***
Когда в ночи встревоженной
Течёт с небес вода,
А вдалеке стреножено
Грохочут поезда,
Когда за печкой старою
Примолк в углу сверчок,
А в горницу с гитарою
Закрыта на крючок
Двустворчатая серая
Облупленная дверь,
И на порог присела я,
Заслышавши, как зверь
Хозяйски пробирается
В хлевушку на зады,
И сердце обжигается
Предчувствием беды…
В такую пору мрачную
Живёт, всему назло,
Уверенность прозрачная,
Что мне во всём везло!
Я родилась в заснеженной,
Но праведной стране,
Я не боюсь изнеженно
Босою – по стерне,
Не мечу я в правители
И не лечу на дно,
В своей глухой обители
Я верую в одно:
Воздастся всем измученным,
И свет поглотит тьму,
И у речной излучины
Тебя я обниму,
Прозрачно-невесомого,
Как утренний туман,
И вдруг поверю снова я,
Что твой уход - обман,
Что счастье беззаветное,
Как прежде, впереди,
И спрячусь, неприметная,
Я на твоей груди,
И позабудем оба,
Как нас любовь нашла:
Толь ты восстал из гроба,
Толь я к тебе ушла…
***
Прижали курицей к груди --
И мне приходится мириться,
Чтобы себе не навредить…
Пускай дивятся: что за птица?!
Пусть проведут эксперимент,
Свои улыбки скаля рыльи.
Пусть кормят… Улучу момент,
Рвануся и – расправлю крылья!
***
А вот и нет! Я не сдалась тоске
И холмик твой слезой не оросила.
Пусть седина белеет на виске,
Но душу снова наполняет сила.
И я иду, томясь от красоты,
Туда, где небо венчано с землёю,
Где к новой жизни вместе я и ты
Опять пойдём извечной колеёю.
***
Сказал астролог с соучастьем:
«Познаешь на закате счастье,
А прежде душу рвать на части
Судьбою суждено!».
И вот упало солнце к лесу,
Исчезла облаков завеса,
И с ощутимым перевесом
Ко мне пришло о н о.
Ни сожалений, ни желаний
Ходить по тонкой-тонкой грани
Того, что так манило ране,
Чему ты был так рад.
Хранима Господа рукою,
Во власти вечного покоя,
Теку спокойною рекою
Туда, где мой закат.
***
Отыскали на Покров все зверушки зимний кров.
Только я не у причала: снова нынче подкачала,
Мало припасла даров. И под сердцем зазвучала,
Заставляя стынуть кровь, нотка тянущей тревоги.
Словно не помогут боги больше мне в моей дороге,
Как заботились всегда. Только разве в том беда,
Что пусты мои амбары? Было время, что татары
Забирали всё как дань. Но тянули к небу длань
Стар и млад… И помогало! И себя превозмогало
Тело зяблое в веках. Вот и я: держу в руках
Невидимкой чудо-птицу, и её тепло струится
Сквозь меня во все концы. И грохочут бубенцы,
Возвестив преображенье. И приходит всё в движенье,
Изменяется, сквозит… И из облака грозит
Добрым пальцем нам Властитель. Так что вы меня простите:
Улетаю, ухожу – завтра я ответ держу
За себя, за тех и этих. Мы, как маленькие дети,
Исшалилися вконец, и кого-то ждёт венец,
И увиливать постыдно. Там, вдали, за речкой, видно
Коромысло в семь цветов. Наш Отец всегда готов
Всё закончить примиреньем. Но о том стихотворенья
Сочинять мне не с руки. Сброшу дома каблуки
И помчусь на сладкий зов, чтобы всё начать с азов.
***
Мы разминулись на опушке,
Где сосны пиками - к богам.
Мне - как мечтательной девчушке -
Хотелось к райским берегам.
А ты избрал пути простые,
Непритязательный уют,
В котором парни холостые
По общежитиям снуют,
Где пахнет жареной картошкой,
Дымком дешёвых сигарет,
Где в выходные вместе с кошкой
Съедался плохонький обед.
……………………………
И вот мы выбрались из леса.
Ты – там, я – с этой стороны.
Осталась позади завеса
Моей обманчивой страны.
Смешными сделались преграды,
Что твой переломали путь.
И у обоих - ни награды
И ни желанья помянуть
Хотя бы что-то мимоходом.
Стоим нагие перед входом
В другую жизнь, в инакий мир.
Где страсть твоя? Где мой кумир?
Всё пало прахом, всё пропало.
Ужели зря нас так трепало?!
Но видим мы в глазах друг друга,
Что оба вырвались из круга
Пустых стремлений и забот,
Оставив прошлое. И вот,
Как брат с сестрой, близки и чисты,
Мы оставляем берег мглистый,
Где непролазный тёмный лес
И где блуждают наши братья…
Они дойдут! А нам объятья
Уже раскрыты, погляди,
И не опасней впереди,
Чем на лежнёвке через чащу.
Знакомые гораздо чаще
Встречаться будут на пути,
И можно на родной груди
На миг и голову склонить –
Никто не станет там клонить
Ни к болтовне, ни ко греху:
Как солнце, светит наверху
И манит истина собою…
И к ней мы побредём с тобою.
Во всём согласны и созвучны,
Уже навеки неразлучны.
***
Барахтался паук в тазу с водою,
На помощь призывая всё живое.
Его истошным и неслышным воем
Меня пронзило до костей…
Мы двое
Не знали, где соломинку найти,
Чтоб обогнуть небесные пути.
Я подхватила хрупкое созданье
С расчётливым и ясным осознаньем:
Меня за это сбережёт мой Бог
От всех опасных на земле дорог!
***
Моя душа – как скороварка:
Лишь суетливый день затих,
Закрою в ней его подарки,
А утром вынимаю стих.
***
Имеющий уши - услышал,
оглохший - давно не у дел.
Всё выше, всё выше, всё выше
обещанный людям предел.
Всё строже, всё строже, всё строже
небес предъявляется счёт.
Мы станем добрей и моложе,
и что-то случится ещё,
чего не вмещает сознанье,
но так принимает душа.
Высоким наполнена знаньем,
земные опоры круша,
она устремляется к звёздам
искать зарожденья исток...
И селятся птицы по гнёздам,
и в почке ликует листок.
***
Будем верить, что воля творится Твоя,
Что не на смерть разрушен оплот.
Это просто попали родные края
В несказанный времён переплёт.
Стало нечем дышать, и не видно ни зги,
И ворьё хулиганит в ночи,
И продажные СМИ конопатят мозги,
А пропитая совесть молчит.
Только так – не навек! Это знали всегда
На святой православной земле,
Где народ воедино сближала беда
И идти помогала во мгле.
Будет так и теперь. Встанут все, кто упал
И кому помогали упасть.
В наших душах такой накопился запал,
Что падёт ненавистная власть.
Все, кто были пособники яростной тьмы,
Словно гири, отвалятся с ног,
Потому что прозрели от горечи мы
И готовы означить итог.
Сильный ветер в ночи разогнал облака,
И радушно воркует ручей.
И родные стога подставляют бока
Под желанную ласку лучей.
***
Засыхай, трава забвения!
Упади, ошибок груз!
Просыпайся, поколение
Тех, кто высвободит Русь!
Час пробил. Врата открыты.
Отпихни своё корыто
И – вперёд!
Должен мир спасти от мрази
Не привыкший жить при грязи
Наш народ.
Кто ещё там сладко дремлет?
Твои сёла, твои крЕмли –
Под пятой!
И до слёз обидно детям,
Чтобы опять зарю ты встретил
Подпитой.
Хватит! Пусть порвутся путы!
Времени помедлить нет.
Хлынет в мир через минуту
Долгожданный яркий свет.
И погибнет нечисть в муках,
Не оставив и следа.
Но Руси во славных внуках
Жить всегда!
***
Я не волшебник. Я пока учусь
Из сердца изгонять гнилую грусть,
Обиде зряшной рассмеяться вслед
И по планете проторить свой след.
Я не волшебник. Но я стану им.
И будут люди именем моим
Спасаться, будто шубой – в холода,
И станет близких обходить беда.
Гордящиеся редкостным родством,
Все захотят заняться волшебством --
И превратят наш захолустный край
В от века заповеданный нам рай!
***
Моё заснеженное царство
Волшебней главных городов,
В которых властвует коварство
Не самых лучших из родов.
А у меня лютуют зайцы,
Горят лисицы на бегу,
Сорочьи скрюченные пальцы
Картины пишут на снегу.
Флажки синичьи неуёмно
С утра трепещут тут и там,
И за тропой следов укромных
Бежит позёмка по пятам.
А я – за нею, встав на лыжи,
В крови желанный чуя бег…
Скажите, кто же к счастью ближе,
Чем деревенский человек?
***
Когда-нибудь настанет этот день,
И я войду в сверкающие сферы,
А плоть мою, как славную аферу,
Повесят просушиться на плетень.
Стечёт с неё прокисшая вода
И испарится под лучами света.
А я, совсем незрима и раздета,
Войду в благоговении туда,
Где всё возобновляется опять
От той черты, где ты остановился.
И если с каждым разом становился
Ты чище, благодатней и светлей,
То заструится на душу елей
И всю её преобразует в солнце…
И вот тогда мы тянемся в оконце
К живущим ненароком заглянуть
И ободрить осилить этот путь,
Ведущий от земного до небес.
И тот, кто век не видывал чудес,
Вдруг захлебнётся лучезарным светом
И трепетно подумает при этом:
Какая же на свете благодать!
И людям вознамерится отдать,
То, чем душа его теперь богата.
Вот видите, как славно всё, ребята.
***
Как бы мне тебя, свете ангельский,
От недобрых глаз схоронить?
На головушку – платок аглицкий,
Золочёная краем нить.
Да и юбочки все с оборками,
Лент атласовых окоём.
Ты слыла в миру очень бойкою.
Как-то выпадет жить вдвоём?
Чу, и вот они, с колокольцами,
Долгожданные, как рассвет.
Обменяйтесь тугими кольцами,
И – любовь навек да совет.
Обниму я вас, зачарованных,
Отвернусь глаза утереть…
Связку дней моих уворованных
Скоро вычтет старушка-смерть.
Вон сидит она в уголочике,
Сговорённая обождать.
Как же буду её я, доченька,
Измождённую утруждать?
Тихо спустимся со крылечка мы,
Прихватив с собой узелок…
Судьбам вашим да быть колечками,
Что на пальцы наденет Бог!
***
Я люблю черных линий тревожный излом
По-над зубчатым лесом за старым колодцем,
Когда солнце давно погрузилось на дно
И лучи его больше не могут колоться.
Я люблю тёплый пар над политой грядой
И комарье круженье над местом промокшим,
И свинцовые тучи, тяжёлой грядой
Проползавшие утром над полем продрогшим.
И акаций стручков взрывы в нашем саду
Я люблю, словно в детстве салют наблюдаю.
Всех наивных и добрых с собой уведу
В те края, где колышутся отсветы рая.
От мелькнувшего зверя в чащобе лесной
Убегать не посмею, боясь изобидить.
Для кого-то во-первых строках он съестной,
Но, чтоб есть, его надо сперва ненавидеть.
Я же просто люблю всю округу взахлёб,
Даже ветры когда низвергают деревья,
И по лужам глубоким, как девочка, - шлёп! –
И теперь по дождю я хожу за деревню.
Там такая с холма открывается даль,
Что душа размыкает засохшие створки.
И в ногах тихий ветер качает вуаль
Занавески из пуха на мышкиной норке.
А за кромкой лесов, в несусветной дали,
Где другие края и другие законы,
Проплывают в холодных морях корабли
И моржей раздаются протяжные стоны.
Паровозов гудки, тишину раскроив,
Возвещают о том, что кончается лето,
Что раздолье плакучих заброшенных ив
Облысеет привычно, никем не отпето,
Что огни будут тлеть на рябине лесной,
Если стая клестов их опять не потушит,
Будут помнить тревожно истаявший зной
Островки уцелевшей от дождиков суши.
Вот тогда убреду я туда, где излом
Старых крыш дополняет гармонию линий,
И пойму, что напрасно сражалась со злом
Вместо тихих часов возле дремлющих лилий,
Что опять распускались на старом пруду,
Не взирая на хлам по всему побережью,
Что и в этом засушливом трудном году
Нас наведывал клин журавлей обережных.
Значит, выпадет жить, не взирая на тень,
Что всегда ниспадает при солнечном свете,
Значит, будет ещё не один ясный день
На уставшей от горечи нашей планете.
Значит, так, ибо воля во всём не моя,
И не ваша, как этого б вам ни хотелось.
Поясочки потуже, родные края,
Чтобы песня протяжная дольше пропелась!
***
Когда осенней сумрачной порой
Светило в тучи тяжкие садится,
Мне верится, что сказочный герой
В дорогу непременно снарядится.
Ему взмахнуть рукою только раз,
Чтоб сокрушить ненастные оковы,
Ему сказать всего лишь пару фраз,
Чтоб жизнь моя заИскрилась бы снова.
А он всё медлит, сказочный чудак,
Всё оседлать никак коня не может!
И пылью покрывается чердак,
И остывает в моей спальне ложе…
***
Была я счастлива, пока
Твои глаза сияли рядом
И грозовые облака
Не устилали землю градом.
Пока цвела в саду сирень
И пахло у крыльца полынью,
Трудиться было мне не лень
И стыдно ввериться унынью.
Осенней позднею порой,
Когда дожди вовсю хлестали,
Овраги наши под горой
Меня тянуть не перестали.
И не пугал полночный час,
Когда зверьё повсюду бродит:
Ты охранял от бедствий нас
И обнимал при всём народе.
Но грозовые облака
Всю землю завалили градом…
Была я счастлива, пока
Твои глаза сияли рядом.
***
Мир вокруг раскрашен ярко:
Погляди, идут под аркой
Трое девушек красивых
В куртках бело-красно-синих.
А за ними пареньки
В шапках, словно огоньки,
Будто листики у клёнов –
Жёлтый, красный и зелёный.
И в руках у всех пакеты
Перемешанного цвета:
Бирюзовый с шоколадным
Очень выглядит нарядно.
Кто-нибудь печально спросит:
Вероятно, это осень?
Угадали, я скажу,
Только с радостью гляжу
Я на все времён причуды.
Гляньте, разве же не чудо?
Белый, рыжий, чёрный кот
Нас встречают у ворот!
***
Заросли поля березняком,
И гудки за лесом стали звУчней,
И сиротским веет сквозняком
Над речной осыпавшейся кручей.
В памяти своей хочу найти
Солнечного детства перелески,
Но всегда встречаю на пути
Чей-то смех досадливый и резкий.
Горько сознаю, что день былой
В Лету окунулся безвозвратно,
А из ран людских сочится гной,
И на солнце проступают пятна.
Я брюзжанье не держу в чести,
Берегусь от этого порока.
Но сегодня, Господи прости,
Стрекочу, как пошлая сорока.
Кажется, что мир идёт к концу,
Дети ни во что не ставят старших,
И под видом любящих к венцу
Подсылают подлых и пропащих.
А душа бунтует и таит
Робкие наивные надежды,
Что земле вернётся прежний вид
И фиалки зацветут, как прежде.
Но пока вовсю березняком
Зарастают пахотные земли.
Тот же, кто совсем нам не знаком,
Убеждает: верь и всё приемли.
Ладно, подождём ещё чуток,
Поувяжем с дебетами кредит.
Нам не страшно, ибо с нами – Бог,
С нами он врагов и обезвредит.
***
Коснулся кисточкой рассвет
Чернеющих вдали деревьев,
И над вздыхающей деревней
Забрезжил долгожданный свет.
И лента розовой зари
Украсила собой полнеба,
И дрогнули колосья хлеба,
И в небо взмыли сизари.
Над серой гладью тихих вод
Туман расправился белёсый,
И расплела берёза косы
Зелёные. А небосвод
Окрасился теперь багряным,
Как ягоды в моих лесах,
И рыжим, как зимой лиса,
И даже лиловато-пьяным.
Умолкли птицы в деревах,
В почтении своём взаимны,
Готовя сладостные гимны,
Невыразимые в словах.
И разродились небеса
Желтком в малиновой оправе,
И о своём вскричала праве
Вся незаметная краса.
Прошли минуты, и уже
Благоухает вся природа –
Синь васильков у огорода,
Цикорий сизый на меже,
Ромашек белый хоровод,
В малиновых головках клевер…
Зачем мне юг, когда мой север
Такое дарит каждый год?!
***
Блокнот и ручка – что ещё
С собою мне необходимо?
Никто не предъявляет счёт
В моей дороге нелюдимой.
Никто не требует процент
За потребленье провианта,
Не предлагает мне абсент
Или другие варианты.
Врываюсь птицей в новый день
Опять без всякого запаса,
И не мешает дребедень
Мне ни летать, ни плавать брасом.
Когда же высветит закат
Тот берег, что был так желанен,
Моя потянется рука
Искать невидимые длани
Того, кто век ласкал меня
Ладонями родных и близких…
И опадёт моя броня
В зарю, улёгшуюся низко.
Ни платье, ни стопа банкнот
Не уцелеют в жаркой кроде,
Лишь только ручка и блокнот,
В котором – правда о народе.
***
Любить стихи не значит быть поэтом,
И подлецом возможно быть при этом,
И близких разводить, аки лохов,
Снабжая это чтением стихов.
Один такой, при мускулах и брюхе,
Мне как-то написал о тонком слухе,
С каким-де подбираю я слова,
И не напрасна обо мне молва.
Я повелась, как будто профурсетка,
Открытой лестью ласканная редко,
И отворила душу нараспашку,
Чтоб мог бы совершить он в ней распашку.
А он наверх повыворотил глину,
При этом глядя на меня невинно,
И после обвинял, что нету всходов,
А значит, урожая и доходов.
Свой приговор упаковав в цитаты,
Он попросил назад свои затраты,
А за амортизацию души
Потребовал: ты больше не пиши!
Тогда сказала я ему небрежно,
Что придушу тихонечко и нежно,
Когда посмеет встать он поперёк
Меня и посылаемых мне строк.
И мы расстались, разу не встречаясь.
Я поняла, что, и совсем отчаясь,
Не допущу в судьбу свою обузу,
Раз поселила на постели музу.
Пускай она горда и своенравна,
Но с нею мы всегда во всём на равных,
И если счёт потребуют верхи,
Предъявим мы совместные стихи!
***
Я, оплодотворённая
живительной искрой,
Из тлена сотворённая
божественной игрой,
Вживлёна в человечество,
как очень чуткий чип,
Несу я для отечества
от радости ключи.
Несу и громко звякаю,
и бью в колокола.
И много люда всякого
без дома и кола
Меня в пути приветствуют
и крестят за спиной,
Чтоб избежать нам бедствия,
предсказанного мной.
Но меченые вороги
лишь лица воротят,
О том, что честным дорого,
и слышать не хотят,
И погружают родину
в сторонние шумы,
Чтоб думали о пройденном
достойные умы,
Чтоб звоны колокольные.
как яркий атрибут,
Предательства подпольные
скрывали там и тут.
Унылая дороженька
с началом без конца.
Присел усталый Боженька
у моего крыльца,
Испил воды колодезной,
отёр вспотевший лоб.
И стало мне так боязно…
И захотелось, чтоб
В один момент разладились
безумные дела,
А тех, кто лгать повадились,
пучина унесла!
Пусть землю обновлённую
Возьмёт честнАя плоть,
И взгляды умилённые
Нам будет слать Господь.
***
На тонком плане с чашею Грааля
Давно свершён мистический обряд,
И все, кого мы долго призывали,
Теперь с мечами выстроились в ряд.
Единый взмах – и все порвутся путы,
Желанья наши претворяя в быль.
Но мы молчим до роковой минуты,
Рискуя обратить планету в пыль.
А от границ седого мирозданья
Торопится к Земле угасший свет,
Подмигивая горько в назиданье
И вынуждая выбирать ответ.
Коль провинились, будет гауптвахта,
А выслужились – нам повесят крест.
Смотрите же скорей на небо… ах ты,
Всё радуги, всё радуги окрест!
***
Гармонизируй, ладная строка,
Души моей уставшие просторы,
Разлейся, как долинная река,
И напои увянувшие поры.
На заливных покинутых лугах
Пусть отродятся старые коренья,
И донесут сказанья о богах
Рождённые во мне стихотворенья.
Я чую их подземные толчки
И покоряюсь ненасытной доле
Нести их вам, как из лесу сморчки
Тащу с восторгом по весне в подоле.
***
Где воздух вышитый сосной
И пух летит от иван-чая,
Бреду дорогою лесной,
Бег времени не замечая…
Оно и вправду не бежит,
Когда весной свернёшь в лесочек
И вдруг услышишь, как дрожит
От песни птичий голосочек.
Впервые ноту подхватив
На небесах, где столько трелей,
Выводит простенький мотив
Малыш, родившийся в апреле.
А через несколько недель
Сюда без лености придите,
И убедитесь – звонче трель
Теперь разносится в зените.
Ещё чуть-чуть, и налетят
Кричащие лесные стайки,
И всю окрестность известят
О самом тайном без утайки.
И гомоном зальётся лес,
Как берег в пору водополья,
И станет колокол небес
Качаться над поющим полем
До тайной той поры, пока
Не пожелтеет лист берёзы
И ели стройные бока
Не пустят смоляные слёзы…
Тогда я снова в бор приду
И, тишине его внимая,
У всей природы на виду
Заплачу об ушедшем мае
И о предчувствии конца.
И, плавно головой качая,
Мне влагу оботрёт с лица
Седая ветка иван-чая.