Глава пятая.
В разных концах поляны стояли непривычные для глаза горцев изрядно потрепанные трофейные шатры. Убранство внутри было довольно скромным, топчан, сбитый из досок, несколько камней, покрытых рогожей, старый ковер на полу, вот, пожалуй, и все. В одном таком шатре, большего размера, чем другие, до поздней ночи шло обсуждение предстоящего сражения. В конечном итоге склонились к тому, чтобы именно здесь, на этом поле, принять бой. Было продумано всё, на какой фланг послать тот или иной отряд, кто будет первым отражать атаку, где будут стоять резервные полки. Учли, казалось всё, до мельчайших деталей.
Расходились глубоко за полночь, каждый спешил к своему отряду, чтобы дать необходимые распоряжения. План был одновременно прост и заманчив, и столь же рискован. Было решено разделить имеющиеся силы на две части. Одни останутся здесь, на поляне, чтобы подготовиться к сражению, прежде сделав всё, чтобы создать видимость большого скопления людей. Это было нужно, чтобы Тимур поверил, что именно здесь находятся главные силы горцев, и обрушил на них всю мощь своего войска, а в это время в тыл к нему выйдет другой отряд.
- Главное, чтобы он поверил, - неожиданно вслух произнес Ахмед, сидя у догорающего костра. Он поднял голову, вглядываясь в суровые лица своих воинов.
Ахмед уже поведал им о предстоящей битве. Он посмотрел вдаль на контуры гор, оцепивших полукругом широкую поляну, возможно где-то там сейчас находятся лазутчики Тимура. Ахмед отчетливо представил, какая картина открывается перед ними. Повсюду, куда не бросить взгляд, - огни костров, ржанье лошадей, лязг оружия.
- Ахмед, - придвинулся к нему Осман, - а что, если один из нас попадет в плен к Тимуру и, чтобы сохранить себе жизнь, расскажет с какой стороны можно неожиданно на нас напасть.
Ахмед удивленно посмотрел на Османа, он словно прочёл его мысли.
- Да, так было бы надежнее, но кого послать? Ведь это все равно, что послать на верную смерть.
- Зачем так мрачно, мы все рискуем в равной степени. А насчет того, кого послать, искать не надо - я пойду.
- Почему ты?..
- Во-первых, я первый это предложил, во-вторых, я знаю их язык, а в-третьих, я не собираюсь просто так отдавать им свою жизнь и надеюсь встретиться с тобой. Вот так-то, брат, - и Осман дружески хлопнул Ахмеда по плечу.
Неспокойной была эта ночь, мало кто сомкнул глаза, разве что ненадолго, склоняли голову, чтобы забыться мгновенным сном, но тут же распрямляли плечи, обводили взглядом тревожную темную даль, откуда должно было появиться войско Тимура.
Когда ночная мгла ещё держала всех в своих объятиях, большой отряд горцев отправился окружным путем, чтобы выйти в тыл врага. С этим отрядом ушла и Патимат, в лагере с чьей-то легкой руки за ней закрепилось имя Парту-Патима… Огненная Патимат.
Да, взгляд у нее действительно огненный, - подумал Ахмед. Ему вспомнилось, как на полном скаку осадила она коня, у камня, на котором он сидел и, не терпящим возражения голосом, заявила, что поедет с отрядом, который отправлялся в опасный путь. Ничего не смог ей на это возразить Ахмед, и сказать ничего не успел. А ведь сколько раз собирался признаться ей в любви, но всегда, в последнюю минуту, терялся и не мог открыть свое сердце.
Он представил, как пробирается она со всеми, под покровом темноты, по крутым склонам. Страшно представить, что может произойти, если рейд этот будет обнаружен врагом, тогда Тимур сможет по очереди разгромить оба отряда и беспрепятственно пройти дальше, сея смерть по всему Дагестану.
Ахмед пытался отогнать мрачные мысли, но они вновь возвращались к нему. И снова, в который раз, он винил себя, что не смог удержать Парту-Патиму и оставить рядом с собой. Возможно помешала тогда мысль, что сделай он так, всем станет ясно, какое чувство испытывает он к этой девушке. На какое-то мгновение, подумалось, что она специально уезжает, чтобы так же, как и он скрыть свое чувство, которое могло прорваться, останься она с ним. Ему хотелось верить, что она относится к нему не так, как к остальным, чувствовал это сердцем. И сейчас образ её вытеснял всё остальное, ему хотелось сесть на коня и мчаться за ушедшим отрядом, чтобы приблизиться к ней и, пусть ничего не скажет, не произнесет ни единого слова, но будет рядом, сумеет защитить, хотя бы пришлось одному драться со всем войском Тимура.
Луна выскользнула из объятий облаков и оттуда, с небесной высоты бросила взгляд на горные вершины. Вот, держа в руках зажженные факелы, идут воины Тимура, большой огненной рекой протянулись из края в край мерцающие блики огней. Рассеивая сумрак ночи, прикоснулась луна холодными ладонями к лицам горцев, затаившихся на соседних скалах и провожающих взглядом бесчисленное войско.
И дальше, в том направлении, куда идет Тимур, если скользнуть через горную гряду, затем – ещё через одну, увидишь большое поле, сплошь покрытое огнями костров, у каждого из которых - люди, готовые с первыми лучами солнца вступить в бой.
Все ближе и ближе живой поток огненной реки к озеру костров.