Фандом: Карло Гоцци "Король-олень"
Направление: гет
Пейринг: Тарталья/Анджела
Размер: мини
Когда кончается сказка, впереди героев ждет долгая и счастливая жизнь. Когда двое влюбленных, пройдя все испытания, наконец дарят друг другу самый прекрасный поцелуй – счастье приходит в сказочный мир, чтобы остаться навсегда.
Это относится ко всем – кроме тех, кто получил заслуженную кару.
Дух того, кто был некогда известен в Серендиппе как первый министр Тарталья, обитал возле стен дворца – не смея переступить их, не смея войти в дом, что отныне хранили боги. И не имея возможности уйти.
Думал ли чародей Дурандарте, творя свое возмездие, что чувства человека никуда не исчезают с его смертью? Наоборот – все, что вмещало в себя сердце умирающего, продолжает жить в призраке.
Раскаяние и стыд – все это чувствовал Тарталья, покидая мир живых. Но это не могло заглушить любви к Анджеле. Ни один человек не может приказать своему сердцу - даже кающийся грешник.
Время лечит людей – но не призраков. И теперь тот, кто больше не был человеком, со стороны смотрел на счастье любимой с королем Дерамо.
Его раскаяние было искренним, перед смертью он ужаснулся своим деяниям. Но если уж Дурандарте не дал ему прожить дольше – пусть бы лучше убил сразу, тогда не пришлось бы разрываться между добром и злом. Потому что теперь каждый раз, когда Анджела дарила поцелуй Дерамо, призрака обжигала ревность – и стыд за это чувство, которое теперь он считал низким.
Никто не мог чувствовать его присутствия, кроме Анджелы – но даже она этого не осознавала, лишь ежилась от холода, когда Тарталья оказывался рядом.
«Даже одно мое присутствие ей неприятно. Даже тогда, когда я не желаю ей ничего плохого».
Так было и при жизни. Первого министра все старались избегать – потому до того страшного дня он ни разу не посмел заговорить с Анджелой, ни разу не признался в своих чувствах. А когда наконец решился – опоздал на несколько часов. Потому что, как выяснилось, именно в тот день король Дерамо назначил испытание невест.
«Я знаю, я виноват. Но еще раньше, до того дня – почему ты так меня боялась? Разве я обижал тебя? Разве пытался приставать к тебе? Разве пытался попросить у твоего отца твоей руки? А ведь Панталоне согласился бы – он никогда не стал бы упускать такой выгоды».
Почему нельзя просто взять и уйти, раз уж ему здесь не рады?
Время течет даже в сказках – и даже лучшие из людей не бессмертны. Пришло время и для короля Дерамо покинуть этот мир.
Анджела была безутешна. Ни на что не обращая внимания, королева сидела на простом деревянном стуле, ее ныне седые волосы были распущены, а глаза не видели ничего из-за слез.
Тогда тот, кто был некогда Тартальей, оказался рядом.
- Не надо, любимая, - прошептал он, поцелуем осушив слезу на щеке королевы. – Только не плачь. Я защищу тебя от любого зла. Прости меня – ведь я оскорбляю тебя сейчас, но я только хочу…
Королева подняла глаза, и взгляд ее прояснился.
- Грациано, это вы? – были ее слова. – Прошу вас, останьтесь.
Ей и в самом деле стало вдруг хорошо. Она не могла видеть своего собеседника – но его присутствие ощущалось, как дуновение прохладного воздуха в жаркий день.
Звук имени, которым его звала мать, убедил бывшего Тарталью, что все происходит на самом деле.
- Анджела, я люблю вас, - эти слова он собирался сказать очень давно. – В вас заключается мое счастье. Я хотел бы, чтобы мы были вместе – всегда. Станете ли вы моей женой?
- Да, - произнесла королева.
- Как жаль, что я не могу преподнести вам тот перстень, что приготовил когда-то, - раньше он не знал, что от волнения у призраков может сбиваться дыхание. – А ведь он был из чистого золота, с бриллиантом…
- Это он? – Анджела подняла руку.
- Да, - шепчет он. – Там, где ему положено быть.
Луна заглядывала в окно, наблюдая за тем, чего не мог увидеть ни один человек…
А назавтра стало известно, что у вдовствующей королевы Анджелы появился дух-хранитель. Нынешняя королева, дочь царственной пары (сын у них так и не родился) была уверена, что это правда. Казалось, незримый спутник сопровождал Анджелу постоянно – потому что не раз, скажем, во время прогулки по саду королева-мать останавливалась, разговаривая с кем-то невидимым. И разумеется, никто не посчитал Анджелу сумасшедшей – напротив, ее здоровью могли позавидовать многие.
- Все устроилось как нельзя лучше? – спрашивал Грациано теплыми ночами, ласково обнимая свою супругу и подопечную.
- Да, - улыбалась седовласая женщина. – Отныне и навеки.