Максим Гущин приехал в деревню на стареньком «Опеле» и первым делом, как только загнал машину во двор и поздоровался с бабкой Наташей, скорее полез в задний карман чехла на правом сиденье, и, достав оттуда бутылку водки ,запрокинув голову,стал пить. Кадык медленно ходил вслед за глотками: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, считал сам для себя по привычке Максим и на десятом глотке остановился.
- Ну, наконец-то доехал – мысленно похвалил он себя. Во, теперь на неделю можно оторваться. Никто тебя не будет пугать, бабка Наташа не в счет. Под восемьдесят лет, она уже давно практически не выходит из дому, толкаясь около печки, готовя еду, на большее сил не хватает. Да...красота! – посмотрел в открытое окошко подумал Максим, закуривая сигарету.
Сегодня, действительно стоял настоящий весенний денек. Как ни крути, в начале мая в этих местах еще холодно. Нет, нет и белые мухи залетают... Вот, листочки на сирени едва пробиваются, и береза еще все не раскудрявилась, сережки висят... Север, он и есть Север!- рассуждал про себя Максим.
Ладно, что один приехал без Лидии, а то бы покоя уже не было... Пойди туда, принеси это- опять мысленно похвалил он себя.
- Хорошо, я ее отговорил, удачно получилось:- Мол, машина барахлит, не дай бог, где встанем, я то в любом месте найду где перетоптаться, а ты, куда, со своей спиной? Нет, уж сиди дома. Вот, когда дорога наладится, машину отремонтирую, тогда и поедем вместе... А сейчас я один к теще съезжу... Огород вскопаю, дров заготовлю, да мало ли, каких еще дел в деревне найдется... Так сидел и рассуждал сам с собой Максим, а потом, откинувшись на спинку кресла отдохнуть, незаметно для себя сладко заснул, под жужжание рано проснувшихся шмелей.
Проснулся он того, что кто-то его трясет за плечо. Он встряхнул головой, не сразу, сообразив, где он. Потом увидел в открытое окно бабушку Наташу.
- Максимушка, да что же ты родный, в дом-то не идешь? Заснул кормилец, ты мой, устал. Такую дорогу, триста верст проехать, умаешься. А я сижу, все жду и жду, нет тебя. Пошла посмотреть, а ты спишь и попиросина во рту. Думаю, не буду трогать, пусть поспит. А ты без малого пять часов отоспал. Вот пришла будить, вечер скоро. Проходи в дом-то. Я печку протопила, картошечку сварила. Пойдем, родной, пойдем…
- Я сейчас бабуля, вот вещи с багажника возьму и приду.
Бабушка Наташа, крестясь, и что-то бормоча, пошла к себе в дом. Максим, какое-то время еще посидел, потом встал и полез в багажник. Там лежало несколько сумок, справленных Лидой и пакеты с едой, которые он купил в «Ленте», выезжая из города.
- Ну, вот бабуля, принимай подарки от дочки. Не знаю, что она там тебе прислала, но просила, чтобы ты взяла и не в сундук сложила, а носила.
- Нечего зря деньги вам расходовать, мне теперь на тот свет вещи не нужны, а приданное к Богу, я уже давно приготовила... – запричитала бабушка.
- Нет, бабуля, не говори так. Поживи еще, чего тебя разве плохо?
- Плохо Максимушка, ой как плохо. Ведь я одна в деревне осталась. Соседка Марья Агафоновна умерла по зиме, схоронили, вот одна я теперь. Словом не с кем перекинуться, разве что с котом. Тот только меня и слушает, а сам ничего сказать не может. Глядишь, так и разговаривать разучишься.
- А чего к нам не приедешь? Лидия тебе сколько раз писала и говорила. Прошлой осенью, как звала. А ты не поеду, здесь мой Ванюшка похоронен...,стал пенять Максим. -Нет, не хочу в ваш вонючий город. Я там, когда была, не знала, чем дышать, а сейчас на старости, чего мне там делать? Да и у вас, с Лидией семья, а квартирка-двухкомнатная, каждая с мою кухню. Куда же я там у вас, денусь?
- Бабуля, ну мы теперь с Лидией, вдвоем остались. Галька, дочка замуж вышла, у мужа живет, у них хоромы, четыре комнаты, правда тоже с родителями. Но, квартира большая, сталинка, и место, почти, что в центре города, рядом метро. Так, что место тебе теперь есть, целая комната твоя, приезжай.
Так за разговорами бабушка собрала на стол. -Максим с дорожки захочет поесть-думала она. Но, перед тем, как взяться за вилку,Максим вспомнил, что начатая бутылка в машине осталась.
- Я мигом бабуля – он выскочил и вскоре вернулся с недопитой бутылкой водки. – Давай, отметим мой приезд,а то, как-то не по-русски..
Бабушка Наташа замахала руками:
- Что ты, Максимушка, даже не предлагай. Лет десять не пробовала. Да, как Ивана схоронила, так с тех пор и не притрагивалась. А ты, пей, если душа просит…, а мне ни к чему.
Максим налил полграненного стакана водки и почти одним залпом осушил его до дна. Потом прикрыл глаза и погладил себя по животу:
- Хорошо пошла.
- Максимушка, закуси: вот картошечка, огурчики соленые, яичница с колбасой… Ешь не стесняйся, ты у себя дома.
- Но, не забывай, что в гостях – пошутил Максим, наливая вторую порцию водки… После первой бабуля, не закусываю. Нет кондиции…
- Чего нет?
- Да, это я так, не обращай внимания – ответил Максим и опрокинул стакан с водкой. Вот теперь, самое-то… Можно и закусить. Максим взял огурец, с хрустом откусил и с наслаждением стал его разжевывать…
- Да, что огурец, для закуски разве, вот лучше картошечку с тушенкой возьми, посытней будет. И бабушка Наташа пододвинула зятю тарелку с еще дымящейся тушеной картошкой.
Максим же долил остаток водки, выпил залпом, потыкал вилкой в картошку, взяв для приличия несколько кусочков, пожевал.
- Вкусная, бабуля.
- А чего не ешь?
- Не хочу, пока не проголодался.
Бабушка с расстройством посмотрела на зятя.
- Водку всю не выпьешь, а поесть нужно, опьянеешь, Максимушка.
Но, Максима уже повело от выпитой бутылки водки, он нащупал сигареты в кармане, достал мятую пачку и закурил, щелкнув зажигалкой.
- Бабуля, ты, не ругайся на меня, я хоть у тебя расслаблюсь. Дома нет возможности: работа, семья, заботы.
- Какие у тебя, Максимушка заботы, кота и того нет? Придете с работы на все готовое: печку не топить - отопление греет, воду не таскать - кран открыл и готово. Обед или ужин сготовить, так у вас в магазинах все есть. Нет, милок, вам-то жить можно, не то, что у меня: и дрова, и вода, и все принести надо. Без мужика трудно. Хорошо вы меня с Лидой не забываете, а то хоть помирай.
Бабушка Наташа долгие месяцы не видевшая людей, кроме случайных охотников или грибников да ягодников, забредших осенью среди непроходимых болотах в деревеньку, где всего один дом, рада была поговорить с родным зятем. Но, он от выпитой водки совсем раскис и уже ничего не мог связно отвечать. Качал головой, как бы в знак согласия с тещей, но его мозг уже давно ничего не воспринимал. Наконец, он совсем отключился, упав головой на стол, уставленный едой. Бабушке Наташе было не под силу отвести крупного мужчину до кровати. Поэтому она убрала со стола все, что готовила для зятя и, вздохнув тяжело, пошла за печку на свою постель.
Спохватившись рано утром, Максим, первым делом стал искать, чем бы опохмелиться. Пустая бутылка, стоящая под столом, его не огорчила, в багажнике машины у него была заначка. Кое-как, поднявшись, он вышел из дома и, открыв багажник машины, нашел завернутую в бумагу бутылку водки. Открутив винтовую пробку, жадно прижался губами к живительной влаге, и так в течение всех пяти дней…
Бабушка Наташа, пыталась ему, что-то говорить, совестить, но потом поняла - запой у зятя. Лучше не тревожить, а ждать, когда пройдет. На шестой день Максим стал приходить в себя.
- Сегодня, какое число? – впервые за все время спросил зять у тещи.
- Шестое, милок!
- Как шестое?
- Да, так шестое мая.
- Да, у меня же отпуск кончается, я всего на семь дней оформлял. А тут такое дело. Мне завтра выезжать бабушка нужно, а я еще ничего у тебя не сделал. Что я дома скажу? Лидия меня со света сживет. Вот попал! Черт бы побрал эту водку, и кто ее придумал? Кое-как, поев, впервые за пять дней беспробудного пьянства, Максим, сел на крыльцо у дома и закурил. Мысли путались, голова трещала так, что ее хотелось зажать в тиски и не отпускать, пока эта боль не кончится. После огуречного рассола, поданного заботливой тещей, наступило полегчение. Голова стала медленно, но соображать. – Бабуля, а где мне мужиков нанять, чтобы они и огород вскопали ,и дрова распилили ,и забор поправили? Ну, все, что я должен был сделать.
- Максимушка, мужиков нынче и в райцентре не сыщешь, все спились… Прости Господи! – перекрестилась бабушка Наташа. А вот тут недалеко, бригада хохлов лес заготавливала, всю зиму работали, вот и мне трактором несколько хлыстов притащили. Распилить обещали, да куда–то пропали. Может уехали?
- А где, где они работали?
- Да, если знать, то найти нетрудно. А так заплутаешь, Максимушка. Они на «Вороньем Острове» остановились. Это если по дороге в райцентр ехать, то километров через семь налево - развилка. Вот по ней до деревни Ольховка. Не знаю, есть там кто живой, а когда-то большая деревня была, прямо на берегу речки. Красивая, место сухое, песчаное... Через мостик проезжаешь и потом вдоль реки направо, еще километра три или четыре и будет «Вороний остров». Хутор так раньше назывался, а теперь там ничего - лес кругом. Вот там бригада хохлов и работала.
- Съезжу, посмотрю, может кто остался. Позову на помощь.
Как Максим доехал до «Вороньего Острова», он не помнил. Но, к его радости, трое мужиков маялись от безделья. Большая часть бригады уехала на родину погостить, а их троих оставили чинить машину и приглядывать за хозяйством. Напиленный за зиму лес запросто могли украсть. Тут нужно ухо держать остро. Договорились быстро. Еще через полчаса бригада с бензопилой и топорами прибыла к бабушке Наташе. Максим, увлеченный общим делом, как-то отвлекся от своих пьяных переживаний, стал возвращаться к нормальной жизни.
Молодые и сильные украинские хлопцы успели за день распилить, расколоть и сложить дрова в боковую поленницу под навесом. Вскопали грядки и поправили, повалившийся местами, забор. Бабушка Наташа не могла нарадоваться.
- Ну, ребятки, просто загляденье, как вы работаете, давно таких работящих не видела… Эх, а наши-то совсем спились, видно на Руси перевелись трезвенники – горестно причитала бабуля. Мой-то зятек, хороший мужик, а вот запьет, не остановиться…
Парни смеялись.
- Не горюй бабуля. Зять он ведь тоже человек, приехал к теще погостить, а ты его на работу. Работы ему и в городе хватает, пусть отдохнет. А кем он работает? - спросил один из хлопцев.
- Не знаю. Он ведь в этом, как его, институте учился, грамотный. На каком-то секретном заводе трудился. Ракеты, что в небо пускали…
- Да, он почти, что космонавт, бабуля – пошутил второй хлопец, ловко разбивая топором березовые чурки на поленья.
- Алконавт он, а не космонавт – пробурчал мужчина постарше всех.
Но, бабушка Наташа не поняла разговора хлопцев. Лишь горестно помотала головой.
- Завод закрыли, и он ушел с этой работы, а где сейчас, не знаю. Лидия, дочка-то моя, говорила, что на разных работах, а кем не говорила.
Максим, вышедший из дома, просмотреть машину и подготовить ее к завтрашнему отъезду, удивился вопросу тещи.
- Максимушка, вот ребятки интересуются, кем ты работаешь?
- Такелажником! – бросил коротко Максим.
- Это, что же за профессия такая? – удивленно спросил старший хохол, заканчивающий прибивать жердь у забора.
- Есть такая работа, интересная, и главное, ни о чем думать не нужно: бери побольше, кидай подальше...
- Не понял, экскаваторщик или крановщик? – уставился на Максима мужик.
- Но, что-то в этом роде – уклончиво ответил Максим.
- Да, ты, что не врубаешься – засмеялся самый молодой хлопец из бригады, Симон. Грузчик он. Так ведь дядя?
- Такелажник, а не грузчик – отпарировал Максим. В порту я работаю торговом, там руками ничего не сделаешь, техника нужна. Контейнеры, поддоны, тюки в тонну руками не возьмешь. На автокарах обрабатываем.
- Денежная работенка – сделал вывод Симон.
- Не жалуюсь. Иногда месяц на пятьдесят тысяч выгоняем, а когда на десять – пятнадцать едва наскребаем. Работа не всегда одинакова, отсюда разная зарплата. Ну, а у вас хлопцы, как с зарплатой? Смотрю на заработки к нам, в глухомань подались. Не от хороших же денег бежите?
Старший хохол присел на отпиленный чурбан, дав команду всем на перекур.
- У всех семьи, дети, жены. На чужбине не сладко, но жить на что- то нужно. Вот и подались, кто, куда хлопцы со всей Украины. Мы из Западной, из Карпат, там вообще работы нет, ни какой. Многие поехали в Польшу, Чехию, но потом вернулись: кризис везде, своим работы не стало, наших шуганули оттуда. Вот, Россия нас выручает- прокормиться дает… На жизнь зарабатывать можно, не ленись, только работай. Мы на любую работу согласны, только плати. Пьющих среди нас нет, работаем от рассвета до заката. Вы, русские тоже работать можете, но испортили вас подачками. Нефть, газ, лес – все в избытке, вот и вам перепадает, а у нас кроме своих рук, нема ничего.
- В Карпатах же леса полно, чего прибедняешься? – бросил в ответ Максим.
- Был лес, да весь вышел. Не наш он теперь, а богачей. Все лесные угодья раскупили, дачи строят, курорты, а лес в Европу. Нам от них ничего не перепадает. Вот такая история выходит. А у вас в России, другая беда – много всего, а работать не кому. Молодежь, да и та спилась. Раньше в нашей бригаде русские работали, пришлось выгнать за пьянство. На лесоповале, какая пьянка, только смотри в оба, дерево не веточка сирени, грохнет по кумпалу, мало не покажется. Да, что говорить… сам все видишь – стал переводить разговор на другую тему опытный хохол. -Не дай бог, обидится хозяин и не заплатит, как договорились.
Но, Максим радостный, что его проблемы разруливаются в лучшем виде, не стал лезть на рожон.
- Не говори, пьем мы действительно много, но на свои кровные, ни у кого не клянчим… А от всех богатств нам тоже кукиш с маслом. Слышал, сколько у нас олигархов, Америку догнали и перегнали, вот у кого наши денежки оседают. Так, что наше богатство обернулось русским несчастьем – проговорил Максим, запуская мотор
- Может ты и прав – согласился старший, из нанятых работников. Сейчас дрова докладываем и нам пора. Отвезешь?
- Как договаривались... – ответил Максим. - Масло долью и машина готова...
Утром следующего дня Максим попрощался с тещей и, увидев ее слезы на глазах, улыбнулся:
- Не плачь. Живы будем – не помрем. Приеду к тебе обязательно, в отпуск, летом. Лидию захвачу, по грибы, ягоды, траву выкосить… В реке покупаться, по загорать… Красота у тебя бабуля. Жди! Он обнял старушку и расцеловал в обе щеки. Прости меня, если что не так.
- Господь простит, а мне тебя не за что. Езжай с Богом! – она перекрестила тронувшуюся машину с зятем.
- Свидимся ли, когда еще с живой тещей – подумал, отъезжая Максим.- Совсем состарилась...
- Русское несчастье не от богатств, а неумение ими распоряжаться - размышлял Максим, проезжая запустевшими полями и обезлюдевшими деревеньками. Но, в одном месте его внимание привлек небольшой тракторок, который натужно гудел, вспахивая залежавшую целину. Рядом в кабине с трактористом сидел мальчишка, лет десяти, чумазый и радостный. Ну вот, молодое поколение подрастает. Может оно выправит дело!? - и помахал рукой, работающим трактористам. - Брошу все, вернусь в деревню! – дал себе слово Максим и порулил дальше, в свой пыльный и грязный город. Счастье, как и несчастье, обманчивым бывает.