ФИЛЯ И БАБА ЯГА.
Булдовежская пуща – край особый .
Заповедный край .
Коли сверху глянуть – так она полуденную окраину княжества Булдыжского от Дикого Поля отделяет и на первый взгляд – она лес как лес . Только и отличья , что люди здесь не бывают почти , да еще звери невиданные иной раз тут попадаются . И еще погуще да подремучей других-то лесов она будет .
Ну да безлюдье с густолесьем на окраинах для булдыжцев и не диво вовсе – кому-то захочется такого соседа как Степь у себя под боком иметь . Чурались люди окраин , особливо восходних да полуденных .
Однако и Степь , несмотря на близость свою , никакой власти над Пущей не имела . Сколь бы племен кочевых с миром , с войной ли , мимо нее не проходили – все Пущу строной обтекали . Будто отталкивала она их силой какой-то неведомой .
К слову сказать – находились-таки среди степняков то ли особо умные , то ли сильно уж горячие головы , что ватаги в Степи собирали , да пытались прямиком через Пущу в южные пределы княжества Булдыжского нежданно с набегом нагрянуть , да только где они ныне – смельчаки да умники те степные ? Никто их боле не видывал и не слыхивал .
Входить-то они в Пущу входили , да только из Пущи ни один не выходил .
А еще люди сказывают , (правда оно или нет – не ведомо) , что после таких попыток чудных зверей в Пуще прибывало заметно .
Но это воинство .
С мирными путниками Пуща по-разному обходилась .
Многие ее запросто , без всяких помех насквозь проходили , да еще и дивились потом тому , что люди Пущи опасаются . «А чего ее и бояться-то ? Лес как лес . Только и отличья , что погуще да потемнее прочих будет , а так – ничего». – говаривали они .
Некоторые же входили ныне , а выходили из Пущи через год-другой , хоть сами они и уверяли , что всего-то в три дня весь лес прошли , нигде не задерживались , никого не встречали , а тому , что целые годы из их жизни запропастились куда-то , не мене других удивлены были .
А некоторые , немногие правда , так и вовсе пропадали в Пуще как те степняки .
А еще и такие были , у которых после хождения по Пуще Булдовежской речь напрочь отнималась да разум пропадал начмсто и выходили они оттуда подобно детям малым – только и могли , что мычать , лыбиться да слюни пускать .
Байки про Пущу в народе ходили всякие – и добрые и злые , и неведомо было что в них правда , а что ложь , однако же чаще всего говаривали , что тем от Пущи беды ждать надобно , кто в сердце своем зло носит .
Короче говоря – каков человек – такова и Пуща для него …
Однако о том , что именно в Булдовежской Пуще проживала Баба Яга Костяная Нога , каждый в княжестве Булдыжском знал наверняка и сомневающихся в том не было.
* * *
Прямиком к Булдовежской Пуще правили ныне коней Филя с Соловьем .
Филя , как то и положено богатырю в походе , дорожку мял на коне богатырском , при полном доспехе и об оружии , а Соловей вослед за ним на телеге потихоньку поскрипывал .
Он у Фили вроде как заместо обоза был – харч да припас дорожный вез , которые Силуян Дубодыр им в дорогу собрал-сготовил . Тяжело телега нагружена была , потому как скорого пути они не ждали – только до Пущи , эвон , почти неделю телепались , а как там дальше выведет – кто его знает .
Последний привал перед Пущей на самой ее опушке наметили – там , где мелочь древесная с великанами вековыми мешаться начинала . Ну а когда к этой самой опушке подкатили , то увидали , что дорожка , по которой ехали , натрое разделяется . А на самой росстани камень серый здоровенный стоит и начертано на том камне : - «А поди ты куда хошь – все едино.»
Филя перед тем камнем коня остановил , шелом с головушки сдернул , да в затылке почесал :
-- Вот те на ! Много раз слыхивал я про такие камни и один раз даже сам видывал, но чтоб так… На других-то каменьях все честь честью прописано : - где убиту быти , где коня потеряти , где ишо чего… А тут на тебе – «иди куды хошь» !.. Поневоле задумаешься – куда и ехать-то…
-- А коль прописано что все едино куды ехать – так и поехали бы в обрат . – присоветовал Соловей . – Оно , глядишь , и недели бы не прошло , как сызнова дома бы были , Алтуфьину бы стряпню трескали и горя бы не знали .
Филя на спутника своего покосился только , да продолжил думу думати .
Тут с той дорожки , что вправо сворачивала да в лес ныряла , лязг железный да бряканье раздались , а минутку погодя и всадник оттуда вылетел . Чудной всадник . Длинный такой , худой , весь как из палок составленный . Был этот всадник весь с головы до ног в железо обернут подобно лыцарям заморским , а на голове его шелом весьма хитрой формы сидел с пучком перьев петушьих наподобие плюмажа прилаженных .Лошадь под всадником ему под стать была – такая же худобушка . И только диву можно было даваться : - как это она только на бегу на отдельные мослы не разваливается.
Всадник этот из-под шелома своего чудного прогундел что-то грозное , сиплое и непонятное , копье свое , кривоватое слегка , для бою вскинул и к Филе во весь опор припустил .
Филя , этакое дело завидевши , тож свое копье ухватил да к бою изготовился . И даже обрадел малость – оно хоть какое-то веселье в дороге скучной , да и какой же богатырь не обрадеет случаю косточки поразмять и себя в поединке проверить ?!
Однако не случилось боя-поединка никакого , потому что Соловей Филю опередить сумел . Отвязал быстро Разбойник опояску с себя , над головой ее раскрутил , да и запустил в ноги лошади всадниковой . Опояска вкруг передних ног лошадиных обвилась , кистями их ловко захлестнула , да и стреножила конягу не хуже аркана – так , что та будто вкопанная встала .
Всадник худющий , эдакой беды не ждавши , из седла вылетел , через голову лошадиную перекинулся , шеломом своим диковинным в землицу воткнулся , да и там , на землице-то , и упокоился – не двигался боле .
Как ни раздосадован был Филя на то , что Соловей ему бой принять не дал , однако же и ловкости соловьиной тож не похвалить не мог :
-- Эк как ты свалил-то его ловко – будто весь век тем и занимался… Я бы и не смог так-то… И не додумался бы даже – опояской-то…
Соловей ухмыльнулся , с телеги соскочил и принялся опояску свою с лошадиных ног сматывать . А лошадь худосочная тем временем стояла спокойнехонько да травку пощипывала – будто и не случилось ничего . Соловей же , опояску отпутавши , обратно на пояс ее повязал да Филе таково молвил:
-- Раньше-то я , бывало , не одного купчишку за неделю этак-то спешивал . А лошаденки у купчишек те еще – не чета этой доходяге заморенной . Богатырским под стать лошади у купцов… А опояска не простецкая у меня , а разбойничья . В кисти-то у нее , вишь , свинчатки тяжелые вшиты – они-то ноги лошадиные и запутывают . Сама же опояска крепкая , шелковая – не порвешь ее . Ну а уж швырять ее – это наловчиться надобно . Ты ведь , чай , тож не с мечом в руке уродился и ратному делу тебе тож обучаться пришлось.
Вот и в разбойничьем ремесле своя наука имеется .
Подивился Филя выдумке разбойничьей , а потом с коня слез да к всаднику подошел .
А тот себе лежал-полеживал – и не двигался вовсе . Шелом с головы у него от удару соскочил и теперь лицо всадниково видать стало – немолодое такое , морщинистое , с бороденкой клином стриженой да с лысиной во все темечко .
-- Эх , как бы задержки у нас не вышло! – С сожаленьем вздохнул Филя . – Коли живой он остался да насмерть не зашибся , так теперя лечить да выхаживать его придется .
-- Эт зачем да почему ишо ? – недобро прищурился Соловей .
-- Обычай у нас , у богатырей , такой , что ворога в честном бою поверженного уважать надобно . А тут ить вроде того случилось , что биться он со мной честь по чести налаживался , да только не вышло у него ничего – ты вот помешал .
-- Да ну вас совсем , богатырей , с обычаями этими вашими дурацкими ! – взьярился Соловей – Коли меня спросить , так ежели помер он – хоронить надобно , а коли живой – так из энтих железяк его вытряхнуть , нагнуть , пинка хорошего дать , да и пущай он гуляет в одном исподнем да подумывает: - каково это на кого ни попадя с копьями-то кидаться !
Тут вдруг с той же дороги , с которой всадник на них налетел , новый перетоп лошадиный раздался . Заслышав его , Филя , было дело , десницу свою на меч возложил, да тут же и убрал ее , потому как из лесу не воин лихой на борзом коне вылетел , а мужичонка низкорослый на коньке заезженном показался .
Необоружный был мужичонко-то , да и по виду не опасный совсем – рожа добрая.
И одет куда как просто – в армячишко ношеный с веревочной опояской .
Мужичок этот к всаднику лежачему подкатил , с конька своего быстренько сполз, на коленки около воина поверженного встал , одним пальцем веко ему на глазу приоткрыл , всмотрелся в этот глаз внимательно , а опосля того поднялся да спросил как ни в чем не бывало коленки отряхивая :
-- Сам он таково сверзился-то , аль вы подмогли ?
Соловей от спросу такого потупился маленько , а Филя , умишком чуток пораскинувши , порешил мужичонку этого нахальством да нахрапом взять , покуда тот сам их не овиноватил в чем-нибудь . Потому-то брови он сдвинул грозно да спросил сурово :
-- А ты кто таков будешь , чтоб спрос с нас чинить ?!
-- Да Санча я… - тут мужичок осекся малость . – Ну , ежели по правде , то не Санча. Филимон я из деревни Кукуево . А Санчей-то он вот меня окрестил . – Филимон кивнул в сторону лежачего . – Ну а я уж вроде как и привык к имени этому . Так что , пожалуй , Санчей меня и зовите .
-- А он кто таков ?! – все так же грозно спросил Филя .
-- Он то?.. Он тебе не фунт изюму . Он у нас не кто-нибудь , а дон Пехот Ломальческий – во как !
-- Это што ишо за «дон» такой ? – недобро прищурившись спросил Филя , имечко свое неудобопроизносимое разом припомнивши . – Уж не утильянец ли ? У меня , знаешь ли , счетик кой-какой к утильянцам имеется .
-- Да какой там утильянец ! – отмахнулся Санча . – Наш он . Как есть наш . Такой же как и я – кукуевский . И имя у него , коль правду молвить , тож наше – Пантеха Торопыга звать его … Тут ить , понимашь , что вышло-то…
Был он у нас мужик как мужик . Справный такой. Даже , другим не в пример , браги особо по многу не потреблял , а замест того все больше книжки почитывал . И кто бы мог подумать , что через эти-то книжки и заполучит он хворобушку великую ?!
Никто того не думал , да так оно вышло .
Читал он , значит , книжки свои , читал , да однажды с утречка пораньше вышел из избенки своей и обьявил на всю деревню , что отныне он никакой не Пантеха больше, а никак не меньше , чем славный рыцарь дон Пехот ! А потому и отправляется немедля в странствия свои рыцарские , чтоб в странствиях сиих сыскать бы себе даму сердца – неведомую и невиданную , однако самую на всем белом свете наипрекраснейшую Дусинею Тобольскую . Ну а покуда ищет ее да странствует – подвигов всяких-разных свершить намерен немеряное количество .
Вот так-то !
Тогда же он и меня в проулке углядел , тут же в Санчи перекрестил и в оруженосцы к себе назначил .
Лицо мое , вишь , куда как мужественным да героическим ему показалось .
Я , было , противу такого дела уперся , да староста нащ деревенский таково рассудил , что , мол , коли человек головушкой скорбен и излечить-отговорить его никаких возможностев нет , то без присмотру его , болезного , оставлять – грех великий . Будь , сказал мне староста , Санчей , как того этот самый Пехот-Пантеха восхотел , да заедино присматривай там за ним , покуда он где попало странствует-то . Коль свезет тебе , говорит , то наш Пехот-Пантеха аль помрет вскорости , аль поправится , аль , что вернее всего , пришибет его кто-нибудь где-нибудь за подвиг какой – тогда уж и ты домой воротишься . Ну а мы , говорит , трудов твоих не забудем и отблагодарим тебя всем миром когда вернешься .
Так-то вот с той поры и мотаюсь я с с этим доном Пехотом Ломальческим который уж годок подряд . Устал да замучился так , что словами и не обскажешь .
Да и надоело это мне .
А он – вишь – живучий оказался . Сколь ни колошматят его – все нипочем ! И ни помирать , ни выздоравливать он тож не собирается . Ошибся , стал быть , староста-то наш … Ну а мне , стал быть , тож от него деваться некуда – раз всем миром поручено за хворым приглядывать – сие исполнять надобно . Обчество – оно и есть обчество – супротив него не попрешь .
-- А чего это он не посто Пехот , а ишо и Пехот Ломальческий ? – пролюбопытствовал Соловей .
-- Да «Ломальческого»-то – это мы сами в деревне придумали , а ему , вишь , оно и к делу пришлось... А прозвали мы его так потому , что он чего только у себя в хозяйстве не переломал , покудова вот эти вот самые доспехи рыцарские себе не изладил . Да вы и сами гляньте: - наплечья у него из сошников выгнутых прилажены , кираса – корыто плющенное , шелом – жбан медный продырявленный…
-- Да-а! – почесал за ухом Соловей – Несть числа чудесам в земле нашей – чего и не увидишь только… Слышь , Санча , а он тут у нас , часом , не преставился ли , Пехот-то твой ?! Вон ведь сколь времени уж лежит-валяется и не ворохнется даже , не шелохнется.
-- А ничего ему не содеялось , потому как привычный он . – беззаботно отмахнулся Санча . – Коль не дырявить сильно Пехотушку моего – так и ладно . А с лошади-то он , бывает , не один раз за день таково-то хлобыстнется – и хоть бы хны . Отлежится в тенечке чуток , поотдохнет , поочухается – и сызнова куролесить !.. Да вон хоть вчерашний день взять – невесть с чего на мельницу с копьецом своим кинулся , болезный . И мало того , что ветряком его шибануло так , что саженей десять птицей летел – земли не касался , так ведь и мельник потом тумаков добавил изрядно , чтоб , значит , Пехотушка в пылу своем воинском чужое имущество не портил . И что ты думашь – с вечера еще пластом лежал , а седни с утречка пораньше как ни в чем не бывало в седло вскочил и подвиги вершить наладился… Не-е – он у меня крепкий – тумаками не проймешь его . И не гляди , что худой он – зато жилистый .
-- А где же это вы мельницу-то в Пуще сыскали , да еще и ветряную ? – подивился Филя .
-- Да какая там Пуща ! Мы-ж незадолго до вас около этого вот самого камня обретались , а потом поехали туда , куда кони пошли . Только и успели всего ничего в лес заехать , как заслышал Пехот скрип телеги вашей . Заслышал и завопил : - «Слышу ! Слышу горестные стенания узников страждущих , плененных и обреченных на страдания чародеями коварными !» И опосля этого крику коня оборотил , копьецо под мышку сунул , да и в бой наладился… А когда я нагнал его – так он уж тут у вас вовсю после бою отдыхал .
-- А чего это вам в Пуще-то занадобилось ? – полюбопытствовал Соловей .
-- Это ты у ево вон спрашивай . – кивнул Санча на Пехота . – Мне ведь он с самого начала странствий своих так разобьяснил , что коль никому покудова неведомо , где та самая красава-Дусинея проживает , да в замке какого колдуна , Пехота дожидаючись , томится , то и искать ее все едино где – лишь бы искать только . Вот и заносит его куда ни попадя , а я следом волочусь . И деваться мне от этого некуда , потому как раз обчество поручило – расшибись но сделай … А сами-то вы по какой нужде в Пущу наведались ? Тоже , что ли , приключениев ищете ?
-- Да что-то вроде того . – нехотя ответил Соловей и на Филю покосился – найти нам кой-кого надобно .
-- Ну да… Сыскать… Да еще вот гостинчик с поклоном Бабе Яге передать надобно . – добавил Филя .
-- А-а ! – понимающе кивнул Санча – Коль вы к Бабе Яге – тогда понятно… У нас вот , в Кукуеве , тож один мужик ходил к ней совета спрашивать . У него , понимашь , нелады в хозяйстве пошли – женка вдруг нерадивая да будто сонная стала , детишки немыты-неприбраны-некормлены бегали , скотина больна да облезла содеялась , в избе порядок такой , что чертям ноги ломать впору…
Вот он , значит , мужик-то этот , у умных людей совету выспросил , да по тому совету к Бабе Яге и наладился . Совета , стал быть , у нее спрашивать . Долгонько ходил-то . А как возвернулся от нее , от Яги-то этой , - так сразу за вожжи взялся и неделю ровно – день в день – вожжами этими женку свою учил-охаживал . А как женку учить подуставал да перерыв в ученьи делал – так к соседу шел и колошматил того почем ни попадя – три раза кряду скулу ему на сторону сворачивал…
И все .
Как рукой сняло беду у него .
Женка сразу аки стрекоза по дому порхать начала и сонливость с нерадивостью к нее пропали куда-то , и в хозяйстве порядок наладился , и скотина выздоровела да зажирела , и ребятишки почище да посытее любых других в Кукуеве стали…
Помогла ему Яга-то…
Так вот этот самый мужик м сказывал , что хоть страшна Баба Яга ликом , хоть грозна очами и гласом громоподобна , однако для простого путника-просителя весьма полезна , гостеприимна и приветлива даже .
-- А не сказывал ли тот мужик , как бы это Бабу Ягу в Пуще сыскать поскорее ? – спросил Филя – А то ведь , я чаю , лес тут не маленький и понабродиться по нему придется покуда сыщешь ее .
-- Как не сказывать-то . Сказывал конечно . – кивнул Санча – Тутова , в Пуще-то , все как есть стежки-дорожки к ее избушке ведут – даже ежели и захочешь – все равно мимо не пройдешь . Таково-то и на камне около росстани должно быть прописано , да только сам-то я того не чел , ибо неграмотен .
-- То-то я и гляжу , что камень сей на другие-прочие камни не больно похож ! – просветлел ликом Филя . – А тут вона , оказывается , что… Ну , коли так , то ехать нам надобно .
-- Вы-то поезжайте . – с сожаленьем вздохнул Санча – А я уж тута , с Пехотом посижу – пожду покудова оклемается .
-- Да оно вроде бы как и того… не по обычаю как-то нам Пехота твоего абы как бросать . – почесал в затылке Филя – Ты это… ты вот чего , друг-Санча , давай-ка мы твоего Пехота от доспеха разболочем , на телегу его возложим и тож к Яге свезем . Ведь коль на каменюке правда прописана , то вы бы так и так ее не миновали бы . А она , Яга-то , ведьма должно быть не из слабых раз о ней молва чуть не на весь свет идет . Может статься , что она и подлечит Пехота твоего от хвори его чудной . А коль и не подлечит – так хоть присоветует чего
-- Дело говоришь ! – заметно обрадовался Санча . – Оно и мне с вами веселей будет, а то ведь , почитай , больше недели прошло как я ни с кем окромя Пехота и не разговаривал даже , а с Пехотом какие там разговоры – заумь одна . О драконах , великанах , чародеях злых , красавицах томящихся да подвигах рыцарских . А об чем другом он и говорить-то не могёт . Такой уж он у меня… Только вот из доспеху его вытряхивать никак нельзя – разобидится смертно когда очухается . Давайте-ка его прямо так , во всех железяках , Распинанту – лошади его – через седло перекинем , да пущай он таково с нами и путничает . Оно и честь рыцарскую свою не уронит , да и привычней ему этак-то…
Таково и содеяли .
* * *
Правду Филя молвил , когда о величине Пущи сказывал .
Была Пуща и впрямь лесом немаленьким и долгонько пришлось им по лесу этому дорожку мять .
День ехали , ночку под деревом у костерка скоротали , да едва обутрело – снова в путь . Не один ручей вброд миновали , не один овраг за спиной оставили , а дорожка все дальше меж деревьев петляла да вперед бежала .
Славный рыцарь дон Пехот Ломальческий так всю дорогу поперек седла на своем Распинанте и покоился – едино что ночью безмолствовать перестал да похрапывать-причмокивать начал . Да еще бормотать что-то невнятно о великанах страшных , драконах ужасных да красавицах писаных . Филя от этакой перемены в поведеньи рыцарском обеспокоился спервоначалу , да Санча отмахнулся привычно :
-- Ништо это . Бывает так иногда у него , у Пехотушки-то , что прямо из беспамятства да в сон впадает . Теперича , дело верное , - сутки , а то и двое спать-задувать будет . Ты не переживай . Уж коли он о драконах да великанах во сне помянулзначит и оклемался . Уж я-то знаю .
К концу второго дня пути лес повдоль дороги до того потемнел да загустел , что даже на три шага посторонь от дорожки ничего не видать было .
И тишина вокруг такая стояла , что мнилось , будто не по лесу едешь , а в погребе глубоком сидишь .
Право слово – глушь .
-- Самое , что ни на есть , разбойничье место , эта Пуща . – молвил Филя и сам вдруг почуял что голос его не улетел никуда , не раскатился как голосу положено , а в стену лесную уперся , да и сгинул там – дальше не пошел .
-- Не-е. – откликнулся Соловей Разбойник . – не то ты , Филя , говоришь . Разбойник – он ить тоже человек и тоже простор , раздолье да веселье любит . А тутова и не телу даже , а самой душеньке тесно – равно как в пещоре какой… Жутко тут… Колдовское это место , а не разбойничье .
-- Готовьтесь к бою , сэр Брандисрат ! – вякнул невпопад сонный Пехот и причмокнул счастливо .
А Санча промолчал – плечами только передернул , вздохнул да поежился .
Соловей , однако , как в воду глядел .
И минуты не прошло после слов его , как деревья впереди расступились чуток и прогалину махонькую промеж себя выгородили , а на той прогалине избушка-развалюшка обьявилась .
Мала была избушка-то . Мала да кособока . А впридачу еще и стояла не на земле , как всем домам положено , а на пне здоровенном да корневатом – ну точь в точь как на лапе куриной пристроилась .
И тишина кругом еще глуше стала .
Ну точно – самое что ни на есть колдовское место .
Вышли путники на прогалину , да и остановились все разом – сробели , значит. Никто и шагу вперед не ступит , никто и слово не обронит . Кони и те тихо стояли – не фыркали , удилами не звякали и даже Пехот во сне попритих – не бормотал и не сопел боле .
Крутанул Филюшка головой туда-сюда , да и вздохнул тяжко . Что делать – коли уж богатырем назвался и , наипаче того , в поход выступил – тут уж и удаль молодецкую и смелость свою выказывать надобно , да и подвиги вершить , коль случай к тому приведет .
Никуда от этого не денешься .
Потому-то Филя вздохнул еще раз , с духом собрался , с коня богатырского соскочил и к избушке пошел . Пошел , хоть по спине его мороз лютый гулял , в животе будто юла вертелась , ноги в коленках не гнулись , а сердечко к самому горлу подскочило и каждым ударом как колоколом бухало .
Филя и сам подивился немало робости своей – такового-то с ним даже и перед лютой сечей не бывало .
Однако гонор богатырский чего не пересилит !
Подошел Филя к избушке , приостановился на миг единый , а потом десницу поднял и в дверцу щелястую сткнул .
Хорошо так стукнул – избенка ажно покачнулась малость .
-- Кто покой мой потревожи-ы-ыл ?! – раздалось из избушки раскатисто да с подвывом , будто из бочки стоведерной .
-- Да я это!.. Богатырь булдыжский по прозванью Филя Капуста . За советом к Бабе Яге пришел . – ответствовал добрый молодец .
-- Входи-ы , коль сме-э-эл ! – сызнова раскатилось из избушки .
И вошел Филя .
Глянул богатырь – в избушке печка растресканная стоит , а на печной лежанке Баба Яга лежит . И у Яги этой длинный-предлинный нос ажно в потолок врос , а корявая костяная нога из-под лоскутного одеяла торчит .
Рядом с печкой котище здоровенный черный спину выгнул да когтищи выпустил , а в углу на жердочке филин здоровенный глазищами захлопал .
-- Ну ?! – прогремела с печки Баба Яга – Дело пытаешь , аль от дела лытаешь ?! – и не шелохнувшись нисколько , на Филю грозным глазом сверкнула .
Филя под взглядом этим враз Алтуфью-няньку припомнил – та точно так же глазом сверкала когда на Филю сердита была .
-- Дак это… дак я вроде как дело пытаю . – смутился Филя – Я тут , понимаешь ли, слово свое богатырское ненароком дал . А коли дал – сполнять надобно . По другому никак . Вот к тебе за помощью и пришел …
-- А-а-а , ишо один лытарь заявился ! Откуль они только и берутся в Булдыжье нашем – лытари-то эти ?! Ну будто кто нарочно их там на мою головушку готовит-делает да подучивает ! – сказала Баба Яга и с лежанки поднялась .
Она-то поднялась , а Филя чуть со всего маху на пол не сел от удивленья великого.
Да и как не подивишься , коли Баба Яга оказалась не чудищем лесным , а самой что ни на есть обыкновенной бабулькой . Симпатичной даже . И голос-то у нее не громовой да раскатистый теперь был , а обыкновенный – старушечьий . И нос тоже как нос у нее оказался – картохой – как и у всех коренных булдыжцев . И стояла бабулька эта не на костяной корявой лапище , а на двух своих самых обыкновенных ноженьках в белые вязаные носочки обутых .
А вот носище здоровенный да нога костяная так на месте и остались – нос в потолке торчать , а нога из-под одеяла выглядывать .
-- Ну дак и чего ты тут стоишь и зенками хлопашь ? Остолбенел , что ли ? – спросила Баба Яга у оторопевшего Фили .
-- Дык это… нос-то… да нога…
-- А чего тебе моя нога-то ?! – хмыкнула Баба Яга . – Сами ведь и понаплели там в Булдыжье про меня : - «Баба Яга , костяная нога , нос в потолок врос…» Вот вы тамотки плетете невесть что , а мне тутова выдуриваться из-за вас приходится , а то ить без костяной ноги да носу этого никто и не поверит , что к самой Бабе Яге в гости припожаловал . Ладно хоть лешак здешний , добрая душа , нос с ногой мне из деревяшек-коряжек спроворил да на место приспособил… Ну а перед тобой тут мне комедь устраивать не к чему , потому что ты есть никто иной , как лытарь самый что ни на есть лытарский и не за делом ты ко мне пришел , а дурака валяючи .
-- Дак это… Дак ить за делом я…
Вот коли у тебя три года подряд земля не родит или из родни кто-нибудь заболел тяжко , или же ворог тебя со всех сторон обложил или ишо что – вот тогда бы у тебя и дело ко мне было бы . Ну а поелику ты Слово богатырское по дурости дал , а потом по этому слову в путь-дорогу наладился – так стал быть ты как есть дурака валяешь и не дело делаешь , а от дела лытаешь , а потому ты и есть лытарь самый что ни на есть лытарский . И не говори мне даже ничего , потому как превеликое множество вас , богатырей , ко мне захаживало и из всех вас у одного только Еруслана Лазеревича дело было на дело похоже – невесту схищенную он искал . Все же остальные как один дурака валяли . Так что знаю я вас . Знаю . Лытари вы все там в богатырях . Лытари , охламоны, дурынды здоровенные – и ничего боле окромя того… И Бабой Ягой не зови меня боле ! Не слыхала чтоб того ! Баба Яга я для тех , кто за делом ко мне приходит , а для лытарей всяческих я Ядвига Илпатьевна и никак иначе ! Уразумел , дуболом булдыжский ?! – и сызнова на Филю грозным взглядом сверкнула .
По этим-то глазам в коих тучи грозовые клубились и молнии посверкивали лучше всяких слов понятно стало , что вот это она и есть – Баба Яга . Не старушенция с причудами , а самая настоящая ведьма лесная с которой шутки шутить не след никому – дорого обойтись может . А нос да нога костяная тут и ни при чем вовсе .
-- А и тебе тож неча зенки свои таращить да перед лытарями всяческими выкобениваться ! – прикрикнула Баба Яга на филина , который в углу глазами хлопал – слезай оттудова да в терем поди !
Филин в последний раз сморгнул , а потом вдруг домовенком малым оборотился , с жердочки спрыгнул , на Филю обомлевшего глянул озорно да хихикнул .
-- Ну , чего встал-то да рот раззявил ? – подтолкнула Баба Яга Филю к выходу – Выходь давай отсюдова , да и пошли домой ко мне . Хоть и лытарь ты , однако без зла сюда пришел , а значит и обычай блюсти требуется – встречать-привечать тебя аки гостя.
-- А это… А избушка-то как же ?
-- А ты чего это – думал – живу я тут , что ли , в развалюхе-то этой ? Ишь чего захотел ! Приемная у меня тута. Официальная приемная для гостей-просителей всяческих … Ладно – не стой столбом и ступай на улицу .
Из избушки выйдя Баба Яга всю Филину кумпанию оком окинула :
-- Эк ить сколь вас привалило-то седни !.. Ну да ништо – коль уж пришли-заявились – принимать надобно . Место , я чаю , всем сыщется . – и к домовенку своему оборотилась : - А ну-ка – подь поперед нас , да батьке свому скажи , чтоб сготовил там все как положено . Гости , скажи , у меня . Куча целая .
Домовенок ухмыльнулся , на котищу черного верхом вскочил , присвистнул лихо, галопом в лес припустил , ла и канул меж дерев – только его и видели .
-- От озорник ! – вздохнула вослед домовенку Баба Яга . По-доброму так вздохнула , будто домовенок не каким-то там нечистиком , а внученком ее был . А потом, , гостям своим кивнувши , в ту же сторону их повела – туда , куда и домовенок на коте ускакал . Там , на самом краю прогалинки , стежка-дорожка неприметная обнаружилась . Эта стежка промеж дерев попетляла малость , да шагов через полста на поляну выбралась .
Хороша была поляна .
Весела , светла , просторна , с березняком светлым по опушке . Травой-муравой шелковой поляна та поросла , а в мураве цветочки как глазочки яркие светились .
А посередь поляны терем резной да расписной стоял – яркий да красивый – будто пряничный .
От красы этакой сердце Филино просветлело да возрадовалось . Да и спутники его тож в улыбках расплылись да глазами засветились – будто кто невзначай рублем их одарил , да при том еще и слово доброе молвил .
А Соловей и вовсе залыбился так , что от стальных зубов зайчики солнечные по траве запрыгали .
И Пехот тож во сне улыбнулся , засопел снова , да про драконов с великанами забормотал .
А Баба Яга гостей к терему подвела , окинула всех взглядом суровым , да и молвила строго :
-- Попомните : -- в дому да на подворье у меня не баловать , куды не надобно не соваться и дворню мою ше шугать . Коли ослушается кто – худо тому будет . Я ить и не погляжу , что гости… Коней на полянку попастись отпустите , да не треножте их и не привязывайте – никуда они не денутся . А эту вот худобушку в железяках , лыцаря этого ввашего , на сеновал в тенек снесите – пущай проспится .
Ну а коль в баньку с дороги сходить хотите – так сами и топите ее – ибо дворне моей и без того есть чем заняться , а сама я с ведрами да дровами вожжаться не буду – не по годам оно мне – сами-то , чай , помоложе будете .
Баньку истопили все-таки .
Да и кто бы отказался опосля дороги дальней отказался бы пыль да грязь отмыть , тело и душу парком да веничком порадовать . Тем паче , что банька у Бабы Яги всем банькам банька была – светлая , жаркая , просторная , с дужом мятным в парилке да с кваском малиновым в предбаннике .
Даже и Пехота сонного без баньки не оставили – из железяк его вынули , попарили-помыли-окатили , обратнов доспех засупонили да на сеновал снесли . А он , блаженный , и не проснулся даже – кряхтел только . причмокивал , да лыбился счастливо .
А уж после баньки жаркой да после обеда плотного Баба Яга и с расспросами к ним приступила :
-- Ну , лытари залетные , сказывайте мне теперича кто и за какой нуждой сюды приперся . Вот ты и начинай . – ткнула она пальцем в Санчу .
-- Да я вроде бы и так себе… -- засмущался Санча – И не за делом вовсе… Странствуем мы с Пехотушкой моим где ни попадя – вот и вся недолга . Проспится он у меня , болезный , отдохнет малость – мы и дале двинем . Мы ить это… мы случаем сюда забрели .
-- К Бабе Яге случаем не забродят . – сказала как отрезала Ядвига Илпатьевна – Уж коли пришли – значит судьба вас на то навела . Значит есть на то аль причина какая-то , аль воля чья-то… а потому обскажи-ка мне толком кто вы такие есть и как вас сюда занесло .
Тут-то Санча всю историю Пехотову Бабе Яге и поведал .
-- Да-а-а ! – молвила та , Санчин рассказ до конца выслушав , а потом щечку морщинистую кулачком подперла , задумалась глубоко и долгонько так думала-то куда-то в угол глядючи . И уж когда-некогда вздохнула она , кулачок из-под щеки убрала и таково молвила :
-- Слыхивала я про болести-то , кои от книжек приключаются… слыхивала . Коль человек умен по-своему , коль пить он не горазд , а душа у него беспокойна – вот тут-то и приключается с ним горе от ума да от книжек… Ну ин ладно . Хоть оно и не приходилось мне раньше таких-то больных пользовать , однако спробую – авось и выйдет чего ... А коли и не выйдет , то всяко хуже не станет .
С теми словами Яга под лавкой пошарила , пузырек стеклянный с водицей зеленоватой оттудова вытянула , да Санче подала :
-- Вот – возьми-ка зелье мое да таково сделай :
Поди сейчас на сеновал к Пехоту своему , да и посиди там около – пожди , покудова он просыпаться не начнет . Тогда-то , как проснется он – ты и дай ему испить из скляницы этой . А не захочет пить – так ты наплети ему , что сие есть эликсир волшебный , чудодейным способом тобой обретенный , и что позволяет сей эликсир видеть невидимое , прозревать сокрытое , а так же нутром чуять любое зло чародейское . Клюнет он на этакое дело . Не может не клюнуть . Ну а как выпьет – так сызнова на двое суток в сон впадет .
Я же тем временем гонца какого-ныбудь в деревеньку одну недальнюю наряжу . Живет тамотки , в деревеньке , бабенка одна – Дуськой ее звать . А отец этой самой Дуськи , слышь-ка , аккурат родом из княжества Тобольского был …
Сколь уж годков эта баба без мужика мается – все какого-то прынца ждет… Не по нраву ей , вишь , мужики деревенскине . Туповаты , дескать , да простоваты , да обхожденье у них не то… Вот мы , стал быть , Дуську эту сюда как-нибудь заманим и когда твой Пехот пробудится мы их нос к носу и сведем – авось и поглянутся они друг дружке . А коль поглянутся – так мы их тутова и обратаем по-скоренькому .
И будет тогда твой Пехот , замест того чтоб как все прочие мужики бражничать да ругаться , ручки этой самой Дуське целовать , книжицы ей почитывать да вирши складывать – ну чем не прынц ! А уж из Дуськи-то дама сердца для твоего Пехота запросто выйти должна , потому как она та еще фифа…
-- Хитра же ты , Баба Яга ! – расплылся в улыбке Санча – Ох и хитра !
-- Ядвига Илпатьевна я тебе, а не Яга никакая! – строго напомнила ведьма лесная – И другого чтоб я не слыхивала от тебя боле ! И перестань лыбиться , а подь-ка , давай на сеновал , да стереги там Пехота своего безотлучно . Коль пить-есть тебе захочется – домовенка кликни – он тебе вынесет что надобно . Коль другое чего занадобится – лопухи прям за сеновалом растут . И гляди у меня – не проворонь пробужденья Пехотова – иначе сам у меня тут в наказанье замест домовенка останешься .
Санчу столь строгая отповедь не смутила ничуть , поелику приметил он , хитрюга, что Яга только лишь голосом грозна была , а в очах ее грозы не было и в помине – лукавинка там светилась . Потому-то он , лыбиться не переставая , склянку с зельем ухватил , Яге поясно поклонился , да все с той же улыбкой из терема вышел .
-- Ну а вы-то с чем ко мне припожаловали ? – спросила Яга Филю с Соловьем .
Тут-то Филя и обсказал ей все как есть и об Одихмантии и об нужде великой в его отыскании . Думал он , грешным делом , что рассказом своим озадачит Бабу Ягу поболе чем Санча Пехотом озадачил , однако противу всех ожиданий та даже и малость не задумалась , а заговорила едва ли не устало :
-- Ну разве-ж не сказывала я , что дело ваше и не дело вовсе , а так – дурь одна . И ведь завсегда у вас , у богатырей , так выходит – понаворотите кучу дел вокруг пустяка , а потом и сами эту кучу разгрести не можете .
-- Дак это… -- смутился Филя – Слово ить мной дадено . Богатырское Слово-то . Да и не сами по себе мы к тебе припожаловали , а Колдоум нас к тому надоумил . А он-то , между прочим , и не говорил вовсе , что дурака мы валяем , а наоборот даже – вельми сурьезен был . И сказывал ишо при этом , что… как его… «Каждая тонкая нить занимает положенное ей место в ткани мирозданья.» -- во как ! А он , Колдоум-то , не дурак какой-нибудь . Он ведь не просто погулять вышел . Он , как ни крути , не хухры-мухры какой-то , а всеж-таки ведун , волховин и этот… как его… Ахрин… Охрим… Охренаг Булдыжский – во как !
-- Во-во ! – подхватила Яга – Это ты в самую точку сказал , что Охренаг он Булдыжский ! Как есть Охренаг ! Потому что охренел он там совсем с чародейством своим да с мировыми проблемами . Ему только волю дай – так он из чего хошь дело мирового значенья раздует ! Ему хоть прыщ на носу вскочи , хоть мураш в порты заберись – все знамение великое да нить в ткани мирозданья ! Корпит тамотки безвылазно над книгами своими чародейскими и того гляди сбрендит от этих книг напрочь как вот тот же Пехот сбрендил… Да ладно сам-то сбрендит – оно и не велика потеря . Он ведь ишо и племяша моего того и гляди изведет напрочь ученьем непосильным . Я уж и не рада , что парня экому обалдую в ученье отдала…
Тут Филя и сам про Букобора , Бабы Яги племянника , припомнил :
-- Эй , Илпатьевна , а мы ведь тебе от племяша твоего привет с поклоном привезли , да ишо и подарочек – фрукты заморские ... Феники , или как их там … В телеге у меня подарочек-то – щас принесу .
-- Ой ! – махнула рукой Ядвига Илпатьевна и углядел тут Филя , что глаза ее поволокой ласковой подернулись , а голос потеплел да отмяк разом – Не торопись ты с подарками-то . Не особо как и любы мне сласти-то всякие – это уж Букоборушка сам расстарался да о тетке своей старой позаботился… Ты уж лучше расскажи-ка мне , каково ему тамотки живется-то , у Колдоума у этого ? Одет ли он , бедный , обут ли да накормлен ли ? Да не захворал ли он часом от трудов своих умственных ?
-- Да ниче ему . – ответствовал Филя – Живой он тамотки . И упитанный даже . И учит его Колдоум уму-разуму так , как то надобно . Вот даже и феники эти заморские он для тебя волшбой да чародейством добыл . А ишо видел я тамотки у них яйцо каменное с ногами , которое он по наущенью Колдоумову изготовил для каких-то надобностей . Да вот и клубок-путесказатель твой он тож сам прямо при нас налаживал , а Колдоум только самую малость ему помогал .
С теми словами Филя клубок из-за пазухи вытянул и Яге протянул .
Хитрил добрый молодец .
Понял он , что Яга страсть как любит племянника своего , души в нем не чает , а потому и решил Букобора нахвалить посильнее и через то к ведьме лесной подластиться.
Потому-то , клубок Яге протягивая , таково молвил :
-- Вот . Букоборушка твой сказывал , что только лишь тебя клубочек сей слушается и никого боле . И только ты одна можешь его в путь-дорожку занарядить да на нужный след направить …
-- Да ладно тебе с клубочком-то . – отмахнулась Ядвига Илпатьевна – Нашепчу я вам его . Нашепчу . Вот как придет пора в путь дорогу отсюда налаживаться – так и нашепчу . Ты мне лучше про Букоборушку моего обскажи все в подробностях , а то ить давненько уж не видалась я с ним…
И пришлось Филе припоминать да рассказывать как Букоборушка одет , во что обут , как ест , сколь пьет , да какой там румянец на щеке у него .
Измучила Яга Филю расспросами своими – час , а то и поболе пытала добра молодца ведьма лесная . И рассказывал ей Филя все , что про Букобора знал , а чего не знал – так придумывал , и таково придумывал , чтоб Букобора при том нахвалить да приукрасить . И долго бы еще пришлось ему на расспросы яговы отвечать , кабы Соловей его не выручил .
А Соловей еще в самом начале расспросов Яговых бочком-бочком – да и на улицу из терема утек . Там он по двору походил , по сараям позаглядывал , туда-сюда помыкался и даже на сеновале у Санчи спящему Пехоту соломинкой в носу пощекотал , однако в конце концов бездельем прискучивши на лавочку под окошко раскрытое присел , свирельку заморскую – подарок Колдоумов – из голенища вытащил , да и заиграл на ней потихонечку .
Так просто заиграл , ни для кого – только чтоб руки занять да от безделья не мучиться .
Эта-то игра свирельная и окоротила расспросы Ядвиги Илпатьевны .
Заслушалась Яга свирелькой соловьиной , а Филя снова няньку свою припомнил на ведьму лесную глянувши – уж больно они промеж собой схожи были – старухи эти . И щеку свою морщинистую Яга точь-в-точь как Алтуфья подпирала , и глазами такой же мечтательной поволокой подернутыми в заоконную даль глядела голосок свирельный слушая . И улыбка на губах ее такая же была – не то веселая , не то грустная , но все равно добрая и хорошая…
А когда отыграла-отпела свирель , то поднялась на ноги Ядвига Илпатьевна , на двор вышла , да на лавочку с Соловьем рядышком присела :
-- Слышь , мил человек , ты уж будь так добр – поиграй еще малость . Потешь уж меня , старуху . Давненько я игры-то такой не слыхивала . Да у меня и всей-то музыки тут – сверчок за печкой , ветер в трубе да кот на лавочке .
Соловей долго упрашивать себя не дал и сызнова за свирельку взялся – оно ведь ему и самому было в радость сыграть , коль было кому слушать да игру нахваливать .
На голосок свирельный и Филя следом за Ягой из терема вышел и по другую сторону от Соловья на лавочку пристроился .
Немного погодя и Санча с сеновала припожаловал .
За Санчей неслышно домовенок на коте верхом подьехал , а за домовенком и сам домовой-Хозяин явился.
А потом уж – никто и не почуял как да откуда – Леший-лесовин с кикиморой болотной под руку обьявился , да еще кто-то неведомый – бородатый , кривоногий , с бородавкой на носу…
А Соловей знай себе песню за песней наигрывал – пальцами по дырочкам перебирал . Долгонько играл-то – оно уже и смеркаться начало . Уж когда-некогда свирельку отложил да дух перевел .
-- Вот уж спасибо тебе , дударь-молодец ! Вот уж порадовал так порадовал ! – томно вздохнула Яга , однако тут же в лице переменилась да на Санчу напустилась :
-- А ты чего это сюда приперся , охламон лопоухий ?! Аль не велено тебе было за Пехотом своим в оба глаза присматривать ?!
-- Да выпоил я ему зелье-то твое , выпоил . – со вздохом ответил Санча – ОН ить как выпил его – так на другой бок перевернулся , да и задрых пуще прежнего . Сама ить говорила ты , что с зелья он аж два дня спать беспробудно будет , а теперя ругаешься вот…
-- Ну ин ладно .— вздохнула Яга с лавочки подымаясь . – Коли выпоил зелье – так и хорошо оно … и не обижайся на меня , старуху , потому как не со зла я это… Однако мне-то , пожалуй , и почивать пора – оно вона уж и солнышко на покой собралось… -- и к Филе оборотясь договорила . – Да и ты уж не пеняй на меня , старую , что расспросами тебя донимала . У самой-то у меня , вишь , детушек своих не было никогда , а Букоборушка с малых лет сиротинушкой остался – вот он и жил тут у меня заместо сыночка , покудова к Колдоуму учиться не уехал . Так что один он у меня из всей родни и остался… А клубочек я вам завтрева нашепчу . Вот с утречка сразу и нашепчу .
-- Ну а теперь мне , старой , и на покой пора . Да и вы не особо полуночничайте и спать подите . Домовин-Хозяин покажет куда кому ложиться .
С тем и ушла Яга в терем свой .
Потоптавшись маленько да пошушукавшись о чем-то промеж собой нечисть окрестная тоже кто куда разбрелась – только домовенок с котом и остались . Сидели они на травке да игрались – домовенок все норовил котищу за усы дернуть , а тот целил домовенка лапой по носу шлепнуть .
Филя на игру ихнюю смотрел , подхихикивал , да вдруг и заприметил , что Санча рядом с ним на лавочке сидит невесел больно – вздыхает глубоко да тяжко и сам будто в воду опущенный .
И спросил Филя оруженосца Пехотова :
-- А ты чего это , друг-Санча , голову-то повесил ? Аль сумлеваешься , что не выйдет у Бабы Яги Пехоту твоему Дусинею найти ?
-- Да не-е. – вздохнул Санча невесело . – Это-то у нее , по всему видать , как раз и выйдет . Нутром чую , что выйдет . Яга – она бабка лихая . Провориста она да ухватиста – как у такой может чего-то не выйти ?
-- Так чего-ж тебе тогда и печаловаться-то ? – подивился Филя – Конец ведь твоим мученьям-то приходит . Коль Пехот твой Дусинею свою сыщет да странствия свои бросит – так и ты тогда волен будешь домой возвернуться . Аль не так оно ?
-- Так-то оно так . – вздохнул Санча – Только вот знаешь… я и сам толком сейчас не пойму , что такое со мной творится . Оно ведь вроде бы и хорошо : -- домой возвернусь да заживу как все… А вот как подумаю о том , что весь свой остатний век придется мне на одном месте просидеть – без странствий , подвигов да приключениев всяческих – так и не по себе становится… Тошно как-то… Попривык я к странствиям-то. Да и к Пехоту тож попривык . И даже , веришь ли , – к тем тумакам , которые из-за Пехота иногда и мне достаются , тоже вроде как привык маленько… Не хватать мне будет всего этого…
-- Н-нда-а-а . почесал в затылке Филя . – Вот уж воистину – чудные дела на свете творятся… А ты это… Раз уж привык к жизни такой – так поди и сам в странствия пустись . Без Пехота . Чего уж тут проще – пусть он себе около Дусинеи своей сидит коль ему того захочется , а ты колеси да колеси себе по белу свету – кто тебя держит-то?
-- Никто не держит . – грустно молвил Санча – А только не выйдет у меня ничего . Я ведь не Пехот . Я Санча , Не тот у меня характер , да и запал не тот . Это ведь только Пехотам дадено по белу свету колесить , Дусиней себе искать да на мельницы с копьями кидаться . А мы , Санчи , - оруженосцы только . Мы только следом можем . Позади маленько . Для любого Санчи мельница – она и есть мельница . Ветряк обыкновенный , а не великан долгорукий . Без Пехота впереди Санча – это и не Санча вовсе , так – Филимон из Кукуева… Вот и не знаю я нонеча , что и делать-то… В Пехоты не могу , обратно в Филимоны не хочу , а в Санчах оставаться не получается… Ладно… Пойду-ка я на сеновал к Пехоту своему , покудова он ишо Пехот и обратно в Пантехи Торопыги не оборотился…
Долгонько еще после ухода Санчи Соловей с Филей на лавочке сидели да каждый свою думу думали .
Разбередили им душу слова Санчевы.