МАНЕЖ.
Как часто мы забываем самые простые вещи и события, которые окружают и сопровождают нас с самого раннего детства. А ведь без них не было бы полной картины мира, ибо они и есть основа ткани человеческого бытия. А мы, люди, лишь вышиваем на ней уникальный узор, пополняя и украшая своими впечатлениями и поступками.
Вот и это событие одного июньского дня тоже явилось той самой ниточкой в основу жизни.
…После завтрака и музыкальных занятий нас, наконец, вывели на прогулку, на территорию огромного двора детского комбината. Наш дом: груднички, ясли, детсад, подготовишки.
Некоторые ребята тут же бросились на железные горки, которые были вытерты нашими попками до зеркального блеска. Другие стали возиться в песочницах, разрывая их и строя из влажного песка нечто замысловатее, загадочное, футуристическое…
Я же не торопилась присоединиться ни к первым, ни ко вторым. Просто бродила по ухоженным асфальтированным дорожкам территории, глазела на пышные пёстрые клумбы и рабатки, вазоны и кашпо, расставленные повсюду, где только было возможно. Сад, по-азиатски, утопал в экзотической и редкой зелени и роскошных цветах.
Вот цветы-то меня и интересовали. Вернее, их насекомые. Наблюдая за кружением чудных бабочек, стрекоз, мушек, пищала от восторга. За пчёлами следила с опаской и уважением – любила мёд и знала, как его трудно добывать – сосед дед Саша был заядлым пчеловодом! А ещё с замиранием сердца выслеживала… «музыкантиков». Родню пчёл, только не жалящую, а смешно жужжащую, когда их, поймав, зажимаешь в кулачке и слушаешь неумолчное «жжж-ууу-зз-ююю…» и радуешься, что у тебя есть свой маленький оркестрик в ручке. Настоящая музыка природы на ладони! Только нужно было быть крайне осторожной: пчёлы почти не отличались от их поющей родни. Можно было запросто схватить и кусачую подружку, а нарваться хотелось в последнюю очередь – страдала аллергией на их яд.
Не найдя ни одного «музыкантика», отошла от цветов. Заметила, что у заднего выхода из грудничковой группы что-то происходит: бегают нянечки, суетятся и что-то выносят. Какое-то непонятное сооружение из досочек и планочек. Оторопела: «Что же это такое?» Подобравшись поближе, тихо устроилась неподалёку и стала наблюдать за происходящим.
Сначала понять что-то было довольно сложно, ведь таких вещей ещё не видела в детском саду. Скоро возня приобрела какую-то форму: на ровной площадке стали появляться заборчики, маленькие, с тонкими прутьями. Потом эти заборчики сцепили, и они образовали… круг. А в середине загончика стали настилать… пол. Его тоже цепляли к боковым стенкам и укладывали на перекладины…
– Ой, а ведь это похоже на манеж! – завопила, выскочив из засидки на дорожку. – Это будет манеж, да?
– Какая ты догадливая! – ответила няня Валя, смеясь. – Да, это у нас будет такой большой манеж. Наши шефы с завода подарили нашим грудничкам. Теперь смогут гулять на свежем воздухе в теплое время года, – продолжала помогать собирать хитрое сооружение, поглядывая на меня добрыми глазами. – Они уж не расползутся никуда из такого загончика! И мягко им тут будет. Посмотри, какие им маты сшили хорошие!
Во двор воспитатели и нянечки стали выносить матрасики интересной формы, которые тут же уложили на пол настила, устлав ими полностью. Маты были из коричневого дерматина.
Хихикнула в кулачок: «Теперь не страшны ни срыгивания малышей, ни другие “мараки”! Здорово! Помыл, протёр, просушил – порядок. Ай да шефы!»
– А можно, я буду приглядывать за малышами? – заглядывала в добрые лица женщин, а они смеялись и продолжали работать споро и слаженно. – Не бойтесь, я умею за маленькими ухаживать! У меня есть маленький братик Вик, – уговаривала, радуясь такому волнующему счастью – быть с младенцами!
– Ты пока посиди в сторонке тихо, хорошо? – няня посмотрела на меня внимательно. – Пока их вынесут, потом придёт посмотреть заведующая – тишина. А вот потом – пожалуйста! Смотрите, играйте, ухаживайте, – рассмеявшись, женщины пошли за детьми.
Только и оставалось, что терпеливо ждать. Воспользовалась, сбегала за подружками, рассказав им потрясающую новость! Со мной пошли Сонюшка Злотникова и Иринка Козлова. Они тоже обожали малышей и вызвались со мной стать добровольными няньками. Мы сидели на корточках возле скамеечек невдалеке от манежа и замерли в ожидании.
…Их выносили по двое: детки были в ползунках и байковых шапочках, у всех на груди повязаны красивые «слюнявчики», для которых мы, старшие, вырезали цветы из разноцветных лоскутков ткани на уроках труда и творчества. Теперь эти тканевые цветы были пришиты к нагрудникам, и мы были так горды, что внесли лепту в дело благосостояния садика! И практически у всех малышей во рту были новенькие пустышки, которые я видела в сельской аптеке и тоже мечтала купить для младшего братика.
Сажая малышей на маты в манеж, воспитатели шли за новой порцией маленьких горлопанов и пачкунов, а мы приглядывали за оставленными в загончике, ревниво смотря, наблюдая, ограждая.
К манежу стали подходить другие воспитатели и ребята, с интересом оглядывали, смеялись проделкам грудничков, обсуждали щедрый подарок шефов, хвалили мудрёное сооружение.
Последние малыши были вынесены, и за ними тут же появилась зав садом, Елена Васильевна. Красавица! Высокая, статная, с тёмно-каштановыми густыми косами, уложенными вокруг головы в корону. А какие у неё были чудесные синие глаза! А как она нам всем улыбалась, сияя синью! Мы все её так любили!
Всё внимательно осмотрев, попробовав расшатать и подёргав все стыки, она удовлетворённо вздохнула. Осмотрела головки ползающих, лежащих на спинках и животиках ползунков, оглядела нянечек и воспитателей и только тогда заметила нас, сидящих в сторонке и притихших.
– Что, девчонки, на малышей прибежали посмотреть? – улыбалась тёплой сердечной улыбкой. – Только будьте осторожны, пожалуйста. Ничего им не давать и другим детям не позволять этого делать – договорились?
Нам не надо было этого говорить и просить: за неё, что угодно готовы были сделать! Я с подружками счастливо закивала головой, распираемая от гордости и важности возложенных на мои плечи обязанностей.
– Мы никого не пусти к малышам! – загорланили наперебой. – Проследим и присмотрим!
– Вот и умницы! – смеясь, ответила. – Только сильно не кричите – малышей испугаете.
Надо ли говорить, что после таких слов мы не только стали преданными воспитателями грудничкам, но и самыми ревнивыми их почитателями! Сколько часов провели в тени густых деревьев возле маленького мира счастья и покоя, среди малышей, наших младшеньких, наших любимчиков… Гладили пухлые ручки сквозь прутья манежа, подавали выпавшие игрушки и соски, которые сначала бегали и мыли в фонтанчике на углу двора, поправляли сбившиеся шапочки и сообщали о маленьких «авариях» в штанишках.
Это был наш особый мир, в котором находили отдохновение и удовлетворение первого материнского инстинкта: растить и баловать малышей. Как мечтали поскорее вырасти и сами родить таких же чудесных деток! Сколько вещичек с родителями сшили дома для многодетных семей и подарили их малышам! Этот первый опыт заботы и обожания остался с нами на всю жизнь. Никто так не любил и не любит детишек, как мы, по сей день.
Нам было лет по пять, но уже тогда готовы были стать родителями и дарить детям нашу безграничную и преданную любовь, выполняя предназначение на Земле – быть матерью.
До сего дня у меня в памяти так тепло от того неземного счастья, что с подружками испытали там, возле манежа, в котором ползали, спали, играли, пачкались и кричали наши груднички.
Март, 2012 г.
Фото из личного архива.
http://www.proza.ru/2013/03/18/1185