Вечно в поклоне, с совком и метлою,
Самую малую крошку сметает.
Шапка-ушанка, как маска, с собою.
Возле аптеки она обитает.
Дворник аптеки, не меньше, не больше,
Вот отмела весь февраль от ступенек.
Хоть кошелёк не становится толще,
Пусть истощается труженик-веник.
Ах, чистота, ах, порядок у двери,
Ах, как красиво у входа аптеки,
Хоть наизусть тот оазис измерен,
Только к нему лишь опущены веки.
Светлый кусочек внутри вечной свалки,
Что представляет собою округа,
И наступить на него было б жалко,
И вкруг него завихряется вьюга.
Но так нельзя, так нельзя дольше, люди,
Хлебные крошки хочу я просыпать
На огранённое кочками блюдо,
На разметённую снега простынность.
Чтоб распрямилась и ты долговязо,
Веки поднявши в отсутствие речи,
Чтобы к тебе что-то ринулось с вяза,
Щебетом чмокая труд человечий.
Чтоб от аптеки, сугробам в угоду,
Было б не сбить воробьишкину стаю,
Чтоб обращался в пречистую воду
Серый февраль, что в глазах твоих тает.
15.02.13
( Акварель саратовского художника Владислава Курсеева добавлена 28.09.14 )