Глава 16, Исход
О Господь! Открой для меня двери ночи, чтобы я мог оставить это место и исчезнуть!
Виктор Гюго
2007, 4 октября, римские катакомбы
Каждый удар короткого меча вызывал сноп искр — иногда большой и яркий, и это значило, что удар пришёлся по камню, чаще же — поменьше и побледнее, когда клинок ударял в грубый, наскоро положенный шов раствора между камнями.
— А вот так её, а ещё вот так! — восклицал при каждом ударе Адриан.
Он почти уже не чувствовал своих рук — чувствовал только вибрацию, которую каждый удар меча передавал всему телу. Вместе с искрами во все стороны летели маленькие кусочки песка и цемента.
— Моя очередь, — раздался голос Анны.
— Погоди ещё, — ответил Адриан, отступая от стены на шаг.
Он стоял и смотрел на эту стену, в темноту, каждый миллиметр которой исследовал своими ладонями. Ему казалось, что он её видит — видит эти грубые, наспех наложенные друг на друга камни и мягкий известковый раствор между ними. Когда-то проём этот занимала большая дверь, но потом кто-то решил её заделать. Наверху, однако, осталась небольшая щель, в которую и устремился дым его сигареты. Туда же, за эту дверь, хотела улететь и его душа.
Он ударил ногой в камень. Тупая боль передалась его ступне. «Боль — это хорошо, — вспомнил он слова из какого-то фильма. — Это значит, ты ещё жив». Он ударил ещё и ещё. Он бил эту холодную мёртвую стену своей ещё живой, но уже наливающейся смертельной усталостью плотью. «Пал, пал Вавилон, пал, пал Вавилон, пал, пал, Вавилон», — бормотал, кричал, плакал он, преодолевая боль и продолжая пинать каменную стену.
— Адриан! — услышал он и почувствовал её руки на своих плечах.
Он собрался с силами и ещё раз ударил по камню ногой. К его великому удивлению, мёртвый камень поддался живой плоти. Он почувствовал, что стена как будто дрогнула.
— Адриан! — опять позвала она.
— Подожди! — закричал он и ударил снова. Стена задрожала перед ним мелкой дрожью. Он ударил ещё. Раздался громкий стук, а затем оглушительный грохот, и невидимое, но ощутимое облако пыли заполнило образовавшийся проход.
— Ура! — закричал Адриан. — Пал Вавилон!
— Осторожно, Адриан! — она вцепилась в его плечо, помогая ему сохранить равновесие.
Пыль затуманила Анне глаза, затруднила её дыхание, но сердце забилось радостью и надеждой.
— Идём, идём скорее, Анна! — позвал он её, исследовав руками образовавшийся проход.
— Осторожно! — повторила она, держась за него, когда они перебирались через груду камней.
Они осторожно двинулись в темноту за завесой пыли. Адриан достал зажигалку и чиркнул ею. Огонь не загорелся, но Анне показалось, что со всех сторон на них посыпались искры. Адриан чиркнул снова, и вновь на них посыпались отражённые искры.
— Что это? — недоумённо сказал он, вновь щёлкнув зажигалкой. На этот раз, к их великому восторгу, маленький голубоватый язычок пламени несмело задрожал в воздухе. Света от него не хватало даже для того, чтобы представить, в какого размера помещении они находятся.
Адриан выхватил из кармана газетный листок, и угасающее пламя в последний момент перепрыгнуло на кусочек старой бумаги и стало карабкаться по ней вверх, высвечивая какие-то цифры, тексты из Библии и странные графики. Стало видно, что они находятся в большом помещении, заставленном по краям сундуками, картинами в тяжёлых золотых рамах и всяческими блестящими предметами, которые и умножали искры от зажигалки.
— Скорее! — крикнул он Анне. — Найди что-то, что будет гореть!
Анна метнулась в сторону, где заметила на полу какую-то тряпку. Однако когда она схватила её, из тряпки высыпались человеческие останки. Анна чуть не уронила эту наполовину истлевшую одежду, но Адриан вовремя подоспел, и ветошь вспыхнула ярким пламенем. Теперь им было видно, что они находятся в помещении, служившем, по всей видимости, когда-то тайником. Вдоль стен стояли сундуки, некоторые из которых были открыты, так что было видно их содержимое — золотые монеты, разноцветные драгоценные камни, перстни, ожерелья и всевозможные украшения. Серебряные деревья с золотыми листьями сияли холодным светом, а на их металлических ветвях сидели золотые птицы, глаза которых, сделанные из драгоценных камней, блестели всеми цветами радуги. Откуда-то из центра темноту пронзал холодный и прямой белый луч, будто там зажёгся маяк.
Адриан тем временем сорвал со стены закреплённый на ней факел и сунул его в яркое, но уже почти прогоревшее пламя. Факел занялся, и неровный, но уверенный свет озарил подземелье. Сомнений быть не могло — они находились в забытой, затерянной в веках подземной сокровищнице. Пленники лабиринта стояли, тяжело дыша, в просторном восьмигранном холле, окружённые сокровищами, о которых мечтать не мог Индиана Джонс.
— Не может быть! — выдохнул Адриан, ошарашенно оглядываясь вокруг. — Потерянная папская сокровищница!
Они подошли к ближайшему из сундуков, и Адриан запустил руку по локоть в смесь золота с драгоценными камнями.
— Неужели это правда? — тихо сказала Анна, глядя на ряды сундуков и на сваленное в кучи оружие — мечи, алебарды, щиты, также украшенные драгоценностями.
— Здесь достаточно золота, чтобы вымостить им площадь Святого Петра! — восхищённо констатировал Адриан.
— Смотри! — вскрикнула Анна и снова вцепилась в руку Адриана.
Адриан посмотрел в сторону, куда указывала Анна, и вздрогнул: на полу, у стены напротив, аккуратно лежали скелеты людей, носивших когда-то военную одежду. Их вооружение — мечи, щиты, алебарды и мушкеты — было разложено рядом с ними.
— Швейцарские гвардейцы! — догадался Адриан, подходя ближе.
— Они что — умерли здесь? — с дрожью в голосе спросила Анна.
— Скорее, их здесь убили, — отозвался Адриан, поднимая один из мечей. — Или они сами себя убили.
— Швейцарцы, должно быть, и в смерти необычайно точны, — прошептала Анна, рассматривая аккуратно разложенные на полу фигуры.
— Это очень странно, — Адриан близко поднёс к глазам поднятый с земли меч. — Я как будто уже видел точно такой клинок… Да, таким был тот меч, что я нашёл в пещере.
Тем временем Анна глядела в центр комнаты, где был поставлен как будто трон. На троне стоял какой-то странный предмет, разглядеть который Анна не могла. Он выглядел достаточно сложно — будто это был какой-то технический агрегат. Анна теперь видела, что свет холодного маяка, который она заметила ещё раньше, исходил из верхней части таинственного предмета — будто это был его глаз, холодный и пронзительный, сияющий в темноте зловещим светом. Анна хотела подойти ближе к трону, но наступила на что-то и вновь вскрикнула от ужаса — перед ней на полу расположилась вереница скелетов в истлевших одеждах и на этот раз без оружия.
— Опять мертвецы! — вырвался у Анны крик. — Но где же выход? — вдруг вспомнила она. — И если он есть, то что тогда все эти мёртвые люди делают здесь?
— Дым! — воскликнул Адриан. — Дым движется — значит, есть движение воздуха. Туда, — крикнул он, указывая в сторону маленькой двери в одной из стен. Дверь была приоткрыта, и дым плавно затекал в неё.
У Анны снова забрезжила надежда. Они вошли в приоткрытую дверь и оказались в узком коридоре — точь-в-точь таком, по которому они столько времени уже шли.
— Меня не хватит на ещё один лабиринт! — простонала Анна.
— Я не думаю, что мы теперь в лабиринте, — ответил Адриан. — Взгляни на потолок!
Анна посмотрела на потолок, но ничего не увидела, кроме серой массы камня.
— Он весь закопчённый, — продолжил Адриан, идя по коридору. — А в стенах есть дырки для факелов. Ага, а вот и факел, и ещё один, — воскликнул он, выдёргивая из стены два недогоревших факела. — Здесь когда-то ходили люди.
Коридор повернул направо и пошёл достаточно резко вверх. Затем последовал левый поворот, и снова правый. Неожиданно проход начал сужаться. Пройдя ещё метров десять, они уже не могли более идти — им приходилось теперь почти ползти. Они ползли под самым каменным потолком того, что некогда было проходом.
— Что здесь случилось? Обвал? — спросила Анна, протискиваясь вслед за Адрианом по узкому ходу.
— Возможно. Кто-то пытался откопаться, и предприняты были все силы. Тут тонны земли, Анна, тонны земли… Воистину, нет равных швейцарским гвардейцам!
— Адриан, я чувствую свежий воздух! — воскликнула вдруг Анна. Её сердце забилось надеждой. Ему тоже на миг показалось, что на них пахнуло свежестью, и он пополз быстрее, неуклюже передвигаясь на руках и локтях, освещая факелом себе дорогу. Анна едва за ним поспевала. Вдруг Адриан остановился.
— Что там? — спросила Анна. Она вглядывалась вперёд, но то ли из-за пыли, то ли из-за удушливого дыма от факела не могла ничего видеть.
— Не может быть, — тихо прошептал Адриан.
— Что там? — переспросила Анна, подбираясь ближе.
— Ничего, — отозвался Адриан. — Ничего, — повторил он. — А я уж было надеялся…
— Но я же чувствовала свежий воздух! — закричала Анна. — Я же чувствовала его! — Но теперь она и сама видела, что перед ними был тупик. — Как же так?
Адриан молчал. Воздуха в проходе становилось всё меньше и меньше — он весь наполнялся дымом.
— Нам надо двигаться назад, пока не задохнулись.
Анна молча развернулась и поползла назад. Её руки были содраны в кровь, каждая клеточка тела болела, и даже ползти сил почти уже не оставалось. «Почему всё так глупо?» — думала она. Почему надо через столько пройти, чтобы прийти к такому печальному тупику? И где же Бог? Где же Бог, к Которому она так взывала? Неужели Бог — это всего лишь слепой случай, случайность? Но может ли это быть? Её мысли путались и в голове всё крутилось. Она приходила к той точке невозврата, когда смерть уже не кажется такой страшной. Её уже ждут не дождутся — как приносящий покой сон.
Ей снова почудился запах — почти неуловимый, прозрачный и призрачный — запах воздуха. Что это? Галлюцинации? Если даже и так, это было лучше удушливого дыма факела. Анна остановилась и пошарила руками вокруг себя. Она наткнулась на отверстие, напоминающее нору небольшого животного. Ей показалось, что воздух в этой норе двигается. Она приблизилась к отверстию и поняла, откуда шёл этот воздух.
— Адриан! — воскликнула она. — Сюда!
Он подполз ближе. В свете факела отчётливо была видна ровная дыра.
— Что это? — нетерпеливо спросила его Анна.
— Это — отверстие от бура, — ответил Адриан. — Археологи и спелеологи используют бурение, чтобы исследовать полости. Они потом пропускают через отверстие камеру и кабели и исследуют внутренность. Тут они ничего интересного увидеть не могли. Ах, если бы они знали, что упустили!
— Меня больше интересует, что это значит для нас, — сказала Анна. — Как далеко мы от поверхности?
— Буры достигают в длине десяти, а то и пятнадцати метров. Но обычно это пятиметровки. Измерить глубину этой дыры почти невозможно, да нам и нечем. Так что мы умрём, можно сказать, на свежем воздухе. Потому что для того, чтобы прокопать ход, у нас не хватит сил.
— А вдруг это совсем рядом? — не сдавалась Анна. — У нас есть чем копать…
Адриан в задумчивости ещё раз исследовал «нору». Она выходила из того, что ныне стало дном этого прохода, но видно было, что долгое время бур шёл почти параллельно проходу. Адриан приставил к дыре ухо, но ничего не услышал.
— Откуда они могли бурить? — думал он вслух. — Бур шёл почти горизонтально — немного даже вверх. Значит, бурили, скорее всего, из какого-то другого подземного помещения, или, если бурили снаружи, то, скорее всего, с берега реки. Или из какой-то пещеры…
Внезапно он осёкся.
— Что с тобой? — спросила Анна.
— Пещера, — прошептал Адриан. — Моя пещера… Этот меч… Да-да… Это была она.
— Какая пещера, Адриан?
— Моя пещера! — заговорил он. — Та самая, в которой я жил отшельником. Та самая, в которой я копал, с которой начинались мои поиски сокровищ! Я сразу понял, что швейцарцы откапывали себя, потому что в своё время сам копал в этой пещере. Только я копал снизу, в то время как они копали сверху — им было так легче, что естественно, ибо они делали это сразу же после обвала, а точнее, взрыва. Подумать только, Анна! Я был тогда на правильном пути! Я находился от своего открытия всего лишь на расстоянии этого вот бура! Пять метров я бы прошёл дня за два, а десять — за три! Но у нас не хватит сил, чтобы это сделать!
Внезапно он рассмеялся.
— Какая ирония! — говорил он, почти рыдая, сквозь смех. — По одну сторону пещеры я когда-то искал клад. А по другую сторону всё той же пещеры я умираю, найдя наконец этот клад, и ничего не могу с ним поделать. Какая ирония! Но самое смешное, что я почти снова поверил в Бога. Но оказалось — слишком поздно. Он посмеялся надо мной через эту дыру! Он дразнит меня воздухом, дразнит жизнью, дразнит всем тем, что я давно потерял и теперь теряю навсегда! Ну что ж, Господи. Что я могу сказать — Ты прав. Ты победил, Галилеянин, — закончил он и рассмеялся истерическим смехом.
— Адриан, опомнись! — теребила его Анна. — Или ты совсем утратил рассудок? Расскажи мне ещё раз про ту пещеру. Сколько ты прокопал тогда?
— Метров двадцать — не помню, — ответил Адриан, всё ещё судорожно вздрагивая. — Я жил в ней целый месяц, сделался настоящим пещерным человеком, живя в Риме! Ещё чуть-чуть — и я бы попал сюда. Ты только представь, как иначе всё могло бы быть в моей жизни!
— Неужели ты не видишь, — прошептала Анна, — неужели ты совсем не можешь считать?
— Считать? Что? — не понял Адриан.
— Числа, конечно. На сколько метров ещё идёт этот ход? — кивнула она на темноту, из которой они только что возвратились.
— Метров на двадцать, — ответил он.
— Правильно, — согласилась Анна. — А это значит, что если бур заканчивается через пять, пусть даже десять метров, то начинается сделанный тобой лаз. Наверное, из него они и сверлили.
Адриан замер. Потом резко обернулся и пополз вперёд по проходу.
— Неужели, неужели, неужели… — бормотал он, как заклинание.
Он прополз метров десять и вонзил меч в землю. Верхний слой разбить было нелегко — за более чем двести лет контакта с воздухом почва окаменела. Но дальше копать было легко. Он выбрасывал камни и песок в проход, а Анна отгребала весь этот грунт в сторону, как некогда швейцарские гвардейцы. Голова, руки, ноги, глаза — всё страшно болело, и она с трудом передвигала своё обессилевшее и истощённое тело.
Вдруг меч Адриана провалился в пустоту. Он ударил ещё, и ещё, и камни посыпались вниз, открывая дорогу в узкий проход.
— Есть! — закричал Адриан, разгребая камни. — Попал куда-то!
Анна подползла к ведущему вертикально вниз отверстию. Адриан ещё какое-то время расширял и расчищал его, пока наконец не смог спуститься в него, и оказался в нижнем канале — очевидно, в том самом, который он сам когда-то и сделал. Анна тоже протиснулась вниз и поползла за ним. Теперь она могла безошибочно чувствовать, что воздух здесь был иным.
— Господи, помилуй! Господи, помилуй! — шептал Адриан, пробираясь вперёд. Анна ползла вслед и шептала те же самые слова, только по-русски.
— Да, да, да! — закричал Адриан, который к этому времени уже выбрался куда-то из узкого хода. — Это моя пещера! Моя пещера! Господи!
Он упал на колени и уронил на пол догорающий факел. На коленях подполз к заросшему травой и кустами маленькому выходу. В лицо ему ударила волна свежего воздуха, глаза пришлось зажмурить от яркого света. Внизу, под высоким крутым берегом, текли мутные воды Тибра. На другой стороне серели стены заводов, поднимался к небу дым из фабричных труб.
— Мы спасены, Анна! — шептал он сквозь слёзы. — Слава Богу, мы спасены!
Собрав последние силы, Анна на четвереньках добралась до выхода из пещеры. В глаза ей ударил яркий свет. Ей предстало удивительное, невиданное зрелище — на небе ярко светило солнце и не менее ярко блистали звёзды! Как многое изменилось в мире с тех пор, как последний раз она видела солнечный свет! Анна зажмурилась от этого яркого света. И уже с закрытыми глазами поняла, что ошибочно приняла луну за солнце!
— Спасибо Тебе, Господи! — прошептала она. — Спасибо!
— Я люблю жизнь, — обливаясь слезами, сказал Адриан. — Жизнь так прекрасна!
У Анны сильно закружилась голова, и она вцепилась руками в Адриана.
— Дорогой мой, — прошептали её губы.
Кислорода в ночном воздухе было слишком для неё много, и голова у Анны кружилась. Она уже знала, что через миг потеряет сознание. Но она этого не боялась, потому что была на воле и в надёжных руках дорогого, любимого человека, который сможет позаботиться о ней.
Она посмотрела в бесконечное ночное небо, освещённое лунным светом и огнями большого города. В тот самый миг, когда она переходила от сознания к забвению сна, ей показалось, что перед нею промелькнула тень Создателя. И опять ей почудилось лицо — доброе и ласковое. Она тоже улыбнулась вослед. Анна закрыла глаза и впала в коматозный сон…