! – сказал один из них, вынося приговор Дитриху. - Для него война уже точно кончилась! Вряд ли он вылечит его под обстрелом. К тому же он видно контужен – ты обратил внимание на его глаза?
- Разыщи тягач и приведи сюда, - распорядился другой. – Надо переставить ‘’FlaK’’… очень неудачная позиция… и постарайтесь найти еще снаряды и панцершреки. Я займусь прицелами и механизмом поворота. Спроси у танкистов ветошь и смазку.
Они переговаривались на странном наречии, тихо и спокойно, расположившись так, что каждый из них контролировал пространство за спиной напарника. Сблизившись, они коснулись друг друга плечами.
Они знали, кто должен отдавать приказы, и что должен делать подчиненный. Договариваться на этот счет нужды не было - они хорошо понимали друг друга.
‘’FlaK’’ - тяжелое зенитное орудие, в нынешних условиях превратившееся в самое главное средство борьбы с танками русских, стояло перед раствором одной из северных улиц выходящих в парк.
Старший из троицы проверил механизм поворота и теперь, вращая штурвал, направил ствол орудия в уличный раствор, одновременно проверяя огневую педаль.
***
- Кто это такие, черт побери? - спросил Дитрих у стоявшего рядом унтера с нашивками ‘’Лейбштандарта’’ и железным крестом на прожженной форме.
-По форме дивизия ‘’Норд’’, но я не слышал, чтобы они говорили по-фински или шведски. Может какие-нибудь саами, лопари или угры. Я их почти не знаю. Они мешают вам?
-Ведут они себя так, будто они все это затеяли!
-Что именно, командир?
-Всю эту войну. Так, будто они стояли с самого начала у руля социал - нацизма.
-Как будет угодно. Я не совсем понимаю.
-Я давно уже сам ничего не понимаю.
-Простите, я хотел узнать, герр...
-Спрашивай.
-Нам сказали, что нами будет командовать группенфюрер ваффен СС фон Оберкамп.
-Ну, так что?
-Где он?
-Ты его видишь, сынок?
-Ннет!
-У тебя хорошее зрение, унтер – я его тоже не вижу здесь!