На Ичнянщине Черниговской области зима 1953 года была снежной и морозной. В начале января речка была покрыта льдом толщиной не менее 60 см. Полным ходом шла заготовка льда в ледники пищекомбината и продуктовой базы. Лед вырезали кубами и сразу же вывозили по назначению. Образовавшиеся полыньи за ночь снова покрывались тонким льдом, а к утру выпавший снег покрывал речку, и тонкий лед нельзя было отличить от остального.
Этот день был морозным и солнечным. Наш класс занимался во вторую смену, и я направлялась в школу по свежевыпавшему снегу, который сверкал на солнце и скрипел под ногами. Мороз пощипывал щеки, и от дыхания ресницы покрывались инеем.
В десяти метрах впереди меня шел в школу мой сосед и одноклассник Шурка Крепак. Все его дразнили «Полицай», так как его отец Федор Крепак во время оккупации нашего городка немцами служил полицаем. После освобождения от немцев нашего городка советскими войсками Федора осудили на пятнадцать лет и сослали в лагерь на лесоповал.
В школе над Шуркой все издевались: дразнили «полицаем», пинали ногами, а иногда подкрадывались сзади и били книжкой по голове. Двенадцатилетний подросток Шурка был щупленьким, невысоким мальчиком, старался уединиться, при хождении втягивал голову в плечи, как бы ожидая удара по голове. Учился Шурка неплохо. Любил много читать и по возможности не выходил на переменах из класса. Он никогда не плакал и не жаловался, а молча терпел все обиды и унижения. Мне его было жалко, потому что никто никогда его не защищал. Его три старших брата уже закончили по семь классов и выехали в другой город учиться в ремесленном училище. Шурка жил с матерью в маленьком домике под соломенной крышей, который построили перед войной. Мать его работала прачкой в местной больнице, что находилась недалеко от их дома. Прачечной при больнице не было, и она носила тюки грязного белья на своих плечах и стирала дома. Зимой и летом их двор был завешан простынями, одеялами и пижамами.
Когда Шурка подходил к речке, я увидела, как он оглянулся, и, заметив меня, побежал по замерзшей речке в сторону школы. Добежав до средины реки, он вдруг провалился под лед.
Вынырнув на поверхность, пытался забраться на лед, но лед был хрупкий и ломался под его руками. Я инстинктивно сорвала с головы платок и кинулась навстречу грузовику, размахивая платком, а другой рукой показывая на речку. Водитель резко затормозил. Мгновенно выскочил из кабины, схватил из кузова багор и побежал к Шурке. Второй человек, что сидел в кабине с водителем, снял деревянный борт с грузовика, бросил его на лед, привязал к нему веревку и подтолкнул его к водителю, который лег на борт и, отталкиваясь руками, подобрался ближе к Шурке. Он протянул багор потерпевшему, но мальчик окоченевшими руками не мог схватиться за него. Все-таки водителю удалось захватить крюком ворот Шуркиной фуфайки и, благодаря помощи второго человека, который тянул за веревку борт с водителем, мальчик был спасен.
Одежда на Шурке покрылась коркой льда. Водитель, сняв с него сапоги, фуфайку и завернув его в свой тулуп, понес в кабину. Меня тоже взяли в кабину, чтобы показала, где находится больница.
На фото папа автора 1933г