Начало http://www.proza.ru/2012/03/16/470
Долгожданная встреча со своей старой любимой школой, где я проучился со второго класса до одиннадцатого. Июнь 2011года.
От всего комплекса строений школы осталось первичное двухэтажное кирпичное здании под листовым железом на крыше, да новое четырехэтажное здание рядом, построенное уже после моего окончания школы в 1966 году. Так, что для меня оно чужое. В нём я и не был никогда.
Осталась ещё техническая постройка – здание котельной, которое как раз появилось в пору моего ученичества, где-то уже, наверное, в начале 60-ых годов. До этого каждый класс школы обогревался круглой печкой-голандкой, облицованной листами железа, выкрашенного черным битумным лаком. В школе существовал институт истопников, которые приходили до занятий и затапливали печи. Поэтому утром, зимой, в классах было довольно прохладно, зато к обеду даже жарко иногда, а к вечеру температура снова опускалась. А зимы в конце пятидесятых – начале шестидесятых были снежные и лютые. Часто даже старшеклассники не учились – они это время с пользой для здоровья проводили время на улицах – играли в хоккей, катались с ледяных самодельных горок.
В «печное» время было развито в школьной среде одно «невинное» развлечение – когда печка уже разгоралась, в неё на переменке закладывались запаянные ампулы с любым лекарственным раствором. Жидкостная основа нагревалась, превращалась в пар, ампула взрывалась, и раздавался довольно громкий хлопок, из щелей дверцы печи и поддувала вырывались струи дыма и пепла, учитель пугался, ну, а школьники делали вид, что не понимают, в чём дело. Хотя, надо отметить, что такими «диверсионными» актами занимались обычно ребята, которым было скучно на уроках, сам процесс обучения был им мало интересен, вот и развлекались.
Когда-то печка такой конструкции стояла и у нас дома, на Пушкина 18, до тех пор, пока уже где-то в 80-х мы не провели магистральный газ. А печка так и осталось стоять, устояла она даже после пожара, погубившего весь дом. В памяти после единственного посещения сгоревшего родного дома осталась выдвинутая чугунная заслонка печки, которая от страшного жара огненного сквозняка потекла, и согнулась под углом девяноста градусов. Посмотрел в Интернете – температура размягчения чугуна полторы тысячи градусов, как только отец не сгорел в этом пекле…Тяжкое воспоминание, как-то оно само пришло на перо, пусть меня извинят читатели.
Далее http://www.proza.ru/2013/02/12/1075