7
Два летних месяца Эльза провела в одиночестве. Они ей показались бесконечно длинными. Правда, один раз приехали Светлана с Катюшей. Погуляли по парку, сходили даже в цирк – под давлением девочки. Там выступали дрессированные лошади.
В августе Денис вернулся. Кончился его отпуск в ансамбле. Теперь он ежедневно ходил на репетиции в консерваторию. Три-четыре раза в неделю ансамбль бороздил просторы области на собственном автобусе, давал концерты в сельских и районных клубах.
– Неужели он так и застрянет в своем ансамбле? – говорила Эльза вслух, едва за Денисом закрывалась дверь. – Ради этого он кончал консерваторию?!
Потом звонила Светлане в библиотеку.
– Ничего, Эльза Кирилловна, – успокаивала та. – Он сказал – в сентябре в нашем театре будет прослушивание. Может, возьмут? А у вас что нового? Сыночек мой не сильно достает?
– Светочка, я об этом просто мечтаю – чтобы доставал! Но он даже не просит о помощи. Никогда! Гордец эдакий! Новость только одна: Денис меня обучает работе на компьютере. Я уже с его помощью написала подруге в Германию два письма. У меня теперь есть электронная почта.
– Какая вы продвинутая! – восхищалась Светлана. – А у меня ничего не получается. Вы знаете. Что нам Денис собрал из старых деталей комп? Притащил от друзей. Он у меня такой – и в технике разбирается! Пришлось потратиться на монитор и колонки. Теперь моя Катька и спит с компьютером! Невозможно их разлучить. Как современные дети быстро все схватывают, уму непосижимо!
– Это смешно, наверное, но и я готова спать с ноутбуком вместе! – смеялась Эльза. – До чего нравится в нем копаться! Я уже столько функций освоила в ворде!
– Ну, мне это ни о чем не говорит. Но вы молодец, однозначно!
Эльза действительно – пока осваивала клавиатуру, многому научилась самостоятельно, чтобы лишний раз не терзать своего учителя.
– А вы оказались способной ученицей, – похвалив ее Денис, однажды прочитав письмо, которое Эльза написала в журнал «Радуга». Это была критическая рецензия на слабый рассказ.
– А где вы адрес журнала узнали?
– Зашла в «Яндекс» и в поисковике набрала название журнала.
– Молодец, Эльза Кирилловна!
– И другие адреса разыскала. Ты мне лучше помоги зарегистрироваться на «Гугле». Я пыталась, но когда дело дошло до проверки моей умственной способности, там такие перекрученные буквы латинские, что я никак не разберу.
Денис на нее смотрел с изумлением: ну, старуха, молодчага! А еще говорят – у стариков склероз!
Иногда они ссорились. То есть, не то чтобы по-настоящему, но если Денис разговаривал с Эльзой раздраженным тоном, та обижалась и какое-то время вопросов не задавала.
А как ей хотелось! Вопросы накапливались ежедневно, а ответы она получала куда реже, всегда рискуя услышать противное слово «нормально!».
Однажды не выдержала:
– Ну что ты дома сидишь, Денис? Последние теплые деньки… В парк пойди, там столько красивых девушек гуляет по вечерам! Нельзя же…
– Эльза Кирилловна! – буквально завопил Денис. – Вы – как мама! Есть у меня девушка!
– И где она? – усмехнулась Эльза.
– Моя девушка – Нора! Забыли? Нет, ну доста-али, ей богу!
Все стало ясно: это мама родная достала, Эльза о Норе никогда не заговаривала. Как раз вчера звонила Светлана и спрашивала у Эльзы, что слышно о Норе.
– Да ничего. Нет ее в городе. Она сейчас поет в каком-то театре партию Кармен. По контракту. А где – спросите у сына.
– Дайте ему мобилку.
Эльза передала телефон в руки Дениса и деликатно вышла из комнаты.
«Однолюбом оказался наш мальчик», – грустно думала она, так ни разу и не увидевшая в своих стенах ни одной новой женской души. Словно было Денису не двадцать шесть с хвостиком, а все сорок лет, и он свое отлюбил!
Обидно, конечно, за бедного мальчика, думала Эльза и прощала раздражение по отношению к себе и полное равнодушие к ее жизни.
Правда, случилось однажды, что она заболела, простудилась, и Денис смотался в аптеку, магазин и даже спросил пару раз, как она себя чувствует.
«У мальчика своя жизнь, я ему никто, спасибо, что хоть не скандалит, не устраивает пьянки с друзьями, не мусорит в доме», – думала Эльза, старательно выискивая хорошие стороны их совместной жизни.
Свободные от репетиций дни Денис проводил в консерватории – готовился к прослушиванию. Хоть он и говорил всем, что местный театр 0 не его мечта, но надеялся туда попасть. В театре платили больше в два раза, чем в ансамбле, да и получил бы опыт работы на сцене.
По-прежнему Денис о чем-то рассказывал только под хорошее настроение, но это в последнее время случалось нечасто.
Какая-то недоговоренность витала в самом воздухе. Вопрос «что будет дальше?» тоже повис без разрешения… Каждый из тех, кто мечтал о счастье для Дениса, представлял это счастье по-разному.
– Знаете, что мне посоветовали американцы пред отъездом? – как-то признался Денис. Светлана только что приехала в гости. – Ехать в Вену на прослушивание! Говорят: что тебе тут делать с твоим голосом? Вот поработаю немного, накоплю денег, подготовлю хороший репертуар – и поеду.
Такой вариант устраивал любящих женщин. Сюда бы еще добавить: «И чтобы встретил и полюбил хорошую девочку!».
– А пока я – ноль в вокале! – заявил Денис, перечеркивая глупые надежды Эльзы и своей матери.
– Как это – ноль?! – возмутилась Эльза.
– Ирина Михайловна меня прослушала и ужаснулась. Надо все начинать сначала. У меня проблемы с грудной опорой.
– О Боже, – даже застонала Эльза. – Начинается!
– И что делать?! – хором крикнули женщины.
– Работать над собой. Долго.
Однажды Эльза вернулась из магазина и услышала, как Денис в своей комнате поет в полный голос:
– «Ни сна-а, ни о-отдыха измученной душе! Мне ночь не шлет отрады и забвенья… Все прошлое я вновь пережива-аю…»
Она тихо опустилась на стул в прихожей и замерла.
Даже без музыкального сопровождения все звучало замечательно!
Это был прежний Денис – со своим уникальным тембром, тонкими переходами от пиано к форте и наоборот. А главное – она просто видела князя Игоря и сострадала ему от всей души.
Он спел всю арию до конца, без остановки, на одном дыхании. И все это время Эльза боялась шелохнуться.
«Так вот что он будет петь на прослушивании! Умница, молодей, так и надо! – думала она счастливо. – Вот это – твое! А то… придумали Роберта! Какой же ты Роберт?! Так что грудная опора и всякие там резонаторы – ерунда!»
Тихонечко она пробралась в кухню, поставила чайник. Прислушалась к тишине. Выглянула в коридор, осмелилась постучать в комнату Дениса, вполголоса спросила:
– Чай поставить? Или тебе кофе?
– Мне чай с малиной! – услышала веселый голос в ответ.
То ли Денис был в добром настроении, то ли самому захотелось поделиться своими сомнениями, но в тот вечер, самый счастливый для Эльзы, он был откровенен, как никогда. Они пили чай с размороженной малиной и ели блинчики с творогом.
– А я слышала твоего Игоря, – призналась Эльза. – Здорово! Вот это что надо! Когда же ты успел это выучить?
– Мы с Ириной Михайловной занимаемся уже три недели. Это она мне вернула … меня.
– Господи, наконец-то! Я слышала – ты одолел все сложные места в арии. И верхушки взял?
– Ну, вы даете – верхушки! Там только фа-диез и надо взять. Так это же – без проблем! Легко. В этой арии главное – образ создать.
– Получился у тебя образ! – радостно заверила своего певца Эльза. – Мужественный и… – она смутилась немного, – нежный. Снова слышу мягкий бархат в голосе.
– Дался вам с мамой этот бархат! – улыбнулся Денис.
– Бархатный баритон – мечта всех женщин. Не знал?
– А я думал, что тенор – мечта.
– Тенор – это просто красиво, а баритон – волнующе. И означает нормальное функционирование мужских гормонов в организме. Так что тенорам нечего хвастать, – засмеялась Эльза. – У них просто недостаток андрогенов.
– Ничего себе! Жаль, что вы не фониатор. Был бы дома свой…
– Могу подучиться.
Они расслабились немного, посмеявшись, и Денис стал еще откровеннее.
Представляете, вчера спускаюсь с третьего этажа после занятий и натыкаюсь на Валерию. Она мне: «Что ты делаешь в консерватории так поздно?» А было семь часов. Я отвечаю: « Готовлюсь к прослушиванию. Распеваюсь». Она так странно глянула на меня и вдруг в лоб: « С кем? С Ириной Михайловной?» Я говорю: мне просто нужен аккомпаниатор.
Денис помолчал.
– И что тут плохого? – не поняла Эльза.
– А то, что не с нею занимаюсь! По-моему, сильно обиделась. Короче, говорит мне: «Ну, распевайся».
– Это угроза? – забеспокоилась Эльза.
– Не думаю. Но что она сердится – точно. Валерия меня звала к себе заниматься. Я не пошел. Так надоело чувствовать себя учеником! Хочу быть самостоятельным! Да и она вряд ли бы согласилась на князя Игоря. Это мне нравится его партия, а не ей. Это мой выбор. А Ирина Михайловна просто концертмейстер, она помогает распеваться.
В день прослушивания Денис так разволновался, что и Эльзе передалось его состояние.
– Горло пересыхает, – пожаловался, уходя в театр.
– Возьми бутылочку с чаем. Я тут калину приготовила, полезно для горла.
Он послушно взял, сунул бутылочку в сумку, помедлил возле двери, оглянулся на Эльзу. Та перекрестила его, хотя больше и не имела права, растеряв веру в Бога.
Через три часа он вернулся, и стало все понятно по его застывшему лицу. Она не стала расспрашивать, тихо ретировалась к себе.
И Денис ушел в свою комнату, кому-то позвонил. Эльза села на кровать, прислушиваясь, не выйдет ли он снова. Так и просидела минут двадцать, когда вдруг услышала голос:
– Эльза Кирилловна, вы где? У нас есть что-нибудь… спиртное? Расслабиться надо.
Она вскочила, кинулась в кухню, вытащила из буфета нетронутую бутылочку коньяка, подарок Вадима.
Денис взял в руки красивую бутылочку, вздохнул:
– Жаль распечатывать. Может, вино осталось? Помните, мы с Норой когда приходили, не допили его.
– Когда это было! На Новый год и допили, забыл? Это было три года назад. Мама твоя еще приезжала. Открывай коньяк. Говорят, помогает при стрессах. Я не буду, а ты… Что случилось? Не молчи, это вредно.
Денис глянул на нее как-то затравленно, опустился на стул возле кухонного стола, сцепил на нем руки – и вдруг уронил голову на них.
В порыве нежности и жалости Эльза обняла его сзади за плечи, провела рукой по волосам:
– Ничего, ничего, все пройдет, все будет хорошо… С таким голосом, как у тебя, все будет хорошо.
Он резко поднял голову. Слава Богу, глаза у него были сухие. Мужских слез Эльза боялась.
– Хорошо уже не будет.
– Глупости не говори! – прикрикнула она.
– Спел вроде бы хорошо, так мне ребята говорили и Нора. Она там тоже сидела. А потом началось! Почему именно эту арию взял? Почему не Роберта? Ведь Валерия Константиновна им обещала, что будет петь Роберта? Им как раз нужен Роберт, они собираются возвращаться к «Иоланте», а «Князя Игоря» ставить не будут. Короче: отказали. Правда, всем отказали, никого не взяли в этом сезоне. Своих полно, пенсионеров.
– Вот видишь, никого не взяли! Значит, для проформы это мероприятие устроили, чтобы галочку поставить. Далась им эта «Иоланта»! «Князь Игорь» куда интереснее!
– Ну, «Иоланта» короче и дешевле для постановки.
– Убеждена, не в этом дело!
Давно Эльза так не заводилась! Целую речь произнесла, почему-то ни на миг не сомневалась, что правильно все угадала.
– Да я знаю, что вашей Валерии стоило пальчиком шевельнуть – и она кого угодно устроит в свой театр! Звезда, народная артистка! Не захотела! Приревновала, что ты не с нею занимался! Ослушался ее! Бабская месть, извини! И что теперь?
– Не знаю, – вздохнул Денис, отставляя в сторону рюмку с коньяком. – Спрячьте, не лезет. Нет, выпью. Может, усну.
И потекло время, наполненное слабыми надеждами и сильными разочарованиями. Дома Денис распевал романсы, чем травил Эльзину душу, в консерватории репетировал с ансамблем. Потом ездил по селам с концертами. В такие дни он уставал безмерно, валился спать, едва переступив порог своей комнаты.
Эльза этот ансамбль тихо ненавидела….
Однажды Денис спросил:
– А вы хотите посмотреть на нас? Через два дня даем концерт в Оперном театре. Маме надо позвонить. И Катька пусть приезжает.
Ну вот, дождались все же приглашения, которого невольно Эльза хотела…
Концерт поразил воображение женщин. Вот это был размах!
– Прямо ансамбль Игоря Моисеева, – заметила Светлана после концерта.
И правда, зрелище было грандиозным и неожиданно красочным, удивившим мастерством танцоров. Они так заразительно исполняли украинский гопак, что зал хлопал в такт и даже топал ногами. Катюша, тараща свои зеленые глазищи на сцену, вслух восхищалась:
– Как здорово, ма! Классно как!
Украинские танцы смеялись белорусскими, русскими, потом наступала очередь смешных сценок под вокальный речитатив, затем вступали солисты. Они стояли сбоку, держались группой – два мужчины, две женщины. Узнать Дениса можно было только по росту и голосу. Смешные усы пшеничного цвета, высоченная шапка из каракуля, чуб через всю щеку делали его забавным и колоритным.
– А где наш Денис? – спросила Катюша.
Певцы создавали скорее фон для танцоров, несмотря на красивые мелодии песен. Ведь ансамбль был танцевальным…
– Какое-то время они вместе с залом были под гипнозом шумного и многоцветного действия, но едва вышли из театра, Светлана жестко спросила:
– Для этого он учился вокалу много лет? И кончал консерваторию?
Обидно. Что-то надо делать.
Продолжение
http://www.proza.ru/2013/02/15/1479