Маруся трудилась в солидном банке в отделе транзакционного бизнеса. Начальство её ценило, и вскоре Марусю ожидало повышение, которое пришлось как нельзя кстати: молодая семья выплачивала ипотеку. Из-за этой самой ипотеки, едва сынишке Ванечке исполнился годик, Маруся вышла на работу, оставив ребёнка под присмотром своей бабушки, в прошлом актрисы драматического театра. Бабуля была необыкновенно добрая, с небольшой чудинкой. Старушка не признавала компьютер, телевизор, айфоны, айпады и разные там технические новшества, зато обожала Ванечку! Да и как не любить такого милого карапуза, похожего на солнышко в яркий летний день! Вечно растрёпанные в беготне льняные волосы, алые щёчки, искренняя приветливая улыбка, сияющая на круглом личике, вызывали у бабушки невероятную радость, сравнимую разве что с выходом на большую сцену!
Бабушка в тайне надеялась, что правнучек пойдёт по её стопам, и развивала в нём творческие способности. Малыш рос славным, смышлёным, в полтора года рассказывал несколько коротеньких сказок. Гости приходили в неописуемый восторг от того, как в Ванечкином исполнении звучала Курочка Ряба.
Жии-быи дед и баба,
Быя у них Куя-Яба.
Мышка бежая, хвости-ка-ми махуя,
Яи упаи и из-бись!
Дед па-а-чит, баба па-а-чит,
А Яба куда-к-чит, – громко декламировал мальчик, потешно щуря голубые глазки, подперев пухлые щёчки ладошками и сокрушённо качая головой там, где полагалось жалеть деда с бабой. Словом, вёл себя как настоящий артист! Почему Ванечка проговаривал "хвостиками", а не "хвостиком" – знал лишь он один.
Мальчик обладал феноменальной памятью: стоило бабуле дважды прочитать книжку, как Ванечка по картинкам запоминал текст наизусть и цитировал его слово в слово! Заметив это, бабуля иногда разыгрывала своих приятельниц, представляя на их суд раннее «чтение» ребёнка. Малыш срывал оглушительные аплодисменты, а бабушка купалась в лучах его славы!
К трём годам, бабушка начала постепенно знакомить правнука с рассказами классиков для младшего школьного возраста. Неизвестно, понимал ли Ванечка что-нибудь из прочитанного, но слушал бабулю внимательно.
Бабушка души не чаяла в мальчонке, однако старость не радость, всё чаще подводило здоровье, и ей стало трудно управляться с резвым, непоседливым Ванечкой. На семейном совете было решено устроить ребёнка в детский садик. Родители долго мыкались в поисках места и наконец-то нашли частный детский сад, недалеко от Марусиной работы.
Маруся с Ванечкой собирались в детский сад. Ванечка, сосредоточенно пыхтя, застёгивал на шубке непослушную пуговицу. Малыш огорчённо сопел, вздыхал, но злосчастная пуговица никак не поддавалась: всё выскальзывала и выскальзывала из крохотных пальцев. Льняные волосы от волнения прилипли ко лбу, утренняя борьба с пуговицей измучила совсем. Ванечка ужасно переживал. Пусть папа, мама и бабуля убеждали, что там весело, много ребят и новых игрушек, Ванечка всё равно страшился неизвестности. Гулко стучало сердечко, думалась горькая дума!
Маруся тянула сынишку за руку на автобусную остановку. Утро выдалось ледяное, сердитый мороз обжигал нос и щёки, резкий колючий ветер задувал в лицо, застревал в одежде, сбивал с ног неуклюжего малыша.
– Мама, я сейчас умру, – пролепетал Ванечка едва слышно, захлёбываясь потоком морозного воздуха.
– Ах, ты, шатуша-матуша! – ласково сказала Маруся и бережно подхватила ребёнка на руки.
Автобус, как назло, оказался переполненным. Место молодой маме никто не уступил, но одна сердобольная дама, видя, как тяжело девушке держать укутанного в сто одёжек ребёнка, любезно предложила взять его на руки. Люди стали выходить и постепенно оттеснили Марусю к самому выходу. Ванечка страшно испугался и заревел на весь автобус. Для мамы тут же нашлось свободное место. «День не задался с утра», – подумала Маруся, жалея заплаканного малыша.
Автобус остановился рядом с детским садом. Заведующая Татьяна Альбертовна, высокая крупная женщина с величественной осанкой, встречала воспитанников у порога. Детишки проходили дальше по коридору к раздевалке, а родители, попрощавшись, спешили по своим делам. Надо сказать, Татьяна Альбертовна чрезвычайно гордилась заведёнными ею порядками и тем, что приучает детей к самостоятельности.
Ванечку поручили молоденькой симпатичной воспитательнице. Невысокая, худощавая Маруся неловко топталась у порога, вполуха слушая правила поведения родителей, которые толковала строгая заведующая, а сама то и дело, привстав на цыпочки, заглядывала через плечо Татьяны Альбертовны вглубь коридора, пытаясь увидеть сынишку.
Красивая добродушная воспитательница сразу понравилась Ванечке, и он безропотно позволил снять с себя шубку, шапку и верхнюю кофточку, внимательно вслушиваясь, что говорит маме незнакомая толстая тётя. Мальчик почти ничего не услышал, но – вот катастрофа – он чётко уяснил, что дальше порога маму не пустят. Внезапно малыш осознал весь ужас происходящего. Неожиданно для всех он выхватил из рук воспитательницы кофту и стал вращать ею, дико выкрикивая: «Не подходите! Я хочу к моей маме! Верните мою маму!» На этот душераздирающий крик сбежались нянечки, но ребёнок вырвался, за несколько секунд одолел расстояние, отделявшее его от матери, и мёртвой хваткой вцепился в её ногу. Растерянно прижав к себе сынишку, Маруся, не в состоянии пошевелиться, застыла как соляной столб. Раздражённая заведующая расцепила руки ребёнка и властно сказала Марусе: «Быстро уходите! Мы тут как-нибудь уж справимся!»
Огорчённая Маруся отправилась на работу, жалея и Ванечку, и себя, кляня ипотеку, и так, в переживаниях, едва дождалась вечера. "Ваш мальчик совершенно неадекватен, – чеканя слова, сурово выговаривала заведующая, – вы должны серьёзно заняться его воспитанием!"
Когда Маруся с Ванечкой добрались до дома, вся семья находилась в сборе. В гостиной, по случаю первого дня в саду, их ожидал праздничный ужин. Малыш, не снимая шубы, бухнулся на диван, опустошённо глядя в потолок. Домашние застыли в недоумении, лишь Маруся сделала жест рукой, чтобы его не беспокоили. Ребёнок лежал, не двигаясь, минут двадцать. Первой не выдержала бабуля: «Солнышко, на столе твои любимые пирожные и котлетки. Пойдём кушать!» Ванечка наконец оживился, скинул шубку, и бросился к столу! Он запихивал в рот пирожное, заедал котлетой, а затем куриной ножкой, а затем копчёной колбасой, а затем опять пирожным, глотая кусками, давясь и не прожёвывая!
– Чем же тебя кормили в детском саду, сынок?! – только и спросила изумлённая Маруся.
– Ничем, – невнятно промычал Ванечка с туго набитым ртом, – только стакан воды и кусок чёрствого хлеба с солью.
– ?!?!?!
– Ой, Маруся, не пугайся! Мы с Ванечкой вчера читали рассказ Паустовского, – сказала бабуля внучке.
– Воздействие классиков! – добавила старушка, улыбаясь.
– Фантастическое воображение! – весело сказал папа и сел рядом с сыном за стол.