Нибелунген
***
Черчилль, выступая в палате общин 13 мая 1940 года, заявил:
«…Вы спрашиваете, в чем состоит наша политика? Я отвечу: она в том, чтобы вести войну на море, на земле и в воздухе и использовать для этого всю нашу мощь и всю нашу силу, которую только может дать нам Господь; вести войну против чудовищной тирании, равной которой нет в мрачном и достойном сожаления перечне человеческих преступлений. Вы спрашиваете, в чем состоит наша цель? Я могу дать ответ одним словом: победа! Победа любой ценой! Победа, несмотря на весь ужас! Победа, как бы долог и тернист ни был путь к ней,
ибо без победы не может быть жизни…»
***
38. SS-Grenadier-Division Nibelungen
38-я мотопехотная дивизия SS Нибелунги
***
По неуточненным данным виртуальная 38 пехотная дивизия СС
«Нибелунги»
Символ
Командиры: оберштурмбанфюрер СС Шульц, группенфюрер СС фон Оберкамп, группенфюрер СС Хайнц Ламмердинг, штурмбанфюрер СС Штанг.
Предположительно сформирована в марте-апреле 1945 года из персонала школы Бад Тёльц, батальона личной охраны Гитлера и разрозненных частей 30й пехотной дивизии СС. Основные боевые подразделения: номера частей неизвестны (предположительно состояла из семи батальонов, общей численностью до 2700 человек).
***
Нибелунген
Альтаф
ВСТУПЛЕНИЕ
По долгому размышлению не могу отнести себя все же ни к пацифистам, ни к откровенным ‘’ястребам’’, поскольку спор и противодействие их позиций представляется мне столь же бесплодным, как и борьба между противниками и сторонниками потребления тех или иных продуктов. С интересом, наблюдаю за спорящими до хрипоты сторонами, обе из которых изредка вставляют фразы – ‘’Пути неисповедимы’’ и ‘’Бог его знает’’. Соглашаясь сами с тем, что они не могут до конца проникнуть в высший смысл Великих книг, они, тем не менее, трактуют религию и в высшей степени странно, когда такой субъект проникновенно заявляет, сверкая глазами. – ОН хотел сказать этим, что… и т.д.
Это уже, по-моему, откровенная клиника, поскольку трактовками своими он пытается поставить себя на одну доску с Ним, тем более что, следуя на словах заповеди ‘’не убий’’, сердцем своим он уже ищет предмет потяжелее, считая его последним аргументом в затянувшемся споре. Я думаю, что физическим уничтожением оппонента дело не закончится, и процесс установления истины будет продолжаться до полного искоренения ереси в его понимании, то есть до истребления всего остального человечества, включая и его собственных бывших единомышленников.
Я не раз был свидетелем, того как беседа, начинавшаяся по достаточно пустяковому поводу превращалась затем в омерзительное побоище с разбрызгиванием ядовитой слюны, отнюдь не из-за весомости причин спора или желания добиться справедливости, а всего лишь из-за темперамента участников и всенепременного желания, во что бы то ни стало доказать свою, пусть даже и ошибочную, точку зрения.
На моих глазах за войны ратовали люди, называвшие себя пацифистами и занимавшиеся мирными, далекими от военного ремесла профессиями, а воевали люди, хоть и военного сословия, но в огромной степени отрицавшие войну и обладавшие, на мой взгляд, лучшими из дозволенных человеку качеств. Более всего меня поражает лживость и лицемерие фразы ‘’война за мир’’, которой пытаются оправдать те же самые убийства, бомбежки и слезы. Фраза эта сродни утверждению ‘’еда ради голода’’ или ‘’убийство ради жизни’’. Так же бессмысленно и ханжески.
Залитый слезами гринписовец бьет по лицу человека, осмелившегося надеть куртку с воротником из какого-то давно скончавшегося зверька.
Престарелых родителей отправляют в последнее путешествие на льдине или в дом престарелых, что в принципе одно и то же.
Младенцев топят в выгребных ямах и бросают в мусорные баки, а на улицах все чаще появляются странные мутанты мужчин и женщин.
Почему-то никого это не беспокоит в той же степени, как вопрос - остался ли в живых тот же самый Гитлер, который жестоко карал за все вышеперечисленное. Пусть даже и остался! Время мракобесия Генриха Птицелова Второго давно прошли. Зато пришло новое время, когда мы видим, что чаша весов перевесила, наконец, в другую, вроде бы нужную сторону толерантности, и этот перегиб может стать таким же гибельным, как и все прежние. Для любителей критики сразу поясню, что два моих близких предка сражались в рядах незабвенной дивизии, известной как Чапаевская, а один погиб в первые же дни бесславного командования небезызвестного Мехлиса, во время Великой Отечественной. С другой стороны каждый из нас, и я в том числе, скорее всего, имел хотя бы отдаленных родственников на службе в ЧК или НКВД – так что у меня достаточно поводов высказываться предвзято и за ту и за другую сторону. Но я не желаю более никому служить! Я хочу показать лицо войны вдалеке от пропагандистов и агитаторов – так как ее видит человек, столкнувшийся с ней в одиночку – его непредвзятое восприятие. Я, как участник военных действий знаю о Войне не понаслышке и знаю, как меняется мировоззрение, когда оказываешься вдалеке от привычных домашних условий.
Продолжим! Тот же самый убежденный пацифист откажется от своих убеждений, оказавшись в ситуации, когда придется выбирать мир во всем мире или жизнь своего и только своего ребенка. Честь ему и хвала, если он подставит другую щеку и позволит злу восторжествовать в этот конкретный момент на этом отдельно взятом метре земной поверхности. Не верю!!! Или он не успел взять автомат в руки или этого автомата не оказалось в наличии. В минуты опасности в силу вступают законы, которые выше и сильнее законов, придуманных в кабинетах. И можно ли упрекать его и ему подобных, особенно если учесть, что в мире существуют гораздо большие беды в лице коррупции, политических амбиций, религиозного фанатизма и территориальных притязаний, взращенных ура патриотизмом. ''Все люди братья'' говорят они, а потом вспоминают, в каком веке их, а может даже не их предкам, принадлежала та или иная бесплодная по большей части земля и во имя горсти этой земли посылают чужих, именно чужих детей, драться за то, что им по большому счету и не нужно.
Кому нужны все эти региональные конфликты случившиеся после Великого Распада? Уж во всяком случае, не безграмотному пастуху или землепашцу и слыхом не слыхивавшему, что в пятнадцатом, к примеру, веке кто-то отнял у кого-то пашни на склоне такого-то холма. А надевать форму и ползти под обстрелом предстоит именно ему!
Меня восхищает стиль и героика произведений Бондарева, Арсеньева и других писателей, воспевших подвиги Отечественной Войны, но потом я читаю Суворова и начинаю понимать, что все не совсем так, как представлялось им и мне. Я узнаю о культе Сталина и о порядках в печати и киноиндустрии. А потом я еще начинаю сравнивать мои личные впечатления с происходящим сейчас, и, будучи непосредственным участником одного из конфликтов, вижу, что репортажи с фронта ведутся людьми, сидящими в штабах, а не в окопах, как они утверждают, писатели появляются в траншеях, если появляются! только во время мирных переговоров, а интервью с солдатами сначала курируются командирами, затем разведкой и контрразведкой, затем политологами, и затем уже администрацией, больше всего озабоченной ‘’несозданием’’ конфликтной со своим руководством ситуации и потому оставляющим в поступившем материале минимум минимального минимума. А посему враг должен быть обязательно жестоким, коварным, трусливым и мерзким, и по возможности склонным к насилию и каннибализму, а солдат - защитник обязан быть, соответственно, хладнокровным, смелым, благородным, по возможности не пить и не курить, или уж делать это в минуты тихой мужской печали. Чуть не забыл – обязательно должна присутствовать скупая мужская слеза и герой должен все время загадочно улыбаться суровой мужской улыбкой.
Колосс мысли и величайший людовед Лев Толстой в своих описаниях военных действий добился почти идеального сходства с реально имеющими быть в действительности мыслями людей во время испытаний мечом и огнем. Немного смущает та деталь, что рассуждал он об этом, гоняясь за деревенскими девками, с целью их дальнейшего оплодотворения. Добавьте сюда отсутствие специфических выражений, которые на девяносто процентов вытесняют из военной речи обычные слова и зачастую являются этаким новым эсперанто в общении разноязыких участников конфликта. Добавьте сюда цензуру, озабоченную возможными неверными политическими выводами, добавьте необходимость успешной коммерциализации проекта именно в данном регионе и именно на этом языке, и вы поймете, что все произведения о войне являются лишь бледным ее подобием, и если уж и несут какую-то часть правды, то эта правда является лишь мельчайшей ее частью.
Война является многокрасочной и противоречивой по содержанию и мотивам мозаикой, в которой нельзя выносить суждение, забывая о постулате - не суди - и не судим будешь. Однако судить пытаются и даже если не принимать в расчет Суворова с его ‘’Аквариумом’’ и ‘’Ледоколом’’, если не вспоминать довоенную песню о стремлении разбить врага на его территории, то есть, не ожидая нападения. Если забыть о Финской войне и нападению на Польшу, а также не будем говорить о коварном нападении, забывая и о том, что Японию мы тоже не предупреждали. И помня об этом или забыв, мы будем иметь, то, что имеем – конечный результат – страны ‘’пацифисты’’ оккупировали и разделили чужие страны и установили там свой - несомненно, демократический и правильный, гуманный и справедливый, но все же НОВЫЙ ПОРЯДОК.
Ни в коей мере не пытаюсь оправдывать и тем более защищать то, что мне представляется жуткой попыткой вернуть мир в средневековье – оно в моем представлении сродни желанию мальчишки – подростка сделать весь мир подобием Тортуги или Хоббитании, но вместе с тем устал уже от неизменно благородных своих и неизменно мерзких чужих. Стереотипы настолько въелись в наши головы, что, услышав ‘’немец’’, даже умные люди, смущенно улыбаясь, озвучивают неизменное ‘’Гитлер капут’’ и вспоминают ‘’Катюшу’’, не представляя себе, что может сделать одна – единственная установка РСЗО с божьим созданием.
Так не проще ли согласиться с тем, что война есть естественное проявление агрессивности отдельных людей, и всех ратующих за создание новых вооружений и отъема чужих - своих земель просто-напросто без разбора чинов и званий отправлять на какой-нибудь остров, с целью выяснения личностных отношений в лучшем духе Челубея и Пересвета. Если закон этот будет принят всеми, а ведь все в мире хотят мира… как же по-другому… ведь во имя мира нарушаются границы и наносятся превентивные бомбовые удары, если он будет принят, то вот тогда то и наступит всем … - в смысле наступит для всех мир.
Не получится, господа хорошие, потому что воюющие и посылающие на войну - это, как говорится в Одессе, две большие разницы.
Представляю на ваш суд мою новую работу по версии происходившего в годы Второй Мировой с использованием документальных материалов, каждый из которых я просто расширил и оживил, вспомнив, как это было в реальных схожих ситуациях.
Я далеко не Лев, а уж тем более не Толстой, иначе никто меня не послал бы бегать с автоматом. Заранее потому прошу простить мне недостаточно выспренний слог, коим тщетно собираюсь я поразить умы ваши, в слабой надежде быть понятым и прощенным. Засим прощаюсь!
P.S.
Взяв себе за цель осветить последние дни войны, я хотел, если не убедить, то хотя бы внести сомнение в то убеждение, что понятия светлого и темного зависят только от мнения руководства. Устав от стереотипов, навязываемых мне, от любимых мной, но ненавидимых в Польше ‘’Четырех танкистов и собаки’’, я хотел показать хорошего – плохого своего и плохого – хорошего чужого. Большинство из приведенных в книге ситуаций имели место быть в действительности, хотя и ес –сстессс -ственно, с другими, мне неизвестными подробностями. В истории Второй Мировой Войны обнаружено множество, на мой взгляд, противоречащего друг другу и в этой книге я просто хочу свести все противоречия вместе, чтобы в очередной раз попытаться понять, как же все это было на самом деле?
Еще раз повторюсь, что люди воевавшие, люди развязавшие войну, люди, руководившие и люди, освещавшие ее – принадлежат к группам, между которыми лежат огромные пропасти и через которые им не перейти друг к другу. Корреспонденты, журналисты и телевизионщики ищут в окопах, даже если и оказываются в них, подтверждение своих собственных взглядов на происходящее, и это в лучшем случае, потому что в худшем - они преследуют цели не свои собственные, а тех, кто их туда послал. Тех, от которых, грубо говоря, зависит их кусок хлеба с маслом. И уж во всяком случае, они всегда имеют возможность в любой момент закончить экскурсию, собрать свой материал и вернуться в редакции.
В искусстве известен период раннего и позднего романтизма. По аналогии с ними, я хотел бы по-своему назвать период Второй Мировой Войны. Время военного романтизма и эпоха циничного добра. Но ни это, да и никакое другое название. не определит точно характер происходившего в то время.
***
В рассказе использованы отрывки мемуаров и материалы хроник.
Рассказ дан в сокращенном виде. Списки использованных материалов пока в стадии уточнения и будут даны в полном издании.