Они встретились в середине осени. В солнечный полдень, когда ласковое солнце лучше всего освещает увядающую красоту природы. Уже сбросили листву молодые тополя и худые искривлённые ветки болезненно смотрелись на разноцветном фоне осеннего парка. Каштаны тоже готовились к неизбежному, пожелтели, скрутились в трубочку их хвастливые распальцованные листья; а у самых корней в изумрудной траве блестели янтарные ядра.
Раньше в этой части парка размещались аттракционы... Сейчас же на заросшей площадке валялись обломки железных конструкций – ржавые остатки беззаботного веселья.
…Она стояла рядом с берёзкой, обхватив её, как подругу. Увидав его, оторвалась от белоствольной, ласково погладив её на прощание.
-Я ждала вас. Я вас ждала.
-Приятно.
-Хочу с вами работать.
-А сможете?
-Смогу и люблю, люблю.
Она стояла молодая, красивая, яркая. Рыжие волосы крупными локонами падали на плечи. Аккуратная чёлка закрывала высокий лоб, увеличенные стёклами очков светились огромные лазурного цвета глаза. Нос горбинкой слегка припудрен, чувственные губы искусно подкрашены…
-Вы замужем? – неожиданно спросил он.
Она засмеялась. Наверно этот вопрос ей задавали часто.
-Нет, не замужем. Я свободна, свободна.
-А почему вы повторяете слова?
-Это только слова, слова…
Она засмеялась; у неё был приятный смех. Он засмеялся в ответ… Так они познакомились. И она стала работать в его фирме.
Прошло время, наступило лето. Жена с дочкой уехали на юг. Оставшись один, он вечерами бесцельно бродил по парку.
И однажды решил пригласить её на ужин.
Полдня бегал по магазинам, стараясь ничего не упустить; узорчатая скатерть легла на стол, плоские фарфоровые тарелки для основного блюда встали напротив. Рядом примостились маленькие тарелочки для закусок и десерта. Вилки, зубцами вверх - слева, ножи – справа. Круглыми башнями возвышались бутылки с вином и напитками. Перед каждым прибором сверкали хрустальные бокалы. Салфетки аккуратно сложены ровными квадратиками, угол с вышивкой кокетливо свешивается со стола…
Еда…
Рецепты из старинной, ещё бабушкиной, кулинарной книги: «очистить и мелко нарезать; промыть тёплой водой; разогреть в сотейнике немного масла; обжарить, перемешать, снять с огня, удалить кожицу, отварить в кипящей воде, шумовкой переложить в холодную воду, затем нарезать длинными полосками; приправить солью и перцем; полить оливковым маслом»…
Вначале ужина они немного смущались. Однако постепенно: негромкая приятная музыка, изысканная еда и выдержанное вино помогли преодолеть первоначальную неловкость. Вскоре они уже весело болтали, чувствуя необычайное родство душ. Тёплый приятный вечер. Но ему захотелось большего.
-Ты останешься?
Время остановилось, замерло в ожидании… Ещё можно отшутиться, повернуть назад, но он упрямо ждал ответа. Сам не понимая, какой ответ хотел бы услышать. «Будь, что будет» - стучало сердце.
А она…
Она всегда этого ждала, мечтала. В холодном своём одиночестве ей так хотелось любви, и он ей нравился; её тянуло к нему. Но так быстро, на первом свидании… нет, так не должно быть. Если бы он признался в любви, дрогнувшим голосом произнёс эти долгожданные слова «Я вас люблю, я никогда не оскорблю и не предам, никогда не воспользуюсь вашей слабостью. Я всегда буду рядом, если вы захотите. И даже если вы далеко, я всё равно буду с вами. Мы должны быть вместе. Разве вы не чувствуете то же, что и я? Одно ваше слово…» и так далее и так далее, как в романах. Но нет. Он не произносит эти слова. А как же всё-таки хочется их услышать! И если бы даже без слов он просто склонил голову, опустился перед ней на колени, трепетно поцеловал руку… Но он молчит, ждёт ответа. А она должна сделать выбор: уйти? остаться? как поступить, что ответить?
И она решилась – «ДА».
Быстро, словно боясь опоздать, убрали со стола, расстелили кровать, стараясь не встречаться глазами. Она разделась и спряталась под одеяло. Чтоб прийти в себя, он прошёл в ванную комнату. Открыл кран с холодной водой и заглянул в зеркало. Странно, там был он, но какой-то не такой. Он попытался улыбнуться своему отражению. Циничная усмешка скривила губы, глаза стали жёсткими. Что с ним? Он брызнул водой на зеркало, прямо себе в лицо. Струйки воды потекли вниз, унося сомнения: «Я буду с ней нежен и никогда не обижу».
Разгорячённая желанием и страхом она ждала его, вцепившись в чужие белоснежные простыни. Войдя, он присел на кровать. Взял её за руку. Наклонился…
-Не бойся.
Осторожно снял с неё очки. Кровь прильнула к обнажённому лицу, глаза потупились…
Тёмная августовская ночь вспыхнула, разорвалась ослепительным фейерверком, подбросившим их ввысь вместе с разноцветными брызгами огня, обжигающими тела. А потом они падали, падали плавно кружа среди райских садов на огромных лепестках алых роз, усталые и счастливые.
Проснувшись, он боялся взглянуть на неё. Боялся, что она исчезла. Долго вслушивался, вдыхал сладкий аромат тёплого тела. Открыв глаза, увидел…
Густые волосы крупными золотыми нитями торжественно спокойно лежали на подушке. Ресницы трогательно вздрагивали. Сочные спелые губы блестели и манили. Легко и свободно вздымалась грудь. Осторожно кончиками пальцев он слегка дотронулся до неё. Не проснувшись, она перевернулась и оказалась у него на груди. Его сердце замерло на мгновение, а затем бешено заколотилось. Этот стук разбудил её, и её сердце ответило...
Когда она уходила, ему становилось грустно и неуютно, и он догонял её, целовал, а через мгновение после расставания опять бежал за ней, желая ещё хоть минуту побыть рядом. Они старались как можно больше быть вместе.
Она носила его рубашки, чтоб вдыхать его запах. Пила из его бокала, чтобы знать его мысли. Когда во сне он отворачивался, ей казалось, что она теряет его, и она крепко прижималась, удерживая, а возможно, держась за него. А когда он вставал с кровати, занимала его место и досматривала его сны.
Он легко угадывал её мысли и желания. Отвечал на ещё не произнесённые вопросы. Старался оберегать от всего плохого и давать как можно больше радости.
Они были открыты, и не было тайн между ними. И лишь одного они не касались, об одном не говорили – о его семье. Это было табу. Обоюдоострый нож, который находился между ними, не давая им слиться в единое целое, а они так страстно желали этого.
Люди на улице останавливались, оборачивались, и с удовольствием и завистью смотрели им вслед. Но они были так счастливы, что никого и ничего не замечали, полностью поглощённые собой. Возможно, их счастье поддерживало и усиливало ощущение неизбежности расставания. Это осознание конечности, таившееся в глубине мозга, разжигало желание жить настоящим, не откладывая ничего на будущее и даже не задумываясь о нём.
Пришла телеграмма. Его семья возвращалась. И надо было ей сказать. Но он откладывал на потом, оттягивал разговор. Старался вести себя непринуждённо… Она почувствовала его тревогу.
-Что с тобой?
-Всё хорошо.
-Нет, не всё. Я знаю: кое-что случилось… Хочешь, сама скажу?
«Вот те на,- подумал он, - она знает! А говорит так спокойно, даже весело. Впрочем, служебный роман и должен быть лёгким… не болезненным».
И всё же её спокойствие было ему неприятно. Заныло сердце.
-Ну, если ты знаешь, - выдохнул он, - они приезжают через два дня. Мне ещё квартиру убрать. Я хотел…
Он осёкся и с тревогой посмотрел на неё: слёзы ручейками текли по щекам, стёкла очков затуманились. Она отвернулась. Даже отшатнулась от него. Он был поражён: «Боже! Она не знала! Даже не догадывалась. Думала о чём-то другом. А он не понял, он перестал её понимать. И так резко и больно…». Стало страшно, он попытался обнять её.
-Нет, пожалуйста, не надо. Я должна идти… Мы знали, с самого начала знали… Не молчи. Ты знал, что так будет.
-Да.
-Ну, вот и всё. Всё-всё. Я пойду. Ты прости за слёзы. Просто неожиданно… Да всё равно...
Нет, нет, не провожай.
И она ушла дорогою слёз. Они были горячи, и текли, не переставая.
…На вокзале растроганный и возбуждённый он лихорадочно обнимал жену и маленькую дочь. Всматриваясь в родные лица, понимал, как сильно их любит. И только целуя жену, почувствовал укол в сердце. Радость встречи вытеснила всё. Началась обычная суета, вопросы, ответы... Как много светлой радости в этих встречах после разлуки! А затем потекли привычно тихие наполненные домашними делами дни. Полный штиль после бури – лучшая погода!
Ей пришлось уйти с работы. Но это на помогло. Она никак не могла его забыть. И однажды решилась позвонить. Не могла не позвонить, вдруг осознав как сильно любит.
Любит вопреки всему без надежды быть вместе. «Хотя бы в последний раз услышу его голос. Поблагодарю и извинюсь... Возможно, он смог бы…»
Даже сквозь телефонные помехи она услышала, как он обрадовался. Значит, она ему небезразлична! Они обязательно должны встретиться, а там ещё посмотрим! Недаром же ей приснилась десятка треф, а это к исполнению желания.
Он метался между семьёй и ею. Стало очевидно: он болен. Это она заразила его своей любовью. И чем дальше, тем глубже проникала отрава. Так долго не могло продолжаться. Она требовала решиться хоть на что-нибудь… «Пусть будет ясность». А он не мог.
Она часто плакала, и это особенно его мучило и разрывало сердце. Он и сам не понимал, как возможно так жить: ложь ей, ложь дома…
Развязка наступила внезапно. Во время одного из свиданий их выследила жена, которая уже наверняка подозревала и тревожилась. Между женщинами произошла ссора, перешедшая в потасовку. Он пытался растащить их, встал между. Бесполезно, они вцепились не на шутку. Дрались молча, при этом стараясь не задеть его… Невдалеке притормозила патрульная машина. В окна высунулись полицейские. Поняв происходящее, не захотели вмешиваться. Рванули с места…
Он остался один. Они обе ушли, с двух сторон выставив ультиматумы. А он опять не знал, как поступить. Зато знал, что после трёх рюмок проблем значительно меньше…
Он стал много пить, не для того, чтобы напиться, а чтобы забыться. Пил с решимостью самоубийцы. Вливал в себя алкоголь, словно втыкал ножи в сердце. Но, как только приходил в себя, боль возвращалась.
И всё же время справляется даже с такими недугами; шаг за шагом любовь превращалась в воспоминание, постепенно поблёкла, спряталась в самый отдалённый, самый холодный уголок сердца, туда, где раньше жила тревога. Заспиртованная любовь скукожилась и мутным осадком легла на дно. Ещё немного времени – и он бы полностью избавился от этой грешной любви…
Жена пришла вечером забрать вещи и сообщить, что подаёт на развод. Он, как всегда пьяный, пытался с ней поговорить. Плакал. Просил прощения. Клялся, что никогда такое не повторится. Она его не слушала. И тогда он ударил её ножом.
Требовательный звонок разбудил её ночью. Накинув халатик, она подошла к входной двери.
- Кто там?
- Я.
- Зачем ты пришёл?
- Я всё решил...
Она, еле сдерживая волнение, вдруг захлестнувшее, второпях открывала замки, скидывала цепочку. Лазурные глаза сияли счастьем и торжеством.
- Проходи, проходи…
Он переступил порог…
…Утром он явился в полицию. Признался в убийстве двух женщин. Был спокоен. Ничего его больше не волновало. Ни суд, ни приговор. Какая разница, где умереть? А что он скоро умрёт, он знал точно.
Ведь только смерть могла примирить его с этой любовью…