танюшка
Танюшка была скромным и застенчивым ребенком. Внешне Танюшка напоминала Кролика из советского мультфильма про Винни Пуха. Она носила очки с большими диоптриями, отчего ее глаза казались испуганно распахнутыми. С одноклассниками Танюшка общалась только в случае крайней необходимости. Они же относились к Танюшке как к незаметной тле, букашке, которую принято игнорировать, но в случае обострения подростковой агрессии можно безнаказанно потыкать острой булавкой. Ее и тыкали. В прямом и переносном смысле. Первые – для того, чтобы увидеть, как горестно складываются бантиком тонкие бескровные Танюшкины губы после тычка, и глумливо поржать над этим. Вторые – чтобы отточить мастерство словесных оскорблений на безобидном и безропотном, но живом существе, так как применять свои знания нецензурной лексики в спорах с более сильными они пока побаивались.
Танюшкина мама, напротив, была женщиной яркой, активной и спортивной. Мать с отцом развелись, когда Танюшке стукнуло семь лет. Отец был тих и кроток, семь лет терпел рядом с собой локомотивную мощь супруги. На восьмом году сдался и ушел. Та горевала не долго. Сразу по непонятной причине перерезала канал общения экс-супруга с дочерью и занялась собой. Парикмахерские, дефицитные помады, доставание шмоток у фарцовщиков, все скудное разнообразие советских услуг по уходу за собой было успешно использовано Танюшкиной мамой. Она жаждала нового мужчину. Настоящего. Берущего под крыло и решающего все проблемы. Однако на ее пути почему-то все больше попадались хлюпики, как две капли воды походившие на Танюшкиного отца. Мама удивлялась, возмущалась и с еще большим рвением громко хохотала во время застолий с потенциальными решателями проблем, которые, несмотря на высокую степень опьянения, не попадались на уловки в виде приглашения на пару капель кофе из жестяной банки после банкета.
Мамины походы по банкетам играли на руку Танюшке. Она проводила вечера вместе со своими любимыми запыленными томиками и томами. Танюшка обожала читать. Она читала запоем и практически без разбора, благо в доме на удивление оказался довольно приличный набор авторов. Уходя в ночь, мама запирала дочь с книжкой в руках, и Танюшка едва успевала выключить ночник, услышав неуверенное попадание ключа загулявшей мамаши в замочную скважину.
В десятом классе встал вопрос о том, что делать с Танюшкой дальше. Она хотела поступать в Литературный. На что мама, в привычной ухмылке искривив рот, издевательски произнесла, чтобы она и думать об этом забыла с ее-то способностями. Откуда мама была так осведомлена о способностях Танюшки, история умалчивает. Однако известно, что общение подростковой Танюшки с мамой примерно сводилось к той же схеме, что и с одноклассниками. Тля, да еще и безрукая тля, которая и сосиску себе сварить не может. Откуда Танюшка могла научиться варить сосиски, было непонятно: мама дома готовила крайне редко, в помощь на кухне Танюшку не звала, других лиц женского пола в доме не привечали, подруг, умеющих варить сосиски, у Танюшки не было.
В итоге Танюшка поступила в пед. Как прошла она практику в одной из школ рабочего района лучше и не вспоминать. Дети поняли про Танюшку все и сразу с первого взгляда. Она краснела, теряла голос, а басовитые восьмиклассники, не стесняясь, задавали Танюшке вопросы околоинтимного характера. После практики Танюшка твердо решила – в школу ни ногой и после завершения института осталась работать в нем же в архиве. Тут она сплела уютный кокон в виде наличия большого количества литературы кругом и отсутствия большого количества людей, с которыми нужно разговаривать. Была одна только коллега Валя. Валя была также тиха и забита, но у Вали на удивление оказался муж и сын, что никак не повлияло на круг тем, обсуждаемых этими женщинами.
К моменту поступления Танюшки на службу в архив мама сложила оружие в борьбе за женское счастье, начала сильно поддавать и в 50 лет тихо скончалась от осложнений на сердце, оставив Танюшке в наследство пыльную квартиру, кучу комплексов и полную неприспособленность к жизни.
Но Танюшка приспособилась по-своему. Питалась в институтской столовке, пыль и беспорядок дома не замечала, общения с Валей, непривыкшей к нему Танюшке, хватало в избытке.
Однажды Валя в порыве непонятного прилива чувств к Танюшке пригласила ее к себе домой на день рождения. Пригласила и закусила губу – зачем? Но было уже поздно – Танюшка, сама не зная почему, успела уже робко кивнуть в ответ. На дне рождения Танюшка совершенно умаялась. Она стеснялась своих линз, своего старомодного платья, ей казалось, что все вокруг смотрят на нее, как на ничтожество, поэтому когда за столом зашел спор о современных русских писателях, она не смогла произнести ни слова, хотя прекрасно разбиралась и в современниках и в классиках, гораздо лучше всех гостей, присутствовавших в тот день у Вали. Когда ее вызвался проводить двоюродный брат Вали – быдловатый Вовик, Танюшка прибывала в совершенном шоке и сначала даже испуганно не поняла, почему этот тип следует за ней по неосвещенным ночным улицам. Морозный воздух немного восстановил Танюшкин разум, и по пришествию домой она даже смогла прошептать спасибо Вовику. Вовик воспрял, потеснил Танюшку плечом и уверенно вошел в пыльные Танюшкины апартаменты. Валин день рождения совпал с рождением женщины-Танюшки...
А Вовику спустя ровно девять месяцев приснился странный сон: младенец, кричащий и тянущий к нему руки. Вовик проснулся в холодном поту, подрапал на кухню за стаканом воды, цыкнул на проснувшуюся жену и пообещал себе завязать хотя бы на недельку для восстановления сил.
Танюшкин характер после родов не изменился совершенно. Она шарахалась от соседских мамочек с такими же колясками. Гуляла вдалеке от детских площадок, горок, качелей, все больше в парке, читая книгу под тополями. В коляске сладко спал розовощекий Давидик..
Когда Давид подрос, Танюшку стало немного напрягать его настойчивое вмешательство в уклад ее жизни, и поэтому Танюшка отдала своего Давидика в спорт, в фигурное катание. Ребенок был постоянно занят на тренировках, мама могла посвятить свое время излюбленному погружению в иллюзорный мир книг.
Однажды, подросший Давидик пришел с тренировки раньше обычного, Танюшка с неохотой выдернула себя из облака очередного мирового шедевра и пошла на кухню готовить незамысловатый ужин. Давидик робко сказал: «Мам, тренер говорит надо ехать в Москву – пробоваться к Райковской»…Танюшка обернулась: «ТЕБЕ?? К РАЙКОВСКОЙ?? Глупости не говори».
Давидик настаивал: «Тренер говорит, способности»…И тут Танюшку прорвало, она орала: «Давидик, какие способности, о чем ты? Посмотри на себя, посмотри на меня, посмотри на нашу серую и никудышную жизнь. Ты думаешь, ты – звезда? Нет, мы серая масса, нет таким как ты места у Райковской, и не думай». Давидик заплакал и ушел спать. Танюшку била дрожь. В ушах эхом перекликалась собственная гневная тирада и давнишние уничижающие слова матери о ее, Танюшкиной, литературной бездарности.
Танюшка подошла к забывшемуся тяжелым сном Давидику, села с ним рядом и горько заревела. Утром Танюшка пошла в сберкассу, сняла накопленное за десять лет и купила билет на поезд до Москвы в один конец.
Все имена – вымышлены, любое совпадение – просто совпадение.