Федор Слэнинэ
Он влюбился ужасно, то есть до самых-самых. Уже и окружающие стали этот симптом замечать, внезапно и до нее дошло. И когда совсем оглупел, он очень глупо признался ей в любви.
Она приласкала многострадальца, было много хорошего, приятного, страстного. Потом она выкинула его, как тряпку, как что-то одноразовое. Она хорошо считала, она и многое другое умела, но считать она умела безошибочно.
И кончен бал, и гости разошлись. Окружающие заметили, что начал быстро глупеть другой байструк, и вздыхали тихо, они, как смотрящие, знали конец этого спектакля и судьбу героя.
А предыдущий не повесился только потому, что еще любил ее. Здесь ее простой арифметический расчет не сработал, да и хвосты какие-то оставила – надежду и запахи.
Ходил он, как оплеванный, умнея на глазах, правда, надежда и запахи гасли медленно, но уверенно.
И советую я этому сопляку, чтоб благодарил Бога и ее, что не повесился, и ставил бы почаще свечу себе же, потому что его ботинки продолжают утюжить эту благодатную Землю любви.
2005