ЛЮБОВЬ СВИНЬИ И КУКУШКИ
Молодой лесной кабан рыскал по лесу в поисках пищи.
– И зачем я целые дни бегаю, ищу дубы с желудями, вот бы найти такое место, чтобы и заботиться не надо было, – ворчал он.
Кабан Бриз хрюкал и бежал дальше, тряся своим брюхом. Все его сверстники уже давно переженились на молодых кабанихах и разбрелись по разным уголкам леса. Бриз слушал по ночам, как они радостно визжали, совокупляясь.
– Поспать не дают, ишь резвые, – переворачивался он, сопя, с боку на бок.
Времена настали голодные, и желудей было мало. Бриз лазил с поникшей головой среди зарослей камыша, громко хрюкая на свою судьбу.
– Ой, осторожней, – вспорхнула птица над Бризом, – ты чуть меня копытом не раздавил.
– Ты хто, чайка что ли?– Чаек Бриз никогда не видел, но о них ему рассказывала морская свинка Прося.
– Нет, – ответила птица, – я кукушка.
– А чаво ты тут делаешь? Как там тебя, Куку?
– Я скрываюсь от всех. Надо мной лес смеётся, потому что меня замуж никто не берёт.
– Замуж дело нехитрое, – хрюкнул Бриз. – У вас в соседнем лесу пожрать что-нибудь есть?
– Конечно, есть. В нашем лесу много дубовых деревьев, а на одном из них моё гнездо.
Бриз учащенно захрюкал.
– Много, говоришь? Хочешь домой с женихом вернуться?
– Хочу, хочу! – замахала крыльями кукушка.– Но только кто будет моим женихом?
– Хто, хто? Я! – и Бриз гордо задрал пятачок.
– Ты слишком толстый, – посмотрела на него кукушка.
– В наше время живот – признак достатка. Поняла, как там тебя…Куку. Итак, хочешь жениха или я другую найду. Много вас, пернатых, тут водится, и каждой муж нужен.
– Ладно! – взмахнула крыльями кукушка. – Только не отставай!
Они пробирались через болота и лесные чащи.
– Ну, долго ещё идти? – хрюкал Бриз и валился наземь.
– Ещё чуть-чуть, – успокаивала его кукушка.
– В следующий раз невесту буду искать поближе, – ворчал кабан, – тоже мне Колумб нашелся.
– Вот мы и на месте, – кукушка указала крылом на дубовую рощу.
– Ура! – во весь голос хрюкнул Бриз и что есть духу помчался к дубам, залёг под ними и принялся громко чавкать.
– Эй, Куку, где наше брачное ложе?
Кукушка взлетела к маленькому гнезду.
– Да, – вздохнул кабан, – неудобно ты живёшь, ну ничего, пока побудешь одна. Мы должны пообжиться, привыкнуть друг к другу, а там видно будет.
– Но я замуж хочу, – обиделась кукушка.
– Успокойся, пигалица, – захрюкал Бриз, он не любил, когда его отвлекают от еды. – Я же честное свиное дал, всё будет чин по чину.
Он почавкал еще немного и задумчиво поглядел вверх.
– А ты подумала, как я буду взбираться на наше брачное ложе? Я же туда просто не долезу, и галки шум поднимут, решат, что невинности я тебя лишить собрался.
– Да, – задумалась кукушка,– я и представить себе не могла, что шум может подняться на весь лес.
– Вот видишь, – обрадовался Бриз – обо всём за вас, пернатых, кабаны должны думать. Ну, а пока сбей мне вон те спелые жёлуди на соседней ветке, а то я из-за своей солидности не дотянусь.
Так и стали жить кукушка и кабан Бриз.
Сова, взявшая шефство над кукушкой Ксенией, возмущалась.
– Ух, это же надо, какой свин, ух, его тут обслуживают, свежие жёлуди ему каждое утро подают, а он всё ещё раздумывает.
Однажды утром она подлетела к другу кукушки совсем близко и уселась на ветку.
– Слушай, Бриз, уф, уф!
– Ну чаво тебе? – зачавкал кабан.
– Чаво, чаво, уф, птичка моя бедная измаялась совсем. Весь лес уже знает о вашей связи, галки её на смех подымают. Как только она прилетает в своё гнёздышко, они шепчутся, чирикают за её хвостом. Дура, они говорят, кукушенька, дура и есть.
– Ну, и правда, дура, – захрюкал кабан.
– Уф, ты будешь её в жёны брать или нет? – захлопала крыльями сова.
– А чаво, нам, кабанам, и так не плохо, а ты, глазастая, не в своё дело не суй свой клюв, понятно?
– Я медведю пожалуюсь, уф, уф, он на тебя управу найдёт, уж он нашу бедную кукушеньку отстоит.
Галки подняли галдеж, заслышав про такой разговор, по всему лесу понеслось: кабан Бриз не хочет кукушку в жёны брать.
– Какая свинья! – возмущались жители леса.
– Эй, пигалица горбоносая, – хрюкал кабан Бриз кукушке, – тащи желудей скорей, жених есть хочет.
– Никуда ты не пойдёшь, уф, уф! – охала перед кукушкиным клювом сова.
Кукушка молчала, нахохлившись и поджав крылышки.
– Эй! – рычал кабан Бриз, подняв свой пятак кверху. – Ну, где ты там, куку, а то все деревья сшибу вместе с твоим брачным ложем!
Галки с шумом вспорхнули с веток:
– Медведя! – разносилось по всему лесу. – Медведя!
– Я и вашего медведя не боюсь, – заверещал кабан.
В кустах раздался треск. Кабан притих, щетина его поднялась дыбом от страха. Чей-то дикий крик оглушил всю округу.
– Медведь по мою душу, – пискнул кабан Бриз и что есть духу помчался прочь.
Галки, кукушка и сова увидели, как из кустов появились уши, голова, хвост, а затем и морда осла.
– Извините, иа, колючка уколола меня под хвост. Надеюсь, я никого не испугал?..
– Что вы, что вы, уф, уф! – замахала сова крыльями, подталкивая кукушку.
Кукушка подлетела к ослу и села ему на голову.
– Будьте моим мужем, осёл! – прочирикала кукушка.
– Я?– чуть смутился осёл. – Если вы так просите… Но почему я?
Он посмотрел вокруг на стаю галок, на сову, на жителей леса, собравшихся вокруг. «Зачем настраивать против себя общественное мнение?» – подумал осёл.
– Да, я буду вашим мужем, иа, – сказал осёл.
Лес огласился криками «ура» и «горько».
Кабан Бриз бежал без оглядки, непрожеванные желуди текли зелёной струйкой из его пятака. «Тоже мне, пигалица горбоносая, защитника-медведя себе нашла. Скорей отсюда, в свой лес, в свои хоромы. Найдут мне сверстники кабаны рядом с домом кабаниху и заживу, как честная свинья. Нечаво так далеко невест искать, пигалиц пернатых. А ведь мог и медведь задрать! – поежился кабан, пересекая границу своего леса. – Ну, ничаво, зато хоть желудей наелся!» – и чуть взгрустнув, мечтательно вздохнул.