Не жалует меня ментовская братия.
Для тех, кто не знал меня раньше, я просто гад.
Для тех, кто знал – вдвойне гад. Изменник и перебежчик.
Жена и дочка, следователи, еще недавно мне об этом без особых биняков говорили.
Сейчас дочка что-то поняла. И благоверная, кажется, что-то понимать начинает. Ругают меня поменьше.
***
Впервые я проявил свою гнилую сущность еще в восьмидесятые годы. Заявил начальству о нежелании расследовать так называемые «хозяйственные» дела.
- Боюсь, что при расследовании хозяйственных дел я могу срастись с преступниками. Ибо, по моим убеждениям, их таковыми не считаю!
Ну, диссидент, да и только.
***
Февраль 1991 года. Сессия Верховного Совета.
Обсуждается закон «О милиции».
Время еще советское. Демократы в оппозиции.
Правозащитники бьются за human rights. Активно протестуют Золотухин[1], Ковалев[2], Якунин[3].
Больше всего протестов вызывают прописанные в законе права милиции на задержание, применение силы и спецсредств, проход в помещения и т.п.
С одной стороны – все это испокон веков делает милиция, да и должна это делать. С другой – ну никак нельзя общественно опасной советской милиции давать много прав. И тогда, и, особенно, сейчас.
Но ведь хоть иногда-то эти ребята что-то нужное совершают. И руки им при этом отбивать ну никак нельзя.
Так примерно я и рассуждаю, готовясь к выступлению в прениях.
- Уважаемые коллеги. Никак нельзя лишать правоохранительные органы возможности реализовывать свою силовую сущность. Иначе они и вовсе ни смогут ничего путного сделать для населения. Борис Андреевич, Сергей Адамович, отец Глеб, я вас всех Христом-богом прошу, проголосуйте за закон в предложенной редакции. Как милиционер вас прошу!
- Ну, шельмец, ты меня даже именем господним повязал. Как же я теперь смогу против голосовать, - ухмыляясь, бурчит отец Глеб, когда я прохожу мимо него, спустившись с трибуны.
Закон о милиции принимается таким, какой он есть сейчас.
***
Конец 1991 года. Сессия Верховного Совета.
Обсуждается закон об ОРД[4].
Время уже не совсем советское. И в оппозиции уже «совки», «коммуняки», гегемоны, оленеводы, «крепкие хозяйственники» и прочий сброд. Еще недавно они тряслись, как бы не попасть «под раздачу» при расследовании дела ГКЧП[5]. Сейчас уже немного успокоились.
Накануне на этой же сессии обсуждалось представление Генерального прокурора о согласии на арест депутата Ачалова[6]. Наши избранники трясутся от страха и, естественно, протестуют против норм обсуждаемого закона, позволяющих оперативникам подсматривать, прослушивать и т.п. В том числе и нас, родимых. Народных депутатов.
И, опять-таки, все это испокон веков ментами делается. И, как всегда, нельзя большинству ментовских раздолбаев эти дела доверять. И, все-таки, делать это надо.
- Уважаемые коллеги! Если бы оперативные службы бдительнее следили за истинными врагами, может быть, и не дали бы нашему депутату Ачалову дойти до такой жизни, что сейчас пришлось решать вопрос об его аресте.
Депутаты гудят. Возмущаются.
Но закон об ОРД принимается таким, какой он есть сейчас.
***
В конце 1992 года я сам представляю на сессии закон «О публичных мероприятиях». Законом, в числе прочего, четко прописываются права и обязанности милиции. По пресечению незаконных действий участников митингов, шествий и демонстрации. Четкие и однозначные репрессивные права.
А наши депутатские «совки» уже готовятся к свержению Ельцина и выводу на улицы «широких народных масс».
Мой закон с треском проваливают.
И уже через полгода начинаются московские погромы. Сначала первое мая с убийством милиционеров и поджогом машин. А потом и кровавый октябрь…
***
Вот так, вот.
Почти никого, ни с какой стороны "баррикады" я нынче в этой стране за "своих" не держу.
«Перебежчик».
____________
[1] Золотухин Борис Андреевич, 1930 г.р., адвокат Московской городской коллегии адвокатов. При совдепе защищал диссидентов. За что длительное время подвергался запретам на профессиональную деятельность.
[2] Ковалев Сергей Адамович, 1930 г.р., биолог. Соратник академика А. Сахарова по правозащитной деятельности. При совдепе за “антисоветскую агитацию и пропаганду” был осужден на 10 лет. Наказание отбыл полностью.
[3] Якунин Глеб Павлович, 1934 г.р., биолог по образованию. С 1962 года – священник русской ортодоксальной (т.н. православной) церкви. При совдепе за участие в правозащитных организациях подвергался репрессиям, как со стороны КГБ, так и со стороны руководства церкви. В частности, Алексея Ридигера, нынешнего патриарха. За “антисоветскую агитацию и пропаганду” был осужден на 10 лет. Амнистирован по отбытии 7,5 лет в 1987 году.
[4] Оперативно-розыскная деятельность.
[5] Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению – трехдневная попытка коммунистов в августе 1991 года совершить в свою пользу государственный переворот.
[6] Ачалов Вячеслав Алексеевич, 1945 года рождения. Генерал. В то время – командующий воздушно-десантными войсками. Был активным участником заговора ГКЧП. Но скрывался в первые дни после переворота и не попал под арест. А через пару-тройку месяцев депутаты опомнились и в согласии на его арест прокуратуре отказали.
2003 г.