Струпья наполнили сердце запахом слов,
Так дышат спасителя именем глаз онемелость,
Слава летит, слава поверх голов,
Жизнь и свобода, доблесть, надежда, смелость.
Что нарисует снег на краю весны?
Что нащебечут птицы усталым клином?
Как ты изучишь тонкую грань войны,
В Божьих руках, огромных, слепых и сильных?
Я нарисую тебя в свете белых ламп,
Буду просить о жизни глаза и руки.
Сколько попросит Бог – ты не знаешь сам,
Что он возьмёт взамен отболевшей скуки?
Тонкость твоих ресниц и усталость щёк,
Бьётся в глазах немая птица горящей жизни,
Бог рассчитает пули, взведёт курок,
Выйдет на поле брани боец отчизны.
Сколько свинец ни будет свистеть и выть,
Сколько ни будут руки дрожать от боли –
Я нарисую сердцем тугую нить,
Линию жизни между тобой и мною.
Шеренгой долгих лет уходили в бой
Лекари бренных тел и лечили сердце.
Только не надо снова кривить душой,
Верила я в тебя и буду – верить.
Слышал надменный Бог все мои слова,
Точит сырой февраль о сонливость губы.
Строем идут офицеры, и дышит в глаза весна,
Спит на столе черт дорогих – рисунок…