Коза ходила-бродила, и даже есть не просила.
Всё о России скотина грустила.
Ей предлагали погрустить об Америке или о Китае.
- Нет, я этого не понимаю.
Как это можно об Америке грустить или о Китае печалиться?
Там, наоборот, нужно радоваться.
Вот Россия и грусть – это всегда рядом находится.
- А Россия кем тебе приходится?
спросил, вылезающий из-под кровати, российско-крестьянского происхождения Ёж.
- Это как будто моё сердце... Поэтому ты Россию не трожь!
- Да я и не трогаю, можно сказать, что там родился где-то в лесу.
Погоди, Коза, не грусти, я тебе сейчас платочек для грусти принесу, -
сказал Ёж, тоже отказавшийся есть обед,
и убежал, оставляя за собой мокрый от слёз след.
- А не легче что-нибудь сделать для России, может быть?-
спросила Фея с топором. Но Коза продолжала упрямо грустить.
- Ты, Феюшка, не понимаешь, сделать что-нибудь может любой дурак,
а вот ты попробуй от этого удержаться и грустить о России просто так.
Может быть, другие страны созданы для экономических успехов.
А Россия создана для грусти и снега...
Или для снегов?
- И ещё немножечко для дураков, -
добавил вернувшийся с платочком Ёж:
- грустная скотинка, что с тебя возьмёшь.
Глазки у Козы промокнул платочком аккуратно
и ушёл, чтобы принести половую тряпку.
Тут даже Фея с топором взмолилась: "Ну, доколе?!"
- А пока не нагрустимся вволю, -
огрызнулась Коза и, обняв Ежа там, где он ещё сухим умудрился быть,
продолжала грустить...