/Лафф, сидящий на полу своей палаты, перебирает пушистый ворох каких-то картинок - рисунков, открыток, записей на альбомных листах... Посмотрев в окно и переведя взгляд на свой же собственный портрет, он заговорил:
"Это всё картины и слайды прошлого, как говорит доктор Лео - каждый день по одному или несколько рисунков, в каждый из которых я поймал тот день или что-то, что я хотел бы сохранить в своем альбоме... Потому что обычно я мало что помню - каждый день это новый сюжет и новый рисунок, который не должен быть похож на все остальные... Да и зачем хранить то, что может сделать улыбку тусклее и омрачить радость, сделав не такими яркими краски? Но сейчас я хочу отправится в путешествие в прошлое и оставить то, что мне хочется сохранить - то, что поможет мне сделать эту сказку ярче! А всё остальное я уничтожу! И оно исчезнет навсегда и я оттуда исчезну! Зачем нам это, правда? Надо позвать доктора Араши, а потом пригласить Мио... И отдать что-то им тоже."
Лафф нарисовал свою улыбку и подписал: "Улыбайтесь! Ваша улыбка сделает все вокруг ярче и светлее!!"/
/- Как поживают ваши демоны? - Араши резко остановился, услышав голос Лаффа откуда-то сверху. Он поднял голову и увидел лицо подопечного на потолке. Нарисованное к счастью.
- С добрым утром, Лафф! Что ты тут делаешь?
- Я нарисовал потолок коридора и себя на потолке, чтобы там были хоть какие-то краски. В этом доме слишком тускло! Он кажется мертвым, доктор Араши! Он белый, бесчувственный и...
- Спасибо тебе, сладкий Лафф, за заботу о нашем доме! Но лучше тебе там не оставаться - ведь тут живут и другие обитатели, а их вкусовые предпочтения могут оказаться непредсказуемыми! Я скоро зайду к тебе и расскажу о своих домашних демонах, если хочешь, - доктор Араши улыбнулся, потирая затекшую от общения с потолком, шею. - Хорошо, Лафф?
- А я вас жду! Очень-очень!
Через долгих-долгих 27 минут доктор Араши наконец, бодро стуча каблуками, вошел в палату Лаффа, резко распахнув дверь, отчего разлетелись в разные стороны как призрачные тени альбомные листы, а в воздухе закружился цветной вихрь:
- И ещё раз здравствуй, мой розовый ангел! За проделку с часами я тебя накажу, Лафф! - Араши хитро прищурился, но видя, как лицо того начало терять свое веселое выражение, поспешил добавить, - но не очень сильно. Ведь я не хочу печалить своего ангела.
Возможно, ты единственный... - Он замолчал, а заулыбавшийся снова Лафф спросил его:
- Доктор Араши, скажите, почему люди так боятся отвечать на вопросы, на которые есть ответы? Я верю, что их очень-очень много, как может быть и красок в этой картине, где мы с вами сейчас... Почему они не хотят раскрыть свой истинный цвет, или цвет своего сердца? Я знаю, у многих нет цвета - они просто монохромны от черного до серого и на них по-настоящему можно было бы рисовать. Но в отличие от альбомного листа мне таких людей сложно увидеть - я только чувствую их присутствие и... Мне хочется их уничтожить. Лучше бы они были просто белым листом бумаги, на котором можно нарисовать яркую и сказочную картину... Или описать её в таких словах, что каждый бы наполнил её своими любимыми цветами! Но я слова не очень понимаю. И мне почти никто никогда не ответил ни на один из моих вопросов, а те, кто всё-таки отвечал, относились ко мне слишком... Мне от этого становилось очень печально и хотелось уйти от них. Но иногда мне все-таки хотелось бы знать...
- Поверь старому другу, Лафф, многие действительно сами не знают ответов или они написаны на них кем-то другим и они не об этом не знают. Знаешь, почему? Потому что у них нет никаких вопросов. И они отмахиваются от вопросов чужих, как от назойливых помех. А если они начнут задаваться вопросами, то точно так же как и ты будут получать отказы, отказы... Возможно, это одна из причин. Но что же ты хочешь узнать?
Лафф сосредоточенно посмотрел на друга, держа в руках альбомный лист.
- Я хочу знать, зачем люди забирают у этой картины краски. Хочу узнать, кто её нарисовал и почему он их не сотрет их с её поверхности - пусть зальет их ярко-алым цветом и нарисует вместо них легкие маки!!! А когда подует ветер, их лепески унесутся в ярко-синее небо, как капли крови, освобождающие от статичности этой картинки... Мне бы очень хотелось сделать это самому... Но, может, они все же желают окраситься в какой-то цвет и стать ярче? Может, и мне когда-нибудь удастся раскрасить их, доктор Араши?
- Я уверен в этом, любимый Лафф! Какого же, интересно, цвета для тебя я?
- Я вам потом скажу... - прошептал Лафф. - Но думаю, в вас не один цвет - их много! И мне они нравятся. Но мне совсем не нравится это! - он начал изо всех сил тянуть Лео за рукав, грозя оторвать, - это тоже ужасная вещь! Но из этого хотя бы можно что-то сделать!
Недостатка в выразительных средствах у Лаффа, кажется, не было - в его ладонях появилась ярко-синяя пудра, которую он с довольной улыбкой показал задумавшемуся о её предназначении другу Лео. Доктор Араши успел только вспомнить о том, что его любимый пациент очень любит поиграть, когда тот прыгнул на него и крепко обнял, оставив, вероятно, на спине его халата ярко-синие отпечатки.
- Ах, вот как, Лафф! - крикнул Лео, пытаясь вырваться из его объятий.
Лафф отпустил его и спрятался за спиной доктора Араши, не давая ему возможность увидеть его. Но Лео надоело крутиться и он отошел к окну. Услышав осторожные шаги своего питомца, Араши резко обернулся и тот выстрелил ему из детского питолета прямо в сердце. Темно-розовой краской.
- Я попал вам в сердце, доктор! - улыбнулся Лафф. Лео опустился на колени и схватился за сердце, сам испачкавшись краской и тихо произнес:
- В самом деле, Лафф. Сдаюсь тебе. Я снова повержен. Кажется, я совсем неэффективен. И на твой вопрос я ведь тоже не ответил?
- Сейчас это неважно, доктор Лео. Ведь я могу рисовать и создавать всё новые и новые яркие рисунки. А если они вдруг закончатся... Пожалуйста, не удерживайте меня. Меня всегда пытались удержать где-то - там где я не хотел оставаться и я оказался здесь... Но я почти ничего не помню, кроме своих чувств! - Лафф засмеялся. - В любом случае мне бы хотелось, чтобы моя улыбка была самой широкой, а если всё вдруг окрасится в черный, то пусть она будет последней, что исчезнет в темноте...
- Глядя на твою улыбку, Лафф, хочется, чтобы она сияла вечно и никогда не покидала твоего лица... Я уверен, что в какой-нибудь момент только один ты сможешь заставить нас улыбаться. - Лео театрально вздохнул, опустив глаза и протянул руку, чтобы погладить Лаффа по щеке, совершив следом неуклюжую попытку отобрать у него игрушечный пистолет.
- Я не оставлю вас, доктор Араши!! Я тоже не хочу, чтобы вы грустили! - Лафф нарисовал на своей груди ярко-оранжевым большую галочку, о смысле которой можно было только догадываться./
/Цвет: красный
Запись в журнале:
[пациент:
"Дракон", имя и возраст неизвестны
<пометка рукой доктора Араши:
для любителей официальных данных, соответствующих рамке ограниченного сектора пространства>
лудомания, раздвоение личности, сменяющие друг друга фазы агрессии и депрессии
дата: запись #0201213
<содержание отчета скрыто>
отчет: Леопольд Араши, психиатр.]
"...и готов, дорогой наш журнал, Кронос, твой друг Лео поведать тебе сегодня сказочную историю. Но не буду слишком утомлять твои страницы её написанием и буду краток. Пусть это будет предисловием:
Бой с монстром, в которого превратился вполне симпатичный противник мог бы продолжаться бесконечно и никто из сражающихся не узнал бы намека на усталость, если бы рискованный маневр, который Дракон решил предпринять, не отразился против него самого же, отправив в полный нокаут и выбив его с ратного поля в темно-фиолетовом пространстве, наполненном вспышками, далекими огнями и неясными тенями... И всё это враз потухло, явив его взору только темно-серые оболочки, заточившие его неизвестно где и неизвестно сколько уже времени, а самого его превратив в... Какое-то ужасное чудовище, окруженное почти такими же! Привыкший к боли и не знающий ни страха, ни сомнений, он вздрогнул увидев, как в глади небывалых озер, в зеркальной поверхности некоего прибора неведомое и гадкое существо, которое, как ему поведала воинственная женщина в диком наряде, было им самим. Это очень скверная шутка! Он такого не простит! Обессилев от переживаний, Дракон тяжело рухнул на кровать, вспомнив с тоской о своем долге перед своим повелителем. Ведь если его царство погибнет, то... Куда же он будет искать обратный путь? К кому вернется и кому будет служить?
Но бой все же оказался прерван на неопределенный срок и как бы ни была глубока печаль его и не съедала душу тревога за любимого царственного повелителя, Дракону следует как истинному воину сохранять свой облик в любой непредвиденной и щекотливой ситуации - он должен теперь узнать обычаи и нравы царства, в котором так неловко очутился.
От руки и на бумаге ему на родине писать, по его словам, не приходилось, печатать почти тоже - собственно и алфавит то его удивил... Он сказал, что в его пределах всегда изъяснялись на языке определенных символов, набор базовых элементов которых не слишком велик, но дает большой простор фантазии - и авторской, и тех, кто затем эти данные расшифровывает при передаче, и интерпретирует. Зато выглядят они красиво - даже ажурнее и изящнее арабской вязи. Но Дракон все же знает, что где-то остались громоздкие алфавиты, буквы, которые говорили именно то, что они говорили и весьма сложно было проявлять чудеса дипломатии и вести политику, обладая подобным письменным строем. Но чувствует Дракон глубокую потребность в придании своему последнему бою документально подтверждаемого вида... А потому придется изучить способ общения и этого царства. Чьим послом стал для него, видимо, преданный вам доктор Араши, давно не сталкивавшийся даже с упоминаниями образа драконов, а тем более в таком занятном воплощении...
Продолжение чудесной истории следует. Не могу предположить хотя, как же сюжет будет развиваться дальше. И каким окажется название этой истории. Спасибо, любимый Кронос! Ты прекрасный слушатель!
До встречи,
Лео"/
/Что-то пушистое коснулось щеки Лео - он вздрогнул и повернул голову, ощутив легкое дуновение - перед ним, размахивая крыльями в воздухе парило плюшевое пушистое игрушечное красное сердечко с блестящими черными крыльями как у летучей мыши. Пара алых рожек и хвостик прилагались. Араши улыбнулся и протянул осторожно руку, чтобы прикоснуться к такой сердечной пушистости. Лафф с широченной улыбкой наблюдал за ним.
- Вы уже уходите? Вы мне так и не рассказали о своих демонических друзьях! - засмеялся Лафф. - Не уходите! Или возьмите меня с собой! Здесь так невесело, когда вас нет и все окрашивается в черный. Уходят краски и мне становится больно. Ещё больнее было только очень давно. Пожалуйста! - Он протянул Лео свой портрет.
- А как же быть с твоим другом, Лафф? - Он кивнул на парящее рядом с ним сердце.
- Вы ему очень нравитесь. Я нарисовал его случайно... А оно полюбило вас! Возьмите и его. Или я сотру его...
- Нет! Не надо, Лафф. Что ж, пойдемте все вместе.
Сердечко улеглось на листок альбома рядом с неправдоподобно ярким портретом Лаффа и Араши взял его с собой и осторожно убрав в папку, спрятал в свою сумку./