У каждого человека есть папа. Кто-то его знает, кто-то чувствует. Есть и те, кто сам пытается стать отцом. Сироты, безотцовщина, тоже имеет место быть.
Мне на ум как то уже приходила мысль, что отца своему ребёнку (независимо с кем переспала) выбирает женщина. Сейчас добавлю: может быть не она одна: кто-то её вразумляет (или охмуряет) своими замыслами. Но это очень часто не мужчина, который с ней зачинает младенца физиологически.
Отец, Отче…- это так далеко, так зашифровано, что даже разгадав формулу генотипа человека, мы по факту все одинокие сироты создавшего нас Духа.
Можно в это не верить, возможно это не чувствовать, но это та проблема, Тайна, вокруг которой всё вертится: то отдаляясь, то обжигая близостью и откровением разум некоторых своей Правдой.
Человек, видимо, на самом деле венец Живой Природы. Только его потомки могут оценить сложность, случайность, прекрасное мгновение Жизни. К сожалению его же потомки оскверняют этот волшебный, невероятный миг Творения.
Не могу удержаться, не вспомнить красоту и неожиданную развязку одной моей прогулки по заповедным дачным местам…
Я люблю(!) бывать в лесу, когда там нет людей. Это не значит, что я не люблю людей. Я их просто хорошо знаю и справедливо опасаюсь их условных криминальных, социальных привычек, неестественного поведения, гордыни… Конечно, бывают исключения. Даже один и тот же человек бывает разным…
В тот знойный июньский день прохлада кислородной свежести поманила меня за озеро, в рощу. Начинаю бродить по берёзовым перелескам, земляничным полянкам. Выныриваю через опушки с уже взрослыми, раскидистыми берёзами, вперемешку с весёлым, зелёным, душистым соснячком во взрослый еловый лес…
Уши, носопырка мои как у гончей вкушают запах опавшей листвы, молодой смолы и мелодии шелеста июньского дня под аккомпанемент легкого ветерка. Взгляд скользит по мху, травам. Выхватывает желтые венчики лисичек, стройные фигурки подберёзовиков, кряжистые боровички – колосовики, и вдруг… настороженный Храп… Я в лесу не один… Более того передо мной, буквально в метре две пары огромных внимательных глаз, две неожиданно длинных, но симпатичных ушастых морд: жеребёнок и кобыла…
Первая острота неожиданной встречи прошла. Я их узнал: изредка они перебегали дорогу перед моей машиной в соседней деревне, клянчили хлеб у ожидавших автобус дачников…
Узнавание…добра, красоты, естественности. Может быть своих родных корней, отношений, обязательств… Мы недолго с кобылой обменивались настороженными, но добрыми взглядами, пронзая насквозь друг друга своими намерениями, планами. Она успокоилась, фыркнула своему наследнику: он свой…добрый… Напряжение первой личной встречи спало, и мы стали общаться: я вытащил из куртки кусочки сухарей, жеребёнок вытянул свои губки и осторожно принял угощение, косясь на мать. Та продолжила щипать сочную лесную траву. Минут 15 я наслаждался этой встречей, доверием, красотой братьев младших…
А затем двинулся по своим стёжкам-дорожкам…
Вдруг через метров 150 лесных дорог увидел ещё одну особь, но уже двуногую: мужчина лет 50-ти, явно деревенский житель, с вожжами через плечо окликнул меня и спросил: не видел ли я лошадей… Предварительно узнав что и зачем, я высказал опасение, что он обидел своих подопечных… Хозяин заверил, что он им как родной отец… После этого я взялся показать укромное место моих знакомых незнакомок. Они до этого разрешали мне себя погладить, хотя я им по принятым понятиям и чужой…
Боже мой! Увидев своего хозяина-отца, кобыла подняла хвост трубой и они вместе с жеребцом умчались как ветер…
Думается мне, и мы люди-потомки тех, назвавших себя русскими по имени Земли, нас принявшей и ставшей для нас Отчей, возомнили себя не теми, кто был нашими Отцами на самом деле.
Земля эта для людей сильных, выносливых, самодостаточных, ценящих добро и покинувших зло и тесноту мест прежних, способных жить в суровых условиях северных широт.
Южная манна небесная осталась в очень далёком, отвергнувшем нас, прошлом. Кого туда генетически тянет: на выход…