Я подожду Повесть

Вступительное слово автора



Повесть создавалась в течение нескольких лет. Сначала это был своеобразный очерк для областной газеты об Ульяновске: главные герои – уроженка Ульяновска и гость совершают по городу прогулки и рассказывают друг другу историю города и отмечают его нынешнее состояние. Но в редакции газеты предложили разделить историю любви и историю города.
Так появился большой рассказ о судьбе двух влюблённых. Он оказался великоват для газеты, и литературный редактор посоветовала создать повесть или роман: «Попробуй. Сюжет интересный. Разверни его».
Третий вариант произведения – повесть с идеальным главным героем, на которого только молиться можно. Этот вариант был забракован редактором сразу. Получив отповедь опытного литератора, автор вновь села за работу.
И вот, наконец, готов четвёртый вариант – повесть о любви двух таких разных и таких понимающих друг друга людей.
Каждый из нас может совершить ошибку, но тот, кто любит, умеет прощать и поддержать любимого в трудную минуту. Два влюблённых человека – это пара, и им нельзя разлучаться не смотря ни на что.
Ещё хочу покаяться перед читателем.
Есть в повести эпизод встречи главных героев с певцом Алексеем Глызиным. Это не рекламный ход, а реальная встреча, которая произошла у автора во время гастролей певца в Ульяновске. В тот день для газеты нужно было взять интервью, и в группе многочисленных журналистов была автор этих строк. И букеты цветов были подарены именно автору. На этом концерте вполне могли присутствовать и герои романа. Поэтому в книгу включен почти документальный эпизод. И называть певца неопределёнными буквами А. или Б., честно говоря, не хочется.
Поскольку повесть писалась не один год, можно считать её недочётом и воспоминание о счастливом браке Аллы Борисовны с Филиппом. Но когда создавалась повесть, это было общепризнанным фактом. На сюжет данное воспоминание не оказывает никакого влияния, поэтому имена разведённых ныне супругов считаю возможным сохранить.




М. Самонова

Я подожду



Глава 1

Ранним утром заспанная уставшая почтальонка принесла красочную поздравительную телеграмму от дочери. «Мамочка! Милая моя Поздравляю Днём ангела Люблю-люблю-люблю Скучаю Желаю оставаться всегда молодой прекрасной Отличного настроения тебе Пламенной взаимной любви Долгих-долгих лет счастья радости Твоя дочь»
Спасибо и на этом. Хотя могла бы и в гости приехать.
Только пять часов, но спать уже не хотелось. Потихоньку начала собирать сумки и одеваться на работу.
Второй раз в своей жизни Вика решила отметить день рождения не дома, в суматохе и спешке, в кругу друзей и родственников, которые надоедают своими расспросами о личной, по их мнению, неустроенной жизни одинокой женщины. Как и в прошлом году организовала небольшой междусобойчик в родном отделе: накрыла праздничный стол, угостила сослуживцев самостоятельно приготовленными кулинарными изысками. Сослуживцы в свою очередь презентовали ей памятные сувениры: хрустальную вазу и вычурный подсвечник с выгравированными пожеланиями, большую мягкую игрушку и, конечно же, цветы.
Вечером Виктория домой не торопилась. Стоит ли спешить в пустую квартиру? Она даже кошку не может завести, потому что часто бывает в командировках. Не отдавать же бедное животное соседям перед каждым отъездом?
Прошлась по магазинам, сделала кое-какие покупки, чтоб пополнить запасы, истощившиеся благодаря празднованию. Да и просто хотелось дольше побыть среди людей. И ещё - похвастаться перед знакомыми и незнакомыми горожанами шикарным букетам цветов: кто из видевших её в эти минуты скажет, что женщина одинока, что она сейчас придёт в совершенно пустую квартиру, и никто ей не скажет ласкового слова, никто не обнимет нежно за плечи…
И всё-таки до дома дошла незаметно быстро. Вздохнула у родного порога. Но что ж делать – надо заходить в родимую клетку. Не бродить же всю ночь по ночным улицам да ещё с полными сумками.
Поставила в холодильник купленное по дороге шампанское, освободила от упаковок и обёрток подарки: цветы – в вазу с подслащённой водой, хрусталь и подсвечник – в сервант, забавного тигрёнка – на спинку дивана. Положила небрежно, торопливо, и мягкий зверёк с обиженным рыком свалился на сиденье, потом на пол. Вика невольно засмеялась:
- Ах-ах, как мы рассердились! Ну, извини, пожалуйста. Впредь буду обращаться с тобой вежливее.
Усадила игрушку в кресло и потрепала полосатую голову. Тигрёнок заморгал задорными глазами – пуговицами и умиротворённо покряхтел.
- Теперь доволен? Здесь и будешь восседать, пока племянник не приедет. Уж он тебе задаст…
В дверь позвонили.
Катька. Так только она может. Играет звонком как музыкальным инструментом. Хоть бы мелодию какую приятную выводила.… А может, догадается подарить музыкальный звонок?
Пришла, действительно, Катерина – подруга, что называется, с пелёнок. Друзьями были их родители, их младшие сёстры, и сами они с рождения вместе: дома, в детском саду, в школе. Две подружки, две сестрички. Худенькая, подвижная, шаловливая Вика и полная, серьёзная, медлительная Катюша. «Они сошлись: вода и пламень…» Эти девчушки, девушки и вот теперь уже женщины подтвердили своей многолетней дружбой формулу единства противоположностей: такие разные и такие близкие.
- Привет-привет, дорогая моя! От всей своей широкой души поздравляю тебя с -ннннадцатилетием! Желаю тебе всего-всего-всего…
- Не кокетничай, Катюш. Мужчин рядом нет, так что можешь сию скорбную дату произносить без ухищрений и в полный голос.
Катерина с кокетливой грустью вздохнула:
- Не - хо – чу. Сама на всех парусах лечу к этой дате. Поверить не могу, что через два месяца и мне тридцать восемь стукнет. Старость подкатывает. Слушай, у меня, честно сказать, в голове не укладывается. Помнишь, совсем недавно тридцатилетних считали старухами, а уж сами перебежали этот рубеж и в собственной старости не желаем сознаваться.
- Сознаваться? Издеваешься?! Человеку столько лет, на сколько он сам себя ощущает. Мне, например, 20, не больше. Да и ты, по-моему, не очень-то сгорбилась под тяжестью прожитых лет.
- В этом ты, подруга, пожалуй, права. Тридцать семь годков я за своей спиной не чувствую. А всё-таки, мне тяжелее годки считать. У тебя хоть муж был, дочка выросла.
- Т-то-то и оно, что был.. Выросла… И я снова одна, снова в невестах, только уже не первой свежести дама.
- Ох-ох-ох… Как мы на комплементы напрашиваемся! Не дождёшься! Не буду я тебе говорить приятные слова. Мужики на работе, наверное, тебе уже наговорили…На, примеряй подарок! Это тебе халат махровый, тёплый-тёплый, бирюзовый-бирюзовый. Твой любимый цвет. Будешь надевать после душа и меня вспоминать.
- Что надевать? – усмехнулась Вика.
- Как – что? – опешила гостья.
- Цвет надевать?
- Какую чушь мелешь!
- Какая может быть чушь? Ты говорила про бирюзовый цвет, а потом заявила: «будешь надевать ЕГО».
- Слушай, ну тебя! Вечно ты со своими подковырками! Поняла ведь! – насупилась Екатерина.
- Ладно тебе. Не дуйся, - обняла подругу Вика. – Проходи на кухню. Я хорошее шампанское купила. Устроим девичник что ли?!
- Ого! – Катерина потёрла ладони, выражая особое удовольствие и прощая обиду. – Открывай скорее. Наливай! Давненько я не напивалась!
- Открывай сама, - предложила хозяйка, - а я пока голубцы разогрею. Поужинаем.
Надела халат с таким царственным видом, словно надевала норковое манто, покрутилась у зеркала в прихожей, вернулась в кухню с гордо вскинутой головой.
-Как я вам, девушка?
Катерина критично осмотрела подругу с головы до пят, снисходительно кивнула:
- Пойдет. Цвет весёленький. Вас очень молодит, старушка вы моя.
- Ох, чувствую я, что кто-то не доживёт до завтрашнего утра, - усмехнулась именинница, включила плиту. Поставила на слабый огонь сковороду с голубцами. Из холодильника извлекла вазочки с салатами, с полки достала коробку конфет.
- Слушай, ты наготовила, мать! - Всплеснула руками гостья. - Целую роту накормить можно.
- Ты одна целую роту заменишь, знаю я тебя! – посмеялась Вика. - Сколько лет мы с тобой все дни рождения отмечаем!..
- Ой, не вспоминай! Неужели мы не вчера школу закончили? Пальнём?
- Не сходи с ума! В честь какого праздника. Осторожно открывай.
Катерина аккуратно раскрутила проволоку бутылки, осторожно высвободила пробку. Шипучий напиток наполнил высокие бокалы.
- Итак, Виктория Евгеньевна, за вас! И за вашу вечную красоту и молодость. Ты у нас в классе самая красивая была. А теперь ещё и самая молодая, вернее, всех моложе выглядишь.
- Умеешь же ты говорить комплименты! А в классе, между прочим, всегда самой красивой была Люба.
- Слушай, не смеши! Любка просто краситься начала с восьмого класса. Только очень умело это делала. У неё просто мать в торговле работала. Так что в доме всегда хорошая французская косметика имелась. А сейчас, между прочим, ей никакая косметика не помогает. Слушай, а я ж Любку видела месяца два назад. Не помню, тебе говорила или нет…
- Да я сама её видела. Не позавидуешь человеку. Муж - пьяница, трое детей, младший - инвалид по милости вечно пьяного папочки. Да и средний ребенок, по-моему, не совсем нормальный. И из-за этого паразита Люба институт бросила.
- Он же тогда знаменитый был у нас в институте. Аспирант, подающий надежды учёный, без пяти минут кандидат, с несколькими научными открытиями… Вот у нашей Любаши головка и закружилась. А этому обалдую приятно было с такой красавицей везде показываться. Сам-то красотой никогда не блистал. Приглашали их на разные вечеринки, вот он и спился…
- Понятно, Любе теперь не до красоты. Но молодец она! Здорово держится! Улыбается, в гости приглашает. Приветливая такая же, как в детстве.
- Высохшая, измождённая, седая, как лунь. Под глазами чернота…- Катерина скривила губы в жалостливой усмешке.
- От таких невзгод кто угодно почернеет. Зато чистенькая, опрятная. Улыбка светлая, ясная, добрая. Знаешь, я читала, что у каждого своя карма – жизненный путь. И пройти его надо с гордо поднятой головой, каким бы трудным ни был этот путь. Вот наша Любаша приняла свою судьбу: терпит мужа - пьяницу, ухаживает за больным ребенком. Старший, кстати, оканчивает институт, где-то подрабатывает, в общем, матери помогает здорово.


Глава 2

- Ну ладно, хватит об однокласснице, давай вернемся к нам, новорожденная ты наша. Мы за тебя выпили? Теперь за меня!
- Разумеется, моя милая, добрая подруга. За тебя, красавица моя.
- Слушай, не подкалывай! Мою седину никакая краска не берет и лицо в морщинах как у сморчка.
- Я тебе сколько лет уже говорю, что умываться надо не водой с мылом, а льдом, лучше из цветочных настоев. Питательные маски лучше делать из натуральных продуктов: ягоды, кефир, сметана, овощи. Основой под макияж должен служить хороший крем, а ты вообще без питательного крема тональный накладываешь! Какая кожа такое издевательство выдержит?
- О-о-о-о-ой! Ну, тебя с твоими проповедями! По твоим правилам на макияж час-полтора уходит, а я за 5 минут справляюсь. У меня нет желания все эти дурацкие правила соблюдать. Давай, подруга, еще выпьем просто за жизнь, что мы живы, веселы, что мы вместе. И, правда, хорошее шампанское.
- Правильно, выпьем за дружбу, за наше детство, за школьные годы.
- Слушай, раскрой-ка ты мне секрет: почему тебе все грехи прощались? Учителей донимала разными вопросами не по теме, с мальчишками дралась, а что-то не припомню, чтоб тебя наказывали. Помнишь, ты с крысой как-то явилась в школу. Визгу было! Тогда ведь моды на этих крыс не было. Это сейчас по улице расхаживают с крысами на плече, а тогда в диковинку было. Звонок прозвенел, учитель пришёл, а все вокруг тебя толпятся, девчонки визжат, мальчишки просят подержать… Тебя тогда просто попросили отнести свою питомицу домой и больше с ней не приходить. А другому ученику не разрешили бы появляться в школе без родителей.
- Отличникам всегда все прощается, - кокетливо улыбнулась Вика и вдруг вскочила, бросилась к плите, - даже подгоревший ужин! – подняв крышку, облегченно рассмеялась, – Ура, есть можно! “«Тефаль», ты всегда думаешь о нас!”
- Милочка, вам хмель в голову ударил? Это ж не «Тефаль», а наша родная «чугунка».
- Неважно! Просто вспомнила симпатичного господина, который так говорит нам с экрана телевизора… Тебе сколько?
- Симпатичного господина одного, а голубцов можно три.
- Мда-а, мадам, аппетит ваш от выпитого шампанского и съеденных конфет нисколько не пострадал. А еще говорят, что сладкое отбивает аппетит.
- А вы, оказывается, жадина, хозяюшка, - сокрушенно покачала головой Катерина. – Почему дали мне только второе. Я, если вы помните, заказывала еще и первое.
- Простите, сударыня, с первым у нас, увы, напряженка.
- Слушайте, вы меня удивляете! Вам ли такое говорить, сударыня!
Вика грустно вздохнула:
- А если серьезно, Кать, много ты видишь привлекательных симпатичных мужиков нашего возраста? Я лично могу их по пальцам сосчитать. Среди знакомых, конечно. И все, заметь, женаты. Наверное, есть и другие, но как с ними познакомиться?
- Шут их знает… Ладно, открою один секрет. Я, грешным делом, попробовала по объявлению познакомиться.
- Да ты что! Сама написала?
- Не-е-ет. Ответила на одно… Ну, ладно, если уж совсем честно, то на несколько. Кто-то мне не ответил, чьи-то ответы мне не понравились, а с одним все ж таки договорились встретиться. Слушай, объявление было строгое, серьезное, а письмо какое написал! Ласковое, умное, подробное. И почерк красивый. В общем, решилась с этим встретиться. Назначила ему место встречи в сквере. Думаю, если не понравится по внешнему виду – сразу мимо пройду. Но оказался не страшным. Высокий, плотный такой, без брюшка, но, правда, с широкой залысиной (ты ведь знаешь, я лысых не люблю). И лицом не Квазимодо. Познакомились, сели на лавочку. Завязался разговор. Слушай, оказалось, что у него на уме, вернее, на языке – одно. Заладил: пошли к тебе, я хочу узнать, какая ты женщина – остальное все приложится. Как мы поймем друг друга в сексе – главное. Прямо сексуальный маньяк. Ну, плюнула я, послала его куда подальше и ушла. Зареклась теперь знакомиться по объявлению.
- И, между прочим, зря. Ведь кто-то действительно через газетное объявление ищет свою половинку. А может, твой суженый не очень грамотный, напишет не очень интересное письмо, а при встрече окажется… - Вика мечтательно возвела глаза к небу, молитвенно сложила ладони, - что это твоя судьба, что вы стремились к этой встрече все долгие годы одинокой жизни…
- Не придуривайся, пожалуйста. Может, для кого-то и судьба, а мне вечно не везет. И вообще ты всерьез считаешь, что безграмотный человек может быть интересным?
- Да сколько угодно людей, которые в школе по родному языку имели «пару»! Так что попробуй ответить своим безграмотным корреспондентам и встретиться с ними со всеми… А знаешь что! Достань-ка из холодильника еще бутылку!
- Слушай, Викуш, а нам плохо не станет?
- Разве может стать плохо с этой газировочки? Тем более с хорошей закуской! Давай выпьем за скорую встречу с хорошим симпатичным мужчиной!
- Ого! С этим тостом я согласна выпить хоть всю бутылку, лишь бы это пожелание сбылось.
За разговорами-воспоминаниями опустошили и эту бутылку.
- Викуш, давай потанцуем! Что сидим, как старухи столетние?
- Вдвоем? Придумала, тоже мне… Нет уж! Танцевать, так в большой компании или наедине с любимым.
- Слушай, Вика! У меня идея! Пошли на вечер для тех, кому за 30.
- Ты думаешь, там есть те, кому меньше пятидесяти? – Вика брезгливо скривила губы. - Уж лучше идём на молодежную дискотеку. Мне интереснее с теми, кто помоложе.
- Сначала посмотрим. Может, наши ровесники там есть. Собственно, что мы потеряем? Какая нам разница – кто там будет присутствовать? Мы пойдем просто «оторваться», как говорит нынешняя молодежь. И песни там нормальные исполняют, а не современные композиции, когда одна безграмотная фраза повторяется пять минут и портит неплохую музыку. Слушай, пошли! А не понравится – уйдем. Отправимся на молодежную «дрыгалку».
- А что! Идём! – Вика резко встала, чуть качнулась, но, постояв немного, совершенно твердо пошла в комнату, быстро оделась, аккуратно подкрасилась, красивой заколкой высоко собрала волосы на затылке, одну озорную прядь оставила у виска.
- Хорошая стервочка получилась?
- Прелесть! – искренне восхитилась Катерина.
Лифт подъехал быстро. Из него вышел молодой человек, окинул женщин удивлённым взглядом. Вика, дерзко подмигнув ему, вскочила в кабину лифта, за ней шагнула Катерина и нажала на кнопку первого этажа.
- Слушай, кто такой?
- Понятия не имею
- А почему поздоровалась с ним?
- Поздоровалась? Разве? Не припомню что-то.
- У человека столбняк, наверное, а она, видите ли, не припомнит. Ты, подруга, совсем пьяная.
- Ну и ладно. Мне сегодня можно немного подурачиться.
- Сегодня вам, сударыня, можно все.


Глава 3

В кассе у них поинтересовались: являются ли они членами клуба «Один плюс один».
- А это имеет значение?
- Если не члены клуба, то должны сделать доплату к билету.
- Почему такая дискриминация?
- Там бесплатное угощение для членов клуба, а посторонние…
- Понятно-понятно! Оплачивают это удовольствие. Мы согласны.
В танцевальном зале было довольно много отдыхающих. У стойки бара, заставленной подносами с напитками, пирожными, фруктами, большими бутербродами и канапе, стояли несколько столиков, за которыми отдыхали 5-6 человек, остальные танцевали. Катерина искренне удивилась:
- Слушай, никого не интересуют сладости?! Люди пришли только веселиться? Я не зря потратила деньги! Пустили козла в огород…
- Катя, ты только посмотри: здесь же не только старики и старушки, как мы боялись. Здесь же все наши сверстники. И музыка!..
- Нашей дикой бурной молодости…
Подруги вошли в ближайший круг и начали танцевать, приветливо улыбаясь окружающим, машинально высматривая в толпе знакомых, будто им снова семнадцать, будто они снова в этом зале со своими однокурсниками-студентами. Они словно вернулись в те молодые, бесшабашные годы школьной и студенческой поры. В этом зале они когда-то жались к стеночке, с замиранием сердца ожидая приглашения на танец. И если мальчики, почувствовав эти сердечные мольбы, решались направиться в их сторону, девчонки отворачивались, старательно делая вид, что совершенно не замечают тех, кто спешит к ним. Этот зал постепенно становился своим, родным. Сюда уже через месяц заходили по-хозяйски смело, приветливым взмахом руки здороваясь с другими завсегдатаями. Отсюда уходили домой с провожатыми, и вчетвером долго шептались и хихикали в подъезде, пока одна из матерей не кричала: «А ну быстро домой! Хватит лясы точить! Пустомели!»
И сейчас повзрослевшие девчонки праздновали возвращение в юность. Полная Катерина сохранила почти девичью гибкость. Не прошли даром занятия в кружке бального танца, куда ее затащила когда-то Вика. На увлеченно танцующих женщин обратили внимание, вокруг них образовалось свободное пространство, ими откровенно любовались немногочисленные мужчины.
Медленная музыка заставила подруг остановиться.
- Слушай, давай передохнем, - предложила Катерина. – Коктейлем побалуемся?
- А он с шампанским подружится? Мы не взорвемся от этой смеси?
- Бог знает. Надо испытать.
Вика взяла стакан и поискала взглядом свободный столик. За ближайшим сидели два господина, один из которых, поймав ищущий взгляд женщины, встал со своего места и вежливо пригласил:
- Присаживайтесь к нам, пожалуйста. Разрешите составить вам компанию?
- Разрешаем, - улыбнулась Вика, кокетливо прищурив небесного цвета глаза, опушенные загнутыми густыми ресницами.
- А вы очень хорошо танцуете, - продолжал разговор первый мужчина. Второй по-прежнему молчал.
- Спасибо за высокую оценку. Оказывается, несколько лет танцевального кружка не пропали даром, - зачем-то похвасталась Вика.
- Познакомимся? Меня зовут Виктор Георгиевич, а моего друга и дальнего родственника Андрей Алексеевич. Отставники-моряки. Вернее, связисты. Окончили Ульяновское училище связи, но оба служили на флоте. Жены, сами понимаете, редко выдерживают такие профессии мужей, так что мы холостяками стали, так сказать, в самом расцвете сил. Андрей давно волк-одиночка, а я новичок, всего полгода как расстался со своей благоверной.
- И она, конечно же, страшная… - Катерина не успела договорить, как Виктор решительно прервал ее:
- Моя жена интересная женщина, просто мы за время долгих разлук стали совсем чужими, вот и вся беда. Она встретила человека, более ей подходящего, чем я.
- Извините, - смутилась Катерина.
- Можно вас пригласить на танец, - прервал наступившее неловкое молчание Андрей, обращаясь к Вике.
- Даже нужно. Ведь мы сюда танцевать пришли, а не сидеть за столиком или стоять у стенки.


Глава 4

Вечер прошел довольно весело. Когда число присутствующих начало уменьшаться, новые знакомые предложили:
- Пойдемте к нам в гости. У нас, правда, квартирки однокомнатные, но зато на одной лестничной площадке: у одного посидим, надоест – переберемся в другую каюту. Здесь недалеко. Знаете «военный» дом?
- Знаем, знаем, - в один голос сказали женщины и переглянулись: значит, не врут мужички, а действительно бывшие военные, ведь так называют в городе первый дом-новостройку, в котором дали квартиры только отставникам и военным.
- Слушай, Викуш, у меня, честно говоря, сна ни в одном глазу.
Вика внимательно, придирчиво осмотрела бывших моряков, тряхнула головой так, что заколка слетела, и пышные волосы рассыпались по плечам. Андрей услужливо поднял заколку, выразил восхищение чудными волосами.
- Ну ладно, - сдалась именинница, - так уж и быть, пошли в гости.
Виктор пригласил к себе. Квартирка оказалась довольно уютная, с большой кухней. Обстановка новая, необжитая. Женские руки тут явно не хозяйничали, хотя было чисто, опрятно. О профессии хозяина говорило многое: карты на стенах вместо ковров, засушенный огромный краб на журнальном столике, раковины различной величины и конфигурации на полках…
- А вы часто бываете на подобных вечерах? – поинтересовался Виктор, доставая фужеры.
Гостьи переглянулись и рассмеялись:
- Только-только собрались вам задать тот же вопрос, - сквозь смех проговорила Вика.
- Мы первый раз попали. Часто гуляем вечерами, заходим в кафе, рестораны, кинотеатры. А сегодня вот проходили мимо этого Дома культуры, увидели афишу – решили зайти.
- Мы тоже первый раз. У Вики сегодня день рождения, вот и решили отметить танцами.
- Знамение Божие, - улыбнулся Виктор, - значит, отметим двойной праздник: день варенья и знакомство.
Вика, не скрывая интереса, наблюдала за немногословным, но улыбчивым, приятным Андреем. Красавцем его назвать нельзя. Густая седина остриженных ёжиком волос, строгое выражение лица, скорбные складки в уголках резко очерченного рта. Задумчивый взгляд темных глаз завораживал, привлекал. А редкая улыбка словно освещала лицо, делала его теплым, милым. Что-то в этом человеке было такое, что притягивало Вику, завораживало.
Виктор принес вазу с фруктами и пригласил Катерину на кухню помочь ему в приготовлении закуски.
- Андрей, вы всегда такой молчаливый или только сегодня не в настроении?
- Никак не могу научиться общению с женщинами. Я ведь всего полгода на берегу. Виктор уже третий год на гражданке, совсем сухопутным стал. Да и развелся он после списания на берег, а я уже восемь лет холостякую. Мы с ним детдомовские, вместе учились и в школе, и в училище. А родственниками мы просто так называемся, чтоб в подробности не вдаваться. Так что после развода у меня одна родная душа осталась – Виктор. В отпуск ездили всегда вместе: сначала – две семьи, потом одна семья и я. Честно признаюсь, завидовал я ему: у них такая дружная семья была. А когда он на берег сошел – куда это взаимопонимание подевалось. Каждый раз как приезжаю после плавания к ним в гости – напряженность чувствую. При мне еще ничего, держатся, а всё равно видно – кошка между ними пробежала. В конце концов, и они разошлись. Уж скоро год. Сначала ко мне в общагу перебрался. Теперь вот эти хоромы получили. Обживаемся потихоньку. Думаем хозяек хороших найти, - подмигнул.
- Неужели за столько лет не смогли познакомиться с приятной женщиной?
- А где знакомиться людям нашего возраста? Если б я вам в трамвае знакомство предложил – вы б обрадовались?
- Вряд ли.
- Ну вот… - грустно улыбнулся седой холостяк. - Пытались нас друзья познакомить с подругами своих жен, да какими-то натянутыми получаются эти специально организованные знакомства. Вот с вами как-то непринужденно все произошло.
Виктор с Катериной принесли сковороду жареной картошки, тарелки с бутербродами, салатом. Хозяин поставил на стол по бутылке шампанского и водки.
- Дамам мешать разные напитки не стоит, а мы немного хлебнем мужского зелья за здоровье и счастье новорожденной.
Вика с Андреем не сводили глаз друг с друга. «Я не я буду, если сегодня он не будет моим. В конце концом, с точки зрения физиологии очень вредно столько лет быть одной. Шесть? Почти уже семь лет. Скоро семь лет как схоронила своего. Семилетний пост! Прямо монахиня. Всё, Андрюша, тебе суждено сегодня познать женщину… Охо-хо, я, кажется, сказала пошлость. Ну и ладно, в мыслях можно позволить себе лишнее».
Несколько часов пролетели незаметно. Виктор ухаживал за Катериной, Андрей с Викой присматривались друг к другу. Не заметили, как забрезжил рассвет. Вика вспомнила, что обещала себе. Шепнула:
- Андрей, ты не хочешь показать мне свои апартаменты?
Он понимающе улыбнулся:
- Идём.
Эта улыбка неприятно насторожила Вику, но отступать не хотелось. «В конце концов, с точки зрения медицины…» - попыталась оправдать свою легкомысленность и шагнула в неизвестность. Андрей что-то шепнул другу, взял свою даму под руку и повёл к себе на квартиру. Вика боялась посмотреть на подругу, чтоб не встретить осуждающий взгляд.


Глава 5

В квартире нового знакомого Вика даже не успела осмотреться. Андрей буквально набросился на неё прямо в прихожей. Жадно, бесцеремонно, торопливо срывал одежду с Вики и свою. Бормотал что-то о том, что давно не был с женщиной и уже с ума сходит от желания. Вика была так ошарашена грубостью нового знакомого, что почти не сопротивлялась и не поняла, как оказалась в чужой холодной постели. Бритвой полоснула мысль: «Каждая женщина мечтает быть изнасилованной». Это сказала какая-то дама с экрана ТВ. Тогда Вика просто посмеялась над глупостью выступающей, решила, что она про себя лично говорит. А сейчас подумала: «Как может об этом мечтать хоть какая-то женщина? Это же так мерзко! Господи, что я натворила?» Вика, обессилев, лежала на спине и беззвучно плакала.
Удовлетворённый Андрей крепко спал. Вика, протрезвевшая и расстроенная, смотрела на мужчину и думала: «Вот дура-то я. Вот дура… Куда спешила. Ему приспичило, а мне? Без этого я могла б еще сто лет прожить. Ничего б не потеряла. Сколько раз бредила о красивом сексе, о долгих ласках. А этот… Вот животное. Пьяное, похотливое животное. И я вместе с ним. Нет, я определенно, дура. К чему приведет это пьяное приключение? Ладно, пора уходить. Трамваи уже стучат, значит, седьмой час».
Кавалер даже не шевельнулся, когда она вставала с кровати. Оделась, причесалась, попробовала найти оторванную пуговицу, но не смогла, пришлось воспользоваться булавкой. Вышла из квартиры, защелкнула дверь, проверила – закрылась ли. Позвонила Виктору. Долго не открывали. Наконец, вышел заспанный хозяин.
- Доброе утро. Вам что не спится? Сегодня ж суббота. Выходной.
- Ну и что? Пора домой. Где Катя?
- Спит. И я не собираюсь ее будить.
- Что вы с ней сделали? – встревожилась Вика, и грубо оттолкнув хозяина квартиры с дороги, решительно прошла в комнату, растолкала сладко спящую подругу.
- Катя, Катя, вставай. Пошли домой.
По счастливо вспыхнувшим глазам подруги поняла, что в этом доме встретились два близких человека, им хорошо вместе, и они не торопятся расставаться.
- Слушай, Викуша, милая моя, дай мне выспаться. Выходной же сегодня. Всю ночь не спали. Я хочу проспать весь день. Можно, Вить?
Вика тоже посмотрела на блаженно улыбающегося мужчину, прикусила губу и пошла к дверям.
- Тебя проводить? – нерешительно поинтересовался хозяин.
- Не надо, не заблужусь! – яростно хлопнула дверью.


Глава 6

Все валилось из рук, ничего не хотелось делать. В полдень решила поспать, чтоб снять напряжение бессонной ночи. Забралась в постель, уснула моментально.
Разбудил дребезжащий Катькин звонок. И почему она так звонит? Еще бы полчасика поспать. А может, постоит-постоит и уйдет. Нет, кажется, она приросла к этой кнопке.
- Иду, иду. Оставь в покое звонок. Носят тебя черти! Ты ж говорила, что спать будешь весь день.
Распахнула дверь. У порога её квартиры стояли трое. Счастливая Катька, довольный Виктор и растерянный, подавленный Андрей. Скорбно опущенные уголки его тонких губ, кажется, опустились еще ниже. Глаза поблекли. Вчера, вроде, карие были. Сегодня какого-то болотного цвета с такой тоской в глубине… «Бог ты мой, что я в нём нашла вчера интересного?» За спинами её гостей прошёл молодой человек, с которым накануне столкнулись в дверях лифта. Вика встретилась с ним взглядом и почему-то смутилась. «Новый жилец, наверное. Что он обо мне подумает? Хотя не всё ли равно».
- Проходите. Что у порога-то разговаривать, - неприветливо буркнула Вика, сама себя не узнавая. «Что ж это я так гостей встречаю?»
- Слушай, хозяюшка, полюбезнее, пожалуйста. К тебе близкие друзья пришли, а ты так неприветлива. Давай-ка, милая, всё, что есть в печи, всё на стол мечи, - весело выпалила Катерина, не желая замечать подавленного состояния подруги.
- А в печи ничего нет: гостей не ждала.
- Это ничего, - засуетился Андрей, протягивая большую, по всему видать тяжёлую, сумку. – Мы всё принесли с собой.
- Ты предлагаешь это нести мне? Будь добр: пройди вместе со своей ношей на кухню. Посмотрим, что вы там принесли.
Катерина с Виктором прошли в комнату, откуда вскоре послышался ласковый шёпот и сдержанный смех. Андрей торопливо выкладывал из сумки на стол разные банки, пакеты.
- Вы весь магазин опустошили или что-то оставили другим покупателям? – съязвила Вика.
Ободренный Андрей улыбнулся, но, встретив холодный взгляд женщины, снова сник:
- Прости, пожалуйста. Всё так нехорошо получилось. Я не понял вчера. Думал, что вы эти… Ну, в общем…
- Ну почему же. Мы как раз эти. Видишь, впервые встретились и в первый же вечер знакомства обе согрешили. Хочешь, поменяемся? С Катериной тебе, может быть, лучше будет.
- Зачем ты так? Я ведь понял, что ты давно одна. Тебе, так же, как и мне, нужен… спутник. Постепенно привыкнем друг к другу. Мы ж не дети, сумеем притереться.
- А стоит ли? Ты так безумно хочешь, чтоб именно я была с тобой рядом?
- Да.
- Но ведь ты совершенно не знаешь меня, не захотел узнать. Если б не Катя, ты забыл бы меня. На улице встретил бы – не узнал.
- Ну что ты! Тебя невозможно забыть. Мне так хорошо было с тобой.
Вика расхохоталась.
- Ну, зачем ты так, - Андрей обессилено опустился на стул.
Ей стало жалко этого седого мужчину, не умевшего себя вести с женщиной, убитого своей несдержанностью. «В общем-то, не он виноват, а его профессия. Ладно, простим и забудем. Ничего не было и никогда не повторится».
 - Ладно, неси закуску на стол, - примирительно предложила Андрею, а сама продолжала нарезать и раскладывать по тарелкам и вазам принесенные деликатесы. На горячее быстро слепила тефтели, благо рис с фаршем, приготовленные для голубцов ещё оставались.
 Веселой вечеринки не получилось. Вчерашнее дурашливое настроение Вики сменилось такой хандрой, что расшевелить его не могли втроём. Когда гости засобирались, Вика не пыталась их удержать. Андрей у порога робко спросил:
- Мне уходить?
- Да-да, конечно, - почти вытолкала его за дверь хозяйка и услышала, как Катерина растерянно пробормотала:
- Ничего не понимаю. Что с ней произошло? Какая муха её укусила? Она всегда так рада гостям. Что на неё нашло.
Загремел лифт. Всё стихло. «Наконец-то. Надоели. А, действительно, что со мной происходит? Неудовлетворенность? Муж ведь у меня никогда особенно нежным не был. Правда, и таким животным тоже… Последние годы столько эротики по телевизору стали показывать, что на стену лезть хочется от желания. Так хочется, чтоб сильные руки ласкали долго и нежно всё моё тело. Хочется ласки, нежности… Всё, всё! Дура такая. Хватит. Намечталась. Надеялась: малознакомый интеллигент, осторожный должен быть в интимном общении с женщиной, а он… Ждала сказку, а получила…»
Перемыла посуду, навела порядок в комнате, на кухне. Посидела у телевизора. Всё в каком-то полудремотном состоянии. Спать легла пораньше.

Глава 7

Отдел опустел. Вика, как всегда, не спешила домой. Два дня назад приехала из недельной командировки в район. Отчет хотела закончить побыстрее, вот и задержалась дольше других. Собрала документы, положила в сейф, надела плащ, повязала шарфик, долго придирчиво осматривала себя в зеркале. Тяжёлые темно-каштановые волны густых волос. Правильный овал лица. Чётко очерченные красивые губы и удивительно сочного голубого цвета глаза, как поэт сказал бы, озёра. Именно они молодили её лет на десять. В них столько ласки, нежности, детской искренности.
Не мучая себя диетами, не занимаясь в гимнастических залах, не потеряла стройную фигуру, что вызывало зависть сверстниц, уже оплывших или иссохших. «Ну не красавица ли я?! Мне ж парень нужен молоденький, а не этот Андрей». Подмигнула своему отражению и вышла из кабинета.
Дорогу домой она всегда превращала в прогулку по магазинам. Ей нравилась толчея, уличная сутолока. Она любила смотреть, как люди выбирают покупки, как работают продавцы…
Подошла к дому с довольно тяжёлыми сумками в руках, мечтая поскорее избавиться от ноши, но у дверей лифта её остановил насмешливый голос:
- А лифт не работает. Придётся нам с вами добираться домой пешком.
- О, мой Бог! Мне ж на одиннадцатый.
- Я знаю. Мы с вами соседи, - Вика повернулась к говорившему и узнала молодого человека, которому так дерзко подмигнула в день своего рождения. – В 82-ю квартиру въехал на днях.
- А, понятно. Там жильцы постоянно новые, поэтому мы на них внимания не обращаем.
- Мы идём? Давайте мне ваши сумки. А вы возьмите мою папку.
Не дожидаясь согласия, освободил соседку от тяжёлой ноши и направился вверх по лестнице.
- Это квартира служебная, телекомпании принадлежит. Поэтому в ней командировочные, в основном, гостили. А я приехал работать после института и жить буду здесь. Так что станем постоянными соседями. И придётся вам меня запомнить, обратить на меня внимание. Зовут меня Влад, полное имя Владислав.
- Вика. Виктория, - и строго добавила, - можно Виктория Евгеньевна.
Влад остановился, оглянулся, чуть склонил голову на бок, откровенно, в упор разглядывая женщину:
- Нет, последнее имя вам не подходит. Лет эдак через двадцать можете им воспользоваться, а пока рановато. А вот Виктория – славное имя, и вероятнее всего, точно соответствует той, которая носит его. По-моему, такая внешность свидетельствует о победах над многими мужскими сердцами.
Вика усмехнулась, хотела сказать: «Мальчик, такие откровенные заигрывания хороши для девочек - школьниц», но почему-то сдержалась:
- Я так похожа на жестокую завоевательницу?
- О нет-нет, что вы! Жестокости нет и в помине. Просто вы прекрасны!
- Может быть, можно обойтись без дешёвых комплиментов?
- Мои комплименты не дёшевы, могу вас уверить. Я их не раздариваю направо и налево, а говорю очень даже редко… Итак, мы у родного порога. На чай не напрашиваюсь, а вот пригласить к себе хочу. Я родом из Астрахани, так что привёз кое-что достойное внимания столь прекрасной дамы.
Вика впервые внимательно посмотрела в его лицо. Миндалевидные, с чуть приподнятыми внешними уголками тёмно-карие, почти чёрные глаза. Длинные густые ресницы – предмет зависти любой женщины. Прямой точёный нос. Приветливая улыбка сильных губ. Чуть выступающий вперед волевой прямоугольный подбородок. Каштановые волосы густые, волнистые. Высок, строен. «Привлекательный кавалер», - подумала Вика и отрицательно покачала головой.
- Ну, умоляю вас. Скрасьте одиночество человека, попавшего в незнакомый город. – Взгляд его обворожительных глаз стал таким уморительно-отчаянным, что Вика не удержалась от смеха.
- Ладно, шут с вами. Заходите.
- Ура! Я сейчас захвачу, что нужно и приду. – Бросился к своей двери.
Вика прошла в квартиру, сбросила туфли, надела мягкие тапочки, поправила причёску перед зеркалом, улыбнулась: «Ну вот, напророчила себе мальчика в ухажёры». Нетерпеливый звонок позвал к двери. Влад стоял такой счастливый, что нельзя было ему не улыбнуться приветливо:
- Проходите, - пропустила гостя, сама заперла дверь.
Влад прошёл в кухню, поставил на стол оплетённую бутылку виноградного вина:
- Это дар родительского сада. Отец делает прекрасные вина. А фрукты куда положить? – но сам уже увидел вазу для фруктов на буфете, критически осмотрел сиротливо лежавшее там яблочко, кивнул ему. - Ладно, оставайся здесь, тебя все равно никто не увидит. – Начал доставать из сумки золотые груши, янтарные грозди винограда и яблоки, которые прямо-таки просились на зубок.
- Чудо, какое! – не удержалась Вика.
- Вы бы видели, как бережно, с какой любовью отец за ними ухаживает. Теперь ему брат помогает. А я вот не уродился земледельцем… Ну, а это наше астраханское угощение, - он извлек из сумки литровую банку черной икры.
- Вы с ума сошли! – вскрикнула хозяйка.
- Ничего подобного. У нас частный дом с большим участком. Рыбу выращиваем в собственном бассейне. Так что икра не магазинная и тем более не браконьерская. Не волнуйтесь. Поскольку у меня в вашем городе никого близких нет, а с новыми коллегами мы уже отметили начало моей трудовой деятельности, - сегодня хочу с вами. Соседи ведь те же родственники.
- К сожалению, это давно не соответствует действительности. Сейчас на одной лестничной площадке живут – не здороваются. Это в деревнях когда-то было, что с соседями, как с родственниками…
- Позвольте не согласиться. И в разных домах живя можно быть братьями, а можно в коммуналке враждовать не на жизнь, а на смерть. Это уж от людей зависит. Мы с вами обязательно подружимся.
Вика недоуменно пожала плечами:
- Кто знает… Извините, вы тут распоряжайтесь, а я пойду на минутку.
Ушла в спальню, сняла надоевший за день шерстяной костюм и надела легкое домашнее платье. Взяла фужеры, протерла, поставила на журнальный столик, включила магнитофон и вернулась в кухню.
- Влад, пойдемте в комнату. Давайте уж устроим не кухонное празднование.
Влад восхищенно застыл:
- Вы ещё прекраснее. Вам идет яркий цвет одежды.
- Будете по-прежнему льстить – выгоню, - засмеялась Вика, но не рассердилась. Комплименты этого парня не казались заученными, потому что глаза подтверждали искренность произносимых слов.


Глава 8

Перенесли угощение в комнату. Вика оккупировала диван, всем своим видом давая гостю понять, что садиться рядом не следует. Влад бережно взял тигрёнка, шутливо щелкнул его по носу и, усаживая на диван рядом с хозяйкой, сказал:
- Сиди рядом и охраняй от моих притязаний.
- Каких? – вскинула брови Вика.
- Как мужчина, выросший на юге, я имею горячий темперамент. Так что пусть сидит напротив меня и охлаждает мой пыл, как грозный страж женщины.
Вика посмеялась:
- Надеюсь, мне не придется сожалеть, что он не настоящий.
Влад испуганно замахал руками:
- Что вы! Настоящий давно разгадал бы мои планы и сразу разорвал бы меня в клочья.
- Ваши планы так опасны для меня? – Вика спросила спокойно, хотя в груди почувствовала неприятный холодок страха.
- Я хочу вас обаять и быть с вами всегда.
Вика рассмеялась забавной шутке и попросила:
- Вряд ли у вас это получится. Постарайтесь больше не говорить на эту тему. Пора выпить за удачное начало вашей трудовой деятельности, чтоб у вас всё ладилось на новом месте, чтоб коллектив оказался дружным и сплочённым. Обычно богемный мир – мир интриг и сплетен. Упаси вас Бог от этих напастей.
- Спасибо огромное за пожелание. Оно как нельзя кстати.
Вино действительно оказалось превосходным. Вика, не будучи особой поклонницей горячительных напитков, выпила с удовольствием и блаженно откинулась на спинку дивана.
- Восхитительный вкус!
- Отец у меня настоящий мастер виноделия. В следующий раз угощу настойками вишневыми и из черноплодной рябины. Есть ещё из разных сортов винограда. А этот самый известный – изабелла. Но на заводах такое вино не делают.
- Я после этого магазинную «Изабеллу» пить не смогу! – засмеялась женщина. – А вы кем работаете, если не секрет.
- Никакого секрета. Режиссёр. Создаю рекламу. Готовлю свою передачу, но пока об этом говорить рано. Реклама мне тоже нравится: работать нужно быстро, на пределе. И фантазия нужна незаурядная, чувство меры, юмора… - заметил скептический взгляд дамы, засмеялся, - это правда. Это не сказка для того, чтоб привлечь к себе внимание. Я на полном серьёзе – хлопнул себя по лбу, достал бумажник, вынул из него билет и протянул Вике. – Вот возьмите. Это контрамарка на концерт Алексея Глызина. В понедельник на стадионе его концерт. Я подготовил рекламный ролик. С Лешей мы давно знакомы. Кстати, может, включим телевизор. Дайте оценку моему труду.
Влад нашел нужную программу и пересел на диван, поближе к хозяйке, дальше от экрана, на котором рисованный енот пел песню об улыбке.
- Моя любимая песня. Жаль, что улыбок на улице всё меньше, а нахмуренных лиц всё больше…
- Не будем о плохом. Давайте выпьем на брудершафт. «Вы», по-моему, отдаляет. На Западе не принято обращение на ВЫ даже к старшим.
- Но русское «Вы» - дань уважения к возрасту, - возразила Вика. – Во многих семьях даже к матери принято обращаться на Вы, подчеркивая особое уважение.
- Слава Богу, у нас с вами не такая разница в возрасте, чтоб ее показывать в обращении, так что можно выпить на брудершафт для упрощения общения.
- По-моему, вы и так не испытываете никаких сложностей.
- Пожалуйста, – его взгляд, такой добрый и ласковый, пленял своей чистотой. Вика снова счастливо рассмеялась:
- Вам невозможно отказать!
Влад протянул ей полный бокал:
- Профессия обязывает. Нам обаяние полагается, так сказать, по долгу службы.
Поцелуй мужчины оказался довольно крепким для братского. Вика укоризненно покачала головой, ее гость «смущенно» потупил глаза.
- Чёрт возьми! Это наваждение какое-то! – Вика взяла кисть винограда, оторвала одну ягодку, рассматривая её на свет: «Он влил в меня живительный эликсир, как солнце влило жизнь в эту виноградинку. Мне так тепло с ним рядом, так хорошо! По-моему, это именно то, о чем я мечтала. И ругать его за этот поцелуй я не хочу, скорее наоборот…»
- Почему? – прервал её размышления Влад.
- Сейчас люди стали злые, недоверчивые, а я пускаю в квартиру совершенно незнакомого мне человека и пью с ним на брудершафт. Невероятно!
Влад стал серьёзным. Налил еще вина, взял бокал и откинулся на спинку дивана:
- Люди давно заметили и ты, наверное, тоже… Как это объяснить… Ведь часто так бывает: первый раз видишь человека, а кажется, что давным-давно знаком с ним. Замечала? К одному человеку нас неудержимо влечёт, а другого мы видеть не желаем, даже если он нам, вроде бы, ничего не сделал плохого. Объяснить это явление научно, наверное, никогда не удастся. Разные люди по-разному это называют: аура, биополе… А мне лично больше нравится идея о переселении душ. Например, в прошлой жизни человек был могучим дубом, а другой – кабаном, который подрывал его корни. В этой жизни они встретились и оба понять не могут: почему один другого обожает, а тот от него бежать готов на край света…


Глава 9

- Ой, это о тебе?! – вскрикнула Вика.
Диктор сообщила о начале работы на областном телевидении многообещающего молодого режиссёра, победителя нескольких престижных конкурсов, работавшего ранее в Астрахани, в горячих точках. На телеэкране широко улыбался Влад и предлагал вниманию зрителей свое первое произведение, созданное на новом месте. Дальше шла реклама концерта. Вика повернулась к замолчавшему гостю.
- Извини, я тебя перебила.
- Ничего. «Ничего, я споткнулся о камень. Это к завтрему всё заживёт». – Улыбнулся Влад и взял руку дамы в свою.
- Прости меня, пожалуйста. Но, согласись, не совсем обычно сидеть рядом с человеком, которого в этот момент показывают по телевизору. Со мной такое впервые… А что до высказанной тобой мысли… Знаешь, я часто сама об этом думаю и абсолютно согласна с тобой. Но сейчас, слава Богу, не чувствую себя ни кабаном, ни дубом…
- А бывшей супругой? – он чуть сжал ее пальцы.
Помедлив, Вика твёрдо солгала:
- Нет, - и высвободила руку.
Влад недоверчиво усмехнулся:
- Попробую поверить. И давай выпьем за тех, кто в разных жизнях находит своего супруга, ведь все существа на свете парные и должны встретить свою половинку. Счастливы те, кто находит именно свою и в своё время.
- А мы не слишком много пьём?
- Ну, что ты. Этому вину года ещё нет. Очень слабое, сладкое. Почти сок. Ты же чувствуешь, что голова совершенно ясная.
- Вообще-то ты прав, просто я боюсь, что чуть позже…
- Опьянеешь? Нет. Даже если и опьянеешь – чего бояться-то, дома можно просто лечь спать. – Влад внимательно посмотрел в глаза женщины, хотел еще что-то сказать, но тряхнул головой. – Может, потанцуем. У тебя есть хорошая музыка?
Включили магнитофон и настольную лампу, выключили телевизор, свет.
- Вика, а может, свечи есть?
- Ты хочешь совсем интимную обстановку создать? Нет уж, милый мой. Я тебе и так что-то очень много позволяю.
Влад только вскинул брови и загадочно улыбнулся.
Танец их ещё больше сблизил. Влад просто положил свои руки на талию женщины, она свои – на его грудь. Танцевали, глядя в глаза друг другу. Говорить не хотелось. Вика чувствовала притягательную силу этого мужчины. «Я, кажется, снова схожу с ума. Что я делаю? Этот мальчик меня лет на десять моложе. Я ему в матери гожусь!» Мелодичная музыка перешла в бешеный ритм следующей песни, и Вика устремилась к креслу, но Влад не пустил. Она почувствовала силу своего гостя и не на шутку испугалась. Он заметил страх в глазах своей партнерши и мягко улыбнулся, но крепких объятий своих не ослабил:
- Сейчас эта свистопляска закончится, а пока сами повторим ту песню, которая нас сблизила.
Он запел хорошо поставленным голосом, в очередной раз удивляя Вику. Танец продолжился. Но Влад прервал своё пение сразу, как только зазвучала подходящая для медленного танца музыка. «Он волшебник! Он всё делает так, что я не могу им не восхищаться. Или я чокнутая?» – Вика прижалась лбом к мужской груди. Почувствовала, как голова нового знакомого склонилась, чужие губы коснулись её волос, виска, щеки… Вика резко отпрянула:
- Нет, нет, нет. Нет! Уходи! Уходи сею же минуту! Ты с ума сошёл!
Она бросилась в кресло, обхватив голову руками. Влад подошел, встал перед ней на колени и постарался заглянуть в глаза:
- Что с тобой? Извини, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, испугать. Просто ты мне, действительно, очень нравишься. Я не смог удержаться.
- Ты знаешь, на сколько лет я тебя старше?
- А это так важно? Какой возраст может быть у женщины! Да многие старшеклассницы выглядят старше тебя. Возраст вообще не паспортом определяется. Это моё твёрдое убеждение. Есть дряхлые двадцатилетние старики, а есть бодрые семидесятилетние альпинисты. Понимаешь?
- Понимаю… Нет! Ничего не понимаю и понимать не хочу! Уходи. Уходи, пожалуйста. Я тебя очень прошу.
- Хорошо. До завтра. Спокойной ночи, – он поцеловал ей руку, ушел, с порога крикнул, - дверь не забудь запереть.
Вика машинально последовала совету, защёлкнула «собачку» замка, вернулась в комнату, долго в оцепенении сидела в кресле, тупо уставясь в тёмный экран телевизора. Телефон оторвал от грустных раздумий.
- Викуша, привет, дорогая моя, - весело защебетала Катерина. – Сто лет тебя не видела. Вкалывала, как проклятая. У нас аврал на работе… Слушай, тут один человек очень желает тебя видеть. Может, устроим маленький междусобойчик? Посидим тесной компанией?
- Катюша, милая моя, скажи, пожалуйста, этому человеку, что я уехала, что я пропала, что меня больше нет. Хорошо? Я не желаю его видеть. И… извини меня, сейчас я вообще не желаю никого ни видеть, ни слышать. Никого, даже тебя. Оставь меня, пожалуйста, в покое. Я сама позвоню, когда хандра пройдет. А тебе желаю счастья со своим ненаглядным.
- Слушай, ты что, обиделась? Но я же не виновата, что у нас с Виктором как-то так сладилось всё хорошо. Я не могла такого ожидать…
- Кать, не говори глупости! Я злая на себя, больше ни на кого. И ты знаешь, что меня в такие дни лучше не трогать. Ладно, пока, - швырнула трубку.
 Вернулась в комнату, бросилась на диван и разрыдалась. Взахлеб, как много лет уже не плакала. Устала. Села, тяжело всхлипывая. «Ну вот, отвела душеньку. Что так несправедливо устроен мир? Одной трудно, тяжело. А где он, тот единственный, который именно мне предназначен? Уже был? Вряд ли. Мы с мужем оба не испытывали особо романтических чувств. Андрей ни за какие коврижки мне не нужен. Он мне даже неприятен теперь. Влад? С ним так хорошо! Слов нет. Такое чувство, что я его действительно давным-давно знаю, чувствую его, растворяюсь в нем. Господи! Дура я, дура! Он же надо мной смеётся, этот мальчик. Говорит: как ловко окрутил тётку, разомлела старушка… Откуда он взялся на мою голову, да ещё после этого грубияна… Почему стал неожиданно таким близким, родным?»
 Легла в постель, но сон не приходил. Поворачивалась с боку на бок, считала облака, цветы на лугу, овец, птиц, но ничего не помогало. Не давали покоя мысли о чудесном вечере, спина продолжала чувствовать сильные руки, губы не могли забыть те, другие, мужские, жадные губы… «Да сгинь ты, наконец! Спать! Спать! Спать!»


Глава 10

Разбудил её яркий солнечный луч. Забыла вчера закрыть шторы. Суббота. Блаженство какое. Никуда не нужно торопиться. Хотя обычно Вика вставала в выходные дни так же рано, как и в рабочие, сейчас ей хотелось понежиться в постели. Сделала любимую гимнастику – потянулась по-кошачьи. «Наверное, в прошлой жизни я была кошкой, - усмехнулась. – Ну, надо же, не успела глаза протереть, а уже Его вспомнила и Его теории».
Телефон настойчиво позвал к себе. «Если опять Катька!.. Я не знаю, что я с ней сделаю».
- Мамуленька, привет.
- Здравствуй, дорогая моя! Когда появишься? Полгода носу не кажешь.
- Мам, я ж работаю. С работы не просто вырваться. И терять её нет ни малейшего желания. Стипендия, сама понимаешь, с гулькин нос. А теперь я над копейкой не трясусь.
- Ты у меня не разбалуйся там. И учебу, смотри, не бросай из-за работы этой! Может, лучше я тебе высылать буду?
- Мамуленька, обижаешь! Фирма-то при университете. Выполняем заказы разных предприятий. Практика по учебным предметам. И рабочее место, можно сказать, уже обеспечено после окончания вуза. А пригласил меня на работу наш преподаватель. Между прочим, как отличную студентку.
- Ладно, ладно, нос не задирай. Как Татьяна поживает? Бываешь у них?
- Нормально всё. От них звоню. Оставили меня нянчиться со своим бесёнком, а он спит ещё, как сурок. Сами на пикник отправились. Мам, я вчера на концерт Пугачевой с Киркоровым ходила. Ой, какие они молодцы! Я от них в полном восторге!
- От кого? Ну, она прекрасная певица, каждую песню в спектакль превращает. Как творческого человека я очень её уважаю, а вот как женщину… Зачем жизнь мальчишке искалечила.
- Мама, ты ничего не понимаешь! Я видела близко её глаза. Она сейчас самый счастливый человек на свете! Я просто восхищаюсь ей! И им. Он тоже молодец. Сделать женщину такой счастливой не каждый мужчина способен.
- Ты у меня что-то рассуждать стала, как женщина, много перенесшая, настрадавшаяся.
- Пожила я, конечно, не много. Спорить не буду. Но знаю, между прочим, достаточно, чтоб сделать вывод, что настоящий мужчина, достойный внимания, - большая редкость.
 Вика встревожилась:
- Ленка, у тебя ничего не случилось?
- Да что ты, мам. Я ж под бдительным оком тети Тани. Это у моих подруг случается, а я в роли наблюдателя пока. Мне чужого опыта хватает. Ну, ладно, мамуленька, я уже на всю стипендию наговорила. До свиданья. Желаю тебе встретить своего Филиппа, а то твои ровесники рядом с тобой плохо смотрятся, - рассмеялась Ленка и первая положила трубку.
- Вот бестия. Чертёнок маленький, - улыбнулась Вика.
 Приняла душ, поставила чайник на плиту. Вспомнила фильм «Белое солнце пустыни», положила в глубокую тарелку икру и попробовала есть ложкой. А приятно чувствовать себя довольным жизнью человеком. Усмехнулась: «Да уж, довольный жизнью человек. Счастье через край хлещет». Убрала со стола, прошла в комнату, включила телевизор, уселась в кресло, взяла грушу. Такая апатия периодически одолевала Вику и длилась по несколько дней. Но сегодня было особенно плохо, хоть волком вой. По щекам побежали обильные слезы. Вика снова разрыдалась. Обессилела быстрее, чем вчера. Приняла холодный душ. «Чем бы заняться? Стиркой - нет ни сил, ни желания. Сходить прогуляться что ли? День солнечный. Тепло, наверное». От звонка вздрогнула. Пришёл Влад:
- Не откажешься познакомить меня с городом? Пойдём, погуляем. Или у тебя дела?
Вика еле сдержалась, чтоб не броситься к нему на шею.
- Ты, случайно, не телепат? Не успела подумать о прогулке – ты тут как тут.
- Я тебе вчера говорил, что мы были очень близкими людьми в прошлой жизни и в этой без особого труда понимаем друг друга. Только ты пока в этом сознаться боишься.
 Переоделась быстро. Хотела надеть плащ, но Влад взял его и перекинул через согнутую руку:
- Я понесу, чтоб он не мешал тебе. Надевать его не стоит, потому что на дворе прямо-таки летняя теплынь. Правда, обещали кратковременные осадки, так что на всякий случай возьмём его с собой. Не помешает.
- Вчера всего 14 градусов тепла было.
- А сегодня уже 22. Я утром бегал, взмок весь в ветровке. Кстати, не хочешь составить мне компанию на утренней пробежке?
- Даже не знаю, что и сказать. Привыкла вставать в семь, а для пробежки придется изменить режим.
- Так это ж безболезненно получится, если начинать в воскресенье. Согласна? Разбудить тебя завтра в шесть?
- Честно говоря, я давно собиралась заняться бегом по утрам, но не хватало решимости… А ты, похоже, всю мою жизнь хочешь перевернуть?
- А ты сама разве не хочешь изменить её? Я наблюдал за тобой эти дни, что живу здесь. У тебя удивительные, прекрасные и очень печальные глаза. А дней десять назад у тебя что-то такое было радостное, от чего глаза засветились. В них появился такой озорной огонёк, что я влюбился. А потом огон к пропал.
- И твоя любовь тоже? – лукаво прищурила глаза Вика, а сердце замерло в ожидании ответа.
- Нет, - Влад слегка сжал локоть спутницы и заглянул ей в глаза. – Даже наоборот, разгорелась ещё больше.
 Вика промолчала, отвернулась, пряча счастливую улыбку. «Как здорово он врёт. Но как приятна его ложь».


Глава 11

 Они долго бродили по центру города, пообедали в кафе. Спустились в парк Дружбы народов, сели на скамеечку отдохнуть от длительной ходьбы. Любовались красотой Волги.
- А что это за постройки там внизу? – поинтересовался Влад.
Вика грустно вздохнула:
- Наше любимое когда-то место отдыха. Туда мы часто спускались всей семьей. Это ведь парк Дружбы народов. Пятнадцать республик – пятнадцать участков парка. Здесь вот Белоруссия, Украина, Россия. Вон видишь железного монстра? Это когда-то была скульптура белорусского зубра. Моя Аленка любила на него забираться и сидеть. Говорила, что он её по лесам, по долам возит. Рядом аллея Прибалтийских республик. А там ниже – азиатские и кавказские участки. Там настоящий достархан, другие постройки. Я уж и не помню, как они называются. Мы туда очень любили спускаться: там ведь представлена совершенно отличная от нашей культура. Всё непривычное, интересное… Ну, а потом начались все эти перемены, появились наркоманы, милиция не занимается пьяницами, которые облюбовали вон те кустарники. Там видишь, какие заросли… А потом погиб муж, и уже больше 8 лет я не бывала в тех участках парка.
- А что с мужем случилось?
- Попробовал заняться бизнесом и… Мама потом сильно переживала за нас с Аленкой, боялась, что и на нас все его проблемы скажутся. Но нас пронесло. А через месяц после того, как Сергея схоронили, свекровь инсульт в могилу унёс, потом свекор спился, умер. И у моей мамы сердце не выдержало переживаний того года. Папа женился года через два. Сейчас живёт в Прибалтике… Знаешь, я не хочу об этом говорить. Слишком тяжело это. Мы с мужем и с родителями хорошо жили, дружно, и мне до сих пор… больно, когда я вспоминаю то, что случилось, - Вика проглотила колючий комок в горле и отвернулась, чтоб Влад не видел, как налились слезами её глаза.
 Влад терпеливо ждал, когда она успокоится, смотрел на раздолье Волги-матушки, иногда бросал взгляд на спутницу.
 «И чего это я такой сентиментальной стала? Давно ведь без слёз вспоминаю события того времени. Почему вдруг сейчас потекла солёная водица? Просто это было самое счастливое время: мы - молодожёны играем в гостеприимных хозяев, «зовём» многочисленных гостей то в узбекский дом, то армянский…Потом родилась Ленка, и её туда начали водить. А сейчас попробуй, спустись туда. Нарвёшься на каких-нибудь наркоманов. Ну ладно, зачем это я от своего кавалера отвернулась? Хватит воспоминаний, милая, хватит. Вернись в день сегодняшний. Посмотри на небо. Какое небо голубое! Середина мая, а жара, действительно, летняя».
 Повернулась к Владу, улыбнулась:
- Не обиделся? Извини, пожалуйста. А тепло-то как сегодня! Прямо лето. Люблю, когда так ярко сверкает солнце. Всё вокруг живёт, светится.
- Не обольщайся. Сегодня обещали кратковременный дождь, - Влад оглянулся и звонко рассмеялся. – А вот и он. Лёгок на помине.
 Небо над Мемориалом быстро темнело, чернело. Над Волгой сверкает яркое, летнее солнце, а с Запада приближается чёрной полосой грозовая туча. Влад схватил Вику за руку, и они побежали по лесенке вверх к Мемориалу, под его надёжную крышу. Но не успели взбежать на верх косогора, как хлынул тёплый и такой сильный ливень, что оба мгновенно промокли насквозь. Вика опиралась на сильную мужскую руку, и ей казалось, что она не бежит, а летит, парит, не касаясь земли. Удивительное ощущение. И дождя будто нет. Но есть ощущение невероятной лёгкости во всем теле. «Что это? Что со мной? Никогда в жизни такого не было! Он несёт, что ли меня? Одной рукой? Он же просто держит меня за руку».
 Забежали под свод Мемориала, посмотрели друг на друга и расхохотались. Влад виновато опустил глаза и показал Вике плащ, бесполезно висевший на руке. Вика достала из сумочки носовой платок, нежно вытерла лицо мужчины, научившего её летать, взъерошила его мокрые волосы. Влад обнял свою даму за талию, поцеловал её пышущие жаром щеки. Вика теснее прижалась к мужчине, ставшему таким желанным и дорогим. Влад счастливо засмеялся, крепко прижал её к себе, и она пылко ответила на его страстный поцелуй.
 Продолжать прогулку не хотелось обоим. Как только дождь прекратился, счастливая пара пошла к трамвайной остановке. В трамвае Влад обнял Вику одной рукой, тихо шепнул ей на ухо ласковые слова. Вика заметила осуждающий взгляд одной пожилой пассажирки, но ей было смешно: «Пусть думают, что хотят. Мне хорошо. Мне так хорошо! Их взгляды ничего не могут изменить».
Вика открыла дверь своей квартиры, прошла внутрь, не прощаясь с Владом, не закрывая дверь. Он понял.
Потом была безумная ночь…


Глава 12

Утром Вика боялась открыть глаза. А он спокойно спал на боку, ровно дыша, положив руку на её живот, прижавшись лицом к её щеке. Решилась взглянуть, осторожно отстранилась от него. «Как он красив! Ведь у него, наверняка, много поклонниц среди сверстниц. Зачем он мне? Или я – ему? Просто в этом городе нет знакомых – вот я и «подвернулась»? Но ведь на телевидении много красивых женщин.… А, ладно! Нечего об этом думать. Я ведь действительно чувствую себя прекрасно, будто помолодела. И пусть говорят, что угодно, пусть думают, что хотят. Я всё равно буду с ним, пока он не уйдет. Только б не сегодня ушёл. А вот интересно, что со мной будет, когда он приведёт какую-нибудь девчонку в свою квартиру?.. Вот когда это случится – тогда посмотрим. Нечего загадывать. Будь что будет. Как там орёл сказал ворону? «Лучше я тридцать лет буду питаться живой кровью, чем триста лет мертвечиной». А я месяц-другой побуду снова двадцатилетней девочкой и то хорошо. Лучше, чем чахнуть в одиночестве. Через год-два Алёнка мне внуков преподнесёт, совсем постарею, бабулей стану. Какая уж там любовь…»
 Влад во сне почувствовал пристальный взгляд, открыл глаза и… жадно набросился на неё. Они предупреждали каждое желание друг друга, понимали партнёра с полужеста, полувзгляда, полуслова…
Влад, тяжело дыша, откинулся на спину. Вика приподнялась на локте, перебирала его волосы. С удивлением заметила довольно много седых.
- У нас в роду вообще рано все седеют. И, между прочим, моя мама на шесть лет старше папы. Так что не надо думать, что я какой-то особенный. Похоже, нелюбовь к малолеткам у меня в генах заложена. Ясненько? Ещё поработаем? А то я так давно постился, столько сил накопил…
Вика расхохоталась:
- У меня тоже много силушки…
Потом он ушёл в душ. Она нежилась в постели. Когда она принимала ванну, Влад гремел на кухне посудой. Она хотела помочь, но получила приказ отправляться в постель. Постояла в раздумье у стула, на котором висело платье, и… нырнула под одеяло. Влад принёс на подносе горячий кофе, фрукты, бутерброды. Позавтракали и… решили не вылезать из постели весь день. Да и ночью тоже не спалось…
Утром Вика боялась смотреть на себя в зеркало, потому что видела, как осунулся Влад, какие у него круги под глазами. Но он всё не успокаивался.
- А бегом, значит, заниматься больше не желаешь?
- Зачем нужен бег! Когда есть возможность заниматься более интересной – французской - гимнастикой: утром секс, в обед секс и стакан сока, вечером секс. И приятно, и любая погода не помеха.


Глава 13

На работу впервые поехала на трамвае. В отдел зашла с бешено бьющимся сердцем, пряча глаза, но счастливую улыбку согнать с лица не сумела, как ни старалась. Первой состояние Вики разглядела Мария Андреевна:
- Викуша, что с тобой? Ты не заболела? У тебя, кажется, температура высокая. Ты же вся горишь! Щеки, посмотри-ка, огнём так и пышут. И взгляд нездоровый какой-то.
В другое время Вика начала бы оправдываться, но сегодня ей было жалко пенсионерку. Бедная одинокая старушка, она уже забыла, что на свете существует любовь, что глаза могут сверкать от счастья, что щёки могут пылать от кипящей крови. А может, ей и вообще ничего не известно о любви. Она говорила, что всю жизнь прожила одна, никого у неё никогда не было.
- Всё у меня хорошо, Марьандревна.
Но со своего кресла взвилась Женька, самая молодая в их отделе, взбалмошная и всегда всем восторженная девчонка.
- Ой, бабоньки! А я знаю, что с нашей Викой! Она влюбилась! – захлопала в ладоши.
Маргарита молча покачала головой. Женька продолжала трещать:
-Правда, Вик, правда, ведь? Я сразу поняла. Ой, Вика, ты такая счастливая! Как я тебе завидую!
 Марго не выдержала:
- Тебе ли завидовать! Ты ж каждую неделю влюбляешься.
- Викуша, что они говорят? Неужели это правда? – Мария Андреевна чуть не уронила очки.
- Да, Марья Андреевна, представьте себе, правда! – встряхнула волосами и с вызовом повторила. – Правда!
- Господи! Боже ж ты мой! Какая любовь в твоём возрасте! У тебя ж дочь взрослая.
- Возраст мой, между прочим, намного меньше вашего. И дочь не такая уж взрослая, чтоб я из-за неё крест на себе ставила.
- Викуша, что ты такое говоришь!
- Шучу, Марьандревна, шучу. Рабочий день, между прочим, уже начался, так что прошу переключаться с моих проблем на производственные.
Мария Андреевна обиженно уткнулась в свои бумаги. Маргарита уставилась в экран компьютера. Зато Женька никак не могла включиться в работу, ей было не до серьёзных задач.
- Ой, бабоньки, недавно по телику выступал мужик такой, ну, в общем, по сексу. Сексолог или сексопатолог… Ну, я в этом не разбираюсь. Ну, в общем, он говорил, что может с первого взгляда на женщину определить, когда она была счастлива с мужчиной. И я теперь тоже умею определять: вот Вика вчера счастлива была, и сегодня, и завтра тоже… Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Я угадала? Ну, вот тот дядька еще говорил, что наши российские женщины такие озлобленные из-за сексуальной неудовлетворенности.
- Зато ты у нас сексуально удовлетворённая: всегда добренькая и весёлая, - приглушенно огрызнулась Маргарита.
- Да ну тебя, Марго. Ну, что я могу сделать, если мне очень нравится всё красивое? Ну, всё! Я люблю красивые вещи и красивых мужчин.
- Очень милое сочетание. Мужчины и вещи, конечно, равнозначны.
- Марго! Ну, зачем ты меня всегда расстраиваешь? Вот как только у меня хорошее настроение, так ты мне его портишь.
- Чтоб слишком высоко в небеса не поднималась, а то ещё свалишься – шею свернёшь.
- А ты, между прочим, сама иногда от земли отрываешься, когда твой благоверный тебе подарочек преподносит. Ты раз в месяц такая бываешь, как Вика сегодня. Ну, правильно ведь? – Марго мрачно смотрела на экран компьютера и не отвечала. О чём думала эта красивая женщина с тоскливым взглядом больших чёрных глаз под густо накрашенными ресницами? Женька же продолжала, - А тот дядька говорил, что у нас плохо развито изучение семейного секса. Ну, вот как бывает: ему, например, близость нужна раз в неделю, а ей каждый день. Вот и несовпадение, вот и неудовлетворенность…
- Ты прекратишь болтать, трещотка?! Соплячка развитая!- взорвалась Марго. – Дождёшься – я в тебя запущу чем-нибудь.
 Девчонка не поняла состояния сослуживицы и приготовилась играть:
- Ловлю. Только монитор, смотри, не брось. Его поймать точно не смогу, а рассчитываться тебе одной придётся за поломку.
 Но Марго прикусила нижнюю губу. Вика знала, что мужа своего Маргарита очень любит, а после Чернобыля, где он во время трагедии оказался в командировке, у Павла начались проблемы со здоровьем, и с каждым годом он всё чаще и чаще лежал в больнице. Естественно, разговор, затеянный Женькой, не доставляет Маргарите никакого удовольствия. Вика одёрнула расшалившуюся девчонку:
- Приступай к работе, егоза. Просветительской деятельностью будешь заниматься в обеденный перерыв или после работы.
 Женька скорчила сердитую рожицу, уселась за свой стол, с напыщенной важностью уткнулась в бумаги. Вика старалась сосредоточиться на работе, но ничего не шло в голову, цифры путались, строчки прыгали перед глазами. Одна мысль не давала покоя: вечером будет снова счастье. «Я ненормальная. Они совершенно правы. И чёрт с ними. Не хочу быть похожей на Марью, на эту кислую капусту…» Громко фыркнула, удивившись так точно подобранному сравнению: круглое лицо Марии Андреевны в крупных морщинах, обрамленное короной косы, действительно походило на кочан капусты. А если учесть, что выражение этого лица постоянно было кислое, недовольное…
- Что с тобой? – поинтересовалась Мария Андреевна.
Марго молча вскинула голову. Обиженная Женька не отреагировала никак.
- Нет-нет, ничего, - улыбнулась Вика. – Не обращайте внимания.
 В конце концов, Вика вошла в привычную колею, начала работать. Незаметно подошло время обеда.


Глава 14

 Покупки сделала в перерыв, а после работы побежала домой. Навела порядок, приготовила ужин. А Его всё нет. Телефон!
- Куда ты пропал? Что случилось?
- Это я тебя должен спрашивать, почему ты до сих пор дома. Скоро начало. Я не могу приехать за тобой. Извини. Собирайся быстрее. Скоро уже начало. Я жду тебя у входа.
- Где ждешь?
- Концерт! Ты что, забыла? Я ж тебе дал контрамарку.
- Боже мой. У меня совершенно вылетело из головы.
- Быстрее, пожалуйста. Мне очень нужно, чтоб ты была рядом.
 С такой скоростью Вика ещё никогда на концерт или в театр не одевалась.
Влад стоял рядом с контролёром:
- Я подумал, что ты в спешке можешь забыть контрамарку.
 Вика широко раскрыла счастливые глаза:
- А я, действительно, её забыла.
Они рассмеялись. Влад крепко обнял свою даму, провёл на трибуны на свободное место, в тень.
- Извини, дорогая: издержки труда телевизионщиков. Мне надо уйти, - поцеловал её руку и убежал работать.
 Стадион был заполнен наполовину, все зрители столпились на теневой стороне трибун. Вечернее солнце пекло так же жарко, как днём. Артистам предстояло выступать на самом солнцепеке.
 Начался концерт. Сопровождающий певца вокально-инструментальный ансамбль спрятался под навес сцены и не выбирался из-под него в течение всего выступления. А Алексей под жгучими лучами солнца ходил с радиомикрофоном по стадиону от одного края трибуны до другого, в перерывах между песнями исполнял роль конферансье, общался со зрителями, сидевшими на первых рядах.
 В перерыв подошёл Влад.
- Смотри после концерта никуда не уходи отсюда.
 Откуда-то подлетела Женька.
- Привет! Познакомь меня со своим другом. Ой, я вас по телевизору видела! Вот здорово! Это вы нашу Вику такой красавицей сделали? Ой, какой вы молодец!
- Женька, не трещи! Хочешь познакомиться? Пожалуйста. Его зовут Влад. А это наша Женька. Берегись: сердце её сейчас, кажется, не занято, и она запросто его отдаст тебе. И тогда ты пропадешь в объятиях её безумной страсти.
- Да ну тебя, – отмахнулась Женька. – Я, между прочим, у подруг не отбиваю кавалеров. – Хотя, если бы он был свободен… - Женька кокетливо улыбнулась красивому мужчине, который её рассматривал, не скрывая любопытства.
- Он никакой не жених и абсолютно свободен.
 Влад обнял обеих за плечи, поцеловал Вику в щеку:
- Девочки, перерыв заканчивается, пора расходиться по местам. А вы, Женя, не верьте: я не свободен. Ваша подруга покорила меня навечно. – И шепнул на ухо. – Но если выгонит – я тебя найду обязательно. – И уже громко – обеим: - всё, девочки, всё, уже второй звонок. Я побежал.
 Женька успела шепнуть Вике:
-Как я тебе завидую! Классный мужик! Ну, ладно, пока. Я побежала к нашим ребятам. До завтра!


Глава 15

После концерта Влад пригласил за кулисы, познакомил с Алексеем. Вика впервые близко общалась с артистом такого уровня. Так часто мелькает на экране центрального телевидения, начинал вместе с Пугачевой… Вика оробела, чего раньше за собой не замечала. Но Леша оказался очень милым, простым в общении человеком. Сквозь строй журналистов Вика шла рядом с известным певцом и слышала, как Алексей отбивался от вопросов:
- Ребята, подождите. Потом отвечу на все вопросы, а сейчас мне надо отдохнуть, отдышаться. Я же взмок весь.
Зашли в комнату отдыха. Лёша сразу же бросился в какой-то закуток, за занавеску, где был оборудован душ. Влад познакомил Вику со всеми, кто находился в комнате.
- Валентина Михайловна и Юля – костюмеры, самые близкие помощники, делопроизводители, имиджмейкеры, пресс-атташе и так далее и тому подобное. Виктор Чайка – композитор, довольно известный, и по совместительству ударник. Это Андрей – клавишные, это …
 У Вики голова закружилась от такого количества новых имен и лиц, многие из которых она не раз видела на телевизионном экране. Её ужасно смущали любопытные взгляды толпившихся у дверей журналистов. Она не привыкла к такому пристальному вниманию, ей не нравилось их перешёптывание. Особенно один высокий молодой человек был явно недоволен тем, что столичная знаменитость не торопится отвечать на его вопросы. Вика не выдержала, быстро подошла к двери и захлопнула её перед раздраженными представителями прессы.
 Присутствующие в комнате засмеялись. Вика попыталась оправдаться:
- Не привыкла я к столь пристальному вниманию. Мне как-то не по себе.
- Правильно, правильно, - подбодрил Викторию Виктор. – На сцене пусть разглядывают, а за кулисами нам надо отдохнуть от внимания посторонних. Скажу по секрету: сам никак не могу привыкнуть к их назойливому вниманию.
 Из-под лавки послышалось повизгивание, ворчание и, переваливаясь с боку на бок, на середину комнаты выбрались два чёрных пушистых колобка. Появился укутанный в простыню, посвежевший и повеселевший Алексей. Подошёл к щенкам, присел на корточки:
- Выспались, карапузы? Видите, Вика, красавцев каких мне Влад преподнёс? Я давно об овчарке мечтал, и сосед по даче ещё просил привезти. Так что братья будут соседями.
- А если вашему соседу не понравится щенок? – попыталась охладить пыл певца Вика.
- Ну и что. Оба у меня останутся. Ещё лучше. Я, честно говоря, даже не представляю, которого себе оставить, которого отдавать. Оба красавцы. Влад в животных разбирается: наверняка самых лучших выбрал. Не хуже, чем в Москве, но у нас такие по сумасшедшей цене. Долго искал?
 Влад охотно рассказал:
- В клубе адреса получил, сходил в четыре семейства. Все щенки от победителей выставок, но эти, действительно отличные. Мать такая шикарная, что я сам влюбился. Отец у них живёт в соседнем доме. Я и его посмотрел. Здоровенный. Грудь как у дога. Я никогда не мечтал об овчарке, но, глядя на эту пару, и сам захотел приобрести такое чудо.
- Кто мешает? Там же еще, наверное, есть щенки.
- Шестеро. Две девочки. Но собака мне сейчас ни к чему. Это ты сына вырастил, теперь можешь и побаловаться в своё удовольствие. А я ещё бездетный, так что с животными придется подождать. Я прав? – Влад подмигнул Вике и прижал к себе. – Сначала дети, потом для них няньки, правильно?
- О! Классный тост! Ребята, выпьем за этих вот карапузов и за наших детей. И за нашу дружбу.
 Юля протянула Вике чайную чашку. Всем присутствующим достались самые разные стаканы, чашки, а кому-то одноразовые стаканчики. Виктор разлил шампанское дамам и некоторым мужчинам. Длинноволосый бас-гитарист разливал водку желающим. Валентина Михайловна подносила поднос с бутербродами, конфетами.
 А Вику мучила последняя фраза Влада: «Он не с ума сошёл? Какие дети? Он о чём говорит? Ах, да, он же не меня имеет в виду, а себя с какой-то другой женщиной». Расправила плечи и бодро спросила Алексея, чтоб перевести разговор с не совсем приятной темы на другую:
- Леша, а вы с журналистами нашими общаться будете? Я пока шла за вами, слышала, как один сказал, что вы не уважаете провинциальных журналистов.
- Ну что вы! Я всегда рад общению с людьми, но, честное слово, просто надоело отвечать на одинаковые вопросы: кто жена, сколько детей, когда начал свой жизненный и творческий путь… Представляете, в каждом городе одни и те же вопросы? Устал. На некоторые вопросы я по дороге уже ответил, а согласия на пресс-конференцию я не давал, да никто и не просил, так что я имею полное право не встречаться с ними.
- Но ведь журналисты хотят просто пообщаться со знаменитостью. Допускаете такую мысль?
- Допускаю, конечно. Я по-человечески им объяснил, что очень устал: только с самолета и – на сцену. Жара под тридцать градусов, а я не под навесом работаю. И у меня ещё один концерт. Понимать же надо. Я никого из них не прогоняю. После второго концерта поговорим, но не сейчас.
- Леш, Леш, пора одеваться, - поторопила Валентина Михайловна.
- Пора так пора, - Алексей крепко обнял Вику и поцеловал. - Приятно было с вами познакомиться. Юля, выбери для Виктории цветы. До свидания, всего вам хорошего.
 Алексей пошел работать. Юля протянула Вике три шикарных букета цветов и два скромных из ромашек и астр.
- Вот, пожалуйста, на любой вкус.
- Даже не знаю, какой выбрать. Просто глаза разбегаются.
- Что вы, что вы! Это всё вам!
 Влад взял у Юли цветы и вручил растерявшейся любимой.
- Леша любит делать такие подарки тем, кто ему нравится. Юля хорошо знает его вкус. Ему оставляет только крупные гладиолусы, а остальные цветы – знакомым, помощникам, работникам. Останешься ещё на один концерт?
- Ой, нет. Честно говоря, я уже порядком устала.
- Тогда сейчас я провожу тебя до остановки, а сам вернусь.
- Нет, нет, я прогуляюсь пешком. Тут идти-то 15 минут. Иди, трудись, пчелка. Только очень не задерживайся. Хорошо?
- Постараюсь.
 Крепко поцеловал в губы. Вика не противилась, а пылко ответила, потом решительно оттолкнула:
- Беги, беги, а то выгонят с работы за то, что при выполнении служебных обязанностей занимаешься личными делами…
 Влад счастливо рассмеялся и побежал к ребятам, которые уже давно призывно махали ему руками.


Глава 16

Вика уткнулась лицом в цветы, чтоб спрятать от людей свою бесконечно счастливую улыбку. Шла домой медленно, ведь торопиться было некуда, не к кому. Влад придёт не раньше, чем через два часа, а то и три, если решит задержаться с друзьями, отметить встречу.
И всё равно показалось, что дошла до дома очень быстро. У подъезда стоял Андрей.
- Здравствуй. Я часа полтора уже жду. Можно с тобой поговорить?
 Вика засмеялась:
- О чём? Ну, о чём нам с тобой говорить? Мы совершенно чужие люди и не можем быть вместе, потому что не понимаем друг друга. Неужели ты это не осознал?
- Но мы и не пытались понять друг друга. Я тебя очень прошу. Давай посидим, поговорим.
Вика обречённо вздохнула и решилась на разговор с отставным военным и любовником, надеясь объяснить ему всё и расстаться по-приятельски, тем более что общаться им, по-видимому, придётся, ведь у Катерины с Виктором дружба завязалась, а Андрей и Виктор так же неразлучны, как и Катерина с Викой.
- Хорошо, идём. Только сразу предупреждаю: не смей распускать руки. Не прикасайся ко мне.
- Нет-нет! Вика, что ты! Я ж понял, что тогда отвратительно себя вёл. Я уже просил прощения.
 Вика почти не слышала, что лепечет её нежданный гость. Открыла дверь, зашла первая, включила свет, только после этого пригласила Андрея войти.
- Проходи, присаживайся.
 Сама неторопливо занялась цветами. Обрезала ветки, наливала воду в вазы, ставила в них букеты: розы – на журнальный столик, хризантемы – на телевизор, лилии – в прихожую на тумбочку с телефоном, ромашки – в спальню, астры – на кухню. Только после этого поставила чайник, чтоб угостить покорно сидевшего в кресле Андрея. Села напротив:
- Вот теперь я вся – внимание. Слушаю тебя. Что собирался мне сообщить?
 Андрей терпеливо ждал, уставившись взглядом в какую-то точку на ковре, сосредоточенно о чем-то думал. И только когда Виктория села напротив, вскинул голову, резко выдохнул и заговорил так, будто долго репетировал речь перед зеркалом:
- Вика, мы с тобой оба не молоды. Ты пожила одна, знаешь, что такое холодная постель, пустой дом. Я тоже немало помучился в одиночестве. Ты мне понравилась. И я… Я обещаю тебе, если мы соединим свои одиночества, то я сделаю всё возможное, чтоб ты не разочаровалась, чтоб ты была счастлива. Я всё-всё для тебя готов сделать.
- Андрюшенька, ну что ты можешь для меня сделать, если ты даже не видишь ни меня, ни того, что меня окружает? Всё дело в другом. Твой друг встретил женщину, а ты остался совсем один, как ты считаешь. И тебе стало страшно. А где искать себе пару? Не на улице же знакомиться? И одному ходить куда-то тоже не хочется. Но есть же знакомая женщина одинокая. Почему б не попробовать с ней пожить совместно. Тем более что можно будет дружить домами. Так рассуждал?
- Н-нет. Я об этом как-то не думал. Просто ты мне действительно нравишься.
- Ладно, ладно, не оправдывайся. Я тебя прекрасно понимаю, сочувствую, но, честное слово, ничем помочь не могу. Мы не можем быть вместе. Мы слишком разные. Ты ведь даже моего состояния не замечаешь. Тебя совершенно не интересуют эти цветы. Даже не спросил про них. Тебе не хочется узнать: откуда цветы, что у меня за праздник?
 По растерянному взгляду гостя Вика поняла, что он, кроме неё самой, вообще ничего не видел. Он только сейчас заметил букеты, на которые она ему показала.
- Я подумал, что захочешь – сама расскажешь, - нашёлся Андрей.
- Пожалуйста, скажу. Алексей Глызин подарил. Я сейчас была на его концерте.
- Он – тебе?
- Представь себе. Он – мне. Что тебя удивило?
- Нет-нет. Ничего. Просто обычно артистам букеты дарят, а не они – зрителям.
- Представь себе, я была не в качестве зрителя, а в качестве гостя. И ты не замечаешь, как изменилось моё настроение со времени нашей последней встречи с тобой?
- У любого человека поднялось бы настроение, если б ему известный певец подарок сделал, - растерянно пожал плечами Андрей.
- Чайник закипел. Пойдём на кухню. Угощу тебя кофейком, и расстанемся друзьями, - Вика встала.
- Расстанемся?! – Андрей вскочил и схватил женщину за плечи. – Я не собираюсь тебя отпускать. Ты мне нужна. Нужна!
 Вика напружинилась, готовясь к отпору. Властно произнесла:
- Отпусти руки. Ты хотел поговорить. Я согласилась. Мы договорились, что давать рукам волю ты не будешь. Правильно?
- Да-да, извини, - Андрей опустил глаза и затолкал глубоко в карманы руки, с такой силой, что подкладка, наверное, порвалась, так как послышался треск разрываемой материи.
 В Викином сердце шевельнулась жалость: «А вдруг, я и вправду теряю очень интересного человека? Может, стоит присмотреться к нему внимательнее?» Но посчитала лишним давать волю сентиментальным чувствам, тряхнула головой, решительно направилась на кухню, где призывно свистел чайник. Андрей покорно поплелся за хозяйкой. Вика поставила на стол заварочный чайник, банку с растворимым кофе, сахарницу, вазу с конфетами.
- Накладывай себе, что хочешь, к чему привык. Ужинать желаешь? Приготовить что-нибудь?
- Вообще-то не отказался бы и от ужина, - оживился гость и попытался пошутить, - путь к сердцу мужчины проходит через желудок. Ты ступила на этот путь?
- Андрей! Ты действительно ничего не замечаешь! У меня есть мужчина, который для меня дороже всех на свете! И это не ты! Не ты! Постарайся понять, наконец.
- Но неделю назад у тебя никого не было, - опешил Андрей.
- Да. Да! Вот за эту неделю всё в моей жизни изменилось.
- Я ничего не понимаю…
- Постарайся. И больше не приходи. Забудь про меня. Очень тебя прошу.
- Где он сейчас?
- На работе. Скоро придёт.
 В глазах Андрея появился решительный огонёк:
- Я подожду его. Посмотрю, что за кавалер у тебя завёлся за эту неделю.
 Вика не на шутку струхнула. «Зачем я ему сказала? И что сейчас будет? Как отреагирует Влад? Вдруг оставит меня с этим?»
- Ты прямо как ревнивый муж возмущаешься. Будто у тебя права имеются на мою личную жизнь.
- Я не верю, что у тебя кто-то есть.
- Зря, Андрюша, зря. Пойми, пожалуйста, у меня очень хорошее настроение, и я не хочу его портить. У меня нет желания устраивать разборки, выяснения отношений. Я тебя умоляю: оставь меня и забудь. Считай, что ничего не было, что мы вообще не знакомы.
- Не могу, не могу я тебя забыть! Мне было так хорошо.
- Андрей, но это же смешно! Просто ты давно не был с женщиной, вот и счастлив, что, наконец, это случилось. А мне нужно другое. Ты не смог мне это дать. А Он смог! Он меня понял!
- Что он понял? Что? – снова схватил Вику за плечи, начал трясти. – Я тоже пойму. Что тебе нужно? Я всё сделаю, всё!
 «Он же одержимый. Ведь этот сумасшедший снова на меня набросится». Вика сама удивилась неожиданно появившемуся в голосе металлу:
- Убери сию же минуту руки! И не смей ко мне прикасаться.
- Прости, прости. Не могу сдержаться. Я не могу без тебя.
- Господи! Ну что ж ты такой бестолковый. Если люди подходят друг другу, созданы друг для друга – им не нужны объяснения. Они чувствуют! Понимаешь? Как близнецы друг друга, как родители своих детей. Ну, не знаю я, как тебе всё это втолковать! Мы с тобой совершенно чужие люди, ничего общего не имеющие ни в характере, ни в темпераменте, ни во взглядах на жизнь. Что поделаешь: было у нас опьянение, дурман какой-то. Но сейчас протрезвели, проветрились. Какой смысл продолжать не сложившиеся отношения? Я прекрасно понимаю, что тебе плохо одному, когда лучший друг нашел себе вторую половину. Но у нас с Катей много одиноких подруг. Возможно, с какой-то из них тебе больше повезёт. Найдёшь ту, с которой вы будете понимать друг друга, которая станет тебе верным спутником. Ты только не отчаивайся.

Глава 17

 От звонка вздрогнула. «Боже мой! Что он скажет? Как воспримет столь позднего гостя?»
 Влад на пороге схватил любимую в охапку и жадно поцеловал:
- Соскучился страшно. Леша со своими поехал сразу в Димитровград, так что сабантуя не было. А я, честно говоря, и рад. Я с тобой совсем в домового превращусь. Никогда так не тянуло домой.
- Влад, миленький, потом поговорим. У нас гость. Один мой знакомый.
Влад внимательно посмотрел в глаза женщины, решительно прошел на кухню:
- Андрей, - представился гость. Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Вика, не сводя глаз с возлюбленного, облегчённо перевела дыхание.
- Очень приятно. Влад. А я вас видел неделю назад. Вы к Вике в гости приходили.
- Что-то я вас не заметил.
- Просто вы и друзья разговаривали с Викой у порога, а я прошёл за вашими спинами к себе домой. Я тут в соседней квартире живу.
- Тогда всё понятно, - горько усмехнулся Андрей.
Вика поставила Владу чашку, налила чай.
- Хозяюшка дорогая, - Влад обнял её за талию, - покрепче у нас ничего не найдётся? По-моему, наш гость не в лучшем расположении духа. Кофе и чай не подходящие напитки для такого настроения. Нальёшь покрепче?
Вика поймала себя на мысли, что наливать вино из плетёной бутылки жалко. Ведь именно этот волшебный напиток так сблизил её с Владом, а значит, теперь принадлежит только им двоим. Зачем угощать чужого человека?
- Осталась еще бутылка шампанского и есть коньяк, правда, открыт очень давно, но он ведь, кажется, не портится?
- Нет, нет. Нормальный мужской напиток. Нам коньяк, тебе – шампанское. Согласна? Хотя, пожалуй, я тоже коньяк не стану. Не люблю, честно говоря, крепкие напитки.
 Влад наполнил рюмки:
- За знакомство, за дружбу, за… За что бы ещё?
 Андрей продолжил тост:
- За вашу счастливую совместную жизнь. Только вот будет ли она долгой? Возраст-то, как я понимаю, у вас несоответствующий?
 Влад обнял Вику за плечо, притянул к себе. Вика посмотрела в его глаза: не смеётся ли? Нет, улыбается ласково, нежно:
- Согласен. Отличный тост. Выпьем за нашу долгую счастливую семейную жизнь, не смотря ни на чьи сомнения.
 Рюмки столкнулись с весёлым звоном. Андрей выпил сразу, один глотком, не смакуя. Как водку. Закусил ломтиком сыра и резко встал:
- Ладно, пошёл я. Не буду вам мешать. Счастливо оставаться. Вика, ты всё-таки подумай. Ведь по возрасту, по жизненному опыту я тебе ближе, чем он. Мы друг другу больше подходим.
 Влад встал провожать гостя и сурово отчитал его:
- Не очень красиво делать женщине замечание о возрасте, да и насчёт жизненного опыта вы ошибаетесь. Я и в армии служил в горячих точках, познал почём фунт лиха, и год отработал тележурналистом в Чечне. Думаю, два лёгких и одно тяжёлое ранение о жизненном опыте говорят не меньше, чем прожитые годы.
 Вика не пожелала провожать гостя. «Какой нормальный мужик будет напоминать женщине о возрасте? И ещё хочет, чтоб его женщина любила. Теперь кроме отвращения у меня к нему ничего не осталось». Влад вернулся к своей даме, сел на табурет, широко расставив ноги, и между ними вплотную к своему табурету придвинул табурет Вики, горячо обнял свою милую, прижал к себе:
- Расстроилась? А ты попробуй представить себя на месте этого отвергнутого тобой человека. Кажется, он всерьёз увлекся. Как ты считаешь, он должен себя чувствовать? Думаю, ему очень и очень плохо. Вряд ли человек в таком состоянии способен здраво рассуждать.
- А мне кажется, что он вообще не в состоянии здраво рассуждать. И я не понимаю, что ему от меня надо.
- То же что и мне. Так что не кипятись, дорогая, не кипятись. Давай о нём вообще забудем. Поздно уже. Завтра трудовые будни. Так что иди, освежись в ванне, смой плохое настроение, а я уберу со стола и - к тебе. Идёт?
- Идёт, - засмеялась Вика.
 Пока ванна наполнялась водой, Вика налила в неё шампунь, положила горсть морской соли с розовыми лепестками, капнула розовое масло. Слушала, как на кухне Влад моет посуду, убирает остатки закуски в холодильник. «Вот сейчас дверь откроется, и он войдёт. Сейчас, сейчас». Вода на кухне выключена. Шаги Влада приближаются к двери ванной комнаты. Открывается дверь.
- Ты ждёшь меня?
- Да, - выговорила Вика с трудом из-за спазма, почему-то сдавившего горло.
 Влад положил руки на её плечи, пристально посмотрел в глаза:
- Как ты сейчас хороша! Ты не представляешь, как ты хороша!
 Они слились в долгом поцелуе, во время которого, осторожно раздели друг друга и забрались в ванну. Никогда ещё Вика не испытывала в своей жизни такого блаженства.
- А где твои боевые шрамы?
- Лёгкие вот: икру полосонуло осколком, и пуля в плечо вошла навылет. Царапины, в общем-то. Даже в госпиталь не лёг, в санчасти повалялся недолго. А вот эта крошечная дырка чуть меня на тот свет не отправила: пуля попала в лёгкое, недалеко от сердца. Хирург сказал, что я в рубашке родился. Зажило всё как на кошке. Только больше об этом говорить не будем. Хорошо?
- Хорошо, - прошептала Вика, крепко обняв его и целуя маленькую ранку.


Глава 18

Утром Влад поинтересовался:
- У тебя обед с двенадцати или с часу?
- С двенадцати.
- Постарайся освободиться пораньше и к 11 приходи в новый ресторан «Волжанка» на Гончарова. Ладно? Пообедаем вместе.
- Что за праздник?
- Просто хочу сделать тебе сюрприз.
После некоторого колебания Вика согласилась. Тревожная мысль, родившаяся на концерте, всплыла снова: «Городок маленький, на каждом шагу знакомые. Сейчас хожу рядом с таким видным парнем, а он без всякого стеснения обнимает меня и целует прямо на улице. Да, мне это нравится. Очень нравится. И всё же… Что я буду делать, когда он оставит меня ради какой-нибудь молоденькой девочки, той же Женьки? Все знакомые будут осуждать меня, а не его. Меня, дуру старую, соблазнившую мальчишку. И зачем он меня в ресторан ведёт? Может, не идти?»
Всё-таки любопытство взяло верх над благоразумием, пошла в ресторан, не удержалась.
Оказалось, что руководство ресторана заказало рекламу. Влад усадил Вику за накрытый столик у эстрады, о чем-то поговорил с работниками. Сел напротив своей дамы:
- В нашем распоряжении полчаса. Успеем шикарно пообедать. Правда, извини меня, я заказ сделал, чтоб не терять времени, заранее. Надеюсь, тебе мой выбор понравится.
Обед, действительно, оказался вкусным. Блюда изысканно оформлены. Вика уж и вспомнить не могла, когда последний раз бывала в ресторане. Заняли свои места оркестранты. Полилась музыка.
- Мне пора идти? Вон и твои уже по местам встают, аппаратуру настраивают.
- Нет-нет, не торопись. Им ещё нужно сделать пробные кадры, а мы успеем выпить шампанское.
Как джин, явился обворожительно вежливый официант и с изысканной услужливостью открыл шампанское, налил в высокие бокалы.
- Влад, нас снимают что ли?
- Я ж тебя предупредил, что они будут делать пробные съёмки, вот я и попросил снять нас с тобой на память для семейного архива.
- Сумасшедший, - с обворожительной улыбкой произнесла Вика.
- Давай выпьем за наше сумасшествие. Пусть оно длится как можно дольше. По всему видать, я серьёзно полюбил. Мне кажется, что в прошлой жизни мы с тобой были чем-то одним. Одним целым. Пойдём, потанцуем? Музыка хорошая, а то начнут музыку для скачек репетировать.
Во время танца Вика совершенно забыла о направленных на неё камерах. Она во все глаза смотрела на человека, подарившего ей счастье. Пусть кратковременное, непрочное, но счастье. Столько счастья, что хватит волшебных воспоминаний на всю жизнь.
«Только не надо забывать, что это не может продолжаться долго, - думала Вика, возвращаясь на работу. – Его уход не должен быть для меня неожиданным ударом. И сколько б он ни говорил о безумной любви и вечном совместном счастье – всё это ослепление для него, но не для меня. Бред. Хотя какой чудесный бред!»


Глава 19

В кабинете была одна Женька, которая с утра выполняла свои курьерские обязанности, и сейчас её, видно, распирало желание вытрясти из Вики как можно больше интересной информации, тем более что до окончания обеденного перерыва оставалось ещё полчаса, а Марго с Марией Андреевной и на минуту раньше срока не вернутся в кабинет. Они предпочитают свободное время проводить в скверике за зданием, в котором размещалось их учреждение.
- Вика, миленькая! Где ты с ним познакомилась? Расскажи! Ой, какой мужчина! Я без ума! Ведь он недавно в Ульяновске. Ты его, что, раньше знала? Где вы познакомились?
- Остановись, трещотка! Я ничего не собираюсь тебе рассказывать. Наши отношения – только наше дело. Но это я так считаю. С Владом ты знакома теперь, так что можешь у него много чего узнать, если он сочтёт нужным рассказать. Не обижайся, пожалуйста, Женечка, но есть вещи, о которых не принято рассказывать никому, и уж конечно не сослуживцам. Не обижаешься?
- Да нет, ничего, - скисла Женька. – Просто я хотела бы так же с кем-нибудь познакомиться. Ты бы мне рассказала, а я бы поучилась.
 Вика, по-матерински ласково прижала девушку к себе и, немного отстранившись, посмотрела в глаза:
- В жизни, Женечка, есть закономерности, которые нужно учитывать, но нет правил, которые можно выучить. Это тебе не математика, где всё основано на правилах: вот дважды два четыре и уж никак три или пять не будет. В жизни так не бывает. А хочешь, одну историю расскажу, пока никого нет?
У Женьки сразу загорелись любопытством глаза.
Мне в поезде одна женщина рассказала. Вообще-то в поездах часто люди придумывают истории и выдают их за правду, но та женщина, по всей видимости, не сочиняла.
 Работала она на текстильном комбинате. Мужчин в коллективе мало. Пришла семнадцатилетней девчонкой. Стеснительная, застенчивая. Постепенно подруги замуж повыходили, разъехались. И осталась эта женщина одна. К тридцати годам получила квартиру – вообще в четырех стенах заперлась.
 А на работу к остановке приходилось идти через овраг. Днем еще ничего, а вот как во вторую смену работала – страшно было. Но ко всему привыкает человек. И она два года походила - привыкла, осмелела, а кустики вдоль дороги уже и замечать перестала, хотя они в густые заросли превратились.
 Вот однажды осенью она в одиннадцать вечера возвращалась домой. Устала страшно: заводской автобус сломался, городского долго ждала, замерзла, а тут ещё дождь моросить начал. Грязно, противно, на мокрой дорожке ноги разъезжаются. Не сразу услышала шорох в кустах. Прибавила было ходу, но куда там, оступилась, едва устояла на ногах. Тут он и набросился на неё. Пыхтит, сопит, пытается повалить. Она упирается и умоляет: «Только не здесь, не здесь. Грязно же. Не надо здесь. Я живу одна, пойдёмте ко мне». Он прохрипел: «Ну, уж нет. Там папочка-боксёр и братья-каратисты?» - «Нет-нет, я живу одна. Одна!» Эти мольбы удивили здоровенного бомжа, он ослабил хватку, подумал-подумал и пошёл с ней. Дом-то совсем рядом. Пришли. В квартире он как-то успокоился, притих. Отправила наша героиня своего нового знакомого в ванну, бритвенный прибор дала, ужином накормила, выстирала его одежду. А потом была у неё первая ночь с мужчиной. Как он удивился, что с девственницей пришлось иметь дело!
 Утром ей нужно было идти на комбинат ненадолго. Осторожно встала, чтоб не разбудить его, ведь он уж больше года в нормальной постели не спал. Он рассказал, как попал к махинаторам, как остался без квартиры, без паспорта, без средств к существованию и в чужом городе.
Ушла сияющая, довольная. А возвращалась… Ноги подкашивались, когда к дому подходила. Дверь оказалась чуть приоткрытой. Встала, к косяку дверному прислонилась, не решаясь зайти. Он распахнул перед ней дверь. Чисто выбритый, в чистой выглаженной одежде, в кухонном фартуке:
- Увидел тебя в окно, открыл дверь, чтоб не звонила. Чего стоишь-то?
За руку втащил в квартиру, закрыл дверь.
- Я так боялась, что ты уйдешь.
- А ты всё-таки дура. Я тут посмотрел: у тебя и денежки водятся, и золотишко. Ты о чём думала, когда уходила, а меня одного здесь оставила?
- Я боялась, что ты уйдешь. Я не хочу, чтоб ты уходил.
Потом он накормил её обедом. С тех пор стали жить вместе. Он на работу устроился, сын у них родился.
Вот такая история со счастливым концом. Но она единственная, и кажется неправдоподобной, потому что ситуаций таких сколько угодно, только заканчиваются они всегда ограблением, изнасилованием или даже убийством. Я, честно говоря, склонна думать, что конец этой истории в действительности был совсем другой, а мне эта женщина рассказала свою мечту. Так что, дорогая моя Женечка, тебе я ничем не могу помочь. У каждого свой собственный жизненный опыт, свои шишки.
Обеденный перерыв закончился, пришли Марго и Мария Андреевна. Продолжался рабочий день, конца которого Вика теперь ждала с нетерпением.


Глава 20

Солнце слепит глаза, весь мир сверкает яркими красками, искрится. На душе так солнечно, радостно, что Вика не удержалась и запрыгала на одной ножке по нарисованным на тротуаре классикам.
Сзади её неожиданно обхватили сильные руки, подняли и закружили. На такое способен только Влад.
- Ты что делаешь? А если я от неожиданности заикаться начну? Инвалидность оплачивать будешь!
- Согласен безо всякой инвалидности, при условии совместного проживания отдавать всю зарплату. Кстати, примите ваш гонорар за рекламу ресторана.
Вика машинально положила протянутый конверт в сумку и задала волнующий её вопрос:
- А как долго вы планируете совместное проживание?
- Всю жизнь, - он сказал это таким будничным голосом, будто иначе и быть не могло.
- Ты это серьёзно? Считаешь, что такое возможно? Да ты только посмотри в глаза этих старушек у подъезда. Они нам за эти дни все косточки перемыли.
- Да-а? То-то я чувствую такое блаженство, такую лёгкость во всем теле, оказывается, они меня почистили! Огромное вам спасибо, бабушки! – громко выкрикнул Влад.
- За что, сынок? – полюбопытствовали старушки хором.
- А за то, что вы есть! – засмеялся Влад и потащил Вику в подъезд. – Бог с ними, с этими старушками. Пусть завидуют нашему счастью. Давай их пожалеем, потому что они не нашли своих любимых.
- Почему ты решил, что они не нашли своих суженых?
- Потому что если человек счастлив, он не может быть завистливым, злым. Я вот всем желаю найти свою половинку, чтоб все были счастливы так, как я сейчас счастлив. Включай быстрее телевизор. Сегодня начинаем показ рекламы ресторана.
Вика не сразу узнала себя на экране. Вообще-то её и раньше снимали на вечеринках, на свадьбах, но то были любительские съёмки, сумбурные, а тут снимал профессионал.
- Как ты это сделал?
- Что?
- Я же красивая здесь.
- А ты и на самом деле красавица.
- Не ври, пожалуйста.
- Неужели ты думаешь, что я мог полюбить какую-нибудь мымру? Ты очень красива, просто тебе это никто не говорил.
- Как здорово ты умеешь говорить комплименты! Так и хочется верить.
- Потому что я говорю то, что чувствую. Это заученные фразы не внушают доверия. А когда говорят искренне даже самые обыденные фразы – им надо верить.
- Да! А зачем ты меня снимал?! Тебе кто разрешил?! И вообще, здесь лучше смотрелась бы актриса.
- Ресторан без посетителей на музей похож. Я не люблю, когда показывают в рекламе просто накрытые столики. Можно б было показать пир на весь мир. Но это в огромном зале. А такой вот уютный небольшой зал лучше рекламировать с помощью влюблённой пары: показать интимную домашнюю обстановку.
- Вот и сыграли бы актеры.
- Профессиональных актеров в данном случае привлекать было совсем не обязательно. По-моему, у нас с тобой неплохо получилось. У тебя такие чудесные, добрые глаза. Столько в них счастья… Но главное - другое обстоятельство. Ты ведь знаешь, что у человека искусства всегда есть своя муза, своя звезда. У многих режиссёров есть актриса, которую они снимают в каждом своём фильме: Александров – Орлову.
- Шукшин – Федосееву.
- И этот список можно продолжать. Они увидели в своих жёнах, в своих любимых женщинах бездну таланта и сделали так, что в это поверили, это увидели и зрители. Посмотри внимательно на Инну Чурикову. Надеть на неё фуфайку – коровы шарахаться будут.
- Стоп! Стоп! Это моя любимая актриса! Не смей о ней говорить ничего плохого.
- Я её тоже очень ценю, как актрису, но, согласись, что она не вписывается в общепринятые каноны красоты! А муж сумел ей в глаза заглянуть и показать нам эти чудесные, умные глаза. Его любовь сделала из этой дурнушки красивую женщину, придала ей уверенности. И нам раскрыл внутреннюю красоту своей жены. Вообще это ж чудо – встреча двух людей, предназначенных друг другу. Но это, к сожалению, такая редкость. Знаешь, я мечтаю, что когда-нибудь будет создана единая мировая служба знакомств, когда одинокие люди всего мира после различного тестирования, компьютерного изучения характеров будут знакомиться, встречаться.
- Зачем тестирование?
- Нельзя же, чтоб все одинокие люди одновременно хлынули к месту встречи. В таком потоке мать родную потеряешь – не найдёшь. А компьютер, например, выбрал тебе несколько кандидатур, у тех тоже – несколько вариантов. Вот и организуется какой-то вечер, где эти группы знакомятся, люди присматриваются друг к другу. Уже на первом вечере некоторые пары определятся, а остальным нужны будут еще вечеринки. И не надо комплексовать перед этими встречами, ведь мир так велик, а встретиться в нём так сложно.
- Ты действительно уверен, что мы, например, созданы друг для друга?
- С каждым днём всё больше и больше в этом убеждаюсь.
- Влад, но ведь так не бывает. Я понимаю, что долго так хорошо быть не может.
- Может и должно, - в его голосе было столько уверенности и твёрдости, что Вика бросилась к нему на шею, крепко-крепко прижалась к его груди. Он! Он! Он! Её мужчина. Её! Долгожданный, сильный, уверенный в себе, в своих чувствах, в своих силах. Как с ним хорошо! Надёжно! Даже если он всё-таки ошибается. А может, врёт? Вскинула голову, тревожно заглянула в родные глаза. Он не отвёл взгляда, ласково перебирая пряди её волос. «Ну и пусть. Пусть даже врёт. Мне хорошо с ним».
- Мне так хорошо с тобой.
- Я счастлив с тобой и так будет всегда.


Глава 21

Оттолкнула его, села в кресло.
- Послушай, пожалуйста. Когда я училась в институте, у нас была одна очень интересная преподавательница, кандидат экономических наук. Удивительный человек. Умница! Она у нас практические и лабораторные занятия вела. А лекции по этому предмету читал профессор, доктор наук. Ох, и зануда бестолковый… Не только мы ничего не понимали из его лекций, он, наверное, сам не понимал, что бубнил себе под нос. Зато на лабораторках мы досконально все вопросы разбирали. И ведь как доступно она могла объяснить самые сложные темы! Так вот. Ходила она всегда в какой-то вязаной вытянутой кофте с оттянутыми карманами. Волосы на затылке простой резинкой стягивала, очки какие-то старушечьи носила. И мужики её игнорировали, и парни наши за женщину не считали. Так, существо неопределённого пола… И вот однажды она явилась на работу с короткой стрижкой, с хорошо уложенными волосами, в синем платье с кружевным воротничком. И даже мастерски подкрашенная. Красивой оказалась женщиной. Мы, конечно, всё поняли, порадовались за неё, одобрили того мужчину, который сумел в ней чувства пробудить, сумел оживить её так. А через полгода снова она у нас зачахла, снова свою длинную кофту надела, долго с растрепанными волосами ходила, пока они не отрасли, потом снова собрала их в пучок той же старой резинкой. Вот такая история, - Вика подняла глаза и увидела на лице Влада выражение ненависти и брезгливости.
- Мразь, - прошептал он.
- Что? – испугалась Вика.
- Таких, как эта мразь, кастрировать надо, чтоб не плодили себе подобных, чтоб их след исчез с земли.
- Кого?
- Таких мужиков… Даже не знаю, как тебе объяснить. Ну, вот сумел он зажечь в женщине огонь любви. Преображающей, чистой любви, такой, какая на тысячу смертных – у одного только бывает; такой, о которой песни поют и легенды слагают…
- Ты считаешь, что это была любовь, подобная любви Ромео и Джульетты, Данте и Луары?..
- Уверен. А он, похоже, не понял, что именно эта женщина ему судьбой предназначена, что только с этой женщиной он будет счастлив обязательно! Он не имел права оставлять её. Вернее, терять. Он не её унизил – себя.
- Каким образом?
- Потому что потерял великую любовь, которая человеку один раз даётся, да и то далеко не каждому. А он её не разглядел, и больше уж никто его ТАК не полюбит. Это уж точно. А преподавательница твоя всё равно счастливее его. Знаешь, я уверен: хуже всегда бывает тому, кто первым шаг к разрыву хороших отношений делает. Он остаётся с пустотой, а тот, кого покинули – с большим жизненным опытом, который нам с сердечной болью приходит. У первого на сердце – груз предательства, а у второго сердце чистое и открытое для новых чувств. Человек, способный на сильные добрые чувства не может не вызывать уважения. А ещё тот мужчина подлец, потому что расстаться с женщиной можно так, чтоб она не почувствовала своей ущемленности, осталась бы такой же окрылённой, счастливой…
- Счастливой брошенной? – опешила Вика.
- Конечно, счастливой. Только не брошенной. Ведь человека бросить нельзя. Я вообще не понимаю это идиотское выражение «я его бросила». Глупость какая-то. Человек не камень, его нельзя бросить. Люди расстаются, потому что не понимают друг друга, не подходят друг другу. Важно расстаться так, чтобы не унижать, не оскорблять партнера, друга… Ведь скорее всего тот мужчина просто осознал свою никчемность рядом с красивой и умной женщиной, осознал, что не достоин её, поэтому и убежал. Встречаться-то он начал с синим чулком, а оказалось, что встретил королеву, вот и не дотянул до её уровня, струсил.
 Влад подошёл к креслу, опустился перед Викой на корточки. Пристально посмотрел в глаза:
 – Я не надоел тебе своими умозаключениями?
- Нет, конечно. Только уж очень красиво у тебя всё получается.
- Я не хочу тебя терять.
- Совсем как в песне?
- Совсем как в жизни.
- Ой, не знаю, не знаю. Я уже ничего не соображаю, - потянулась по-кошачьи, откинув волосы за спинку кресла, закрыла глаза. По телу пробежала мелкая дрожь, когда сильные холодные руки забрались под кофточку и начали гладить, ласкать…


Глава 22

Через несколько дней Вика поехала в командировку в область. Целую неделю провести без любимого… Никогда не думала, что это такая мука. Не слышать его голос, не целовать его губ, не смотреть в его глаза.… Как мучительно. Работу Вика выполняла рьяно, стараясь закончить все дела пораньше, чтоб уехать в четверг или в пятницу, а не в субботу. Чем раньше, тем лучше.
От бумаг и цифр голова идёт кругом. И начальник райотдела всё время рядом кружится. Имел бы хвостик – завилял бы, наверное. Вика терпеть не могла таких жирненьких, лощёных, скользких людей с их приторной улыбкой и всегда готовой лестью.
- Если все нарушения не исправите, в следующий раз в качестве ревизора к вам напрошусь, а не аудитора. Такого бардака в оформлении документации я давно не видела.
А начальничек с ехидной усмешечкой:
- Что ж, все мы под Богом ходим. У каждого свои грехи. Кто на кабанов охотится, а кто молочных поросят предпочитает…
И глазки такие гаденькие…
«Откуда он может знать? А что, собственно, он знает? При чем тут кабаны и поросята? И с чего я взяла, что это сравнение как-то связано с Владом? Жить бы нам с ним где-нибудь на необитаемом острове, чтоб не было рядом никого: ни осуждающих, ни одобряющих».
Четыре часа нерадостных мыслей в душном автобусе, запах бензина, гари, человеческого пота вконец вымотали. Потная, пыльная, в мятой юбке выбралась из автобуса. Только хотела отряхнуться, оправиться, как подлетел Влад:
- Я позвонил – сказали, что уже уехала.
Вика отстранилась от него. Ей было ужасно неприятно, что он почувствует запах пота, пыли. А он, счастливый, ничего не замечал. Снова притянул её к себе, обняв за плечо, распахнул перед ней дверцу желтого «жигулёнка», сам сел на водительское место:
- Садитесь, милая дама. Доставлю до дома с комфортом. Серёга дал свой «Мерседес». Тебя встретить. Ты же устала с дороги. А я так скучал, - положил голову ей на колени, обнял.
- Влад, ты с ума сошёл! – раздраженно оттолкнула его и отвернулась к окну. – Поехали быстрее.
Краем глаза взглянула на примолкшего водителя. Он посерьёзнел, нахмурился и ни разу не посмотрел в сторону своей спутницы. «Ну и пусть…»
У подъезда выскочила из машины, махнула рукой, чтоб уезжал, и убежала. Дома швырнула на диван кейс и бегом – в ванну. Ох, какое блаженство! Наконец-то. Тепло, комфортно, чисто. Вспомнила о возлюбленном. Что он сейчас делает? Как объясняет себе её поведение?
Чуть не уснула в ванне. Испугалась. Быстро вскочила, ополоснулась, завернулась в полотенце, побежала в спальню, сбросила покрывало с постели и легла, не разоблачаясь, прямо во влажном полотенце.
Проснулась, кажется, через несколько минут, но такая отдохнувшая, такая спокойная.
Так не хочется вставать!
Немного полежала, потягиваясь, выгибая спину, вытягивая руки и ноги, напрягая все мышцы. Она где-то читала, что эта «кошачья» гимнастика ничуть не хуже аэробики. Но сколько не лежи, а вставать надо, не до утра же валяться. Пора ужин готовить. Время, наверное, уже шестой час. Скоро Влад придет с работы.
По пути на кухню включила магнитофон. Весёлая музыка прогнала тишину. Пританцовывая, Вика подошла к холодильнику, заглянула в него, высматривая, чем бы покормить любимого. По всему видать, жил он в своей комнате, а не здесь. Продукты оставались нетронутыми с её отъезда. Сделаю пиццу. Сколько у нас натикало? Скоро ли хозяин явится?»
Взглянула на часы и окаменела. «Восемь? Ерунда какая. Не может быть! Во-первых, еще совсем светло, во-вторых, Влад ведь работает до пяти… Ах, да, он же может задержаться. Съёмки концерта какого-нибудь? Почему не позвонил? Наверное, догадывается, что я с дороги буду спать. Не хотел будить. Заботливый ты мой».
Снова улыбка осветила лицо. Вика замесила тесто для пиццы, раскатала лепешку, смазала её соусом, нарезала и натёрла необходимые продукты. Поставила в духовку выпекать, сама пошла в комнату. Магнитофон уже давно шипел, прокрутив всю плёнку. Выключила его, включила телевизор, нашла программу «родной» телекомпании. Как раз шла реклама: Вика рядом с Владом сидят за ресторанным столиком, потом танцуют, глядя друг на друга влюблёнными глазами. «Я как кролик на удава на него смотрю. А вся область смотрит на меня. Мамочка танцует с возмужавшим сынулей. А и правда. Кто нас не знает, так и подумает. Хотя…И зачем я себя всё время очерняю? На студии опытный оператор. И на экране я очень даже молодо выгляжу…» Началась малоинтересная для Вики передача, и она переключила канал, нашла художественный фильм, уселась удобнее в кресле.
Вскоре из кухни донёсся вкусный запах выпечки. Побежала доставать. В самый раз! Выложила пиццу на блюдо, накрыла салфеткой.
Часы, как магнитом, притягивали: ну посмотри на нас, посмотри. Вика боялась поднять глаза. И так видно, что спускаются сумерки, что уже поздно и Влад давно должен быть дома, если, как он говорил, скучал по ней.
Вика не выдержала – посмотрела на часы. Пятнадцать минут десятого! Он не придёт совсем? Что-то случилось? С ним что-то случилось?


Глава 23

Надела платье, спустилась в подъезд. Лучше ждать на улице.
На лавочке сидели бабули. Увидев Вику, замолчали, переглянулись, одна из них не выдержала, полюбопытствовала:
- Не боишься своего кавалера наедине с такой красоткой оставлять? Ждал-ждал тебя всю неделю, всё один ходил, а сегодня заявился под ручку какой-то девицей. Ктой-то такая? Сестра что ли?
У Вики подкосились ноги. Вся сжалась внутренне, выдавила из себя беспечную улыбку, как можно небрежнее ответила:
- Переночевать ей негде, а в квартире он живёт от телестудии, вот и пустил её к себе. Всё равно она пустует.
Нащупала в кармане деньги и заторопилась в магазин, чтоб не продолжать неприятный разговор с бабулями. Слёзы душили, горло как железным кольцом сжало. Нельзя! Нельзя плакать. Ведь назад возвращаться придётся мимо этих старушек. Реакция Вики на сообщение явно их разочаровала. Они, кажется, ждали истерики. Не доставит Вика им такого удовольствия, не доставит.
Купила хлеб, творог, кефир. Хоть бы ушли эти бабульки по домам. Вот ведь змеи подколодные. Ну, кто их за язык тянул? Зачем сказали? Завтра-послезавтра встретились бы мы с ним, всё выяснилось бы… А может, я об этой девице никогда б ничего не узнала…»
К дому подошла так, чтоб видны были окна квартиры Влада. Да, он, действительно, дома. Окна ярко освещены.
Гордо подняв голову, спокойно прошла сквозь строй бабушек, но только захлопнула дверь подъезда, как ощутила предательскую дрожь в коленках. Нажимая кнопку лифта, заметила, как дрожат руки.
«Господи, быстрее, быстрее зайти домой. Только б не встретить его у лифта. Хотя, зачем ему сейчас уходить? Ему предстоит чудесная ночь в обществе юного прелестного создания. Всё правильно. Молодость привлекает молодость, а старости надо знать своё место».
Трясущаяся рука долго не справлялась с замком. Наконец, Вика смогла ворваться в квартиру. Судорожно захлопнула дверь, уронила пакет с продуктами и села на пороге, разрыдалась, завыла по-волчьи. «Господи, Он может услышать!» Убежала в спальню, зарылась лицом в подушку. Выла и билась в истерике. «Как же я успела к нему прирасти! Месяца не прошло с нашего знакомства, а я уже не представляю себе жизни без него. Идиотка! Мчалась к нему, ночи не спала, работу брала в гостиницу, лишь бы к нему быстрее приехать. А он! Как красиво говорил о красивом расставании. «Человека бросить нельзя. Расставаться надо благородно». Какой же ты!.. О-о-о! Я не могу, не могу без тебя! Сейчас пойду к нему и всё-всё скажу, какой он низкий, подлый человек, обманщик. И куда я пойду? Унижаться? Плакать? Вернись ко мне – я всё прощу? Как бы ни так. Пошёл ко всем чертям! Обойдусь. Проживу. Жила без тебя семь лет одна, проживу и ещё… А почему бабули сказали, что он меня терпеливо ждал? Значит, действительно, ждал. Обиделся, что я не очень приветливо с ним обошлась при встрече? Но ведь взрослый человек, неужели ума не хватает! Болван. Болван. Ненавижу тебя, ненавижу. Забуду. Обязательно забуду!».
Стукнула кулаком по мокрой от слёз подушке, отшвырнула её в сторону, прислонилась спиной к стенке, прижала ноги к груди, уткнулась лбом в колени, вся съёжилась, сжалась. Слёзы лились и лились. Горячие, обжигающие, но уже тихие, без рыданий. Так и просидела всю ночь. Слёзы то пропадали, то, обжигая щеки, стекали вниз и высыхали на пылающем подбородке.

Глава 24

Ранним утром подошла к зеркалу. Неужели за одну ночь человек может так измениться? Что творится с глазами? Мало того, что они глубоко ввалились, вокруг них чернота, так и цвет их, вроде бы, темнее стал. Вика смотрела на себя и не узнавала. «Неужели же это я?» Изо всей силы стукнула кулаком в стену. Столько злости вложила в удар, что ребро ладони быстро стало опухать, синеть. От боли Вика прикусила губу, а главное, отступили мысли о потере любимого человека. Сковырнула ложкой лед в морозильнике, положила на полотенце и завернула руку. Холод успокоил боль.
Взглянула на часы. Всего пять утра. Есть время, чтоб привести себя в порядок. Наполнила водой ванну, влила травяных настоев, освежающих, успокаивающих. Легла в воду, расслабилась, старательно прогоняя мысли о вчерашнем разочаровании.
«О работе надо думать, о дочери, о сестре… Катерине сегодня надо позвонить, сходить к ней в гости. Мы уже с ней столько времени не виделись. Я ж ей сказала, как из состояния хандры выйду, так сразу ей позвоню. Она думает, что ко мне нельзя пока приходить, что я до сих пор в отвратительном настроении. Наверное, как обычно, звонит моим в отдел и спрашивает, как у меня дела, жива-здорова ли. И обязательно предупреждает, чтоб мне ничего не говорили. Заботливая моя подружка. Забыла я о тебе совсем. Надо позвонить. Хотя… Если у неё всё хорошо с Виктором, то она обо мне столько же вспоминала, сколько и я о ней». Снова предательски задрожал подбородок, снова потекли слёзы, но не обжигающие, как накануне. Казалось, что сейчас вместе со слезами уходила боль утраты, печаль. Пришла просветлённость, спокойствие. «Ну что ж. Я познала минуты счастья, даже дни счастья. Я благодарна ему за это. Вечным счастье быть не может. На мою долю выпало трёхнедельное счастье. И хорошо. Хорошо! Мало? Может быть. Ну и что? А кому-то и такой малости не досталось в жизни. И пусть он будет счастлив со своей девушкой больше, чем со мной. А мне одной всё равно привычнее. Скоро внуков буду нянчить. Мне есть, кому отдавать свою любовь и нежность. Есть – кому»,

Глава 25

Встала из остывшей ванны, ополоснулась холодной водой. Посвежевшая, успокоенная. Закуталась в мягкий тёплый халат, подаренный Катериной, снова подошла к зеркалу.
- Ну что ж, уже не так страшно. Ещё наложить слой штукатурки и вполне можно выходить в люди, - даже смогла улыбнуться.
Вскипятила чайник, приготовила отвар из трав, сделала примочки на глаза.
«Всё пройдёт. Всё будет хорошо. Нельзя ему показывать, что я страдаю. Пусть считает, что я счастлива за него, за его выбор… Всё нормально. Я должна вернуться к той жизни, которой жила раньше, до него. И вообще: а был ли мальчик? Не было его в моей жизни вообще. Не-бы-ло! Был сказочный сон. Есть молодой сосед, с которым мы просто здороваемся при встрече, но он ни разу не переступал порога моей квартиры. Всё! Да будет так!»
Открыла пакет кефира, умылась им, накрылась полотенцем, полежала на диване 20 минут. Смыла кефир и придирчиво осмотрела себя в зеркале.
- Мда. Всё равно рожица у вас, мадам, оставляет желать лучшего. Придется использовать театральные средства, чтоб казаться довольной жизнью.
Вика уселась за туалетный столик, разложила перед собой всё необходимое для наложения макияжа и принялась создавать «счастливое свежее лицо». Не спешила, ведь времени было больше, чем достаточно. К тому же на завтрак не собиралась выделять ни минуты, поскольку аппетита не было совершенно.
В восьмом часу Вика удовлетворенно прислонилась к спинке стула, опустив уставшие руки вдоль тела. Глубокий выдох. Всё! Вот теперь хорошо. Следов бессонной ночи не заметно. И грим почти не виден. Так, самую малость, если очень присматриваться. А кто будет пристально всматриваться? Никому изучать себя она не позволит, отвернётся.
- Пожалуй, пора одеваться. Пешком прогуляюсь, пройду через сквер, у берёзки я что-то давно не стояла, - горько усмехнулась, - было от кого подпитываться жизненными соками. Ну, что ж, жизнь входит в прежнюю колею. Возвращаемся в серые будни. Праздники закончились.
Не торопясь, переоделась, собрала документы. Перед выходом из квартиры снова тщательно осмотрела себя, подбадривающее улыбнулась и – вырвалась в мир, в котором надо было играть счастливую и довольную женщину.


Глава 26

Едва захлопнула свою дверь, как услышала – открывается дверь квартиры Влада, краем глаза увидела выходящую от него девушку. “И за какие грехи мне это?” – зло вдавила кнопку лифта, умоляя, чтоб кабина была уже здесь, чтоб сразу забежать в лифт и уехать, уехать быстрее и не видеть близко эту его новую пассию, да и его самого тоже.
Но лифт был внизу и не торопился подниматься, а девушка уже подошла и встала рядом. Молодая, нежная, с золотистым пушком на щеках. О таких говорят: щёки как персики. “Вот кому косметика не нужна вовсе, - завистливо подумала Вика. - Да, в отсутствии вкуса Влада трудно обвинить. Действительно, хорошая девочка. Сейчас подойдёт Он. Как мне быть? Уже идёт. Спокойно. Его не существует. Это просто мужчина, просто сосед, мы с ним только здороваемся при встрече. Поскольку я на него спокойно всё равно посмотреть не смогу – сделаю вид, что его нет вовсе, что вместо него пустое место. Потом уж, когда совсем успокоюсь, начну с ним разговаривать, только не сейчас».
Подъехал лифт, двери его гостеприимно распахнулись. Вика зашла первая. Девушка встала в дверях и встревоженно позвала:
- Владик, быстрее, пожалуйста.
“У неё и голос приятный, - с болью отметила Вика. Рядом встал Влад, сдержанно поздоровался. Вика молча кивнула. Сжав руки в кулаки, впившись ногтями в ладони, упорно убеждала себя, что Его рядом нет. Чувствовала на себе его пристальный обжигающий взгляд. Увидела, что улыбка пропала с лица девушки, которая в свою очередь изучала Вику, быстро переводила взгляд на Влада и снова – впивалась глазами в Вику.
Лифт остановился, дверцы его открылись. Первым из лифта шагнул Влад и загородил выход. Вике пришлось поднять глаза и посмотреть на него. Думала увидеть насмешку, издёвку, а увидела изумление, боль, растерянность, раскаяние… Всё, что угодно, только не насмешку.
Не давая волю нахлынувшей нежности, стараясь придать своему голосу сухость и суровость, негромко произнесла:
- Пропустите, пожалуйста. Лифт нужно освободить. Люди на работу спешат.
Влад молча отступил на шаг, пропустил женщин, сам остался на месте. Вика заспешила к выходу, слышала, как девушка тревожно расспрашивала:
- Кто она такая? Что с тобой? Что случилось?


Глава 27

 Вика выскочила на улицу, захлопнула за собой подъездную дверь и буквально побежала в парк, к своей любимой берёзе. Это дерево Вика давно выбрала в подружки. Берёза была старая, с огромным грибом чаги на стволе. А лет шесть назад ранней весной этот гриб кто-то безжалостно вырубил из тела берёзы. Прогуливаясь субботним утром по парку, Вика увидела страшную рану. По стволу берёзы широким потоком тёк сок, чёрный ствол от него почему-то порозовел, а у основания был вообще красным, как от крови. Вика помчалась в ближайший хозмаг, купила краску, кисть. Заботливо протерла ствол дерева носовым платком и сантиметр за сантиметром, узкой полосой протирала ствол от влаги, сразу же закрашивая сухое место. Постепенно рана закрасилась вся. Вика покрыла изуродованное место несколькими слоями краски. Берёза перестала кровоточить. Вечером Вика пришла снова и увидела, что сокоистечение остановилось, но на всякий случай закрасила ствол оставшейся краской. «Милая моя, - шептала Вика, - Ты уж прости, что краской тебя мучаю, а не специальными препаратами. Я ж их не знаю. И времени со специалистами советоваться нет. Ты уж выживи, пожалуйста».
Той весной берёза долго болела, позже своих соседок распустила листочки и свесила кокетливые серёжки. А осенью самая первая начала желтеть. Вика так боялась, что дерево гибнет, что весной оно не оживёт. Часто Вика подходила к берёзке, гладила её черный морщинистый ствол, слушала таинственный, ласковый шёлест листвы и приговаривала:
- Живи, милая, живи. Ты же большая, сильная. Неужели позволишь какому-то варвару справиться с тобой?
И весной берёзка ожила едва ли не самая первая. На ране кое-где краска от холодов, дождей и снега вздулась, лопнула, отстала от ствола, слетела, но береза уже создала свой защитный барьер, свою собственную шкуру, покрепче той, которую ей сделала Вика. Теперь можно было не опасаться, если с раны облетит вся краска.
С тех пор, когда было трудно, тяжело на душе – Вика прислонялась спиной к толстому стволу и мысленно разговаривала с белой подружкой, просила сил, помощи.
И сейчас Вика подбежала к берёзе, обняла её и взмолилась:
- Я хочу быть с ним. Я не хочу его никому отдавать. Не хочу! Мне так плохо без него!
Слёз не было. Только душил спазм в горле, и вырывались глухие рыдания.
На плечо легла мужская рука, Его рука:
- Тебе надо на работу, - хриплым срывающимся голосом сказал Влад. – Может, не пойдёшь? Позвони, попроси отгул. Пойдём, я провожу домой.
- Уйди. Не смей меня жалеть. Где тебя ждёт эта девушка? Долго она ещё вытерпит? Уйдет ведь. Не оставляй её долго одну. Иди, пожалуйста, к ней. Оставь меня в покое.
По скулам Влада забегали желваки:
- Я понимаю, что глупо оправдываться. Я идиотски глупо поступил. Я так ждал встречу с тобой, а ты вчера меня, как надоевшего щенка, отшвырнула. Обиделся. Дурак. Мальчишка. Я только сейчас понял, что вчера ты просто устала, а я со своими нежностями к тебе приставать начал. Прости. И то, что не один домой пришёл…Болван... Я такой пламенной нашу встречу представлял! А получилось… Знаешь, я в эти несколько дней порылся в библиотеке, почитал материалы о неравных браках, в смысле возраста. Оказывается, это не такое уж редкое явление. Истории известно немало долгих, прочных браков, когда жена намного старше мужа. Дизраэли, например, считал свою жену образцовой и после её смерти на других женщин даже не смотрел, считал, что так, как она, его никто не будет понимать. Она была его самым верным и умным помощником, советником. Я так хотел тебе рассказать о них и о других парах, где жена старше мужа, а ты так… Молчи, не говори, пожалуйста, ничего. Я сейчас-то всё понимаю, а когда проводил тебя до дома с автовокзала, психанул, честное слово.
Вика по-прежнему обнимала берёзу. Влад стоял рядом, прислонившись к стволу плечом, и гладил волосы своей любимой. Ветер шевелил ветви берёзы, одна длинная зелёная прядь гладила Вику по щеке. «Выходит, и берёза с ним заодно. Придётся мириться. Я готова его простить. Я не хочу ничего помнить об этой девушке».
- Пойдём, я провожу тебя домой. Очень тебя прошу, не сердись.
Всю дорогу до порога квартиры он ругал себя, а Вика молчала. У неё слов не было. Единственное, что она осознала: он просит прощения, но разговаривать с ним не хотелось.
Влад проводил её до двери квартиры и ушёл, поцеловав руку. В глаза друг другу они боялись смотреть.


Глава 28

Тщательно смыла макияж, очистила лицо. Позвонила на работу, сообщила, что плохо себя чувствует, попрощалась до понедельника. Чем-то заняться, что-то делаться надо, не сидеть, а то снова слёзы душить начнут. Запустила в стиральную машинку бельё. Зашла в комнату и решала, что нужно сделать перестановку. Освобождённые от вещей компоненты шкафа оказались не очень тяжёлыми, и Вика переставила горку к другой стене, передвинула мягкую мебель. Сделала влажную уборку в комнате, даже танцевать начала с пылесосом в руках. Встала в комнате у порога, полюбовалась на свою работу:
- Ай да я, ай да молодец!
Достала из машинки выстиранное и высушенное бельё, запустила цветное. А вот гладить, стоя на место, долго не смогла: начали слипаться глаза, сказалась бессонная ночь. Выключила утюг и села в кресло, чтоб немного отдохнуть. Не заметила, как уснула.
 Когда проснулась, в комнате и за окном было уже темно, а на кухне кто-то хозяйничал. «Картошку жарит. Как себя вести теперь? Устроить скандал, выгнать? Но это надо было делать сразу, в лифте, теперь уже не тот эффект, - горько усмехнулась. – Ведь он – часть меня. Я хочу быть с ним всегда. А если он за каждую обиду вот таким образом мстить будет? Я должна проглотить обиду и спокойно жить дальше? Как будто всё, что случилось – просто сон? А может, она, эта девушка, мне и вправду всего лишь приснилась? Я приехала из командировки, легла спать, и мне приснился сон о Его измене… Как было бы здорово. Но мебель-то переставлена. Не во сне же я её передвигала».
 Прошла на кухню, присела на краешек табурета. Влад подошёл, присел перед ней на корточки, обнял за талию, положил голову на женские колени:
- Я теперь буду знать, когда можно лезть со своими нежностями, а когда лучше потерпеть. Не наказывай очень сильно.
Вика запустила пальцы в густые волнистые волосы, он поднял голову.
- Ещё раз такое повторится – все волосы вырву и тебе, и ей, и глаза вам обоим выцарапаю, - с грустной улыбкой прошептала Вика.
- Что я должен сделать, чтоб твои глаза снова засветились?
- Не испортить моё любимое блюдо.
- Это я для искупления греха решил тебе картошки пожарить.
- Спасибо. Я очень люблю жареную картошку, но всё равно не умею готовить её так вкусно. Ты просто ас в этом деле, - грустно подмигнула, - и не только в этом…


Глава 29

Ночью он разоткровенничался.
- Можно тебе рассказать всё?
Вика испугалась, что он подробностями своих отношений с той девушкой решил поделиться:
- Ну, уж нет, не желаю я ничего знать.
- Нет-нет, - догадался Влад, - не об этом. Я о нас с тобой. Помнишь, ты мне подмигнула в первую нашу встречу. Я опешил тогда: женщина, не девчонка молоденькая, а способна на такие ребячьи выходки. Как говорится, детство в… одном месте играет. Необычно как-то. Потом увидел тебя с гостями разговаривающую. У тебя чувства все на лице, как у ребёнка. Я сразу понял, что ты не очень довольна приходом гостей. Как бы я хотел быть на их месте и увидеть твою реакцию на мой приход. Я уж придумывал предлог, чтоб к тебе в гости напроситься, а тут лифт на помощь пришёл. Знакомство с тобой оказалось интереснее, чем я ожидал. Я много лет общаюсь в актёрской среде. Постоянная игра, разученные жесты, отрепетированные чувства. Искренность забылась, отступила перед интригами, склоками, лестью. В бою легче было, чем в богемной среде. Я сейчас пытаюсь пробить свою собственную передачу… Ну, ладно, об это потом поговорим. В общем, меня поразила в первую нашу встречу твоя прямо-таки девичья искренность. Ты не как матрона солидная поступаешь, а как… ребёнок. У тебя все чувства в глазах так откровенно выражаются. А потом мы с тобой гуляли по городу, и я заметил, что наша пара не привлекает недоумённого внимания. Да, в общем-то, и я понял, что ты старше меня, только по возрасту твоих друзей. Женщине - твоей гостье лет сорок, а мужчинам не меньше сорока пяти. Правильно?
- Нет, Катерине тоже 38, вернее через месяц исполнится, а мужчинам действительно сорок пять. Хотя возможно, и меньше, если с флота увольняют раньше.
- Но тебе-то больше тридцати никак не дашь! Помнишь, мы пробежались под дождём? Ты так нежно, так бережно, ласково вытирала мне лицо платком, такими глазами смотрела! Только камень не растопится под таким взглядом. А уж в спальне… И ещё… Вот у                тебя на двери в спальне висит игрушка – пушистый зверёк какой-то. Так вот, я не могу избавиться от мысли, что очень хорошо помню эту игрушку. И не где-то в магазине её видел, а именно вот так она висела на двери, именно на этой двери. В каком-то старом сне, наверное, я это видел, но очень давно, в детстве.
- Я её в семидесятом году выбрала себе в подарок. Папа никогда не умел выбирать подарки, вот и попросил меня: выбери сама. Я и выбрала. Хотя до дня рождения еще два месяца оставалось.
- Я родился в марте, а ты в мае. Получается, ты в семидесятом году отметила мой день рождения этой покупкой. А мне этот зверёк приснился в каком-то детском сне! Ну, вот и отрицай теперь попробуй мистику!
- Ты серьёзно это говоришь или придумал?
- Совершенно серьёзно.
- Знаешь, а папа тогда отговаривал меня от покупки этого непонятного создания. Он куклу большую хотел купить, а я себя уже большой считала для кукол и попросила именно этот пушистый комочек.
- Невероятно!
- Влад, но мне ведь тогда исполнялось 11 лет.
- Ну и что? Возраст – понятие относительное. В детстве год – огромная разница, а в зрелые годы и десяток лет не преграда… Исповедь можно продолжить? Сегодня утром я увидел, что дорог тебе и понял, что встретил Любовь, настоящую. Там, в лифте, я готов был провалиться от стыда: что я натворил, как мог с тобой так поступить. Как мог подумать, что ты хочешь избавиться от меня? Представить себе не могу, что ты пережила за эту ночь!
- Знаешь, мне ведь ещё вечером старушки у подъезда доложили, что именно сегодня привёл даму, хотя целую неделю ходил один. Я им соврала, что это твоя сотрудница, что ты её просто в свою квартиру пустил.
- У меня нет слов, я…
 Он целовал её исступленно, страстно. Сколько нежности было в его ласках, объятиях, что она окончательно убедила себя – никакой девушки не было, был сон, обыкновенный сон.


Глава 30

Дребезжащий звонок сообщил о прибытии Катерины.
- Привет, дорогая моя. Молодец, что пришла. Я как раз собиралась тебе звонить.
- Здравствуй, хозяюшка, здравствуй. Слушай, иду и думаю, выгонишь или пустишь?
- Катюш, прости меня, пожалуйста, прости. Проходи. Рассказывай, как живёшь.
- Всё отлично. Кажется, я нашла своего единственного. На два дома живём с Виктором. Ищем вариант обмена, съезжаться хотим. Свидетелем на свадьбе будешь? – выпалила Катерина главные свои новости.
- Разумеется! – Вика сердечно обняла подругу, горячо поцеловала в щеку. – Поздравляю тебя, моя милая. Конечно, буду вашим свидетелем. Кто ж кроме меня сможет подтвердить вашу горячую и верную любовь. И когда ж сие радостное событие произойдёт?
- На четырнадцатое июля записали. Но мы просили без церемоний, самыми первыми. Будем только мы и два свидетеля.
- Второй свидетель, конечно же, Андрей?
- Конечно. А кто ж ещё? Он – лучший друг Виктора и самый настоящий свидетель рождения наших с ним отношений. Так же как и ты.
- Катюша, ты хочешь сказать, что Андрей ничего про меня тебе не говорил? Я думаю, что вчетвером эту свадьбу нам не удастся отпраздновать. Придётся вам разориться как минимум ещё на одного гостя.
- Кто это? – искренне удивилась Катерина. – Андрей ходит эти дни мрачнее тучи, но почему – не знаю. Слушай, и Виктору он, похоже, ничего не говорил.
Вика задумалась: «Это делает ему честь. Значит, не трепло, а стойкий мужик. Подтверждается мнение, что первое впечатление обманчиво? Может, он и ласковым, и внимательным умеет быть?»
- Слушай, ты чего молчишь-то, - Катерина толкнула подругу локтем в бок. – Рассказывай давай, что у вас произошло.
- По русскому обычаю гостей следует сначала угощать, а уж потом разговоры разговаривать. Чай, кофе, а может, что погорячее?
- Кофейку налей. Сгущёнка есть? Давай.
- Катька, ты никогда не похудеешь. Разве можно столько сладкого есть?
- Ты мне зубы не заговаривай. Я худеть и не собираюсь. Моя полнота дородная, здоровая, не безобразная. При моём росте вполне нормальный вес. Ты рассказывай, что у вас с Андреем произошло.
- Да ничего как раз и не произошло. Он один, мы с ним виделись раза три и всё.
- Слушай, Викуш, напрасно ты так. Нормальный же мужик. Чего ты одна-то всё время.
- Я сказала, что он один, а я как раз не одна. Тут ты, милая моя подруга глубоко ошибаешься.
- Вот те на! Это ты когда ж успела?
- Ты телевизор-то не смотришь?
- Иногда и то краем глаза. Дел хватает и без него.
- А зря. Сейчас по нашему телевидению идёт реклама ресторана «Волжанка», и я там снимаюсь вместе с тем, кто стал... - улыбнулась робко, смущённо, - стал моей половинкой.
- Ух, ты, моя подруга телезвездой стала! Чего это тебя на рекламу потянуло? Я её вообще не смотрю никогда. И давно тебя по телевизору показывают?
- Неделю.
- Слушай, кто же он такой, твой принц?
- Работает на телевидении. Да ты его видела. Помнишь, в день моего рождения у лифта столкнулись с парнем?
- Подожди-подожди! Во-первых, ты тогда сказала, что его не знаешь, во-вторых, он же тебе в сыновья годится!
- Только глупости не говори, пожалуйста! Я старше его всего на 11 лет. Думаю, что на роль сынули он не тянет.
- Слушай, Вика, не сходи с ума! Ты, конечно, прекрасно выглядишь. С этим никто не спорит, но возраст не удавалось обмануть никому. Через 10-15 лет ты обретёшь букет заболеваний, а он ещё будет в самой силе. У мужиков, дорогая моя, век любви подольше нашего.
- Не молоти чушь. Помнишь поговорку «в сорок пять баба ягодка опять»? А мне до этого возраста ещё о-го-го… Проблема в другом: не хотелось бы его без наследника оставить, но и рожать страшновато.
- Слушай, ещё и роди ему, а он тебя, дуру старую, оставит одну с ребёнком.
- Катя, нашла, чем пугать! Это в 18 лет страшно одной с ребёнком остаться, а в моём-то возрасте – радость.
- Одной?
- С ребёнком! Хотя, конечно, гораздо лучше полноценная семья – муж, жена, дети. Вообще одиночество человеку вредно, противопоказано.
- Но мужа-то надо по себе выбирать. Андрей тебе, по-моему, больше подходит.
- А вот об этом позволь судить мне. Подруженька, - Вика обняла гостью, прижала к себе. – Ты представить себе не можешь, как хорошо мне с Владом.
Во входной двери зашуршал ключ.
- Ты ему уже и ключ доверила?
Вика засмеялась и побежала встречать дорогого друга.
- Добрый день, милая. Утром не решился тебя будить.
- Я прочитала записку. Проходи. У нас гостья. Знакомьтесь. Катерина. Влад.
- Очень приятно, - Влад галантно склонил голову и, когда Катя протянула руку для рукопожатия, поцеловал её.
Катерина отдёрнула руку: не привыкла она к такому обхождению. Рассматривала Влада откровенно, внимательно. Влад, улыбаясь широко и приветливо, стоял перед ней, спокойно позволяя себя изучать:
- Одобряете выбор подруги или нашли какой-то изъян? Разрешите покинуть вас ненадолго, руки вымыть?
- Да можно, конечно. И кого вообще моя оценка интересует?
- А всё-таки? – продолжал донимать её Влад.
- Да какое мне вообще дело до вас, - Катерина явно растерялась.
Вика разгружала сумки, принесённые Владом с рынка, и, улыбаясь, наблюдала за подругой.
- Ой, Влад, молодец какой: шампиньонов принёс. Может, пироги с грибами сделаем?
- Я вообще-то суп с шампиньонами хотел.
- Ничего. Здесь и на пироги, и на суп хватит. Что, Катерина, займёмся стряпнёй?
- Я ж ненадолго пришла, проведать тебя и всё. Мне теперь на весь день уходить как-то не с руки. Сама понимаешь.
- А ты ему телефон мой дала? Вот и позвонит, если соскучится. Давай приниматься за работу.
Влад обнял свою милую за талию, поинтересовался:
- Я у вас буду третьим лишним или мне тоже работу найдёте?
- Найдем – найдем, не расстраивайся.
- Слушай, Викуш, я пойду домой. Извини, у меня сегодня нет настроения заниматься стряпнёй. Я пойду, - Катерина решительно встала, Вика пошла её провожать.
- Ты же любишь стряпать. Почему уходишь? У меня под твоим руководством лучше получается. Оставайся.
- Нет, Викуш, пойду я. Мне теперь, правда, дома уютно, не одиноко. Это я раньше у тебя целыми днями пропадала. А теперь у меня дом не пустой, меня ждут…
- Ты ж меня за Влада отругать хотела. Почему молчишь?
- А что тут говорить? Поживём – увидим.
- Хорошо. Ну, ладно, дорогая, до встречи.
- Пока, пока. Я позвоню. Поговорим еще тет-а-тет.
- Конечно, Катюш, конечно. До свидания.


Глава 31

Захлопнула дверь и бегом в кухню, крепко обняла любимого, нежно поцеловала.
- Как я по тебе соскучилась.
- Я тоже. Пироги будем стряпать? Или останемся без обеда?
- Ох, какая проза! Как тебе не стыдно! – рассмеялась Вика, но занялась приготовлением теста. – А ты пока начинку готовь: поджарь грибы с луком. И ещё надо отварить рис. Сделаем с грибами и с рисом-грибами. А может, ещё сладкие?
- На Маланьину свадьбу?
- Что поделаешь: извечная русская привычка: варить – печь побольше, чтоб стол от яств ломился. Мама у нас каждое воскресенье пекла пироги в огромном количестве. Мы вчетвером их за неделю съедали. Но чаще гости выручали или мама по соседям разносила, угощала.
- Хвалёная широта русской натуры. Всего-то нам побольше хочется и хлебосольными быть приятно. А у меня мама не любитель таких пирогов. Она всё больше по части солений-варений. Салаты разные делает, когда на стол подаёт - украшает их всегда по-разному, красиво так. А из мучного только то, что быстро готовится: кексы разные, печенья…
- Какая она у тебя, мама? Вообще-то о семье своей ты почти ничего не говорил.
- У меня старшие сестра и брат. Между прочим, брак моих родителей зарегистрирован одновременно с моим рождением.
- Как так?
- Вот так. Это в больших городах люди не вмешиваются в личную жизнь соседей…
- Вот ещё выдумал, в городах не меньше, чем в сёлах, любят в душу людям лезть.
- Ну, перешёптываются за спиной, но практически не лезут с добрыми советами. А в небольшом посёлке им житья не давали. Поживут-поживут вместе, допекут отца – он уйдёт к родителям. А мама что? Мама молча отпускала его, занималась сначала Зойкой, потом Юркой… Отца ведь даже женить хотели, чтоб он их забыл. Невесту сыскали. Ох, и красавицу! Куда маме до неё. Я фотографии видел.
- У вас хранятся её фотографии? И мама разрешает?
- Мама у меня самая мудрая женщина на свете. Отец ведь к ней пришёл накануне свадьбы объясняться: так, мол, и так, всё равно не дают нам жить вместе. Мама и спрашивает: «Каждый человек сам себе жизнь устраивает. Людская молва что перекати-поле: куда ветер дунет, туда и летит. А ты так и будешь под чужую команду жизнь свою строить?» Посмотрел он на детей своих, на любимую женщину и не смог уйти. Скандал был тогда на всю округу. Невеста слух пустила, что мама-колдунья, окрутила отца, околдовала. Ну, а он своей матери заявил, наконец, твёрдо, что семья у него уже есть и про другую он ничего слышать не желает. В общем, поставил себя не мальчишкой, а настоящим мужчиной. Ему тогда двадцать два было, Зойке шёл третий, а Юрке всего полгода. В общем, отец решил стать хозяином в доме, перестал прятаться, открыто перенёс все свои вещи. Первыми его мужики поддержали: молодец, мол, не виновата ж Клавдия, что стоящих мужиков-ровесников нет в округе. А уж когда я родился – зарегистрировали меня, и отец усыновил собственных старших детей. Сейчас уже в посёлке и не вспоминает никто, как осуждали отца, и об их разнице в возрасте.
- Чего только в жизни не бывает. А я вот слышала… Рис-то промой холодной водой, чтоб крупинки не склеивались, и перемешай с поджаренными грибами.
- Слушаюсь. Так что ты слышала?
- Про Дизраэли. Это правда, что его жена была старше его на двадцать лет?
- Нет, всего на 12 лет. Она была очень умной женщиной. Ещё не известно, чего бы он достиг, будь с ним рядом какая-нибудь взбалмошная девица. Мэри Энн была его опорой в жизни. И была ему не только женой, но сестрой, матерью, советчиком.
- А, может, только матерью?
- Она умела быть в тени своего сиятельного мужа-политика. Овдовев ещё не старым человеком, Дизраэли сохранил верность своей милой Мэри Энн. Я думаю, что возраст – это удача или ошибка природы. В нашем случае природа чуть-чуть ошиблась: тебя выпустила в мир раньше, чем меня, но спасибо        ей,             что             помогла  нам _______
- Влад, ты волшебник? Мало того, что ты говоришь правильно, красиво и приятно, ты ещё и помогаешь незаметно. Как будто не ты работаешь на кухне, а у меня выросли ещё две руки. Ты словно не отдельно от меня, а во мне и увеличиваешь мои возможности. Знаешь, когда я с мамой готовила – она поучала, командовала, потом Катерина её место заняла. Если рядом были муж и дочь – я начинала командовать. Тебе я ведь подробно не объясняла: что и как нужно делать, и ты не командуешь мной. Но как у нас это получилось? Мы с тобой говорили обо всём, но не о пирогах. А почему-то пироги уже пекутся в духовке, на кухне порядок, следы стряпни убраны. Кто что делал, я сейчас даже сообразить не могу.
Влад положил на мойку тряпку, которой протирал стол от муки и теста, вытер руки, обнял милую свою женщину:
- А это просто подтверждение того, что мы – единое целое, что у нас один кровоток. Знаешь, я однажды наблюдал, как знакомые молодожёны оклеивали свою комнату обоям: один говорит одно, другой – другое. Смоченные клеем обои скручиваются, рвутся. Горе-мастера переделывали несколько раз свою работу, кричали друг на друга. Ну, подумал я тогда, тут семейного счастья не будет. И точно: бурная предсвадебная любовь превратилась через полгода совместной жизни в такую же бурную вражду. А я когда смотрел на их работу, вспоминал маму с папой: они друг друга без слов умеют понимать. Как будто у них один мозг и четыре руки, которые чётко выполняют команды общего мозга. Они не обсуждают, кто что будет делать. У них как-то само собой получается распределение. Вот как у нас с тобой сейчас: ты тесто раскатываешь - я начинку кладу, ты лепишь пирожки, я их раскладываю на противне.
- А и вправду мы ведь о том, кому что делать – не разговаривали. Как-то самой собой получилось. С Катериной мы обычно работали вместе и в то же время отдельно: она, например, с капустой делает пирожки, а я сладкие. Как две хозяйки на одной кухне, отдельно работали.
Влад с аппетитом вдохнул аромат свежеиспечённого теста:
- Давненько не ел горячих пирожков, с пылу с жару. А собственного приготовления вообще ни разу.
- Как ни разу?
- Честное слово, ни разу. Я ж тебе говорил, что мама пекла из пресного теста и ужасно не любила, когда на кухне были мужчины. В нашей семье считалось, что готовить еду должны только женщины, хотя все другие дела по дому и во дворе можно делать вместе. А чисто мужские дела – заготовка дров, исправление электропроводки, ремонт сантехники.
- Пожалуй, пора доставать пирожки. По-моему, они уже готовы. Ты с молоком, морсом или компотом?
- Меня больше устраивает русский стандарт: холодное молоко и горячие душистые пироги.


Глава 32

- Много как наготовили. Может, сходим в гости к Катерине? А то получается: подразнили пирогами и не угостили. К тому же мне с ней надо бы поближе познакомиться. Твои друзья – мои друзья. А я твоей подруге, по всей видимости, не понравился.
- Ну что ты. Просто у неё были другие планы насчёт моего будущего. Она ведь замуж выходит за друга и дальнего родственника Андрея. Помнишь его?
- Разумеется. Горячий, кажется, мужик. Честный, откровенный. Лично мне он  очень даже понравился.
- Зато мне не нравится. А Катя хочет, чтоб я… Ну, в общем, чтоб мы могли дружить домами.
- Ясно. Значит, у моего соперника солидная группа поддержки. У меня есть шанс завоевать сердце Катерины?
- Вот так номер! Сердце Катерины он собирается завоевать. А я, выходит, так сказать, уже отработанный материал? – усмехнулась Вика.
- Что ты?! – воскликнул Влад, встал перед любимой на одно колено и театрально приложил руку к сердцу. – Моё сердце принадлежит навеки только тебе, моя королева. А Катерина… Мне необходимо покорить её дружеское сердце, а не для того, чтоб она своего избранника поменяла.
- А я было подумала, что ты и её, как меня, покорить хочешь.
- Издеваешься? Ты считаешь, что мне кроме тебя кто-нибудь еще нужен? Другие женщины для меня не существуют.
- Влад, а ты, вообще-то, в нашем мире живешь или у тебя крылышки за спиной и ты не сегодня, так завтра вернёшься в небеса?
 Влад рассмеялся:
- Это я с тобой таким хорошим стараюсь быть, потому что люблю тебя и огорчать не хочу. Честное слово, не хочу. – Лицо его омрачилось. - То, что произошло после твоего приезда из командировки – безобразно, конечно, но это от обиды. Век себе этого не прощу!
- Не говори, пожалуйста, больше об этом, - Вика прикусила губу. – Я хочу забыть, словно ничего не было.
- Хорошо. Прости. И вообще я далеко не идеал. Вот, например, как приехал сюда – ни одного письма родителям не написал, позвонил пару раз только. Ещё я не люблю возиться в земле. Так что если у тебя есть дача, то помощником я тебе не буду.
- Дачи у меня нет, можешь не переживать.
- Ну, что ещё. На работе я очень злой, жестокий начальник. На днях уволил осветителя за то, что тот украл дефицитную лампу. Я понимаю, что дети есть, жена не работает. Но ведь если не будет исправной, качественной аппаратуры – не будет работы для десятков людей, а значит, не будет и заработков. Мы ж на хозрасчете. У нас хорошие зарплаты по сравнению с общегородскими. Так что я очень и очень даже вредный.
- И не простил? Может, он первый раз и больше не будет?
- Вика, милая, я только начинаю работать. Если мои подчинённые поймут, что я готов дать слабину, что меня можно разжалобить – тотчас же сядут на шею. Тот бардак, который был на студии раньше, при другом начальстве, разгребать долго ещё придётся. Сейчас мне нужно потуже натянуть вожжи, чтобы потом можно было немного ослабить при необходимости. Если б ты видела, куда я пришёл! Ведь на работу пьяные приходили. Документация по рекламе вообще не велась: для кого делали рекламу, сколько получали за работу, как её выполнили – ничего не отражалось в документах. Приходили некоторые клиенты, сообщали, что заказывали десять показов, а фактически было только три. И попробуй, докажи: в студии нет никаких записей, да и заказчик, конечно же, не сидел у телевизора сутками, чтоб записать все показы. В общем, бардак привёл к тому, что против бывшего директора и бухгалтера возбуждено уголовное дело. Это меня, в общем-то, не касается, от меня требуется наладить работу по-новому со старыми сотрудниками. Так что если я их сейчас в ежовые рукавицы не возьму – грош мне цена. Тогда они продолжат работать так, как работали раньше: спустя рукава и, разворовывая всё, что плохо лежит. Что прикажешь мне делать? Я доказал, что зло обязательно будет наказано.
- Но ведь сейчас такая безработица, а у него, ты же сам сказал, дети… У нас говорят, что несуны берут у государства то, что оно у них отняло.
- Не государство, а конкретные чиновники, руководители. Я лично у него ничего не украл, да и коллеги тоже. Я работаю четвёртый месяц, а уже сумел погасить задолженность по зарплате за полгода и половину долгов по налогам закрыл. Так что жестокость и требовательность – вещи разные. Я вынужден быть жёстким сейчас. Понятно, этому осветителю не позавидуешь. Но ведь он совсем недавно получил зарплату сразу за 3 месяца. Что, не хватило денег на лампочку, которую в быту и применить-то нигде нельзя, её можно только «загнать» другим телевизионщикам? Теперь другой работник, прежде чем прихватить что-нибудь из аппаратуры, серьёзно подумает, что выгоднее: сэкономить десяток-другой рублей или потерять хорошо оплачиваемую работу?.. Что-то я ораторствую долго. В выходные положено отдыхать, а не рабочие проблемы обсуждать. Мы идём к Катерине? Пироги-то совсем остынут.
- Пойдём, - выдохнула Вика. Она почему-то была уверена, что снова встретит Андрея. «Третий лишний, третий лишний. Кто третий: Андрей или Влад». – Шампанское возьмём или только пирогов хватит?
- А отцовского вина совсем не осталось? Может, перелить в пол-литровую бутылку? – поинтересовался Влад.
Вика заупрямилась:
- Этим вином не желаю никого угощать. Это вино хочу пить только с тобой. Вдвоём.
- Ну, хорошо, выпьем его вдвоём. По дороге купим какое-нибудь в магазине.
Переоделись в «парадно-выходные», по выражению Вики, одежды.


Глава 33

Домашнего телефона у Катерины нет, поэтому отправились, что называется, наудачу. Долго мучили кнопку звонка, но так и не дозвались хозяйку.
- Значит, она у Виктора.
- Пойдём к нему.
- Не хочу.
- Андрей живёт рядом?
- Не просто рядом, а на одной лестничной площадке.
- М-мда. Тяжёлый случай. А почему, собственно, ты не желаешь с ним встречаться? Он тебе так уж неприятен или ты к нему чувствуешь какую-то симпатию и не знаешь, кого из нас предпочесть?
- Не говори глупости, пожалуйста. Он мне пренеприятен. Мне совершенно не хочется с ним встречаться.
- Давай решим так: мы идём к Катерине и Виктору. Если Андрея случайно встретим, представим, что впервые его видим и ничего о нём не знаем. Этот приём, между прочим, очень хорошо срабатывает. К новому, незнакомому человеку мы всегда относимся с симпатией, с интересом его изучаем. Вот и ты представь, что никогда не видела соседа Виктора. И не так уж трудно будет с ним общаться.
- Ладно, попробуем, - обречённо махнула рукой Вика. – Наверное, действительно, не нужно от него прятаться. Ведь всё равно встреч не избежать, они с Виктором практически неразлучны, как и я с Катериной. Постараюсь перебороть себя сейчас, а то ещё этот страх в манию перерастёт.
- Умница ты моя.
«Военный дом» находится в двух трамвайных остановках от дома Катерины, поэтому дошли до него быстро.
- Теперь проблема: вспомню ли квартиру? Подъезд здесь один. Этаж, кажется, седьмой. Кнопки не подписаны. Эта сожжена вся. Хотя, по-моему, вот на эту кнопку нажимали, значит, восьмой этаж?
- Давай попробуем нажать на эту же кнопку, доедем – оглядимся. Попробуешь опознать двери.
Вышли на седьмом.
- О! Вот семёрка на стене коридора. Значит, просто кнопки неправильно указывают этаж. Ага, вот эта дверь. Ну что, звоним?
- Звоним, - согласился Влад, и сам нажал кнопку звонка.
- Кто там? – раздался женский голос.
- Катюш, это мы, - откликнулась Вика.
- Кто это – мы? – продолжался расспрос из-за двери. Теперь уже ясно стало, что голос не Катин.
- Извините, мы, наверное, ошиблись. Виктор здесь живет?
- Да, Виктор живёт здесь, - дверь приоткрылась на длину цепочки. Гости увидели эффектную женщину средних лет с аккуратной косметикой на лице, с короткой молодёжной стрижкой пышных крашеных волос. – А вы – подруга Катерины?
- Да, - растерянно произнесла Вика, ничего не понимая.
- Проходите, пожалуйста, - женщина распахнула дверь, пропуская гостей. – Я бывшая жена Виктора. По субботам всегда приводила к нему сына, а пока они гуляли – прибиралась по дому: нужно же помочь, - усмехнулась, - родному холостяку. Но теперь мне работать нет необходимости: Катерина хорошая хозяйка. Вот сижу, читаю и жду их возвращения.
- А Катя?
- Они втроём пошли. Я вот теперь думаю, что Стаську можно будет оставлять на субботу-воскресенье. Раньше я побаивалась, поскольку Виктор выпивал. Опасалась мальчишку оставлять на ночь у отца, который мог напиться.
- Сколько вашему сыну? – поинтересовалась Вика.
- Шесть. Он у нас долго-долго жданный.
- Муж не возражает, что вы так долго в доме бывшего мужа находитесь? – спросила Вика лишь бы о чем-то говорить, и поняла, что вопрос бестактный.
Но женщина только пожала плечами и ответила со спокойной улыбкой:
- Муж у меня интеллигентный и мудрый человек. Он хорошо знает Виктора и давно понял, как мало у нас с ним общего, чтоб ревновать. Ведь ревнует тот, кто не уверен в себе. А мой муж отлично понимает, что кроме него мне никто не нужен.
- Скажите, пожалуйста, а скоро они вернутся?
- Думаю, через часок-другой.
Влад и Вика переглянулись.
- Наверное, нам не стоит ждать. Мы пойдём. Да, вот угощайтесь. Мы пироги начали печь, когда Катя у нас была. Она не дождалась, когда они испекутся, вот мы и принесли на дом угощение.
- Хорошо. Я передам, - женщина равнодушно приняла сверток, отнесла его на кухню. – Вы уж извините, что я так негостеприимна. Я ведь в этой квартире хозяйкой и не была никогда. Квартиру Виктор получил уже после нашего развода. А Виктору и Катерине я обязательно скажу, что вы приходили.
- Ладно, до свиданья. Приятно было познакомиться. Извините за беспокойство, - Вика закрыла за собой дверь. В лифте облегчённо вздохнула. - Вроде бы приятная женщина. С первого взгляда так мне понравилась, а потом… Как со Снежной Королевой общались.
- Будешь тут Снежной Королевой, - вздохнул Влад. – Я узнал её. Правда, не сразу. Гонор её немного поубавился. Полгода назад она и не разговаривала бы с нами, просто сообщила бы из-за двери, что Виктор ушёл. Это жена бывшего директора нашей телекомпании. Помнишь, я тебе говорил, что на него уголовное дело заведено. Мужа она, конечно, отхватила себе!.. Виктор с его пенсией ему в подметки не годится. Говорят, что всё его имущество записано на неё и на детей от первого брака. Он, якобы, беден, как церковная мышь.
- Может, она снова вернётся к Виктору, когда мужа посадят?
- Ещё неизвестно, посадят ли. В любом случае к Виктору она вряд ли вернётся. Обратила внимание, как неуютно она себя чувствует в крохотной квартирке после своего дворца.
- Ты так быстро в ней разобрался, её самочувствие понял?
- Это ты с ней разговаривала, а я внимательно изучал её глаза, движения. К тому же, я её не первый раз вижу.
- Она тебя не узнала?
- Конечно, нет. На телевидении она чувствовала себя царицей, а в то время, когда мы встретились, над мужем уже сгущались тучи, и посещение офиса телекомпании вряд ли ей было приятно. К тому же делами мужа она, кажется, особо не интересуется.
- И даже тебя не заметила?
- А чем я такой уж особенный, чтоб она меня из всех выделила?
- Ты такой красивый, видный, высокий. Мимо тебя невозможно пройти и не заметить.
Влад засмеялся:
- Тебе ли говорить такое! Мы с тобой сталкивались в коридоре, во дворе дома несколько раз, а ты мимо меня смотрела, как будто меня нет вовсе. Заметила только в день твоего рождения, когда столкнулись нос к носу в дверях лифта.
- Не может такого быть!
- И тем не менее, я тебя заметил раньше, чем ты меня, - Влад крепко обнял Вику за талию и начал кружить. Прохожие в испуге шарахались в стороны, прочь от разбушевавшейся парочки.


Глава 34

- Влад, ты с ума сошёл! – без тени возмущения промолвила Вика, обнимая милого. – Пойдём, пожалуйста, с густонаселенного тротуара на просторный Венец.
- А здесь мы разве кого-нибудь обижаем?
- Во-первых, когда ты начал меня так неожиданно кружить, я кого-то стукнула ногами. Не понимаю, почему никто вслух не возмутился.
- Тебе больно?
- Нет, нет. Мне не больно, а вот кому-то. Удар каблуками довольно болезненный.
- Скорее всего, ты стукнула по чьей-нибудь сумке.
- Возможно… Во-вторых, знаешь, как обидно несчастным и одиноким людям видеть счастье других?
- Счастье может быть обидным?! – воскликнул Влад. – Да самые приятные зрелища на свете – это счастливые влюблённые и мать с новорожденным дитём. Как тебе в голову могла прийти мысль об обидном счастье?
- Понимаешь, чужое счастье не каждому бывает приятно. Знаю, что говорю. Сама через это прошла. Вообще-то я, если ты заметил, - независтливый человек, и когда вижу обнимающуюся - целующуюся парочку, всегда подбадривающе улыбаюсь им. Мне нравится, когда влюблённые не боятся чужих глаз, не скрывают светлых чувств. И в то же время… - Вика заглянула в глаза Влада. – В то же время в сердце вгрызается какой-то злой острозубый зверёк и грызёт-грызёт вопросом: «А где тот, с которым ты могла бы так же?» – Влад молчал, по-прежнему обнимая спутницу за талию. Вика прижалась щекой к мужскому плечу. – Я когда вижу обнимающуюся парочку, всегда вспоминаю свою однокурсницу. Мы тогда на первом курсе учились. Почти все девчонки встречались с парнями. Но только одна Светлана не прятала своих чувств, виделась со своим Пашей открыто. Они ходили всюду, крепко обнявшись, целовались прямо в коридорах института и на улице. После первого курса они поженились, Светлана перешла на заочное, и наши пути разошлись. Я никогда больше их не видела. Но… Я ведь не о них хотела рассказать, а о зависти. Светлану очень многие осуждали. Понимаешь? Осуждали за откровенное счастье, за то, что не таит свою любовь. Вот ведь какой грех!
- Ты тоже осуждала?
- Нет! Я завидовала. Завидовала их смелости. Я со своим мальчиком только в темноте рисковала целоваться.
- Только целоваться? – с доброй усмешкой поинтересовался Влад.
- Представь себе, - строгим, назидательным тоном парировала Вика, - в семнадцать лет я была очень-очень наивной девочкой. Замуж вышла на втором курсе за горячо любимого человека старше меня на семь лет.
- Кстати. Расскажи мне о нём, о дочери.
- О муже говорить не буду, а о чадушке нашем – пожалуйста, сколько угодно. Ленке сейчас девятнадцать. Окончила первую Ульяновскую гимназию, в которой Владимир Ильич учился когда-то. Увлечена точными науками. Готовится стать программистом. Учится в Москве и уже работает.
- Программисты, действительно, сейчас нарасхват. Для них работы непочатый край. Если вернётся в Ульяновск, мы с ней такие компьютерные программы будем создавать! У меня идей много, а претворить их в жизнь не успеваю. Для этого нужно сидеть за компом, не отрываясь. У меня, к сожалению, уйма организационных хлопот. Урывками над новыми программами работаю.


Глава 35

Прошли мимо мороженщицы.
- Мороженое желаете, милая дама?
- Я очень люблю «Лакомку», но её неудобно есть на улице. Я предпочитаю брать её домой и есть с помощью ложечки. – Вика внимательно изучила ассортимент в холодильной камере мороженщицы. – Вот это шоколадное эскимо.
- Хорошо. Дайте, пожалуйста, даме то, что она заказала, а мне вот это с орешками.
- А я думала, что к орешкам только мы, женщины, не равнодушны, - улыбнулась продавщица.
- Что вы! Многие мужчины стараются показать своё безразличие к сладостям, но мало кто искренен в этом. Скажу вам по секрету, что все мы сластены не меньше вас.
Рассчитались с продавщицей и пошли к ограждению на волжском косогоре. Влад остановил Вику, любуясь открывшейся панорамой.
- Красота какая. Прямо-таки морской простор. Как дома побывал. Настоящее море… Пока жил на побережье – практически не замечал его. Есть и есть. Как земля под ногами, как вот эти деревья в парке, как дома вдоль улицы… А когда уехал, понял, что море, дома, деревья родного города – это частичка меня самого. Скучаю.
Влад доел мороженое, огляделся, разыскивая взглядом урну для мусора.
- О-о, оказывается, на весь парк парочка урн имеется и обе очень далеко. Ничего, у меня, например, рука не отвалится донести этот клочок бумаги до места назначения. А многим, кажется, недосуг, - взглядом показал на валяющиеся за оградой обертки от мороженого, конфет, шоколада, банановые и апельсиновые шкурки, сигаретные пачки, окурки…
- Кто вам, господин телевизионщик, мешает сделать репортаж с улиц Ульяновска, показать, как люди вынуждены носить с собой мусор, пытаясь найти по дороге хоть какую-то урну; как эти урны наполняются мусором до краёв, и вокруг них скапливаются горы отходов. Покажите для сравнения любой другой город России. Полагается, по-моему, метров на 50 одна урна. Во многих городах уже давно урны с мешками для мусора. Дворники тщательно следят: мешок наполнился – заменили его. Аккуратно завязанный мешок, пусть даже стоит он тут же, у дороги, рядом с урной, но он не так портит вид, как переполненная урна в окружении мусора. Сделай такой материал – подтолкни Ульяновские власти к наведению порядка на городских улицах. А то всё реклама, реклама… Надоела она хуже горькой редьки, честное слово.
- Милая моя, - Влад чмокнул Вику в щёку, - реклама нам даёт денежки. Без неё пока никуда. Но идею ты мне подкинула. Раскручу на рекламу производителей или продавцов этих самых урн и мешков для сбора мусора. И на их деньги сниму этот сюжет. Спасибо тебе за идею, - прижал к себе и поцеловал горячо, страстно.
Из боковой аллеи вынырнули две длинноногие девицы в коротких шортах и топиках, с трудом удерживающих груди, невероятно большие при довольно хрупких телах и осиных талиях. Фигуры у обеих одинаковые, как на страницах модных журналов мод, одинаково яркий макияж. Похожи, как сестрички, только у одной волосы белые малинового оттенка, другая предпочла ярко лиловый цвет.
- Влад, дорогой мой, здравствуй, - одна из девиц широко раскинула руки, собираясь обнять спутника Вики. Влад приветливо улыбнулся своей знакомой, но при этом не сделал ни шагу ей навстречу, продолжая обнимать Вику:
- Здравствуй, здравствуй. Тоже решили прогуляться по набережной? Красивое место для отдыха.
- А к тебе мама что ли приехала? Познакомь, - попросила девушка.
Влад чуть сжал плечо вздрогнувшей Вики и ободряюще ей улыбнулся. Потом взглянул на разбитную девицу:
- Это моя жена. Прошу любить и жаловать. Вы извините, девочки, у нас не запланирована прогулка в шумной кампании. Мы пойдём. До свидания.
Девицы скорчили пренебрежительные мины и пошли снова в боковую аллею, доставая из сумок банки пива. Слышно было ворчание одной из них.
- Больно нужен. Интеллигент вшивый.


Глава 36

Справившись с волнением, Вика спросила:
- Кто это?
- Одна – наш рекламный агент, а вторую первый раз вижу.
- Почему она так к тебе? Чуть на шею не бросается.
- Ко мне ещё ничего! – засмеялся Влад. – Ты бы видела, как она с другими нашими мужиками здоровается: обязательно в объятия бросается, грудью крепко-крепко прижимается и в щеку чмокает непременно. У нас мужики смеются: это приветствие придумано для того, чтоб все могли убедиться: в лифчике не вата, а настоящее сокровище. А вообще, она неплохая девчонка. Любвеобильная очень, невоспитанная, неотесанная, но искренняя, откровенная, прямая. Работает яростно, смело. Между прочим, больше всех заказов приносит и зарабатывает, разумеется, больше всех.
- А с тобой так же здоровается?
- Ты же видела. Я с такими девицами близко, интимно общаться не могу. Не переношу я таких отношений. К тому же с детства врезалась в душу поговорка отца: «Поцеловать курящую женщину – значит облизать пепельницу». Мне лет пять было. Сестра старшая попробовала курить. Отец узнал. Не ругался, не кричал. Просто сжёг над пепельницей пару сигарет. Потом схватил сестру за волосы, начал тыкать её носом в пепельницу и приговаривать: «Вот попробуй, полижи его и испытай чувства парня, которому приходится целовать курящую. Приятно? Хочешь, чтоб ты такую же брезгливость вызывала у людей? Хочешь?» Сестра верещала, кричала, что он деспот, что ей больно.
- А мать не заступилась?
- Нет. Мать в угол спряталась, уши зажала, но не заступалась. Мы с братом к матери прижались и с ужасом смотрели на наказание.
- Как же можно было позволить такое истязание?
- Но отец не истязал сестру. Всё произошло в какие-то секунды. У сестры лицо было испачкано в золе, но губы она не разжимала, да отец и не настаивал. Он только взял её за подбородок, заглянул в глаза и спросил: «Противно? Вот так же противно нормальному мужику общаться с курящей женщиной. Нормальному мужику! Я не говорю о разном отрепье. Надеюсь, дрянной спутник жизни тебе самой не нужен. Стоящий мужик на курящую девушку и не посмотрит. Запомни это, и, если уважаешь себя, – никогда не бери в руки сигарету. Я мужик и то не курю, а ты, девушка, как могла додуматься до такого!» Этого жестокого урока нам всем троим хватило. И я не могу курить, и сестра с братом не признают сигарету.
- Строгий у тебя отец, - покачала головой Вика.
- Справедливый. Он нас редко наказывал. Нам хватало его строгого взгляда, чтоб остепениться, – Влад надолго замолчал, потом как-то обыденно, просто продолжил. – Вика, мне, кажется, нам пора узаконить наши отношения. Не ждать же, когда третий ребёнок родится, как у моих родителей получилось.
- Что?! – ошеломленная Вика остановилась, встала перед своим спутником, положила руки ему на плечи и заглянула в чистые ласковые глаза. – Что ты говоришь? Какие дети? Какой брак?
- Брак регистрируется в ЗАГСЕ, а дети… Мне показалось, что ты уже… Или я ошибаюсь?
- С чего ты взял? Всё нормально. Есть задержка, но это оттого, что резко поменялся образ жизни. Интимной-то жизни у меня семь лет не было, так что задержка вполне объяснима.
- Вика, но ребёнок – это прекрасно, почему ты так боишься его? Жильё у нас есть, зарплаты приличные. К тому же я обязательно собственную передачу сделаю. Уже «забрасывал удочку» директору, он обещал всяческую поддержку. Вот только проблемы с правоохранительными органами решатся, войдём в обычный ритм работы и займёмся новыми проектами.
- О чём ты хочешь передачу сделать?
- О счастливых людях. Взять, например, любого человека с улицы и расспросить о его жизни, о пройденном пути. Он, конечно, может рассказать и о чёрных полосах жизни, но тут важно умело задать вопрос. Так, чтоб вспоминалось только хорошее. А подходить с расспросами надо к самому затюканному, озлобленному человеку.
- Думаешь, он сможет вспомнить в своей жизни что-то хорошее?
- Уверен! Беда наша в том, что мы последнее время слишком много внимания уделяем недостаткам и прямо-таки не желаем замечать хорошее. Вот сейчас девчонок встретили. Им ведь по 18 лет. Почему они такие? Потому что о духовном, добром, человечном они практически ничего не знают, не слышат ни от учителей, ни от близких. Сейчас культ какой женщины? Проститутки, секс-бомбы и железной леди. Вот эти девочки и стараются создать себе такой имидж. А я уверен, что если задам вопрос мужчине любого возраста об идеале женщины-спутницы, он не стерву, не царицу назовёт, а верную, домовитую, добрую.
- Я все-таки считаю, что далеко не любой мужчина так не считает.
- Хорошо, согласен: юнец _______________ещё может сказать, мол, нужна царица, чтоб повелевала, чтоб ради неё в огонь и в воду. Этот же самый человек лет через пять об этой царице и думать забудет, и удивляться начнет: почему меня все вокруг так упорно убеждали, что именно амазонки – настоящие женщины. А это ведь всё просто мода на определённый образ: то жгучие брюнетки, то голубоглазые блондинки, женщины-вамп или нежные хрупкие тургеневские. девушки.
- Или мужчины: то могучие атлеты, то стройные эстеты…
- А в действительности идеал женщины или мужчины – естественность и умение дарить тепло своей души окружающим. Вот я и хочу показать в своей передаче, что в памяти нашей остаётся только самое лучшее. Плохое некоторые люди просто стараются запоминать. Но доброе, хорошее легче вытянуть из воспоминаний. Рефреном этой передачи будет: делай в своей жизни как можно больше хорошего, доброго, чтоб твои дела вспоминали последующие поколения. Я не уморил тебя своими проектами?
- Нет-нет. Мне интересно. Хотя я не очень-то верю, что люди честно будут отвечать.
- А я верю! И цикл передач назову «Вспомним хорошее». То, что было 5 или 50 лет назад – неважно. Главное – говорить о прекрасном. Но планы рабочие – это одно, а планы личные – другое. Ты мне так и не ответила: когда мы узаконим наши отношения?


Глава 37
 
Вика прикусила нижнюю губу, долго не могла решиться заговорить. Влад ждал, пытаясь заглянуть ей в глаза, но Вика боялась встретиться взглядом со своим проницательным спутником. Рада ли она этому предложению? Слов нет как рада. Счастлива. Ведь, по сути дела, они уже супруги, просто без штампа в паспорте. Можно и дальше продолжать так жить. Что изменит штамп в паспорте?
- Влад, миленький, зачем торопиться? Ты готов к тому, чтобы постоянно слушать, что нашёл старуху, что ошибся в выборе спутницы жизни?.. Да мало ли что ещё! Пока наш союз всерьёз не воспринимают, думают, перебесишься – всё пройдёт, а если…
- Это и твоё мнение?
- Честно? – Вика подняла голову и посмотрела Владу прямо в глаза. – Если честно, то я тоже так думаю. То, что сейчас сказала ваш рекламный агент, тебе будут говорить постоянно, да и мне тоже. – Вспомнила Марию Андреевну. – Собственно, мне уже начали выговаривать. Но мне с тобой не хочется расставаться. А ты сдашься, бросишь меня.
- Тебе не кажется, что я могу обидеться? Я тебе уже говорил, что любовь бросить нельзя, можно потерять. Я не хочу тебя терять, не хочу.
- Да, ты мне говорил такие слова, а через несколько дней… Помнишь, что произошло?
- Прости, прости, прости! Я ж подумал, что ты меня видеть не желаешь, что я тебе надоел… Если б ты знала, как мне тогда тошно было! Ты представить себе не можешь, что я почувствовал, когда увидел, что не безразличен тебе, что не надоел, а так же близок и дорог, как и ты - мне! Я понял, что могу потерять тебя. И сам буду тому причиной. Испугался.
- Влад, но ты готов к тому, чтобы слушать постоянно такие высказывания, какие позволила эта девушка, которую мы только что встретили?
- О-о! Нашли на кого внимание обращать! Это ж глупенький ребёнок, который просто хочет как-то привлечь к себе внимание. Её обидело то обстоятельство, что она с подружкой, а не с другом гуляет. Такая молодая, полная сил и сексуальных желаний. В то время как зрелая женщина имеет довольно привлекательного спутника её возраста. Я ведь, надеюсь, привлекательный? Вот эта девица и кольнула тебя. На такие мелочи не стоит обращать внимания. Это глупости. И потом… Я ж тебе говорил, что возрасту не придаю особого значения. Главное: как человек выглядит, как себя чувствует, и комфортно ли мне в общении с ним. А тебе, если хочешь знать, больше двадцати не дашь… Я, честно говоря, иногда чувствую себя старше тебя. Честное слово!
- Хочешь, тоже честно скажу?
- Разумеется.
- Мне самой иногда кажется, что ты старше. Такой положительный, мудрый. Я ведь, откровенно говоря, довольно бесшабашная, способная на необдуманные поступки.
- Видел я твои прыжки на тротуаре. Просто я – мужчина и должен осознавать свою ответственность за происходящее со мной и моими близкими. Помнишь, маленького принца? «Мы в ответе за тех, кого приручили». Я эти слова так понимаю, что мы в ответе за всех, с кем общались хоть какое-то, пусть самое непродолжительное время. А уж за близких – тем паче. Поскольку я назвался твоим мужем, я отвечаю за тебя, за твой дом…
- И за мою дочь?
- И за неё тоже.
- Ты хотя бы осознаёшь, что у вас разница в возрасте всего 7 лет? Ты уверен, что она воспримет тебя, твою отцовскую озабоченность? Мне лично не даёт покоя Лолита.
- Зачем возводить исключения в разряд правил? Лолита и её отчим – редчайшее явление, высокохудожественно описанное великим мастером слова. И всё. Но последнее время многим хочется попробовать себя в роли того или другой. А у меня, я уже тебе говорил, неприязненное отношение именно к нимфеткам. Мне скучно в их кампании, я чувствую себя с ними столетним старцем.
- А со мной?
- С тобой – самостоятельным зрелым мужчиной. С тобой мне очень-очень хорошо. Именно поэтому я тебе и предлагаю узаконить наши отношения, чтобы и посторонние люди осознали их серьёзность. Ведь сколько моим родителям портили кровь сплетнями! А как штампы в паспортах появились – все недоброжелатели замолчали. Не могу утверждать, что сразу, но когда я подрос и начал себя осознавать – не слышал ни одного худого слова о своих родителях. Уже когда стал постарше, по датам семейных праздников определил несоответствие, а, будучи подростком, узнал от отца все подробности. Так что я хочу узаконить наши отношения для твоего спокойствия и для того, чтоб лишить надежды разных Андреев и Жень.
- Каких Жень? У меня никакого Жени не было.
- Не у тебя. Помнишь, ты со своей подругой меня познакомила и сказала ей, что я свободен. Как у неё глазёнки загорелись. А если б она знала, что я твой законный супруг, она б умерила свой пыл.
- Ошибаешься. Некоторых дам, не смущает семейное положение того, кого они избрали.
- Согласен. Но мне-то легче будет отбиваться, если буду «окольцован». Может, пожалеешь меня? Я говорю, что женат, но кто этому верит? Ведь знают, что холостой.
- Ах, это тебе надо для облегчения твоей участи? А что ты будешь делать, если полюбишь другую? Проклинать начнешь меня за этот штамп? Будешь говорить, что загубила твою молодость?
- Вика, посмотри мне в глаза. Я похож на подлеца?
 Добрый-добрый взгляд карих, почти черных глаз как бы говорил: «А разве ты не веришь моей любви?» Ноги подкосились от мгновенной слабости: «Что это со мной?».
- Присядем? Я устала уже.
- Может, зайдём вот в это летнее кафе? Перекусим немного. По всей видимости, здесь самообслуживание. Займем вот этот столик. Ты посиди, а я пойду, посмотрю, что здесь есть съестного. Тебе горячее взять?
- Возьми что-нибудь на свой выбор. И черный кофе, без сливок.


Глава 38

Влад пошёл к киоску, а Вика присела за свободный столик. Сделанное Владом предложение озадачило её. Хотелось ли быть с ним всегда? Конечно. Так что же сдерживает? Страх. Опасение, что это розыгрыш. Время подойдёт, регистратор Загса задаст сакраментальный вопрос, а Влад ответит: «Что я делаю? Простите, я пошутил». Может он так поступить? Нет-нет, он так не может. Это не похоже на него. Но всё равно отогнать неприятные мысли Вика не могла. Или не хотела? Всей душой, всем сердцем отдаться любви, любимому человеку не решалась, оставляла себе маленькую лазейку: если уйдёт – могу сказать спокойно: «Я это знала. Желаю тебе всего наилучшего. Будь счастлив». Опыт расставания есть. Легко ли он дался? Одна ночь страданий отняла столько сил. Что же будет, если прямо скажет: мы больше не можем быть вместе? Всё равно легче расстаться без оформления документов на развод. Одно дело: поговорить и разойтись, совсем другое – встречаться ещё несколько раз для процедуры развода, у нас ведь сразу при подаче заявления не разводят, любят поговорить о сохранении семьи. Семья уже есть. Обычная семья: живут двое, ссорятся, мирятся, любят друг друга. А если узаконить эти отношения – значит, абсолютно поверить в искренность и верность молодого и, в общем-то, малознакомого человека.
- Здесь, оказывается, и вино на разлив продается. Я попробовал. Неплохое «Абрау-Дюрсо». Взял по бокалу. Ты не против? И закуска неплохая. За мороженым и кофе схожу позже. И пирожные есть. Будешь?
- Не знаю пока, - буркнула Вика, с тревогой ожидая продолжения разговора. Но Влад ел молча, посматривая по сторонам, приветливо кивая то одному прохожему, то другому. Вика обратила внимание, что знакомых у Влада больше, чем у неё. Хотя неудивительно: её-то работа кабинетная, а он постоянно вращается в обществе. – Тебя уже весь город знает?
- Не весь, конечно. Просто я часто бываю на предприятиях, в учреждениях. Меня запоминают, как и прочих телевизионщиков. А я… У меня просто неплохая память: если общался с человеком несколько минут – запоминаю его в лицо. Хотя частенько потом мучаюсь: откуда ж я знаю этого человека, где с ним встречался? Вот и сейчас здороваюсь, а представления не имею – с кем, - улыбнулся Влад.
- Зачем же тогда здороваешься.
- Я должен быть приветлив. В моей работе очень важно – с любым человеком наладить контакт. Кто может дать гарантию, что с тем или иным человеком, с которым у меня сейчас шапочное знакомство, не придётся когда-нибудь вступать в более тесные деловые контакты. Пути господни неисповедимы. Сегодня этот человек будет говорить: «Надо же! Пять минут знакомы – и запомнил меня», а потом, когда мне нужно будет что-то от него – я окажусь в роли приятного гостя, которого встречают возгласом: «Рад познакомиться поближе». Вот и вся моя политика. Сегодня это рядовой инженер или продавец, завтра – руководитель предприятия. Поэтому я одинаково приветлив и с продавцами, и с большими чинами. Осуждаешь?
- Нет-нет, что ты. Быть приветливым со всеми не так уж просто, - торопливо заверила Вика.
- Я же вижу, что осуждаешь. Но в моей позиции нет никакого подхалимства. Если судьба столкнёт меня с подонком – будь уверена – руки ему не подам. Даже, если мне выгодно будет сотрудничать с ним. Да, вспомни хотя бы встречу с рекламным агентом. Я не имею ни малейшего желания переходить с ней рамки служебных отношений, и она это чувствует по моему поведению, понимает моё строгое к ней отношение. Хотя, если ты обратила внимание, я приветливо с ней разговаривал, не обидел ни взглядом, ни словом. Правильно?
- Д-да, - выдавила из себя Вика, улыбнувшись через силу. Собственно, умение Влада общаться с людьми даже восхищало её и уж никак не представлялось чем-то предосудительным. Волновало её сейчас другое: вернётся Влад к начатому разговору о браке или нет? Что ему ответить? Согласиться? Поверить безоглядно? Но ведь они знакомы чуть больше месяца. Неужели можно за такой короткий срок решиться на законный брак? И всё-таки, положа руку на сердце, Вика должна была признать, что уже представить себе не могла жизнь без Влада, без его доброго взгляда, мягкого голоса, ласковых рук, жадных губ… «Если он меня оставит – я сойду с ума. И не будет у меня сил спокойно сказать ему «прощай». Не смогу. Не смогу я это сделать. Так чего ж дальше думать? Всё равно я целиком в его власти. И если он хочет оформить отношения – так что же, значит, надо соглашаться. Но почему он об этом не возобновляет разговор?»
- Я за кофе схожу. Тебе взять какое-нибудь пирожное? Мороженое с каким наполнителем? – Влад склонился над своей дамой, терпеливо ожидая ответа.
- Да-да, - вздрогнула вырванная из раздумий Вика. – Возьми эклеры и мороженое с шоколадом и орешками.
- Слушаю и повинуюсь, моя королева, - улыбнулся Влад и направился к киоску.
 Навстречу ему поднялся мужчина средних лет, сидевший за столиком у самого прилавка. Лицо Влада Вика не видела, но лицо его собеседника ей было неприятно, особенно его усмешка, с которой тот посмотрел в её сторону. Влад чуть наклонился и почти на ухо сказал что-то, видимо, очень резкое, потому что его собеседник замер с открытым ртом и плюхнулся на свой стул. Вика опустила глаза. Она поняла, что говорили о ней и вряд ли приятное для её слуха. Что говорили? Расскажет ли Влад?
Он вернулся очень скоро. Принёс на подносе кофе, пирожные, мороженое.
- Не придавай значения этому инциденту, - первым заговорил Влад. – Этот господин – мой коллега из другой телекомпании и, разумеется, конкурент. Так что, сама понимаешь, захотел чем-то поддеть. Кстати, вот ещё одна причина, по которой нам с тобой следует узаконить наши отношения. Я, конечно, не президент, но всё-таки на виду и всегда найдутся «доброжелатели», готовые поставить мне в вину «незаконную связь с женщиной»…
- И обязательно добавят: которая годится ему в матери.
Влад прямо взглянул в глаза Вики, честно сказал:
- Допускаю и такое. Могут сказать. Общественное мнение – вещь непредсказуемая. Главное, чтобы мы с тобой не ощущали эту разницу в возрасте, я лично о ней вообще говорить не хочу. Она только тебя волнует. Ты приняла решение?
- Влад, миленький, не торопи меня, пожалуйста. Твоё предложение для меня неожиданно.
- Неправда, - мягко упрекнул Влад. – Я тебе раньше уже говорил об этом. У тебя было время обдумать моё предложение.
- Но я не приняла всерьёз тот разговор, мимолетное высказывание. Я приняла ту фразу за шутку.
- Такими предложениями не шутят. Я и тогда был и сейчас совершенно серьёзен, искренен. Я очень хочу быть с тобой всегда вместе и называть тебя женой с полным на то законным правом.
- Миленький мой, дорогой мой, я тоже хочу быть всегда с тобой, но как представлю себе лица работников Загса…
- И представлять нечего. В понедельник же и пойдём. Всё увидим своими глазами. И какое мне дело до их взглядов? Тебя смущают взгляды окружающих? Вот сейчас, например, в настоящий момент? Посмотри внимательно на окружающих.
Вика с опаской посмотрела по сторонам. Никто из сидевших за столиками и разговаривающих друг с другом, мирно жующих и пьющих, никто не обращал на влюблённую пару никакого внимания.
- Этим-то до нас действительно никакого дела нет. А вот тот твой знакомый, коллега, конкурент… Он тебе сказал что-то обо мне неприятное. Правда? Что ты ему ответил?
- Правда. Но так же правда, что таких откровенных недоброжелателей не так уж много. Людей, способных понять другого, гораздо больше. И старайся не думать о тех, кто осуждает.
Вика приготовилась снова задать свой последний вопрос, но Влад опередил её:
- Я ответил ему очень грубо и не хочу тебе это повторять. Мужские разговоры не всегда приятны женскому уху.
- Пожалуй, нам пора. Идём пешком.
Влад отнёс поднос с посудой, вернулся к своей даме, обнял за талию, нежно поцеловал в щеку.
- Итак, в понедельник идём в известный дворец для заполнения нескольких листочков и начнём обсуждать подробности проведения торжественного мероприятия?


Глава 39

 В понедельник оказалось, что ЗАГСЫ не работают, и влюблённые отправились подавать заявление на регистрацию брака только во вторник. Кроме них в коридоре учреждения было несколько молодых пар: хохотушки-девушки и старающиеся сохранять серьёзность юноши. Все поглощены собой, предстоящим событием, своим будущим. Вика присела в коридоре за столик, Влад пошёл за бланками в какой-то кабинет. Пришёл очень быстро.
- Не успела соскучиться, дорогая?
- Ну что ты. Влад, я вот думаю, зачем мы сюда пришли? Неужели нельзя спокойно жить без этого дурацкого штампа?
- Ты опять и снова? Я хочу, чтоб всё было честно, по закону. Чтоб никаких кривотолков. Всё. Решили. Вот тебе бланк. Заполняй. А я свой заполню.
- Надо же: руки от волнения трясутся, - с дрожью в голосе проговорила Вика.
- А когда это было с тобой впервые – так же волновалась?
- Нет. Тогда я была совсем девчонкой, не очень-то осознавала серьёзность этого шага, вот как эти девочки.
- Значит, первый брак был репетицией, этот станет настоящим.
- Почему репетиция?! Мы с мужем неплохо жили, дружно. У нас была очень хорошая семья. Я всегда с благодарностью вспоминаю своего мужа. И, - Вика испытующе посмотрела на Влада, - та репетиция оставила очень большой след в моей жизни – дочь. Не забывай о ней.
- У меня с памятью всё в порядке, можешь не волноваться. О твоей дочери я не забываю ни на минуту, как и о том, что нам пора бы подумать об общих детях.
Вика отложила в сторону ручку, уставилась в глаза Влада. Он засмеялся:
- Дорогая, не убивай меня, пожалуйста, своими молниями! На эту тему разговор продолжим дома. Ты закончила заполнять заявление? Молодчина. Идём в кабинет.
- Влад! Какие дети? – попробовала заговорить Вика.
- Дорогая моя, все серьёзные разговоры дома. Сейчас нам предстоит встреча с одной очень интересной дамой.
В кабинете сидела уставшая женщина предпенсионного возраста. Равнодушно, не глядя на вошедших, взяла бумаги и углубилась в их изучение. Какое-то время молчала, но вот, видимо, осознала несоответствие в датах рождения, подняла голову и внимательно стала разглядывать Вику:
- Ещё одна Пугачёва? Что-то все бросились молоденьких окольцовывать. Ну, те, в Москве, с жиру бесятся, а вам-то что не живётся по-человечески? – проговорила она уставшим, беззлобным голосом.
«Как может такая работать в Загсе? – подумала Вика. – Ну, мы - ладно, а те, молоденькие? Для них это такой солнечный, праздничный день… Она подпортит им настроение. Только им? У Влада этот торжественный миг тоже впервые. А может, нет, не впервые? Уж очень он уверенно держится, спокойно». Влад обратился к работнице Загса:
- Сударыня! Мы как раз и хотим по-человечески. Мы торжественно уведомляем вас о нашем желании жить совместно и долго-долго. У нас такое радостное событие. Давайте улыбнёмся друг другу и пожелаем долгих счастливых лет жизни.
Подобие улыбки появилось на измождённом лице женщины:
- Ладно уж. Поздравляю. Вам как: торжественное мероприятие или для тесного круга друзей?
- Разумеется, торжественное! – поторопился ответить Влад. Вика промолчала.
- Тогда на 12 июля, в 11.30. Устраивает вас это время?
- Вполне. Согласна, дорогая?
Вика молча кивнула.
- Что-то невеста наша не в духе, - съязвила работница Загса.
Влад вместо ответа внимательно осмотрел кабинет и сочувственно спросил:
- Давненько ремонт у вас не делали?
- Ой, и не говорите! – воскликнула хозяйка кабинета, обрадовавшись интересной теме. – Никак в новое здание не переедем. Торжественные заседания во Дворце уже проводят, а мы всё ещё здесь ютимся. Дворец  у нас шикарный, прямо старинный княжеский, зал уже эксплуатируют, а вот остальные помещения когда отремонтируют, даже не знаю.
- Ну что ж, желаю вам быстрее перебраться в роскошные хоромы, - приветливо улыбнулся Влад. – Спасибо. До свиданья. – Положил приглашение в карман, расписался в журнале.
- До свиданья, до свиданья. Всего вам хорошего. Приходите 12-го во Дворец, - уже приветливо, доброжелательно улыбалась работница Загса.
Вика выскочила из кабинета, не прощаясь. Влад заговорил только на улице:
- Вика милая моя, дорогая. Давай вспомним мудрую поговорку: «На дураков не обижаются» и улыбнёмся в ответ такой вот мадам. Тем более что с такими предстоит ещё встречаться не однажды. Если каждому дураку бить морду – кулаки разобьёшь, если из-за них плакать – никаких слёз не хватит. С ними спокойно надо, посочувствовать им, выслушать их – и вот они уже лучшие ваши друзья. А обижаться на них, пытаться убедить их, искать у них сочувствия – пустой номер. Если б я не знал, что Дворец почти готов и уже наполовину работает – я ни за что не заговорил бы о ремонте. Ведь нерешенные проблемы сильно раздражают. Так что у меня неплохо получилось отвлечь её внимание от нас: я напомнил о приятном – о скором переезде в великолепное здание. Вика, милая, улыбнись, пожалуйста.
Вика постаралась выдавить из себя улыбку, но ей это не удалось.
- А знаешь, - продолжал Влад, - мне жалко таких вот равнодушных, безразличных людей, к тому же работающих не на своём месте. Заходят к ней счастливые люди, весёлые, полные надежд, а она им нудным голосом зудит: «Вот эту графу неправильно заполнили. Перепишите».
- У нас, кажется, всё правильно заполнено, - тусклым голосом произнесла Вика и сразу же замолчала, почувствовав, что продолжение разговора приведёт к слезам, она разревётся прямо на улице. Так было обидно, что совершенно посторонний человек вмешивается в её жизнь. Когда они зашли в кабинет, регистратор не заметила разницы в возрасте, только изучив документы – увидела несоответствие, так почему ж она решила, что имеет право делать какие-то замечания?
- Разумеется, дорогая, мы не сделали никаких ошибок. Мы с тобой взрослые, опытные люди. Это ж молодежь бегло заполняет любые анкеты, лишь бы быстрее пройти скучную процедуру. Они ведь уже все свои помыслы устремили в совместную жизнь. А нам нужно просто документально оформить наши уже давно супружеские отношения.… Отметим событие, свершившееся 10 минут назад? Дома или заглянем вот в это кафе? – Влад кивнул в сторону маленького кафе.
- Зайдём, - кивнула Вика.
Они зашли в кафе, оформленное в старинном русском стиле: резная деревянная мебель, гобелены, глиняная посуда, русские сарафаны официанток.
- Как здесь интересно! Я и не знала, что у нас есть такое заведение! – оживилась Вика.
- Название, правда, не совсем подходящее. Лучше б «Трактир» назвали, а «Кабачок» как-то… Всё-таки с кабаками на Руси неприятные впечатления связаны: пьянки, грязь, драки… Хотя! Телевизионный кабачок «13 стульев», пожалуй, обелил все прежние кабаки… Помнишь такую передачу?
- Я-то помню, а вот как ты можешь помнить? Тебе ж тогда сколько было?
- Немного, но уже в сознательном возрасте был, когда кабачок ушел с экранов. Жаль. Хорошая передача была. А здесь ничего, уютно! Викуш, ты, пожалуйста, изучи меню, закажи по своему усмотрению, я тебе доверяю. А я пойду побеседую с директором этого заведения, которую, если я не ошибаюсь, мы сейчас имеем честь лицезреть, - Влад кивнул в сторону высокой полной женщины с пышной причёской, которая вышла из служебного помещения к стойке и грозно отчитывала молоденькую официантку.
- Пошёл покорять очередную матрону? – пошутила Вика, и сама испугалась: а вдруг и правда? Ведь в ЗАГС он её сводил, значит, игра закончилась и можно заняться обольщением следующей солидной дамы.
Влад не заметил или не захотел замечать её замешательства, рассмеялся шутке:
- Конечно, конечно, обязательно. И вообще я планирую каждую неделю соблазнять очередную жертву и докладывать тебе о результатах... А серьёзно: я нигде не встречал рекламу этого заведения ни на ТВ, ни в печати. И жаль, что здесь так мало посетителей. Думаю: стоит рассказать о нём нашим зрителям. Ну, всё, я побежал, а то как бы эта девочка не расплакалась. Надо помочь подрастающему поколению, - Влад вооружился своей обворожительной улыбкой и поспешил к хозяйке «Кабачка».

Глава 40

 Обе собеседницы выказали явное недовольство появлением Влада, но буквально через мгновение на лицах обеих засветились улыбки. Директор благосклонно приняла из рук Влада его визитку, отпустила официантку и пригласила гостя к себе в кабинет. Но Влад, видимо, сообщил, что не один, потому что хозяйка заведения посмотрела в сторону Вики, с улыбкой кивнула ей, приветливо попрощалась с Владом, который тут же поспешил к любимой.
- Договорился, что пришлю рекламного агента, чтоб составил договор. Сейчас у меня документов никаких нет, а то бы сразу и подписали бумаги. А ты как? Заказ сделала?
- Да. Вот уже несут.
- О! Настоящий русский стол. Щи со сметаной, блинчики с икрой и раки к пиву.… Вот пиво, пожалуй, зря заказала, поскольку мне ещё на работу надо сбегать.
- Зачем? Ты разве не на весь день отпросился?
- Нет. Ты уж извини, пожалуйста. Работы невпроворот. Новых заказов очень много, а тут ещё открылось, что прежние работники денежки за рекламу брали, а изготавливать её не спешили. Деньги же пустили в оборот, вернее, черт знает, куда подевали. Пока компетентные органы пытаются найти концы, мы вынуждены разрешать конфликты малой кровью, то есть выполнять чужие заказы. Так что прости, дорогая, но должен  оставить тебя на несколько часов. Пообедаем вместе, а вот проводить тебя до дверей дома уже не смогу. Простишь?
- Это решение не пять минут назад принял? Почему раньше не сказал? – Вика не поднимала глаз от тарелки, щёки пылали, появилась неотвязная мысль «он переметнулся к другой».
 Влад молчал. Вика не выдержала, посмотрела на него. Влад еле сдерживал смех:
- Милая моя! Ревнуешь к этой матроне? Это я рядом с тобой мужчина, а рядом с ней – подросточек. Она ж чуть ли не на голову выше меня и в два раза шире. Знаешь, я не фанат нимфеток, но и солидные дамы – не для меня.
- А какие же тебе по нраву? – Вика прикусила губу.
Влад задумался:
- Проще всего сказать: такие, как ты, вернее – ты. Ты заметила, что мы не умеем давать определения добрым, хорошим чувствам. Без труда расскажем – почему ненавидим, за что презираем. А за что любим – не можем объяснить. Человек симпатичен нам, нравится, а почему – не можем сказать словами. Правда?
- Действительно. Даже возмущаемся вопросу: за что ты меня любишь?
- А ты, кстати, ни разу ещё не сказала, что любишь меня, - Влад пытливо посмотрел в глаза Вики.
Она попыталась сказать: «Конечно, люблю», но так и не смогла выговорить такие простые, нежные слова.
- Влад, прости меня, ради Бога, - с трудом проглотила колючий комок невыговоренных слов, застрявший в горле, и торопливо начала оправдываться. – Прости, пожалуйста. Слово «любовь» сейчас так опошлили, что страшно его произносить и тем более называть им то чувство, которое я испытываю к тебе. А уж общеупотребительное выражение «заняться любовью» в значении «заняться сексом»… Секс облагородили, а любовь унизили. Можно я отвечу на твой вопрос по-другому? Скажу так: я хочу быть с тобой всегда рядом, и в горе, и в радости. Такой ответ тебя устроит?
- Вполне, - Влад крепко обнял любимую, заглянул в глаза её. И таким нежным был его взгляд, таким родным, что Вика не удержалась, бросилась к нему на шею, крепко прижалась всем телом:
- Ты самый лучший мужчина на этом свете!


Глава 41

 Дверь трамвая закрылась. Влад послал Вике воздушный поцелуй, она приветливо помахала ему рукой и отвернулась, чтоб не видеть, как он уходит.
Свою остановку чуть не проехала, вышла в последний момент. «И что я о нём думаю постоянно? Он же мной полностью завладел. Я скоро ничего вокруг видеть не буду. Скоро уж не только свою остановку проеду, но и под машину угодить могу.… Во дура, что за мысли! Чем я, собственно, сейчас недовольна? Мне повезло, я получила лотерейный билет со сногсшибательным выигрышем. И чего-то ещё сомневаюсь…»
 Вышла из лифта и остолбенела от неожиданности: у дверей квартиры Влада сидела на огромном чемодане девушка. Увидев Вику, незнакомка оживилась, заулыбалась:
- Здравствуйте! Вы здесь живёте? Не знаете, где сейчас хозяин этой квартиры?
- Вообще-то сегодня рабочий день, - буркнула Вика, стараясь быстрее попасть ключом в замочную скважину, но в коридоре так темно, а отверстие такое маленькое…
- Извините меня, пожалуйста, но можно мне у вас чемодан оставить. Я погуляю пока, а с чемоданом тяжело ходить.
- Что ж вас не встретили?
- А я его не предупреждала. Сюрприз решила сделать.
Вика, наконец, справилась с замком, открыла дверь и в нерешительности стояла у порога. Отправить эту девицу гулять и терзаться сомнениями? Может, лучше пригласить в дом и познакомиться поближе?
- Заходите. Посидите у меня, отдохните с дороги. Познакомиться с городом можно и завтра. А сейчас вам надо отдохнуть.
- Ой, спасибо вам большое! – радостно воскликнула гостья. – Я ему сейчас записку напишу, что я приехала и где нахожусь. Торопливо вырвала из записной книжки листочек, чиркнула на нём несколько слов, сложила пополам и втиснула между дверной обивкой и косяком так, чтоб виден был белый уголок. Взяла чемодан, втащила его в квартиру Вики, оставила у порога, а сама прошла в кухню, где Вика ставила чайник.
- Я пока переоденусь, а вы умойтесь, освежитесь. Если хотите – примите ванну. Вот полотенце.
Вика усмехнулась, вспомнив свою первую размолвку с Владом, когда она не захотела с ним общаться после поездки. Эта девушка сейчас не в лучшем положении: сколько-то часов в поезде, душный городской транспорт, да ещё сколько времени в коридоре просидела… Вот пусть в таком состоянии и встретила бы своего ненаглядного. «Да, я делаюсь врединой. А собственно, почему? И очень даже добрая. Если б вредной была – на порог бы не пустила, а я её приветила ласково, кормить вот собираюсь. А главное, очень хочу послушать, что она мне про Влада расскажет».
 Вика переоделась в домашний брючный костюм и приступила к обязанностям хозяйки дома – начала накрывать на стол.
 Из ванны вышла посвежевшая гостья:
- А у вашего мужа бритва такая же, как у Влада, - сообщила она и присела к столу.
Вика чуть прикусила нижнюю губу, но девушка не обратила внимания на смущение хозяйки.
- Меня зовут Лариса. Мы с Владом учились вместе и жили в общежитии в соседних комнатах. Я, правда, на два курса младше его. Мы были очень дружны… Ну, в общем, сами понимаете, кинематографический вуз, богема… - девушка плавным движением длинных пальцев достала из сумочки сигареты. – Разрешите?
- Нет. Не выношу табачный дым. И вам курить не советую: голосок-то у вас грубоватый, не девичий.
- Ну что вы, - снисходительно улыбнулась Лариса, покорно пряча сигареты снова в сумочку. – Какой там девичий. Я класса с шестого, кажется, курю. Кстати, я ваша землячка. Из Тольятти.
- Очень рада. Варенье любите? Это облепиховое. Другого не осталось, - Вика положила в розетку несколько ложек варенья, пододвинула гостье. – Угощайтесь. Вот печенье, булки. Выбирайте на свой вкус.
- Ой, что вы! Мне мучного нельзя. Парочку печений в день. Я так подвержена ожирению! Мне просто необходимо за собой следить, - девушка встала, чтоб продемонстрировать свою фигуру. – Вот смотрите. При росте метр семьдесят восемь у меня вес 69 кг. И постоянно колеблется: 65-73 кг. Я и курю-то собственно для того, чтоб не поправляться. У меня родители, знаете, какие? Оба по центнеру весом. Правда, и ростом под два метра, но разве можно так распускаться! А я стараюсь всегда держать себя в форме. Спортом занимаюсь. Кстати, Влад приучил меня бегать по утрам. Мы с ним целых два года вместе бегали на стадионе за общежитием. А сейчас он бегает? Хотя да, конечно, откуда вам знать. Ведь в городах не очень-то с соседями общаются. Если уж несколько лет рядом живут да дети вместе играют – тогда  соседи начинают разговаривать друг с другом. А у вас с Владом что может быть общего…
Гостья, казалось, разговаривала сама с собой, совершенно не обращая внимания на хозяйку. Вика совсем успокоилась, взяла себя в руки, начала внимательно рассматривать соперницу.
Девушка красивая. Глупо это отрицать. Волосы цвета красного дерева, прямые, шелковистые, почти до пояса, очень густые. Лицо худое, вытянутое, острый подбородок. Тонко выщипанные ровными дугами брови. Аккуратно подведенные светло-карие глаза. Губы великоваты, но контурным карандашом и помадой Лариса сумела придать им соблазнительный рисунок. Кожа чистая, не перегруженная косметикой, только чуть припудренная для защиты от яростного летнего солнца. «М-да, особа довольно привлекательная. Неужели Влад прошёл мимо такой красавицы? Наверняка, не только бегом с ней занимался. Хотя… Чего это я волнуюсь? Из-за меня-то он бегать перестал, говорит, что и без него не поправится. И к тому же она курит, а он не любит курящих. Она, что же, не знает этого? Так-так, милая, рассказывай, рассказывай, а я внимательно слушаю. Ох, Влад, и сюрприз тебя ждёт! И не придётся ли отменить нашу помолвку?»
- А я на каникулы домой еду. Решила у него недельку-другую пожить. Он писал, что ему отдельную квартиру дали, что очень понравилось на новом месте. – Лариса в экстазе закатила глаза. – Наконец-то мы с ним будем вместе. Как долго я об этом мечтала!
«Ага! Значит, наедине с ним ты всё-таки не была. Это радует», - приободрилась Вика.
- А вы не видели: он не завёл себе никого? – встревожено спросила гостья.
Вика засмеялась:
- По-моему, ни собаку, ни кошку не выгуливает. Ни разу не видела.
- Ой, извините. Я не правильно выразилась. Я имела в виду: не завел ли он себе подружку.
Ужасно не хочется врать. А что ответить? Так вовремя зазвонил телефон.
- Извините, Лариса, я на минутку, - Вика вышла в прихожую, сняла трубку. – Алло, слушаю вас.
- Викуша, милая, у нас несчастье, - срывающимся голосом прокричала Катерина.
- Что случилось? – заволновалась Вика.
- Андрей попал под машину. Он в реанимации сейчас. За ним нужно постоянно ухаживать, его нельзя оставлять одного ни на минуту. Сейчас Витя у него дежурит, но он не может сутками там сидеть. Смени его, пожалуйста, через три-четыре часа.
- Я?! Ты с ума сошла! Какое отношение имеет ко мне этот человек? Что ты мне его сватаешь? Да, я очень сочувствую, очень сожалею, что с ним произошло несчастье. Но объясни, пожалуйста, при чём тут я? При чём?
- Викуша, он в бреду постоянно твердит твоё имя. Ты очень нужна ему. Хотя бы сейчас, когда ему плохо.
- Катя, милая. Представь себе такую ситуацию: к тебе приходит человек и говорит: «Катя, мужчина, который тебя любит, попал в больницу. Он хочет, чтоб ты за ним ухаживала. Правда, ты его совсем не знаешь, но это неважно». И ты бросишь всё и помчишься в больницу?
- Но, Вика, милая, здесь же немножко другая ситуация. Ты же не совсем чужой ему человек.
- Катя, я уже объясняла тебе, что мы действительно, совершенно чужие люди. И потом… Ты же знаешь, что я выхожу замуж. Как ты думаешь: понравится моему будущему мужу, если я буду ухаживать в больнице за чужим мужчиной?


Глава 42

Вика услышала, как подъехал лифт, почувствовала, что вернулся Влад. И действительно, услышала шаги Влада и звон ключей. Торопливо открыла дверь сама, пропустила Влада и показала ему кивком головы на кухню: «Иди-ка туда, посмотри, кто там тебя ждёт».
- Катя, извини меня, пожалуйста, позвони через полчаса. Сейчас у меня гости, – положила трубку.
Влад прошёл на кухню, ему на шею бросилась Лариса. Он от неожиданности чуть не упал, хорошо успел схватиться за косяк. Лариса мгновенно исцеловала ему всё лицо, но не могла добраться до губ: Влад отворачивался.
- Откуда ты взялась? Какими судьбами в наши края?
- Ты же Валере адрес сказал, написал, как устроился. Вот я и решила навестить тебя по дороге домой. А ты разве не рад?
- Я безумно счастлив, - без особого энтузиазма проговорил Влад и оглянулся, - Вика, вы познакомились?
 Лариса переводила взгляд с Влада на хозяйку квартиры, всё шире раскрывая удивленные глаза:
- Д-да, познакомились. Я ждала тебя часа два в коридоре, а потом, - девушка запнулась, осознав, что не знает имени гостеприимной женщины. - Потом я сама напросилась в гости, чтоб тебя здесь подождать. Я ... записку... тебе в двери... оставила, - у девушки совсем пропал дар речи: она, наконец, осознала, что Влад не видел её записку и зашёл в эту квартиру совсем по другой причине, зашёл сюда, потому что именно здесь его дом.
 - Ларочка, деточка, ты очень хороший товарищ, сосед. Но сейчас объясни, пожалуйста, зачем ты приехала без предупреждения? Посмотреть город? Но уже давно по нему не водят экскурсии. Туризм здесь так же в загоне, как и по всей Руси великой. Неужели уж так по мне соскучилась?
- Конечно! Ты в этом сомневаешься? Ты же когда уехал, с Юлей совсем расстался. Она говорила. Я подумала, что... Ты ведь только со мной вместе очень много времени проводил. Мы с тобой были такими друзьями. Я...
- Правильно, Ларочка, правильно. Друзья, соседи. Вместе бегали по утрам, вместе ходили в библиотеку, в кино, театр... Но я никогда не давал повода думать, что между нами могут быть более близкие отношения.
- Влад, пожалуйста, - взмолилась девушка, - идём к тебе, поговорим наедине, без свидетелей.
- А Вика не свидетель. Она моя жена.
- Что?! - девушка так и взвилась со стула. - Она? Она?! Да она же... Она же старше тебя! Ты посмотри на неё! Ты представляешь, какая она будет через десять лет! Что ты с ней через десять лет будешь делать?
- Отвечаю по порядку. Первое: я очень внимательно смотрю на свою жену каждый день, - Влад и Вика встретились глазами, мужчина нежно обнял любимую женщину. - Во-вторых, я очень хорошо изучил фото покойной тещи. Она и в 50-летнем возрасте была очень красива. Так что моя супруга и через 20 лет будет не менее привлекательна, чем сейчас. И третье, надеюсь, что нам с Викой и через 30 лет совместной жизни будет также хорошо вдвоём, как и сейчас...
 Глаза девушки буквально метали молнии. Она сжимала и разжимала кулачки, готовая броситься в бой, вот только никак не могла решить - на кого из двоих; никак не могла выбрать - кто перед ней провинился больше. И вдруг она улыбнулась, грациозным жестом поправила свои роскошные волосы и царски-величаво снова села на табурет, прислоненный к стене, как на трон:
- Интересный розыгрыш. Браво, браво! - она даже похлопала в ладоши. - У вас слаженный актерский коллектив.
Хозяева удивленно переглянулись.
- Чему вы так удивляетесь? Я вас раскусила. Вы никакие не муж и жена. Вот только не пойму - к чему эта игра.
- Это вовсе не игра, - пожал плечами Влад. - Не хочешь - не верь.
- Да я своими ушами слышала, как она по телефону говорила, что скоро замуж выходит. Ско-ро! Значит, вы ещё вполне можете одуматься, образумиться и расстаться, в конце концов. А я вам в этом окажу посильную помощь!
Влад рассмеялся:
- Ну-ну, попробуй. Только подкрепись немножко, - поцеловал в щеку Вику и попросил. - Угостим её? А потом отправим баиньки.
Вика прошла к холодильнику, Влад занялся чайником.
- Разносолов особых нет, - предупредила хозяйка. - На ночь нельзя много есть. Вы же на диете?
- Разумеется, - зло поджав губы и прищурив глаза, выдавила из себя гостья.
Ели молча. Вика вообще решила взять на себя роль наблюдателя и внимательно следила за Ларисой и Владом, за их жестами, взглядами, стараясь понять: насколько опасно появление этой девицы для неё лично и для предстоящей свадьбы.
Влад воспринял сложившуюся ситуацию как сцену из оперетты: то и дело пытался сдержать смех.
А сердце и глаза Ларисы бушевали: она то с бешеной ненавистью смотрела на Вику, то бросала нежные взоры в сторону молодого человека, с аппетитом уплетающего ужин и не желающего её замечать.
Правда, иногда Лариса не успевала погасить в глазах ненависть к Вике и тогда злыми очами впивалась в лицо Влада. Эта игра страстей так заинтересовала Вику, что она отодвинула от себя чашку с недопитым чаем, поставила на стол локти, оперлась на раскрытые ладони подбородком и уже не сводила глаз с гостьи, не скрывала своего интереса к ней.
- Что вы меня так рассматриваете?
- Вы очень интересный человек. Очень эмоциональный, бурный, впечатлительный. Вы на актерском факультете учитесь?
- А вам какое дело, на каком факультете я учусь?! - несколько растерянно огрызнулась Лариса.
- Просто такая эмоциональность присуща людям творческих профессий, обладающих артистической натурой. Плюс ваши превосходные внешние данные. Так что вывод напрашивается сам собой.
- Нет, Лариса - будущий художник-мультипликатор. Между прочим, очень даже талантливый, - ответил за гостью Влад. - У неё уже есть несколько самостоятельных работ. Сколько сотворила произведений?
- Отвыкни, пожалуйста, от этого «мультипликатора». Я - аниматор. У меня четыре фильма. Три из них ты видел. Последний я привезла тебе показать и хотела посоветоваться насчет пятого. Я его почти закончила. Без твоих советов трудно. Помнишь, как мы с тобой первый фильм делали? Его можно назвать твоим полностью. Это уж потом я больше самостоятельности проявляла, а первый - на 80 процентов твой, - в её голосе было столько нежности, она всем телом наклонилась к Владу, ее лицо медленно приближалось к лицу Влада.
Он делал вид, что не замечает. Поднёс к губам чашку с чаем, принялся медленно пить, краем глаза наблюдая за гостьей. Чуть повернулся к Вике и подмигнул, подбадривающе.
 Лариса не выдержала, стукнула с размаху рукой по чашке Влада, ногтями оцарапала ему щеку, чашка стукнулась о стену и осколками разлетелась по всей кухне.
- Ты ещё смеёшься надо мной! Ты издеваешься!
- Лариса, успокойся! - Влад зажал запястья взбунтовавшейся девушки своими сильными руками и пытался успокоить. - Никто над тобой не собирался смеяться. С чего ты взяла такое?
- Ты подмигнул ей. Ты смеёшься надо мной.
- Можешь беситься дальше, но подмигнул я по причине того, что ужин заканчивается и нам пора ложиться спать. А до тебя мне нет никакого дела. Я очень хочу проводить тебя поскорее в другую квартиру, уложить спать и вернуться к жене.
- Ах, уложить спать? Ну что ж, я не против. Я очень даже хочу, чтоб именно ты уложил меня в постельку, чтоб накрыл одеялом и спел колыбельную песенку.
- Пошли, - Влад взял чемодан гостьи, открыл дверь и остановился в коридоре, ожидая девушку, которая, высокомерным взглядом смерив Вику, прошептала зловеще:
- Не боитесь отпускать его со мной?
- Нет, девочка, не боюсь.
- А зря. Если вы его зельем приворотным напоили, так я тоже привороты знаю! Я его от вас вылечу! Не для того я приехала, чтоб просто так его отдать какой-то там...
- Лариса, - строго прикрикнул Влад
- Лариса, милая, - Вику успокоило нервное состояние девушки, её чувство неуверенности и агрессии. – Человек не вещь, его нельзя отдать, взять, бросить… Влад вполне самостоятельный и делает то, что считает нужным. Я не могу им командовать.
Лариса усмехнулась и вышла из квартиры, бросив злобно через плечо:
- Спокойной ночи, - явно имея в виду ночь как раз беспокойную, с тревожными думами и метаньями в постели.
Влад между тем отпер дверь квартиры, занёс туда чемодан и вышел в коридор. Лариса одной рукой потянула за брючный ремень Влада, увлекая его в квартиру, другой держала ручку  двери.
- Ларик, миленькая! Ну, уж силой-то меня точно затащить не сможешь. Сил у меня всё-таки побольше твоего. Добровольно остаться с тобой наедине я тоже не желаю. Не потому, что могу не сдержаться и увлечься тобой, а потому что ты в таком состоянии, что готова на любую гадость, типа обвинения в изнасиловании. Точно?
- Я это и в коридоре могу сделать.
- В коридоре не получится: в квартире напротив живёт очень любопытная бабуля, которая к дверному глазку всегда приклеена. Она будет моим свидетелем, что я чист перед законом, как стеклышко. Так что иди спать. Позавтракаешь с нами, а уж потом, если надумаешь остаться на родине Ильича для изучения исторических мест, заполняй полки и холодильник самостоятельно. Нервировать мою жену частыми посещениями я тебе не позволю.
- Она не жена тебе и никогда ей не станет, - Лариса медленно положила свои красивые гибкие руки на плечи мужчины, который с усмешкой ждал, что будет дальше. Девушка осмелела, запустила пальцы в мужские волосы на затылке, начала ласково перебирать их, гладить. Влад резко отступил назад, сбросив девичьи руки со своих плеч:
- Извините, сударыня, вы знаете, что на два фронта я никогда не играю.
Лариса взвизгнула:
- Она не жена тебе, не жена! – и вдруг вспомнила. – И у неё любовник есть. Ей какая-то Катерина звонила, говорила, что с ним несчастье какое-то случилось, велела прийти. Ты пришёл и не дал им договорить. Вот сейчас она наверняка звонит своей подруге - сутенерке.
Влад покачал головой:
- Я был о тебе лучшего мнения. Ладно, спокойной ночи. Хороших сновидений и… - по-отечески улыбнулся, добавил, - «на новом месте приснись жених невесте». Надеюсь, увидишь своего суженого – обо мне забудешь.
- А мне ты приснишься!
- Не дай Бог! – Влад повернулся и пошёл к Вике.
Лариса захлопнула дверь и быстро-быстро затопала ногами, словно хотела раздавить-уничтожить какую-то мерзкую тварь под ногами. С усталостью пришло успокоение. «Ну, ничего! Я крылья не собираюсь складывать. Ничего-ничего! Я ещё завтра к тебе в студию приду. Ты от меня так просто не отделаешься».

Глава 43

Влад ушёл в ванную. Вика убирала со стола, когда снова Катерина позвонила.
- Вика! Я уж себе места не нахожу. Витя ушел поспать немного. А я вот…
- Он пришёл в себя?
- Нет ещё.
- Катюш, у меня такой вопрос к тебе: ты не знаешь, где его бывшая жена? Она замужем или нет? Здесь в городе или куда уехала? Она не могла бы стать его сиделкой? Вот уж кто ему действительно родной человек. Хорошо ли плохо, а они вместе прожили много лет. Ведь бывает же такое: поссорятся люди, расстанутся, а через какое-то время понимают, что жить друг без друга не могут. Попробуйте с Виктором разыскать её. Чем чёрт не шутит…
- Я знаю только, что они уже не виделись года четыре. Она живёт в пригороде. И зачем ей сейчас приезжать?
- А ты не задаешься вопросом: зачем МНЕ приезжать?! Как бы искренне я не жалела Андрея, я ничем не могу ему помочь. Если б хоть медицинское образование у меня было...
- Но…
- Катюша, я прекрасно понимаю, что было бы идеально породниться нам четверым: мужчины и так родственники, а нас с тобой сделал бы родственницами брак с ними. Но ты постарайся понять, что идеального в жизни не бывает. И в данном случае один из братьев оказался неподходящим спутником для одной из подруг. И тут уж ничего не попишешь. А с лекарствами как? Помочь с поисками всего необходимого для лечения?
- А… С этим всё в порядке. У жены Виктора много нужных знакомых. Она помогла. Лекарства, плазму… Врачей хороших подключила к его лечению. В общем, у него есть всё, что нужно для лечения. Только не хватает ухода, заботы…
- Катя, ты всё-таки постарайся меня понять. Я, конечно, приду сменить вас, чтоб вы отдыхали дольше, но… Всё же попробуйте с Виктором разыскать жену Андрея. А вдруг она только и ждёт возможности вернуться к нему.
- Ну ладно, - разочарованно буркнула Катерина. - Извини за беспокойство. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. Привет Виктору. А к Андрею мы завтра зайдём, не волнуйся.
Вика торопливо положила трубку на аппарат и побежала в ванную. Влад, мокрый, весь в мыльной пене, вышел из ванны, вытер руки и начал медленно расстёгивать блузку на груди любимой женщины. Наклонился, нежно поцеловал в одну щеку, потом в другую. Повесил на крючок блузку, расстегнул замок женских брюк, они скользнули на пол. Вика переступила через шелковую ткань, прижалась к мокрому сильному телу дорогого мужчины. Влад обхватил любимую за талию, поднял. Она согнула ноги в коленях, чтоб любимому нетрудно было перенести её через край ванны. Они опустились на колени в теплую мыльную воду, лаская друг друга нежными прикосновениями рук, ласковыми поцелуями…

Глава 44

Ларису разбудил требовательный звонок в дверь. Но она не спешила вскакивать и открывать глаза. «Кто ж это мне приснился? Быстрее, быстрее вспоминай». И мозг услужливо выдал картину: весёлые глаза и широкая улыбка молодого мужчины с аккуратной бородкой и курчавой шевелюрой; осветительные приборы вокруг, кинокамеры, суетящиеся люди. Лариса вскочила, побежала к двери, не боясь теперь забыть сон. Заглянула в глазок. Влад. Девушка распахнула дверь. Так как спала она, спасаясь от жары, в чём мать родила, то взору Влада предстала очень интересная картина. Он усмехнулся, одобряюще кивнул:
- Хороша! Приятно посмотреть. Собирайся. Идём завтракать. Ждать тебя не можем: нам на работу.
Повернулся и ушёл. Лариса захлопнула дверь. На лице играла довольная улыбка. «Врёшь! Не так-то просто тебе от меня отделаться. Глазки-то у тебя загорелись. В конце концов, не устоишь, милый! Не устоишь! Не сможешь долго сдерживаться. У твоей старушки фигурка не такая красивая, как у меня. Кожа не такая чистая, и грудь уже мешком висит. Так что я тебе, милый мой, ещё докажу превосходство молодости. Ты еще осознаешь свою ошибку!»
Утренний туалет занял немного времени: Лариса не увлекалась косметикой, особенно в солнечные летние дни. А вот одежду девушка подбирала тщательно. Остановила свой выбор на коротких шортах и кружевном топике. Массивные серебряные браслет и кулон, миниатюрная сумочка, босоножки-плетенки на высоком каблуке удачно дополнили туалет. Лариса встала у зеркала, осмотрела себя со всех сторон и решила снять бюстгальтер: грудь высокая, упругая, так что можно и без него обойтись, а кружева очень плотные, так что бугорок соска на свободу не вырвется, а то, что он чуть оттопыривает полотно топа – так это даже хорошо, это возбуждающе на мужиков действует. Минимум одежды и максимум красивого молодого тела.
- Ну, попробуйте пройти мимо меня, не оглянувшись! – с вызовом воскликнула красавица. – Да вы штабелями будете ложиться вдоль моего пути. И Влад никуда не денется. Ну, околдовала его эта старуха. Ничего. Справимся! Я его освобожу. Пусть не сразу, но освобожу. В крайнем случае, попробую приворот какой-нибудь. Хотя это глупо, конечно, ненадолго. Но накрайняк и к этому способу придётся прибегнуть. Что не сделаешь ради друга.
Лариса еще раз причесала свои шелковые волосы, ровным полотном покрывающие спину. Она действительно красива. Молодое здоровое тело ждёт, требует любви, оно готово к созданию новой, такой же молодой и красивой жизни. Вся она, эта изящная сильная девушка с прекрасным телом, и озорно искрящимися глазами говорит: «Я хочу стать творцом новой жизни! Я хочу любви, нежности. Хочу верных и сильных чувств!»


Глава 45

Влад и Вика уже заканчивали завтрак. Вика поставила перед гостьей тарелку с салатом, одобрительно улыбнулась:
- Хорошо, видно, спалось на новом месте. Отлично выглядишь.
- Спасибо за комплимент, - усмехнулась Лариса. – Красоту даже плохим сном не испортишь.
Влад скривил губы:
- Красавица моя, ешь быстрее. Ждать тебя у меня времени нет. Ох, жаль мне мужиков, которые сидят за изнасилование. Это баб надо сажать за провоцирование. Ну, для чего ты так оделась? Чтоб какой-нибудь невоздержанный мужлан завалил тебя прямо на улице?
- Влад… - осуждающе покачала головой Вика.
- А я не обижаюсь, - Лариса гордо вскинула точеную головку, грациозным движением руки поправила покрывало волос за спиной. – Ни один мужлан ко мне прикоснуться не посмеет. Можешь быть в этом уверен. А вот твоё желание пробудить я страстно хочу. Убеждена, что являюсь более подходящей парой тебе, чем некоторые...
Влад сокрушенно вздохнул и посмотрел на Вику, как бы желая сказать: «Что возьмёшь с бедной девочки», а вслух произнёс:
- Мне, милая моя, хватит одной любимой женщины. Прелести других дам меня совершенно не волнуют, а уж тем более вот так откровенно выставленные на всеобщее обозрение. Ты должна знать, помнить моё негативное отношение к подобным туалетам. А на улицах города можешь встретиться с… далеко не джентльменом. Постарайся находиться только в людных местах. И ни в коем случае одна не заходи в подъезд… Ну нам пора, пошли быстрее.
Поставил на стол опустевшую чашку и поднялся из-за стола:
- Спасибо за завтрак. Я позвоню тебе, договоримся, когда пойдём к Андрею.
Лариса расхохоталась:
- К какому это Андрею? Ты что, с ней вместе пойдёшь к её любовнику?
Вика с Владом рассмеялись. Вика торопливо стала убирать со стола, увидев, что гостья наелась, а времени осталось совсем мало, нужно торопиться, чтоб не опоздать на работу. Объяснять Ларисе никто ничего не собирался. Влад поцеловал Вику и направился к двери. Девушка вскочила:
- Я с тобой! Хочу посмотреть твою студию.
Влад равнодушно пожал плечами:
- Бога ради, - и шагнул за порог.
Лариса окинула Вику победоносным взглядом и захлопнула за собой дверь. Вика могла не торопиться: у неё ещё в запасе целых тридцать минут. Тяжело опустилась на табурет. Перед Владом и гостьей храбрилась, а теперь буквально отказали ноги: «Ну, чего разволновалась? Он же говорил, что его не интересуют такие откровенные девушки, что он любит в женщине загадку, шарм. А Лариса… Господи, как она хороша! Неужели перед такой красотой можно устоять?»


Глава 46

Влад позвонил без пяти пять:
- За тобой зайти или подождать на остановке?
- Лучше подожди. Я уже выхожу. А где твоя подруга?
- Подруга? – Влад добродушно засмеялся. – Тут такой спектакль был на студии… Лучше расскажу по дороге.
Вика почувствовала, что мурашки пробежали по спине, мелкая дрожь охватила всё тело, давая понять, что как бы Вика не храбрилась, как бы ни уверяла себя в верности Влада, но холодок недоверия всё-таки прокрался к сердцу. «Было ведь уже. Было. Та девушка тоже была миленькая. Правда, не такая настойчивая. Но смог Влад изменить? Смог… А откуда я знаю, что он изменил? Я оттолкнула его, как назойливого мальчишку. Он обиделся. А что там в той квартире было – я не знаю и знать не хочу. Не мог он мне изменить, и не изменял! Я абсолютно в этом уверена».
Но как Вика не убеждала себя в верности любимого, не могла оставаться совершенно спокойной. «Господи! Что ж я так к нему привязалась-то. Как же я его ________________________люблю. Что со мной будет? Какой спектакль произошёл на студии? Что эта Лариса отчудила?»
- Вика, что с тобой? – подлетела к ней Женька. – Ты чего так побледнела?
- Да ничего не случилось. Просто голова закружилась.
Женька хитро прищурилась:
- А ты, часом, не беременна?
- Не мели чепухи, - отмахнулась от сотрудницы Вика, но сообразила, что это не такое уж неправдоподобное предположение. «А ведь мне совсем скоро стукнет сорок. Владу, действительно, надо создавать семью полноценную, растить детей, стареть вместе с ровесницей-женой, а не наблюдать за старением многоопытной жены. С Ларисой у него были бы красивые, здоровые дети... Почему это – с Ларисой. А у меня разве плохой ребёнок? И я вполне могу родить ему красивого здорового ребёнка… Но Лариса и вправду ему больше подходит, и с ней у него проблем меньше будет. Никто пальцем показывать не станет… А на нас с ним тоже никто пальцем не показывает. И ещё неизвестно, сколько проблем может быть у Влада с этой взбалмошной гордой девчонкой. Она ж свой гонор ежедневно показывать будет».
В отвратительном настроении, мучимая противоречивыми мыслями, Вика вышла из кабинета, не стала дожидаться Женьку, которая задержалась, чтобы запереть дверь и сдать на вахту ключи. Неторопливым шагом пошла на остановку.
Влад ещё издали увидел её и бросился навстречу. Весёлый, счастливый, но на полпути остановился, внимательно всматриваясь в любимое лицо Вики. Она подошла вплотную и подняла на милого глаза, полные слёз. Влад взял женские руки в свои, поднёс к губам:
- Я снова в чём-то провинился? Что-то случилось?
- Я весь день сегодня думала о том, что вы с Ларисой были бы очень красивой парой. Когда вы шли по улице, вами любовались, наверное, прохожие.
Влад засмеялся:
- Помнишь роман Николая Гавриловича Чернышевского и его теорию разумного эгоизма?
От удивления у Вики даже слёзы высохли:
- При чём здесь Чернышевский?
- А при том, что я тоже причисляю себя к разумным эгоистам. Жизнь с Ларисой – кошмар. И ты это понимаешь не хуже меня. С ней придётся вечно ждать сюрпризов, она будет требовать повышенного внимания к своей персоне… Ой, даже думать не хочу об этом кошмаре.
- А мне, значит, нет нужды оказывать знаки внимания? – грустно улыбнулась Вика.
- Разве тебе плохо со мной? Я невнимателен?
- Вот поэтому я и спрашиваю о повышенных знаках внимания. Какие же они, если просто внимание уже приятно?
- Я не знаю, честно говоря, какие повышенные знаки внимания, какие обычные. Просто я хочу, чтоб тебе было хорошо со мной, а ты умеешь чувствовать мои желания, ты не хочешь, чтоб мне хоть в чём-то было бы плохо. Ты умеешь думать обо мне!.. Вот! Нашёл, чем ты лучше всех женщин на свете! Понял! Просто мы можем думать друг о друге, чтоб другому было хорошо. Вот и весь секрет нашей любви. А с другой женщиной у меня так не будет. И уж тем более – с Ларисой. Викуш, давай возьмём мороженое и посидим на лавочке немного. Ты что-то сумрачная. Устала?
- Ой, Бога ради, не надо мороженое! – вскричала Вика. – Посидим просто так. Что-то меня мутит при одном воспоминании о сладком. И голова кружится. Зачем я эту котлету сегодня в обед заказала? Вообще-то, у нас повара хорошие. Нет, это не от котлеты. Просто жарко очень. Да, а где же Лариса? Где ты её оставил? Она ж город не знает.
- Я тебе собирался рассказать хохму, которая произошла на студии. Представил я её ребятам, оставил осматриваться, а сам пошёл к директору. Возвращаюсь, а в студии – страшный гвалт, дикий хохот. Оказывается, Лариса вечером загадала, чтоб ей суженый приснился. И вот ходит по залу, рассматривает, кто чем занимается и вдруг слышит мужской голос: «Это что за прекрасное создание возникло в наших кинематографических дебрях?» Поворачивает Ларочка свою точеную головку и чуть в обморок не падает: перед ней стоит как раз тот самый суженый из сна. И именно среди осветительных приборов, у кинокамеры, как ей и снился. Представляешь?! У Ларисы ноженьки подкосились. Валерка её на руки подхватил, усадил в кресло, расспросил обо всём. Она взахлёб рассказала о ночном пророчестве. И не замечает, что вокруг толпа собралась. Всем же интересно, что с дамой произошло. Вот смеху было. Все наперебой Валерке советуют не теряться, ловить своё счастье. Даже если сам он в вещие сны не верит. Судьба, говорят. А Валерка у нас парень не промах, тем более что не так давно развёлся. «Мне, - говорит, - ухаживать некогда. Спасибо судьбе за подарок. Только как Влад к этому отнесётся?» Лариса и сообщила ему, что я – увлечение юности, а он – именно тот, о ком она мечтала. Он ей, оказывается, уже не первый раз снится, именно вот так, прямо в студии, среди осветительных приборов. Не знаю, верить или нет, но нам с тобой судьба точно помогла.
Вика растерялась: вот тебе и на, хотела Ларису с Владом соединить, а судьба по-своему распорядилась.
- И теперь Лариса у Валеры? А он хороший человек? Он её не обидит? Ты же ответственный за неё, она твоя гостья, к тебе приехала, тебе доверилась.
Влад горячо обнял любую женщину:
- Милая моя! За что я тебя люблю, так за доброту твою, за заботу о близких. Хотя, Ларису-то никак нельзя назвать близким тебе человеком. По-моему, она о тебе не думала ни секунды.
- Влад, я тебя спросила: хороший ли Валера человек, не обидит ли Ларису.
- Ну, во-первых, Лариса сама кого хочешь обидит, а во-вторых, Валерка, действительно, хороший парень. А ты, я смотрю, и не рада совсем.
- А почему я, собственно, должна радоваться?
- Ну, например, тому, что Лариса забудет обо мне.
Вика подняла на Влада глаза, наполненные слезами и болью:
- Как же, забудешь тебя! А может, плохо, что она оставит тебя? Вы б стали красивой парой, а я вам мешаю…
- Маленькая моя, - Влад нежно притянул её к себе, погладил по мягким, теплым волосам и проговорил. – Любящий человек не может никому испортить жизнь. Только надо верить себе, своим чувствам. И в мою любовь к тебе тоже верь, пожалуйста. Мне никто не нужен кроме тебя.
Вика немного успокоилась. Тошнота и головокружение прошли:
- Мы, кажется, собирались в гости к страждущему. Идём, а то Катерина уже рвёт и мечет.


Глава 47

 Как только Влад открыл дверь в приёмный покой больницы, пропуская вперёд свою даму, Вика поморщилась:
- Терпеть не могу этот больничный запах. Мама почти год лежала в больнице. Она медленно умирала, и врачи ничего не могли сделать. Мы дежурили с сестрой и отцом по очереди. Мама так страдала. Вот теперь этот запах ассоциируется у меня не просто с болью, страданием, а с маминой болью.
- Это не ассоциация, а действительность. Больница и боль всегда вместе…
- Нет-нет, я просто не так выразилась. У меня буквально возникает боль и те чувства, которые я испытывала тогда, у маминой кровати.
- Может, не стоит идти? Вернёмся домой?
- Нет уж, раз пришли, надо довести дело до конца. Нечего откладывать. Да и обещали. Нельзя ж обманывать.
Они шли по коридору, разыскивая нужную палату.
- Вика, - услышали оклик сзади. – Прошли мимо меня и даже не взглянули.
У столика медсестры стояла в белом халате и чепчике Катерина. Вика рассмеялась:
- Знакомиться с медперсоналом не собиралась. А ты прямо-таки настоящий врач. Почему в коридоре сидишь?
- Медсестра сегодня одна. Попросила меня на посту посидеть, пока она уколы делает. Я уж тут своим человеком стала.
- А как же твой подопечный?
- А мой подопечный, Викуша, уже приобрёл себе сиделку. Мы тебя послушали, разыскали его жену. Виктор съездил за ней. Она со вторым мужем уж года два не живёт. Сыновья у неё растут. Слушай, у Андрея-то, оказывается, детей быть не может: он какую-то большую дозу облучения получил ещё в самом начале службы. Из-за этого у них и жизнь семейная не ладилась. А жена его любила и сейчас любит. Говорит, что если Андрей её простит, детей примет – она к нему вернётся. Если б вы видели, как она за ним ухаживает! А он всё ещё в сознание не пришёл…

Глава 48

Вернулась медсестра, поблагодарила Катерину за помощь, и делегация из трёх человек направилась в палату к больному. Вика сама осторожно открыла дверь и заглянула внутрь помещения. Оказалось, что Андрей пришёл в себя и слабым голосом что-то говорит своей сиделке, которая стоит на коленях у его изголовья, целует руки его и говорит, говорит, говорит о любви, о том, как рада видеть его, как счастлива, что жив. Лицо женщины лучится счастьем. На лице Андрея играет радостная улыбка. Он даже с видимым усилием поднял слабую руку и погладил жену по волосам.
- Не будем им мешать, - шепнула Вика, прикрыла дверь. Посмотрела на Влада, который видел всю эту сцену, и они одновременно счастливо рассмеялись.
- Чего это вы? – удивилась Катерина.
- Ничего, Катюша, Ничего. Кажется, сама судьба подталкивает нас к единению. То Влада желают «окольцевать», то меня преследует мужчина, а в итоге все от нас отказываются, и приходится нам оставаться вместе.
- Не пойму я что-то тебя, подруга, - недоуменно промолвила Катерина.
- Не надо нас понимать, мы сами себя ещё не поняли, - весело проговорила Виктория, взяла Влада под руку. – Пошли, дорогой мой. Никуда, видно, мне от тебя не деться. Катюша, а ты, пожалуйста, не говори, что мы приходили. Хорошо? А ещё лучше, если он забудет, что мы когда-то были знакомы. Договорились?
- Договорились, - пожала плечами Катерина.
Счастливая парочка почти бегом вышла из больницы. На крыльце Вика раскинула руки как крылья. Вздохнула свободно, счастливо:
- Как хорошо! Взлететь хочется. Как я жалею, что у меня нет крыльев. Знаешь, что я сейчас хочу? – Вика резко повернулась к любимому.
Влад положил руки на плечи женщины, провел рукой по спине:
- Не пробиваются крылья? Не пробиваются. Но полёт я тебе могу устроить. Мы делали материал о парашютной школе. Можно прыгнуть вдвоём с инструктором, - проговорил скучным голосом.
Вика подняла голову и увидела смеющиеся глаза:
- Я боюсь прыгать с парашютом. А ты что смеёшься-то?
- Мне интересно было бы ещё раз услышать фразу «никуда от тебя не денешься». Ты, наконец-то согласилась, что мы должны быть вместе? Я правильно понял?


Глава 49

На губах Виктории заиграла улыбка, которую женщина никак не могла спрятать. Решила просто отвернуться. Влад сначала пытался заглянуть в глаза любимой, но потом засмеялся, догадавшись, в чем дело, и, обняв одной рукой женское плечо, прижал к себе любимую женщину. Они пошли к остановке. Украдкой посматривая на Влада, Вика увидела, что он о чем-то сосредоточенно думает, покусывая нижнюю губу. Не выдержала, спросила:
- О чём ты думаешь?
- Резкие перепады настроения, тошнота, головокружение… Тебе не кажется, что надо бы обратить внимание на твоё здоровье? У тебя подозрительно давно отсутствуют… критические дни.
- Нет-нет, Влад, у меня всё нормально, я совершенно здорова. И никаких проблем нет. Волноваться совершенно нет причин.
- Я не о том волнуюсь. Твоё здоровье не вызывает никаких сомнений. И я как раз был бы очень рад задержке этих дней на 9 месяцев. А вот у тебя не заметно желания увеличить численный состав нашей семьи.
- Нашей семьи? А у нас семья?
- Разумеется. Какие могут быть сомнения? Совместное хозяйство ведём. Понимаем друг друга с полуслова. Единственное, чего не хватает – это штампа в паспортах, ну и, разумеется, детишек.
- Влад, ты сошёл с ума. Какие мне на старости лет пелёнки-распашонки! И не забывай, пожалуйста, об уже имеющемся «детишке».
- Об этой деточке я всегда помню, надеюсь с ней встретиться и понравиться ей. Очень надеюсь, что смогу стать ей другом.
- А отцом, значит, не станешь?
- Викуш, отец у неё есть. Жив он или нет, другое дело. Но отец и мать у каждого человека имеются в единственном числе. И стать Елене отцом я, конечно же, не смогу, как бы я этого не желал. А другом, товарищем – постараюсь, - немного помолчав, добавил. – Это к вопросу об уже имеющемся ребёнке, а мне хотелось бы вернуться к вопросу о совместных детях.
- Влад, не начинай …
- Стоп-стоп-стоп! Дай мне, пожалуйста, договорить. Твои страхи я прекрасно понимаю. Ты считаешь, что я могу тебя оставить одну с ребёнком. Но даже если б это и случилось, ты не восемнадцатилетняя девочка, чтоб бояться проблем материнства. – Заметив, что Вика собирается что-то сказать, нежно прижал палец к её губам. - Не перебивай, пожалуйста. Тебя я выслушаю позже. Именно чтоб развеять твои страхи, я и предлагаю законным образом оформить наши отношения. Тогда хотя бы за материальную сторону проблемы ты будешь совершенно спокойна.
- Мне можно высказаться?
- Теперь, мадам, разрешаю Вам высказать свою точку зрения.
- Влад, милый мой, заявление наше лежит в Загсе, никто его не забирал. Время свадьбы приближается. Я же ничего не меняю. Всё идёт так, как задумано. И если ребёнок решит появиться, я ничего не буду предпринимать, чтоб избавиться от этого ребенка. Но подожди, пожалуйста, не торопи меня.


Глава 50

Влад, в общем-то, зря волновался: Виктория хотела ребёнка. Именно поэтому не принимала особых мер предосторожности. Она всегда мечтала о 2-3 детях, но муж был прагматичен, постоянно заявлял: «Нечего нищету плодить. Достойно обеспечить я могу только одного ребёнка, поэтому осторожность и ещё раз осторожность».
Именно благодаря его бдительности Вика ни разу в жизни не испытала боли аборта и была горячей противницей этой страшной операции, которую считала самым настоящим убийством. И уж тем более теперь она сохранит ребёнку жизнь. Зачем же тогда мучить Влада, терзать его неизвестностью? Ведь он так обрадуется этой новости!
А если – нет? Если решит, что достиг своей главной цели и уйдёт? А какая, собственно, его главная цель? Соблазнить и уйти? Он давно мог бы это сделать, ведь Виктория не скрывает своих чувств к нему, своей привязанности, любви.
А что, собственно, говорить ему? Ещё ничего точно не ясно. Надо сначала сходить к врачу, а потом уж говорить, если, конечно, будет – о чём.
Вику так поглотила мысль о возможной беременности, что она не слушала, что говорил Влад. И он замолчал, терзаемый неизвестностью.
Дома каждый занялся своим делом: Вика углубилась в рабочие документы, которые взяла домой, так как нужно было ехать в очередную командировку. Влад принялся за починку утюга. Сделал, проверил качество работы и пошёл на кухню готовить ужин. Через некоторое время позвал: «Иди - ешь», а сам ушел в ванную. Вика сложила бумаги в портфель, подошла к столу, который оказался накрыт на одну персону.
- А ты? – растерянно спросила Виктория.
- Я не хочу, - крикнул Влад. Вика хотела зайти к нему, но дверь оказалась запертой.
«Господи, что это он так переживает? А если я вообще не смогу родить? О чём он раньше думал, когда решил, что мы можем быть вместе? Он же прекрасно понимал, что мне не двадцать и роды после тридцати пяти – не самые простые. Если хочешь ребёнка – женись на молоденькой».
Глотая слёзы, убрала со стола, так и не притронувшись к еде. Влад помылся и, не глядя на Вику, ушёл в спальню. Виктория пошла в ванну, дверь не заперла, внимательно прислушиваясь к тому, что делает Влад. Она не столько ждала, что он придёт к ней, сколько боялась, он уйдёт в свою квартиру и оставит её одну.
Нет, не ушёл. Только лежал, отвернувшись к окну. Вика осторожно легла рядом, шепотом спросила:
- Ты спишь?
Он ответил не сразу. Спустя целую вечность. Сухим, безразличным голосом:
- Нет, не сплю.
- Влад, миленький, объясни мне, пожалуйста, что с тобой произошло? Почему ты стал такой, на что обиделся?
Влад резко повернулся к ней, приподнялся на локте:
- Ты не поняла – почему? Ты в положении, а мне ничего не говоришь – аборт хочешь сделать? Хочешь, чтоб я не знал, что ты моего ребёнка убить хочешь?
- Но я…
- Чего ты боишься? Не веришь мне? Считаешь, что из меня хороший отец не получится?
Вика растерялась: она не ждала такого взрыва:
- Но Влад… Я…
- Что ты? Ты принимаешь решение, а я – никто? Я ни при чём?
У Вики задрожал подбородок. Она готова была расплакаться. Влад испугался:
- Викуша, милая, что с тобой?
Сел, поднял любимую за плечи, усадил рядом, прижал к своему плечу её голову, гладил её волосы, ласково шепча:
- Милая моя, прости меня, пожалуйста. Сорвался я. Надо было тебе раньше рассказать об этом. Понимаешь, жил я с одной женщиной. В общем, неплохо жили, правда, ни у неё, ни у меня мысли о женитьбе почему-то не возникали. И только когда она забеременела, я понял, что мне в ней было непонятно и непривлекательно: она не любила детей. Ей гораздо важнее были карьера, общество, как она выражалась: театральная богема. Её привлекали тусовки, походы в театр, ресторан. С какой брезгливостью она говорила о беременности! Я и не думал, что такие женщины бывают. Она считает, что беременность убивает красоту женщины, что портится фигура, организм стареет… Ну и тому подобная чушь. Я пытался доказать ей, что беременная женщина прекрасна, чиста, свежа, обладает особым шармом. Но, как оказалось, у неё очень много единомышленниц среди наших общих знакомых. И после какой-то нашей очередной ссоры она сделала аборт. Это убийство я простить её не смог. Мы расстались. И когда познакомился с тобой, узнал, что у тебя уже взрослая дочь, а фигурка… - Влад ласково провёл рукой по телу любимой женщины. – Фигура на зависть девушке. Сначала появилась сумасбродная мысль: вот если б эта женщина согласилась бы стать матерью моих детей, она уж точно не будет считать беременность чем-то некрасивым. Когда увидел тебя с подругой у лифта… Помнишь, ты тогда была немного под шафэ. И глаза у тебя такие были! Тогда ты мне показалась абсолютно похожей на мою прежнюю пассию, и я в тебе разочаровался. Потом увидел тебя с гостями в дверях. Снова поразился перемене в тебе: какая-то беззащитная, уставшая. Я успокаивал себя, что ты имеешь мужчину, что мне даже и познакомиться-то с тобой не представляется возможным. И вот, наконец, такая удача – знакомство. Ты – чудесная женщина, чудесная. А я, наверное, старомодный дурак, если так мечтаю о детях.
- Нет, милый, ты самый лучший мужчина на свете. И я тебя прекрасно понимаю, потому что моё отношение к абортам, такое же, как у тебя. В Японии, Китае или Вьетнаме, в общем, где-то на Востоке, временем рождением ребёнка считается зачатие его, а не появление на свет. Я тоже такого же мнения: крошечный зародыш, плод – это уже человечек и относиться к нему надо, как к человеку.
Влад бросился целовать любимую:
- Счастье ты моё! Прости, прости меня за глупые подозрения! Ты – самая лучшая, самая прекрасная в этом мире. Как я мог подумать о тебе что-то плохое! Прости меня, прости, пожалуйста, дорогая моя, сокровище моё! Я так испугался, что снова потеряю ещё не родившегося ребёнка.
- Влад, милый, не спеши радоваться: ещё ничего не известно. Может, никакой беременности и нет вовсе.
- Всё равно я должен быть уверен, что ты сбережешь ребенка, ничего не сделаешь с ним. Ты веришь, что я смогу стать хорошим отцом?
Вика крепче прижалась к сильной груди, прошептала:
- Верю, милый мой, верю.
Пальцы Влада нежно ласкали спину женщины, отчего у неё побежали приятные мурашки по коже, лёгкий озноб заставил задрожать… Влад был как никогда нежен и ласков.
- Я теперь буду сдержаннее, осторожнее, а то вдруг подтвердится беременность. Ребёнок должен уже сейчас почувствовать заботу о себе со стороны родителей. Вика, милая моя, честно говоря, я не очень-то верил, надеялся, что действительно встречу женщину, которая б так меня понимала и чувствовала во всем. И вот нашёл! Наконец-то, я встретил ту, которая предназначена мне судьбой.
По щекам Вики текли счастливые слёзы.


Глава 51

Утром Вика уехала в очередную командировку. Три дня пролетели незаметно. На автовокзале её встречали Влад, Лариса и Валера.
Лариса обняла свою прежнюю соперницу и попросила прощения:
- Виктория, простите меня, ради Бога. Ну, блажь какая-то напала. Даже смешно теперь. Мы в институте втроём дружили: моя соседка по общежитию, Влад и я. Я по нему тогда таяла. Даже мечтала, чтоб что-нибудь с Милкой случилось, чтоб она рассталась с Владом, и он ко мне б пришёл. Как я обрадовалась, когда они расстались! А он на меня даже не смотрел, как на женщину. Так, друг… Я и мечтала о нём, и фантазировала. Когда про вас узнала – разозлилась, разорвать вас на кусочки хотела. Хотя, честно говоря, сейчас вот думаю: не смогла б я с ним долго жить. Не знаю, как Милка с ним два года маялась. Он ведь не богемный человек, домосед какой-то. А мы с Милкой общество любим. Вы не представляете, с каким трудом мы вытаскивали его на тусовки! Вот с Валерой нам классно вместе!
- Эт точно, - весело подтвердил высокий молодой человек с курчавой гривой и бородкой. – Клёвая у нас с тобой жизнь будет. Вот на выходные съездим в Тольятти, познакомимся с родителями. А потом, пожалуй, рвану в столицу нашей Родины, найду там работу и буду присматривать за своей суженой.
- Я тебе поеду! – смеясь, погрозил другу кулаком Влад. – Даже отпуск не дам, и уж тем более, увольнения не проси.
- Вот тиран! Эх, и тиран. Как вы его, Виктория, терпите? У нас его в студии боятся все: орёт!..
- Сказки не рассказывайте, - улыбнулась Вика.
- Сказки?! – вскрикнула Лариса. – Вы что, не видели, какой он во время работы? Он же бешеный!
Вика недоуменно пожала плечами и вопросительно посмотрела на своего возлюбленного.
- Да, милая моя, да. Я тебе говорил, что на работе я далеко не ангел. Я же не скрывал этого.
- Но я же приходила на съёмки к тебе и ни разу не слышала, чтоб ты на кого-то голос повысил.
Тут рассмеялся Валерий:
- Когда вы приходили на съёмки, мы праздновали. Неужели вы не почувствовали, с каким благоговением на вас все работники смотрят, как ловят каждое ваше слово?
- Я думала, что у вас так принято, что вы просто такие приветливые.
- Мы, конечно, народ приветливый. Не спорю. Но с вами – особенно.


Глава 52

Разослали приглашения на свадьбу родителям, брату и сестре Влада, сестре, дочери и отцу Виктории, сообщили Катерине. Коллег решили никого не приглашать.
В эти дни Вика выяснила, что ничего не знала о неравных браках, никогда не задумывалась о них. Память услужливо напомнила о родителях одноклассника, вспомнила, что отец Коли младше жены на 12 или 13 лет. Но эта разница совершенно никого не шокировала.
В автобусе услышала разговор, который раньше не произвел бы на неё никакого впечатления, а сейчас, чтоб дослушать его, проехала лишнюю остановку. Разговаривали две старушки: «Он её с фронта привёз. Она на 15 лет его старше, выходила его в госпитале. Из могилы, считай, вытащила. А его родители её не приняли, выгнали, и его вместе с ней. Несколько лет они по квартирам и общежитиям маялись. Потом родители смирились, привыкли. А уж вместе стали жить – полюбили её, как родную дочь. И вот, гляди ты, он раньше умер. Война проклятая. Изранетый весь был…»
Оказывается, не такое уж редкое это явление – неравные браки. Значит, Вика не первая, и уж, конечно, не последняя.
Влад часто заходил к ней на работу и сумел обаять даже суровую Марию Андреевну.
Вика и сама не заметила, как стала звездой местного экрана. Влад часто снимал её в рекламе: она примеряла роскошные шубы, модную обувь и одежду, приглашала зрителей в кафе и рестораны, показывала удобную мебель… Её стали узнавать на улицах.
Но больше всего её поражало другое: она чувствовала, что действительно помолодела. Не только ощущала себя моложе, но и физически изменилась: коже вернулась прежняя упругость, эластичность, грудь поднялась, как в девичестве, прекратились головные боли, часто донимавшие её раньше, исчезла хандра, глаза приобрели живой радостный блеск.
Встречаясь со старыми знакомыми, с которыми давно не виделась, как должное выслушивала восхищенные комплименты о великолепном внешнем виде.


Глава 53

Незаметно приблизился день свадьбы Катерины и Виктора. Свидетелем пришлось стать Владу, так как Андрея хоть и выписали из больницы, но он был ещё в бинтах и из дома почти не выходил. Он жил теперь с женой и двумя её сыновьями, которые быстро привыкли к доброму дяде и даже стали называть его папой.
Когда счастливые молодожены прибыли из Загса, их встретили Андрей с супругой и детьми, бывшая жена Виктора с сыном. В таком тесном кругу и отметили рождение новой семьи. Влад внимательно следил, чтоб Вика не пила ни глотка даже шампанского, защищал её от всех требований «выпить за…» Да и сам не увлекался. Он умел отказать так, что получалось не обидно: ну не любит человек пить и ладно, но ясно, что компанию он уважает, что ему нравится общество людей, его окружающих.
А Катерина не удержалась, повела подругу на кухню:
- Слушай, Вика, не прописывай его у себя, а то потом отберёт у тебя квартиру и поминай, как звали. А у тебя дочь на выданье. Неизвестно ещё, как она в Москве устроится. Может, вернётся домой. Замуж пожелает выйти. А вдруг жених без жилья попадётся. Вот и пригодится квартирка-то. Так что ты его не прописывай.
Вика посмеялась:
- Мы о жилье пока ни словом не обмолвились. А ты зачем размен ищешь? Вдруг не сложится? Снова придётся искать размен?
- Мне-то что: у меня детей нет. Я одна любую халупу найду, да хоть в дом престарелых.
Виктория ласково обняла подругу:
- Милая моя, хватит молотить чепуху. Пойдём к гостям. Негоже молодой жене оставлять гостей надолго. А ещё хуже – предаваться мрачным мыслям в такой радостный день. Надо верить только в хорошее, надо создавать это хорошее и гнать прочь черные мысли. Понимаешь меня?



Глава 54

Несколько дней спустя, возвращаясь с работы, Вика услышала за дверью своей квартиры женский смех. Вспомнила, что Влад звонил и предупредил, что задержится на работе. Что же это такое? Ноги подкосились. Осторожно отперла дверь, с трудом переступила порог. В прихожей какие-то сумки, много обуви. Прошла в комнату. На диване кувыркались Ленка со своим двухлетним двоюродным братиком. Увидела вошедшую маму – вскочила, бросилась к ней на шею:
- Мамуленька! Красотуленька моя! Тёте Тане отпуск дали, а меня только на две недели отпустили.
Из спальни выплыла Татьяна – младшая сестра Виктории, высокая дородная женщина. Поставить их рядом – младшую за старшую легко принять: такая она надёжная, крепкая, спокойная. Вика рядом с ней – подросток.
- Ну, здравствуй, здравствуй, сестричка. Я смотрю, ты решила покончить с одиночеством. И правильно! Хватит вдовьи слёзы лить.
Вика всё никак не могла прийти в себя от неожиданности: «И чего это я так всполошилась? И с чего решила, что он мог привести женщину в мою квартиру, когда у него своя есть. Уж если у него появится такое желание – он может в свою квартиру пройти, а может и у неё»…
- Мамуленька! Ты готова в обморок упасть от неожиданности встречи? Ты ж нас приглашала. Мы, конечно, рановато приехали, но надеемся не быть лишними.
Вика, наконец, улыбнулась, обняла дочь, сестру, взяла на руки племянника.
- Вы хоть бы телеграмму дали. У меня дар речи пропал, как вас увидела, - совсем уже весело промолвила хозяйка.
Вика переоделась. За расспросами – разговорами быстро пролетело время. Звонок будто подхлестнул Вику. Бросилась открывать. Влад стоял с букетами цветов и с пакетом, полным фруктов:
- Меня бабули у подъезда услужливо предупредили, - широко улыбнулся и решительно переступил порог. – Это тебе, - протянул букет золотых хризантем, - прости, дорогая, что я тебя цветами не балую. – Поставил пакет с продуктами на кухонную табуретку и пошёл в комнату.
- Здравствуйте. Давайте знакомиться. Влад. А вы – Лена, если я не ошибаюсь? – Влад галантно склонил голову и вручил девушке изящные лилии.
- Вы не ошиблись: это действительно я, - хохотнула Алёнка и сделала кокетливый реверанс.
Влад подсел на диван к Татьяне, взял её руку, поцеловал:
- Татьяне Юрьевне, глубочайшее почтение и подарок от всей души.
- Рада знакомству с вами, - Татьяна одобрительно приняла букет роскошных бежевых роз. - Вы, похоже, кого угодно покорить можете. Нечего удивляться, что моя сестричка голову потеряла.
- Голову, скорее, не она, а я потерял, - подмигнул Влад конопатому мальчишке, внимательно разглядывавшему незнакомого дяденьку. – А вы, молодой человек, значит, братик вот этой мадемуазель?
Гошка удивленно посмотрел на Ленку, мать, тётку, пожал плечами и уверенно заявил:
- Моя сест’га Аленка, а не мадузей.
Все рассмеялись, а мальчик кинулся на колени матери.
Вскоре пришёл Михаил – муж Татьяны. Мужчины быстро нашли общий язык. Оказалось, что у них в столице имеются общие знакомые. Семейный ужин прошел шумно, весело. Ленка смотрела на мать и на Влада восхищенными глазами и пару раз назвала нового знакомого папочкой, на что он стал называть её доченькой. После ужина Влад обнял свою невесту и объявил:
- Ну, мы пошли домой, а вы хозяйничайте здесь.
- Как - домой? – растерянно вскрикнули Татьяна и Алёнка.
Вика рассмеялась:
- У Влада квартира напротив.
Взяли кое-что из необходимых мелочей, поцеловали на ночь близких и ушли.



Глава 55

Впервые Вика переступила порог этой квартиры. Прямо у двери стоял кейс Влада: видно, предупреждённый старушками, быстро поставил его и побежал за цветами. Квартира казалась немного больше Викиной, так как была обставлена по всем законам гостиницы: ничего лишнего. Но всё же телевизионщики не бедствовали, поэтому в большой комнате стоял дорогой мягкий уголок с журнальным столиком, телевизор, на полу – ковровое покрытие. На стенах – репродукции. В спальне – шифоньер, большое зеркало, двуспальная кровать.
Ночью Вика проснулась и долго лежала, разглядывая комнату. По полированной поверхности шифоньера, по стене быстро проплывают световые полосы, когда мимо дома проезжает машина. «Как хорошо, что у меня окна во двор выходят. Интересно: как свет фар достигает 12 этажа?» Больше ни о чём не думала, просто лежала и смотрела на лучи света и слушала ровное дыхание спокойного и сильного мужчины, лежащего рядом.
Неважно, сколько ему лет. Ведь он – мужчина её мечты, именно такой виделся ей во снах. Первому мужу не хватало веры в себя, в свои возможности, силы. Вообще-то он умел всё делать: и электроприборы в их доме всегда были в порядке, и ремонт он делал сам, и готовить умел. Но только по указанию Вики. Перегорит утюг – в мятых брюках пойдёт на работу, и пока не скажешь ему «почини утюг» - не догадается сам. И только сейчас Вике пришло в голову, что Влад всю мужскую работу выполнял незаметно как-то. На кухне тёк кран. Влад гремел инструментами, когда Вика стирала бельё. Заботливый хозяин не только починил кран, но и тщательно отмыл ржавую полоску на раковине.
Надоело смотреть, как мучается Вика со старой стиральной машиной – купил современную, многофункциональную.
Вот чего всегда не хватало Вике – незаметной заботы, не назойливой, но постоянной.
Повернулась к Владу и с безграничной нежностью посмотрела на него. Положила руку на сильную грудь, ласково поцеловала в щеку. Он улыбнулся во сне, повернулся к ней, обнял, открыл сонные глаза, посмотрел на любимую, в окно, пробормотал:
- Что, пора уже зарядку делать?
Вика засмеялась:
- Нет-нет, спи. Рано ещё. Прости, что разбудила.
- Вообще-то, хорошо, что проснулся. Я тебе должен ещё кое-что рассказать, - Влад приподнялся на локте, посмотрел на лежащую рядом женщину.
У Вики похолодело в груди: «Что ещё за сюрприз? Вот сейчас и скажет, что пора прекратить эту игру в жениха и невесту…»
- Постарайся, пожалуйста, не обижаться. Пожалуйста. Это была игра, мальчишеская, холостяцкая игра, - он замолчал, не зная, как сказать самое главное. – Понимаешь, у меня было… Я понимаю, это глупое правило, но оно было… Если я знакомился с приятной женщиной, девушкой, которая казалась мне привлекательной, притягательной – я должен был с ней переспать в первую же ночь. Это было. А вот осечек никогда не было. Помнишь, я тебе говорил о Людмиле, Миле, с которой жил. Она знала об этой прихоти, об этой блажи. Она совершенно спокойно воспринимала, считала, что от неё-то я никуда не денусь, всё равно ведь к ней всегда возвращался… А с тобой как-то… Как-то так получилось, что ты нарушила это правило. Я понял тогда, что не могу, не хочу, чтоб это был один день, вернее, одна ночь. Меня тянуло и тянет к тебе. И я в тот наш первый вечер не меньше тебя испугался, что всё может закончиться так, как и всегда у меня было… Потом мы с тобой попали под дождь, ты вытирала мне лицо – я смотрел в твои сияющие глаза и понял, что встретил не просто женщину, а ту, которая способна на сильные чувства. А уж когда мы стали близки, когда я впервые испытал сказочное блаженство понимания – я понял, что мы умеем понимать друг друга без слов, что чувствуем один другого. Какое блаженство, когда человек думает о том, чтоб ДРУГОМУ было хорошо! Какое счастье, что можно…_второго человека назвать совершенно искренне любимым… Чудесное слово, красивое. Но сейчас, как правило, не любимые, а партнеры. Ты – именно любимая. Что-то замирает в груди, когда мы вместе. Никогда не испытывал это чувство. Чего ж ещё можно ждать в этой жизни? Ты – моя единственная женщина, настоящая моя вторая половинка… Вика, ты меня слушаешь?
- Да, - с трудом выдавила из себя какой-то скрип, а не слово. Горло сдавил спазм.
- Вика, милая, я всегда искал именно такую женщину… Наверное, похожую на маму. Но чтоб она относилась ко мне не так, как к сыну. Ты характером очень на маму похожа. Вот познакомитесь с ней – сама увидишь. А глаза твои такие чистые, такие добрые, в них столько любви! Я теперь без твоего взгляда и дня прожить не могу.
Влад крепко обнял любимую, горячо и нежно поцеловал. Они снова слились в одно, внимательно прислушиваясь к чувствам и желаниям друг друга.


Глава 56

Родители Влада прислали подробное письмо, что приехать не смогут: мать сильно сдала последнее время. Но пишут, что очень ждут молодых в гости сразу после свадьбы, что столы для второго свадебного застолья готовят во дворе, пригласили одноклассников Влада и соседей. Так что свадьбы будет две: одна в Ульяновске, вторая – под Астраханью, в чудесном пригородном посёлке.
Накануне назначенного для свадебной церемонии дня Вика попросила Влада не приходить, хотела побыть одна. Прогнала Татьяну и Ленку, пожелавших о чём-то поговорить с ней.
«Надо же, успела отвыкнуть спать в одиночестве, - отметила с удивлением, ложась в холодную постель. Всю ночь проворочалась, металась на опустевшем ложе. Только к утру забылась.
Татьяна с Аленкой несколько раз заглядывали, но не решались разбудить. Незаметно от встревоженных взрослых к ней прошмыгнул Гошка, забрался на кровать и стал теребить за ухо:
- Тетя Вика, тётя Вика, у нас пазьник будет сегодня или ты не хотесь?
Вика открыла глаза и не поняла сначала, о чём говорит племянник:
- Ах, да! Будет праздник, конечно, будет.
Началась обычная праздничная суматоха, в которой Вика не принимала участия. Она была как никогда спокойная, отрешенная. Надела нарядное платье, сделала авангардную прическу.
Влад пришёл за полчаса до назначенного срока. Строгий, элегантный. Взял свою даму под руку, решительно повёл к лифту, бросил Ленке:
- Ждём в машине 5 минут, не успеете – пешком идите.
И подмигнул Гошке.
У подъезда стояли три машины. Валера зажужжал своей кинокамерой. Перед Викой услужливо распахнули дверцу серебристого «Лимузина». Она молча слушала поздравления, слабо улыбалась. На переднем сиденье лежали несколько букетов самых разных цветов. Самый красиво оформленный букет Валера протянул суженой своего друга:
- Счастья вам! Ох, и везёт же Владьке! – ткнул друга кулаком в плечо, продолжая снимать участников торжественной церемонии.
Влад познакомил товарищей с будущими родственниками, все заняли свои места в салонах, и машины рванули с места, провожаемые недоуменными взглядами старушек.
До назначенного времени оставалось целых десять минут. Вечность. Столько молодых пар! Все 18-20-летние и – она… Старуха. Зачем пришла! Она не знала, куда деть глаза. Ей казалось, что все взгляды устремлены только на неё. Она была просто уверена, что все смеются над ней. И родители его не пожелали приехать на этот карнавал. Боже, только три минуты прошло, ещё семь минут стоять под прицелом этих любопытных глаз.
- Я выйду, - как можно спокойнее сказала Вика.
Влад хотел идти с ней, но она умоляюще посмотрела на него, и он остался.
Через некоторое время Аленка выскочила на улицу, вернулась какая-то взъерошенная:
- Мамы нигде нет…
Влад потёр указательным пальцем переносицу, пробормотал: «Какой же я болван», ушёл в зал бракосочетаний, отмахнувшись от бросившегося за ним Валеры. Через несколько минут он, бледный, как мел, вышел из дверей и направился к выходу. Администратор пригласила следующую пару. Влад осмотрел встревоженные лица друзей, выдавил улыбку:
- Всё нормально. Она, наверное, уже дома. Всё нормально. Просто я болван. Не надо было её торопить. Я поспешил. Она не готова к этому. Мне и мама написала, что я очень тороплюсь. Поезжайте домой. Вика должна быть дома. А я немного погуляю.
Он не открыл дверь своим ключом, а позвонил. Вика стояла на пороге зареванная, осунувшаяся, в наскоро наброшенном халатике. Влад перешагнул порог, положил руки на её плечи:
- Я подожду… Ты сама скажешь, когда будешь готова к этому событию.
Вика всхлипнула и бросилась к нему на грудь:
- Я была у врача. Ты прав. Я в положении. Уже 7-8 недель.
Он вздрогнул всем телом и крепко прижал милую к своей груди.