Сюжет микроромана.
Коричневые, «дубовые», доперестроечного советского образца, с тупыми носками. Но прочные.
Я купила их Грише – ходить на работу на подшипниковый завод (у станка). Он их измазал машинным маслом и порезал стружкой, а некоторые стружки впились в микропористую подошву, насквозь.
Потом они несколько лет пролежали в диване, рассыхаясь и покрываясь пылью.
В начале девяностых Павлик захотел купаться в проруби, но приехал в лёгкой обуви, а грянул мороз. Я предложила «надеть, что не жалко, но тепло». Ботинки понравились, но в местах порезов протекали, а на одном лопнула подошва. Вода сочилась струйкой.
Мне было стыдно отдавать их в сапожную мастерскую, и я подклеила сама эпоксидкой, подрезала по краям резину кухонным ножом и высушила на балконе. Местами эпоксидка вылезла блестящими подтёками. Мороз продолжался, и Павлик поехал в этих ботинках на урок к преподавателю в Москву.
Потом в Петрозаводске носил в походе. Но через низкий верх забивался снег. В это время Павлик сжёг на костре свои ботинки (другие) и, будучи в Вологде, спросил – а нельзя ли поднять верх у этих. Кожи в цвет в мастерской не оказалось, и сапожники предложили наставить другим материалом. В мастерской ботинки пролежали месяца три.
В следующий приезд Павлик их увёз. Однажды выступал в концерте за доллары, надев «на босу ногу». У оркестрантов ноги по телевизору не видны…