Шёл солдат по русской земле. Долго шёл, земли немеряно.
Проголодался. Под вечер видит на опушке огонёк.
Подходит, а это избёнка на курьих ножках.
Постучал, выходит бабка с одним зубом, хромоногая.
- Что стучишь? - спрашивает. - Дверь не барабан!
- Переночевать негде, - отвечает солдат, - да и проголодался малость.
- Ты только проголодался, а я уже семь лет ничего не ела.
Никто ко мне не заходит, боятся. И ты несъедобный.
На тебе крест, а мне крещёные не по зубу.
- Эх! Эхнул солдат,- Я тебя накормлю, тощую. Иди к болоту,
разведи костёр, будем похлёбку варить.
Дал ей котелок и огниво.
Старушка, хоть и Яга, а с голоду послушной стала, пошла хворост собирать, костёр палить.
Солдат не думает, солдат действует. Взял избушку, как курёнка,
за окорочёк, и выдернул куриную ножку. Избёнка даже не закудахтала,
только покосилась.
Нарвал служивый щавелю, надрал берёзовой коры, подходит к огоньку.
Вода закипает, парок поднимается, бабка дремлет.
Засыпал солдат коры берёзовой сладкой, щавельку кисленького, куриную ножку опустил, песенку запел. Сидит о похлёбке мечтает.
Вкусно запахло варево.
Яга проснулась, губами шамкает, кушать просит.
Достали ложки липовые, солдат перекрестился, бабка через плечо плюнула и стали хлебать.
Старушка ест и хвалит, хвалит и ест. Всю ночь ели, под утро у костра заснули довольные.
Вот и солнце взошло, стал солдат залётный в дорогу собираться, во всём признаваться.
Не осерчала Яга, сказала:
- Зачем избе на ногах стоять, пусть отдохнёт. Буду жить, как все старухи. Бери вторую ножку, в дороге пригодится, может Лешего встретишь, привет от кумы передашь.