Луна в Зените 2 (предыдущая глава) http://www.proza.ru/2013/02/12/275
ДГ14 Луна в Зените 3
Лишь во сне, в тумане, вдалеке
Луч зари над золотом реки
И горит звезда в моей руке
и не жжет руки.
Неизвестный мне автор
Я не виню Хенессаду за то, что, истерзанная видениями, она превратилась в дрожащий на ветру, сухой лист. Для невежественного, или непосвященного человека нет разницы между незнанием (отсутствием осознания), и пустотой (отсутствием чего-либо). Мы не должны попадать в эту ловушку. Только потому, что нам кажется – впереди ничего нет, это не значит, что знания там не существует.
Наверняка, пространство впереди утрамбовано самым разнообразным знанием, но мы не способны его видеть, а поэтому легкомысленно говорим, что впереди пусто. Или спокойно судим о вещах, о которых не имеем ни малейшего понятия – ибо нам КАЖЕТСЯ, что знание об этом предмете – только то, что известно нам – и больше ничего.
- Они везде, Домиарн... теперь они везде, и их много... – Пророчица тяжело вздыхает, и еле идет. – Раньше он был один, но чем мы ближе к этому замку, тем их больше, и... я вижу их так ясно...
Я поддерживаю ее за локоть, и беспробудность кошмара переливается в меня тяжелым, неуправляемым потоком. Не ставя ее слова под сомнение, я по крайней мере убеждаюсь, что мы в нужном месте.
Спешившись недалеко от входа в замок, мы теперь крадемся по ступеням наверх. Странар ведет нас, хотя и неуверенно. Последнее, чего ему хочется, так это встречаться с отцом. Но юноша не осознает серьезности ситуации. Когда мы встретимся с его отцом и Ясеремшаном, обсуждать будем совсем не семейный конфликт. Если вообще найдем их живыми.
Зловещая тишина вокруг означает всего две вещи: оборотень уже приходил, и оставил нам трупы, или он еще не пришел, а значит, разгадка близка. Осталось несколько ступенек...
И вдруг Хенессада высвобождается из моих рук, и бросается назад в приступе паники одержимого.
- Куда вы? Вот сумасшедшая женщина! – Странар раздраженно качает головой.
- Только потому, что вы чего-то не видите, еще не значит, что это не существует. – С этими словами я хватаю Странара, и бегу вниз по ступенькам за Хенессадой.
Едва мы успеваем спрятаться в кустах, как дверь замка скрипит, и из нее выходят четыре темных фигуры. Они спускаются, и луна в зените высвечивает кошмар Хенессады наяву – все фигуры – со звериными головами. Человеческие тела имеют вытянутые морды с чуть приоткрытыми пастями, выглядящие поразительно реально.
Странар, упавший на землю рядом со мной, готов закричать от ужаса, но я закрываю ему рот рукой. Хенессада смотрит на парад оборотней отрешенно, как осужденный на неизбежный топор в руках палача.
Оборотни медленно уходят в темноту один за другим, и я тоже сейчас безвольно потерял бы разум, если бы не одна деталь. Допустим, эти люди превратились в волков. Но почему тогда их человеческое тело находится в движении, в то время как головы остаются такими неподвижными? Не двигают челюстями, не шевелят ушами?
Звенящая метель понимания оседает в моем сознании сверкающими, неравномерными слоями.
- Идемте! – Я хватаю Странара за руку, и он повинуется мне по инерции, уже не думая, и не размышляя. Его лицо искажено гримасой страха, а глаза застыли, провожая темные ситуэты только что удалившихся оборотней.
Мы снова взбегаем по ступенькам, и я распахиваю дверь дома человека, который так хотел считать меня своим другом.
Через большую приемную залу налево, и Ясеремшан сидит у камина со своим верным Аланирой. Он поднимается навстречу мне со встревоженным лицом.
- Я так рад, что успел! – Обняв металлурга, когда-то сватавшегося ко мне, но получившего отказ, я знаю, что все старое быльем поросло, ибо у него уже совсем другие заботы. – Ты – последний из оставшихся. Если оборотень убъет тебя, то секрет будет потерян навсегда.
Ясеремшан, как всегда, высокий и эффектный со своей гривой блондинистых волос, кивает грустно и потерянно.
- Ты прав, Домиарн. Я рад, твоей поразительной проницательности, и тому, что ты пришел мне на помощь.
Возникает пауза, во время которой до этого сидевшие нераскрытыми ракушки тайн начинают открываться медленно, но неумолимо. И чем шире они открываются, тем быстрее кусочки рокового откровения складываются в голове Хенессады в одну большую, рельефную картину.
Во время этой паузы Аланира хмуро подходит к сыну, и хочет знать, как он, позор семьи посмел сюда явиться.
- Секундочку. – Пророчица трет сморщенный лоб. – Ты сбил меня с толку, Деми. Ты заставил меня в себе сомневаться. А я пришла бы к тем же выводам, просто своим путем. Какая трагедия.
Она идет куда-то в угол, и роется за какой-то занавеской. Хозяин дома наблюдает за ней с издевательской полу-усмешкой.
- Старуха совсем спятила. А ты очень смелый человек, Домиарн. Я тебя недооценил. – Ясеремшан, полный уверенности в себе, уже готов вернуться к камину, когда Хенессада выныривает из-за занавески с тем, что вызывает у Странара крик ужаса.
- Если оборотень за вами охотится, то он у вас же и переодевается! – И она швыряет к ногам Ясеремшана большую мохнатую волчью голову с разинутой пастью.
Металлург меняется в лице – со смятенного выражения на резко злобное, а я проникаю в него всеми обостренными чувствами. Мне нужно знать, к кому он послал тех четверых «оборотней».
Где-то за стенами замка – струящийся лунный свет, делящий все происходящее на видимое и невидимое. Видимое – просто, но истина часто кроется в невидимом. Нет, истина рождается не в спорах, в них рождаются только агрессия и танцы гордыни. Истина – в размышлениях наедине с самим собой.
Именно этим последнее время был занят старик-философ Аланира, думая о том, почему именно он отрекся от сына-йера – потому что сам лично считал, что однополая любовь –это грех, или потому что все вокруг убедили его в том, что он должен дистанцировать себя от «позора» так далеко, как возможно?
Ясеремшан понимает, что его игра разгадана, и осознает, что выход у него только один. Если он убьет нас, то его тайна останется тайной, и он все-таки закончит свое продвижение к захвату всей власти в провинции.
- Ты держишь за дураков не тех людей, Домиарн! – С этими словами он выхватывает меч, и вонзает его мне в живот.
Я делаю глубокий вдох, и хватаюсь за рану. Нужно успеть сказать, прежде чем система меня отключит.
- Дорилин гонялся за тобой все эти годы. Он убивал твоих людей. Ты чувствовал себя загнанным зверем, наполняясь болью, ненавистью, безысходностью. Если ты веришь в Бога, то почему не отдал ему все эти черные чувства, Ясеремшан? Он просил тебя отдать ему яд из твоей души. Он справился бы с ним лучше тебя. - Я хватаюсь за его рукав, и смотрю ему в глаза.
- Бога нет.
- Это слова гордыни. Она нашептывала тебе не приглашать твое Высшее Я на ту темную тропу, по которой ты брел все эти годы в забвении и одиночестве. Она твердила тебе, что ты сильный – и справишься сам, без помощи высших сил. И ты поверил ей. И бегал по кругу депрессии и сумасшествия, пока Дорилин продолжал травить и выслеживать тебя, и других металлургов, владеющих секретом. До тех пор, пока злость не толкнула тебя на идею о «Жутком Оборотне». Почему?
- У меня не было другого выхода.
- Ты не захотел другого выхода.
- Моя идея удалась. Я почти у цели. И ты меня не остановишь. – Металлург улыбается и поднимает меч.
Он делает один шаг к Хенессаде, и издает какой-то глухой звук, неуклюже обернувшись. За ним стоит его старый и верный Аланира. Он выдергивает книжал из спины хозяина, бросает его на пол, и подбегает к Странару.
- Сынок, один из оборотней поехал к Мидландори Лиатрису. Ты еще можешь успеть его остановить.
- «Сынок»? – Остолбенело переспрашивает Странар, глядя на корчащегося на полу Ясеремшана.
- Я так и знала! – Хенессада бежит к двери.
- Возьми моего Сарджи, и ты успеешь! – Кричу я ей вслед, пытаясь разогнать туман перед глазами, но он обволакивает мое сознание белесыми лохмотьями, и где-то вдалеке на краткий миг вспыхивает луч зари полного душевного покоя. Вспыхивает и гаснет.
Последнее, что я слышу, это голос Линна Релемилла, говорящий о том, что потерянность души – это иллюзия, навеянная гордыней, и о том, что я сделал все правильно, попытавшись вытащить душу Ясеремшана из объятий тьмы, хотя никто не сможет вытащить его оттуда, пока он сам не захочет выйти.