Гиблая падь

Потерявшиеся в мирах
или Ключи от будущего
История вторая
                Редакция вторая, испр.
               

                Глава 1. Аспирант не вернулся!

- Поздравляю! – радостно сказала мама и поцеловала Асю.

- Спасибо! – девочка улыбнулась.

Как всегда после причастия тихая радость наполняла душу, и Асе не хотелось много говорить, чтобы её не потерять. Мама это поняла, и её синие, такие же, как у Аси, глаза, ласково засветились. «Какая она у меня чудесная! - подумала девочка. - И всё понимает!» Она почувствовала себя совершенно счастливой.

Длинная великопостная служба уже закончилась, и они вышли в притвор. Здесь стояли вешалки для верхней одежды, но к ним сейчас было не подойти: в первую очередь одевались те, кто привёл или принёс в храм малышей. Ася с мамой остановились в сторонке.  Мама, чтобы не терять времени даром, достала из своей сумки металлическую флягу и попросила дочь:

- Ася, ты ведь сейчас прямо домой, Машенька мне принесла крещенскую воду, захвати с собой, чтобы мне целый день не носить её в сумке. Николай Иванович попросил меня заехать к нему: у него возникли вопросы по моим эскизам. Думаю, я там пробуду до вечера.

Они убрали флягу в Асин рюкзак, оделись и вышли на улицу. Весёлое мартовское солнце праздновало весну, воробьи чирикали так, словно на спор решились один другого перепеть. Ася шла рядом с мамой, смотрела на тающий снег, на первые ясно-зелёные листочки в проталинках, на сияющую синь весеннего неба и радовалась. Как хорошо всё у Бога!

Только в метро, где им с мамой надо было садиться в разные поезда, Ася вспомнила о мобильнике, который она всегда выключала в церкви, и достала его из кармашка рюкзака, чтобы включить. На дисплее сигналили неотвеченный звонок и новое sms.

«Позарез надо встретиться! Приезжай! Сергей», - прочитала Ася. Неужели что-то случилось?! Ещё неделю назад они чуть ли не час проболтали с ним по телефону, и она знала, что работа профессора почему-то застопорилась. И вот – это тревожное сообщение.

- Что такое? – спросила мама, заметив волнение дочери.

- Сергей зовёт в гости, - Ася решила, что нечего паниковать прежде времени. – Я поеду с тобой.

- Вот и прекрасно! – обрадовалась мама. – Проведём воскресенье вместе! Елена Петровна постится, и мы голодными не останемся: она готовит лучше меня. Поехали, голодный ребёнок!

Девочка подумала, что мама всегда остаётся в первую очередь мамой: сама-то она и забыла, что ничего не ела со вчерашнего дня, кроме просфорочки после причастия.

Мама оказалась права: все трое Смирновых не садились за накрытый к обеду стол, ожидая гостей. Всё, и салаты, и суп, и второе, было постным, и только перед прибором хозяина стояла тарелка с отбивными.

- Что же… - несколько смущённо сказал, посмотрев на мясо перед собой, Николай Иванович, - неужели никто не хочет?.. – и он неуверенно посмотрел на Асину маму и на детей.

 - Спасибо! – отказались все трое в один голос.

- Ну… - профессор развёл руками, - тогда уж вы меня извините… но я ещё не созрел для поста…

Елена Петровна молча улыбнулась. Она подумала, что тот, кто так извиняется, скоро «созреет». В отличие от мужа, она верила каждому слову в рассказах детей об их путешествии в неведомом мире – ведь Сергей вернулся оттуда совершенно другим. И если утром того памятного дня, когда темо вдруг заработал, её сын ещё был неверующим, как и его отец, то вечером он попросил у неё молитвослов и прилежно прочёл всё правило, положенное на сон грядущим. Более весомого доказательства истинности их приключений для неё и быть не могло. Но, бедные, что же им пришлось там пережить! И какое же счастье, что у сына оказалась такая спутница, как Ася, умеющая посмотреть на вещи духовно!… Тут Елена Петровна вспомнила о своих обязанностях хозяйки и принялась всех угощать, убирать опустевшие тарелки и заваривать чай…

Посуду помыли все вместе, а потом разошлись кто куда: родители расположились на креслах в гостиной, где теперь на всех стульях и столиках лежали эскизы костюмов и ткани, а Сергей подчёркнуто громко пригласил Асю подняться в его комнату. Они поднялись по памятной Асе лестнице и прошли мимо кабинета профессора. Дверь в него была приоткрыта,  и девочка посмотрела на неё со смешанным чувством облегчения и смутной ностальгии. От быстрых глаз её спутника это не укрылось. Он пытливо заглянул ей в лицо:

- Скучаешь по Радоплесу? Тянет туда?

Ася покачала головой:

- Скучаю… но не тянет… Знаешь, иногда начинает казаться, что всё это было во сне…

Сергей понимающе кивнул:

- Да, я даже рассказать никому, кроме родителей, не могу – не поверят! Однако… - он как-то странно хмыкнул, быстро и непонятно взглянув ей в глаза, - я тебя не для воспоминаний позвал… Садись, - он предложил ей стул, а сам сел напротив неё на покрытую пледом кровать, - есть серьёзный разговор… Видишь ли… у отца есть любимый аспирант, совсем молодой парень, он – гений! Правда, не смейся, он в пятнадцать окончил школу, в восемнадцать – университет, сейчас диссертацию заканчивает! И вот, когда у нас застопорилось с темо, отец привлёк к этому делу Глеба. Тот посмотрел, покопался в вычислениях, в схемах и выдал гипотезу: он считает, что колесница нас с тобой перенесла, а на команды отца не отвечает потому, что перемещаться во времени может только растущий организм.

- А это мысль! – восхитилась Ася.

- Вот именно! Но как проверить?! Отец меня теперь к темо не подпускает, боится, что я опять куда-нибудь провалюсь, уж как я его просил! Тогда Глеб предложил себя  - ведь, понимаешь, он ещё растёт, ему двадцать лет. Поэтому отец и позвонил твоей маме – надо придумать костюм для Глеба. А он и не пришёл! Собственно, он ещё позавчера пропал, и нигде его не могут найти. Отец сказал мне об этом вчера. А ночью я вспомнил, что в пятницу утром, уходя в школу, видел Глеба в кабинете отца! А у профессора по пятницам лекции, значит, Глеб был там один – и после этого исчез! – Сергей многозначительно посмотрел на Асю, и она почувствовала, как по спине противной волной прокатился холод.

- Ты сказал об этом Николаю Ивановичу?! – воскликнула она.

Мальчик замотал головой:

- И даже не собираюсь! Ты что?! Отец сразу же установит дежурство у темо, и нам к нему будет не подойти! А кому же тогда спасать аспиранта?! Ведь ты пойми, если он не вернулся в тот же день и час, когда «уехал», как это было с нами, - значит, он не может вернуться вообще! Что-то случилось там с ним, и его надо просто вытаскивать… - Сергей помолчал и тихо добавил: - если он ещё жив…

Ася молча, в ужасе, смотрела на него. Он был прав!

Мальчик нагнулся и вытащил из-под кровати рюкзак и сумку.

- После такого открытия я провёл бессонную ночь, но не без пользы. Здесь кое-какая еда, вода, вот это – мамина ветровка, с капюшоном, - для тебя, свою я тоже взял. Хорошо, что у тебя с собой рюкзак, положи её сразу туда.

- Подожди, - ошеломлённая бурным темпераментом друга, прервала его Ася. – Ты что же, хочешь прямо сейчас перемещаться… туда?!

- Ну да! Человек же пропал! Кроме нас с тобой ему никто не поможет!

- Надо сказать родителям, - твёрдо сказала Ася.

Сергей замотал головой:

- Не пустят они нас! Да мы быстренько слетаем, пока они там обсуждают эскизы, они даже и не заметят! Им и в голову не придёт волноваться, потому что колец оповещения у нас с тобой нет: одно пропало вместе с Глебом, а другое теперь постоянно носит отец: проверяет его реакции… а может, от меня бережёт…

- А как же ты собираешься возвращаться без кольца?!

- Почему без кольца? Оно же у Глеба. Найдём его, найдём и кольцо, и все вместе вернёмся!

- Серёжа… - грустно сказала девочка, - я не могу обманывать…

Но он не дал ей договорить, вскочил, зачем-то взял оба рюкзака и сумку и направился к двери:

- Да! Я тебе не сказал? В «лифте» теперь новые приборы, пойдём покажу! Тебе понравятся!

Ася, вздохнув, пошла за ним. Двери темо были открыты, Сергей сразу вошёл в него, девочка, волей-неволей – за ним. Он положил вещи на пол и с заблестевшими глазами обернулся к панели с разноцветными кнопками:

- Красивая, правда?! Вот это кнопка реактивации, эта – отправления…

Ася, онемев, с ужасом увидела, как он нажал сначала на одну, потом на другую, потом – на третью… Дверцы за её спиной захлопнулись, и памятный ровный женский голос оповестил:

- Контакт подтверждаю. Начинаю движение. Займите места. Займите места.

Свет начал медленно гаснуть. Ася без сил опустилась в кресло. Через несколько секунд машина сказала:

- Движение окончено. Переключаю управление на людей. Счастливого пути.

И свет погас совсем.

                Глава 2. Снова Радоплес

Кресло под Асей вдруг сделалось мягким и опустилось, как будто растаяло, свет появился вновь – и девочка увидела себя сидящей на склоне холма перед знакомой коралловой стеной. Сергей стоял рядом, озираясь вокруг.

- На этот раз попадание более точное! – как ни в чём не бывало, заметил он. – Мы почти в Радоплесе! Пошли? – и он протянул ей руку, помогая встать.

Оба рюкзака и сумка с ветровкой лежали рядом. Ася тихо вздохнула и засунула ветровку Елены Петровны в свой рюкзачок. Сергей закинул за плечи второй рюкзак, и они зашагали вдоль стены.

На ходу девочка огляделась. Сомнений не было – это были окрестности Радоплеса и его, такая знакомая, бледно-розовая, с ажурными башенками, стена. Здесь опять было лето: солнце грело совершенно по-прежнему, и всё так же зеленели холмы, стрекотали кузнечики, блестела, играя ослепительными огнями, разноцветная черепица высоких крыш. Вскоре показались, как и раньше, распахнутые ворота, и друзья не без волнения вступили в город… Бедствия или радости ожидали их там?

Они увидели Радоплес, которого не видели раньше. Это был тот самый город, о котором Мэджер когда-то сказал им, что каждый, кто приходил сюда, уже не хотел уходить ни в какое другое место. Друзьям показалось, что радость плещется в воздухе города, разбрасывая вокруг себя весёлые разноцветные блики, россыпи цветов и детский смех. Перед светлыми, сверкающими, как хрусталь, домами, среди яркой зелени и цветов, играли дети. В окнах виднелись улыбающиеся лица их дедушек и бабушек, приглядывавших за ними, а по улицам, сияющим чистотой, неторопливо и весело шли по своим делам люди в ярких, будто праздничных, одеждах и с совершенно не будничными, ясными лицами.  Они улыбались и кланялись Сергею и Асе, проходя мимо них, и то и дело предлагали «гостям» свою помощь.

- Вот он, настоящий Радоплес! – в очередной раз объяснив, что они знают, куда идти, воскликнула Ася, глаза которой сияли от счастья.

- Здорово! – согласился Сергей, восторженно озираясь вокруг. – Вот бы здесь пожить! Слушай, может быть, Глебу тоже так понравилось здесь, что он не захотел возвращаться?!

- Я думаю, Мэджер должен знать, - предположила Ася, - если конечно… - она запнулась, - если его время, время Глеба и наше теперешнее совпадают…

- Я точно знаю, что с пятницы отец не перепрограммировал темо, значит, мы – там же, где Глеб, а вот куда именно он переместился… мы, наверное, сейчас узнаем…

Друзья подошли к памятному храму, невольно  замедлили шаг у открытых дверей и тихо, волнуясь, вступили в его прохладную полутьму. В отдалении на резной белоснежной колонне сверкал переливчатым пунцовым огнём Священный Цветок, и хороводы розовых бликов кружились по светлым стенам вокруг него. Здесь царила торжественная, благоговейная тишина. Немногие молящиеся стояли безмолвно, склонив покрытые головы.

- Приветствую дорогих гостей! – раздался возле них негромкий знакомый голос.

Мэджер подошёл незаметно, как и в прошлый раз. Дети с радостью обернулись к нему.

- Я буду рад принять вас в моём скромном доме, - учтиво сказал хранитель.

Как и в прошлый раз, он стал накрывать на стол в чистенькой кухне, только теперь дети помогли ему перенести на стол его скромные припасы. Но никто из них не был голоден, и оба положили себе на тарелки лишь понемножку еды – из уважения к седовласому хозяину. Тогда хранитель начал беседу:

- Год назад вы исчезли так неожиданно, что мы не успели поблагодарить вас...

- Прошу вас, не стоит, - испугался Сергей, - мы были рады, что сделали, что могли… А теперь у нас случилась беда, и мы сами нуждаемся в вашей помощи.

- Я слушаю вас, - просто ответил Мэджер.

- Один… молодой человек, его зовут Глеб, - Сергей помедлил, подбирая слова, - как мы думаем, приехал в вашу страну – и пропал здесь. Он не вернулся, и у нас нет от него вестей. Нам кажется, что он попал в беду. Мы очень хотели бы найти его и… помочь. – Мальчик просительно посмотрел в благородное лицо старика: - Мы подумали, что Вы, наверное, знаете обо всех, кто приходит в город?

- Худой, невысокий юноша с короткими тёмными волосами, острым носом и небольшими глазами,  щурится на того, с кем говорит? – спросил Мэджер.

- Ну… - выдохнул восхищённый Сергей, - полный портрет!

Старец медленно кивнул:

- Он не приходил в храм, но мне рассказали о нём, и я видел его… издалека. Он переночевал в Радоплесе, а наутро ушёл на юг с одним из наших купцов. Больше я о нём не слышал. Подождите, я сейчас велю позвать купца.

Мэджер поднялся и быстро вышел, не потеряв при этом своей величественной осанки.

- Ты оказался прав, - помолчав, со вздохом сказала Ася. – Похоже, твой гениальный аспирант не лишён авантюризма…

Мальчик молча покачал головой, мол, он это понял уже давно, - и принялся за еду. Ася задумчиво надкусила кусочек хлеба. Похоже было, что легко и быстро найти аспиранта не удастся.

Минут десять спустя вернулся хранитель, и следом за ним в дверь вошёл высокий, крепко сбитый рыжебородый человек в самом настоящем кафтане, зелёном, как трава, с оранжевыми отворотами и петлями. Он встал среди кухни, по-богатырски расправив мощные плечи, и спросил, глядя на детей сверху вниз:

- Стало быть, вы друзья Глеба?

- Да, - веско ответил Сергей, вставая, - и нам очень надо его найти.

- Странно, он не говорил ни о каких друзьях, - задумчиво возразил купец. – Впрочем, он не особенно разговорчив. Мы вместе доехали до Гиблой пади – у меня в ней лавка. Там мы расстались. Я вернулся домой. А что сталось с ним, остался ли он там, или направился куда-то ещё, я не знаю.

«Ну и название – Гиблая падь! – подумала Ася. – Неужели там люди живут?» И услышала, как Сергей спросил:

- Это… город такой?.. Как нам добраться туда?

Ответил ему хранитель:

- Город, - и посмотрел на купца: - Горкун, ты когда туда едешь?

- Завтра, господин. Взять их с собой? – с готовностью откликнулся смекалистый купец.

- Да. Им надо помочь. Садитесь все, обсудим… - он подождал, пока все расселись вокруг стола, и продолжил: - Гиблая падь  - не Радоплес. По нынешним временам, никто не знает, чего там можно ждать. Странные вести доходят оттуда. Пропадают люди, зато являются новые боги… Это тревожит меня. Поэтому надёжнее будет, если ты, Горкун, возьмёшь детей под свою опеку. Ты ведь там почти что свой, у тебя там дом, лавка, знакомцы – и детишки не окажутся чужаками во враждебной стране. Пусть все будут считать их твоими слугами, которых ты обучаешь ремеслу. Найдётся у тебя одежда для них?

- Как не найтись! Пошарим по сундукам и найдём. А лучше бы они сами примерили и выбрали, что им больше по вкусу будет. И переночевать им лучше бы у меня, ведь я отправляюсь чуть свет.

- Пусть так и будет, - согласился Мэджер. – Я не обязываю тебя привозить моих гостей снова ко мне, их воля ехать, куда они захотят, но обещай мне охранять их, пока они не откажутся от твоей охраны.

Горкун важно кивнул рыжей кудлатой головой:

- Обещаю сделать для них всё, что только смогу, - и, внезапно ухмыльнувшись, весело обратился к детям: - Ну, айда обряжаться?!

Хранитель проводил их до храма, и перед его дверями они поклонились ему, благодаря и прощаясь. Мэджер в ответ торжественно поднял над ними верх своего белого жезла, точно благословляя в путь, и тень тревоги прошла по его светлому, словно омытому годами, лицу. Опираясь на жезл, он остался стоять под колоннадой, хмуро глядя им вслед.

Сворачивая с площади на узкую улочку, Ася оглянулась в последний раз – величественный седовласый старец в пунцовой ризе всё ещё стоял перед храмом. В ответ на её взгляд он снова поднял свой жезл, безмолвно и торжественно напутствуя их. Ася поклонилась ему и поспешила следом за купцом и Сергеем. Нарядные дома сейчас же скрыли от неё площадь и храм, но ей казалось, что она всё ещё чувствует на себе добрый встревоженный взгляд старческих ясных глаз.

«Он боится за нас, - подумала она. – Даже больше, чем в прошлый раз! Почему?.. Неужели Гиблая падь страшнее Тенебры и Эдакса?!»

- Вот мы и пришли! – прервал её мысли Горкун, распахивая лёгкую кованую калитку, и Асе показалось, что она попала в георгиновый лес.

На самом деле садик перед домом купца был небольшой, но дорожка вилась по нему латинской буквой S, так, чтобы не остался без внимания ни один из высоких пышных кустов, восхищающих гордой статью и роскошью крупных, звёздчатых, ярких цветов.

- Нравится?! – довольно взглянув на детей, улыбнулся Горкун. – Люблю георгины!

- Чудо как хороши! – восторженно воскликнула девочка, озираясь вокруг. – Никогда такой красоты не видела!

- И все разные! И какие высокие! – подхватил Сергей.

- Откуда только я их не привозил! – тая от похвал, с гордостью оглядел свои владения купец. – По мне, так ничего лучше нет, чем цветы и стекло. Стеклом я торгую, а цветы – вот!.. – он широко повёл рукой, и Ася подумала, что им, похоже, повезло со спутником.

Бледно-коралловая дорожка подвела их к сложенному из такого же камня дому, и Горкун гостеприимно распахнул перед ними дверь с мозаичным стеклянным окошком. Почти сразу за дверью начиналась довольно крутая лестница на второй этаж, откуда доносились женские голоса и детский смех.

- У моей хозяйки гости, - объяснил купец, – пусть их… А мы пойдём-ка в подклет выбирать наряды! Айда за мной! – и он нырнул под лестницу.

Друзья последовали за ним. Под лестницей оказался проход в коридор с несколькими дверями. За одной из них обнаружилась комнатка, вся уставленная сундуками. Горкун откинул крышку одного, второго – и принялся извлекать на свет разноцветные, разнообразные одеяния…

После долгих примерок и сдержанных споров Сергею и Асе удалось ограничить его стремление их обрядить необходимым минимумом. Решили, что оба они останутся в своей, привычной и удобной одежде, лишь кое-что добавив к ней. Сергею выбрали тёмно-вишнёвый лёгкий кафтан и круглую чёрную матерчатую шапку с высоким, разрезанным спереди, отворотом, а Ася прямо поверх своей блузки и длинной юбки накинула что-то вроде голубого свободного халата на множестве пуговок и с широкими короткими рукавами. Застегнув несколько пуговиц, она обнаружила, что одета на древне-русский манер, во что-то подобное летнику. Удовлетворённый таким результатом Горкун протянул ей синюю ленту, с которой свисали, позванивая, длинные понизи разноцветных стеклянных бус:

- Повяжи по головке, - сказал он ласково, любуясь плодами своих трудов, - и под косу. Ну, совсем наша девка вышла!

Ася почувствовала, что краснеет, и поспешила ответить:

- Спасибо! Я сейчас всё остальное сложу и уберу. А то ведь поздно уже…

Действительно, пока они копались с одеждами, за окном успело стемнеть. Хозяин вспомнил, что всем надо будет вставать до рассвета, и, сразу заторопился. Он взял со столика у стены подсвечник с тремя горящими свечами (друзья и не заметили, как и когда он их зажёг), отвёл детей в соседнюю комнату, сказал, что умыться можно на заднем дворе, и исчез, захватив одну из свечей. 

Друзья переглянулись: обоим было жаль, что так и не удалось ни о чём его расспросить. Подавив тревожные мысли, они огляделись. Вдоль стен их комнаты тянулись гостеприимно застеленные лавки с подушками и лоскутными одеялами, на небольшом столе у окна стояли возле подсвечника ковш с водой и тарелка румяных яблок.

- Так! – сейчас же объявил Сергей. – К делу!

Он поставил свой рюкзак на лавку и достал из его бокового кармана два браслета.

- Ася, - позвал он, протягивая ей один из них, - надень. Мало ли что может случиться, они всегда должны быть на нас.

Ася, сдержав готовые вырваться упрёки, молча застегнула на запястье браслет. После драки кулаками не машут, мысленно сказала она себе, они всё равно уже здесь, зачем же попусту ссориться, если теперь всё равно ничего не изменить... пока не найдётся Глеб.

- И зачем он отправился в это… гиблое место, хотел бы я знать?! – воскликнул Сергей, словно отвечая на её мысли.

Он уже надел свой браслет и теперь грыз яблоко, сидя на пёстром одеяле. Ася вздохнула, тоже взяла яблоко и устроилась на противоположной лавке. Сидеть на одеяле оказалось приятно: оно мягко пружинило и, наверное, было тёплым. Вот бы взять такое с собой в дорогу! Ведь им, наверное, придётся в пути ночевать?

- В Гиблую падь, - поёжившись от этого названия, уточнила она. – Интересно, это далеко? И как путешествуют здесь купцы?

- В любом случае это лучше, чем идти вдвоём по незнакомой стране, - оптимистично ответил Сергей, беря ещё одно яблоко.

- Так-то так… Но ты заметил, что Мэджер боится за нас? В прошлый раз он отпустил нас почти спокойно. Мне это совсем не нравится, - Ася нахмурилась.

Она знала, что друг поймёт её правильно и не упрекнёт в трусости. Просто им, как на военном совете, надо было обсудить все опасности, чтобы быть готовыми к ним.

- Хм… - задумался Сергей. – А ты права! Надо будет завтра первым делом разузнать всё об этой…- фу ты! – Гиблой пади! Что за боги там появились, исчез ли кто, кроме Глеба, и что там вообще за народ. Горкун должен знать, чем они там дышат: купцы – они такие. Ну ладно… - он с сожалением посмотрел на пустую тарелку, - яблок больше нет… давай собираться спать: завтра чуть свет поднимут!

Пока он ходил умываться, девочка, тревожась о том, что их ждёт, решила помолиться перед сном, и множество новых смыслов раскрылось ей в знакомых словах привычных молитв. А Сергей, вернувшись, только перекрестился перед тем, как нырнуть под одеяло. «Он устал, - подумала Ася, - и может быть, ещё не привык всегда искать Божией помощи… Господи, защити Сергея, – неудержимо засыпая, попросила она, - и меня…» - и провалилась в сон.

                Глава 3. Странности купца

Конечно же, наутро расспросить купца удалось не сразу. Друзья и не пытались. Только, поёживаясь от утреннего холодка и протирая сонные глаза, молча, удивлённо смотрели на две неизвестно откуда взявшиеся перед домом телеги с прикрытыми рогожкой корзинами, из которых торчали клочья соломы, на красавцев коней, на деловитую властную суету купца, в последний раз проверявшего груз и упряжь, и содержимое собственных карманов.

На облучке второй телеги сидел белобрысый паренёк, судя по виду, не намного старше Сергея и Аси. Он так напряжённо следил за действиями купца, что как будто и вовсе не заметил юных попутчиков.

- Так! – Горкун оглядел свой маленький караван взглядом полководца, готового к бою. – Трогаемся! Дети, садитесь на облучок первой телеги, будете возле меня. Белуш, смотри, не отставай! А где Дружок?! Что же ты не напомнил?! Ведь чуть не забыли! – он кинулся в садик и вскоре появился опять, ведя на верёвке большого лохматого чёрного пса.

Тот возбуждённо оглядывался, подпрыгивал и, как пропеллером, крутил хвостом. Горкун привязал его ко второй телеге и строго распорядился, почему-то хмурясь:

- Смотри, Белуш, чтобы с Дружком всё было в порядке! Отвечаешь за него!

Паренёк радостно засмеялся, глядя на весёлого пса:

- С удовольствием, господин!

- Вот ещё! – отчего-то рассердился купец. – Нужно мне твоё удовольствие! Чувствительный больно! Работай – и всё! – и он, не обращая внимания на три пары юных удивлённых глаз, сердито направился к первой телеге.

Обоим друзьям показалось, что их провожатого подменили за ночь. Они переглянулись и  поспешили за ним, не решаясь сказать ни слова. Молча они выехали из Радоплеса, молча поехали по светлой грунтовой дороге среди зелёных пологих холмов. Вскоре дымчатые облака в бледном небе порозовели, следом за ними радостно заалело полнеба, и вот уже над холмами слева от путников медленно поднялось огромное алое солнце. Рассветный туман, стелившийся меж холмов, сгустился, опускаясь всё ниже, словно убегая от солнца, потом побледнел, поредел и вскоре совсем исчез, оставив после себя на траве сверкающую алмазную россыпь росы. В придорожных рощицах безудержно пели птицы. Небо стало голубым и бездонным, обещая ясный и тёплый день.

- Как хорошо! – вырвалось у Аси.

- Хорошо! – как ни в чём не бывало, откликнулся Горкун. – Погожий будет денёк!

- А долго нам ехать? – сейчас же воспользовался случаем Сергей.

- С неделю… - словоохотливо ответил купец и добавил, странно взглянув куда-то вкось: - если ничего не случится… Дней шесть добираться до Грозной гряды по долине, один – по горам до Гиблой пади. В долине ночевать будем на постоялых дворах, а накануне последнего дня пути я обычно делаю на ночь привал в предгорьях, есть там у меня пара укромных местечек… Оттуда через горы торная дорога только одна, через Туманный лог, его безопаснее всего пересекать в полдень. А от него до Гиблой пади часов восемь пути.

- А почему, - отважилась Ася, - у этого города такое странное название?

- Не-ет, - потряс Горкун рыжей лохматой головой, - не странное, в самую точку! Раньше-то это местечко звалось Грозная падь, а тамошние и посейчас так его зовут. Крепость у них и правда великая и неприступная, а князья их от века были грозой всех соседей. Только вот уже года с два, как переменилась к ним судьба… То засуха урожай погубит, то мор на жителей нападёт, а потом стали люди пропадать… Сама княжна!.. Старый князь от горя, почитай, лишился ума…Словом, место стало… гиблое… - купец умолк и задумался.

Дети ждали продолжения рассказа, но Горкун, нахмурясь, смотрел в неведомое пространство, словно решал и никак не мог решить какую-то страшно сложную задачу. Всё-таки что-то с ним было не так, и Асю снова охватила непрошенная тревога.

- Вы смелый человек, раз не перестали ездить туда! – попытался вернуть его к разговору Сергей.

- Я то?! – Горкун, словно проснувшись, с недоумением посмотрел на него. – А-а… Нет, дело моё такое – ездить, этим живу, вот и весь мой сказ. Да, по правде, и любопытно мне там бывать: объявился в Гиблой пади кудесник, говорит с богами, и, представьте, те его слушают, являются даже людям! Ваш-то Глеб, как я ему о них рассказал, тут же напросился со мной! И так они ему по нраву пришлись, что остался там!

- Кто – они?! – холодея на тёплом солнце, спросила Ася.

Горкун засмеялся:

- А и кудесник, и боги! Да что там, скоро сами увидите их! А теперь разомните-ка косточки, детвора, что-то вы засиделись! – и он, придержав коня, свободной рукой столкнул их с облучка.

Делать нечего, пришлось отложить расспросы. К тому же трястись в телеге было не слишком приятно, и друзья с удовольствием зашагали возле неё по обочине. Потом они пропустили обе телеги вперёд и пошли следом за ними по упругим, немножко пыльным колеям нагретой солнцем дороги.  Горкун ехал не торопясь, то ли берёг коней, то ли подгадывал так, чтобы в нужное время подъехать к месту намеченной стоянки.
- Не нравится мне всё это, - тихо сказал Сергей, убедившись, что впереди его не услышат, - что это за бред про являющихся богов?! И что там понадобилось Глебу?! – он хотел, было добавить: «А если он уже исчез, как другие?!», но покосился на девочку и удержался.

Между тем, Ася думала о том же.

- Ты не рассказывал Глебу про гизлов? – спросила она.

Сергей только головой покачал:

- В общих словах…

Не такие у них были отношения, ведь едва знакомому человеку такое не откроешь. Ася понимающе кивнула:

- Значит, он перед ними будет беззащитен, если это – гизлы. Но может быть, эти «боги» хорошие, то есть, я хочу сказать – ангелы. Как Игнис. На этой земле всё иначе, чем у нас…

- Хорошо бы так, - невольно вздохнул Сергей.

Однако ему в это трудно было поверить, ведь Глеб – не вернулся. И не вернулся из города, в котором исчезают люди! Мальчик снова взглянул на спутницу, бодро шагавшую рядом в своём странном наряде. Во что же это он её втянул?! Он уже жалел об этом. Надо было идти одному!

- Серёжа! – он поднял глаза и увидел обращённое к нему серьёзное озабоченное лицо Аси. Потом  в её синих глазах вспыхнула улыбка и она сказала: - Что ты, молодец, не весел, что ты голову повесил?! Не тревожь себя раньше времени! Я думаю, надо просто постараться сделать всё, что будет зависеть от нас, а остальное возложить на Бога. И Он поможет. Ведь мы на доброе дело идём. Помнишь, как в прошлый раз, нам надо было только…

- Беречь совесть и не думать о суетном, - подхватил Сергей.

И они увлеклись воспоминаниями…

В полдень путешественники сделали привал в небольшой придорожной роще возле маленького весёлого родничка. Горкун велел Белушу задать корм коням, а Дружка, не отвязывая, хмуро покормил из собственных рук, никого к нему не подпустив. Дети от этого сразу притихли, им сделалось тревожно и страшно, хотя они не могли себе объяснить, отчего. Потом все поели, напились родниковой воды и даже немного поспали. Горкун был задумчив, и друзья не решились снова расспрашивать его, ведь у них ещё было время. Белуш после утренней сцены тоже явно старался поменьше говорить.

К вечеру их маленький караван въехал в красивый городок, утопающий в зелени яблоневых садов.  Здесь, казалось, все знали Горкуна, все были его приятелями. Приветствия и вопросы сыпались на него со всех сторон. Хозяин постоялого двора встретил его с распростёртыми объятиями и, поручив своим слугам лошадей, собаку и обе телеги, сразу же провёл гостей в  уютную чисто прибранную горницу с накрытым для ужина столом. И вскоре усталые путники уже спали крепким сном…

На рассвете Горкун растолкал невыспавшихся детей, снова озабоченный и деловитый. Однако теперь никто из них не пытался ни приласкать Дружка,   ни задавать несвоевременных вопросов, и постепенно купец, как и накануне, просветлел и повеселел. Он оказался настоящим кладезем знаний, и мог без конца рассказывать истории городов и селений, через которые они проезжали. Всюду купца приветствовали с непритворным радушием, всюду его уже ждали стол и ночлег. В общем, путешествовать с ним было очень даже неплохо, если бы не странные перепады его настроения. Скоро друзья заметили, что Горкун разительно изменялся только в двух случаях: он задумывался и как будто смущался, когда заходила речь о Гиблой пади, и страшно раздражался, если кто-нибудь пытался приласкать Дружка, или даже просто приблизиться к нему. Детям, полюбившим весёлого пса, эта странность купца казалась вовсе непостижимой, и они никак не могли привыкнуть к ней. Так прошло шесть дней…

                Глава 4. Легенда о Зелерине

Наутро седьмого дня на горизонте показались голубые горы.  Они медленно «подрастали» по мере того, как путники приближались к ним, и к вечеру их поросшие лесом громады закрыли едва ли не половину неба. Уже начинало темнеть, когда Горкун съехал с дороги и, взяв коня под уздцы, направил свою телегу прямо по целине к одному ему известной цели. Белуш старательно правил своим конём: он очень боялся угодить колесом в какую-нибудь яму. Дети шагали следом, стараясь запомнить путь. Телега купца въехала прямо в гущу высоких кустов, и их гибкие ветви сомкнулись за ней, словно зелёный занавес. Белуш, соскочив с облучка, заторопился следом, а за ним и Ася с Сергеем, разводя руками длинные ветки, так и норовившие ударить в лицо. К счастью, кустарник скоро кончился, и путешественники оказались на небольшой поляне перед отвесной, заросшей плющом, скалой. Горкун настороженно огляделся, прислушался. Ничего, кроме пения птиц и стрекотанья кузнечиков, не было слышно. Тогда он подошёл к скале и развел ветви плюща. За ними оказалась пещера.

- О! – в один голос  восхищённо воскликнули его юные спутники.

Горкун, довольный эффектом, скомандовал:

- Дети, заносите туда корзины с провизией, собирайте хворост и разводите костёр, пока мы с Белушем обиходим коней! Живо, пока не стемнело!

И закипела работа. Сергей и Ася взяли за обе ручки одну из корзин, сняли её с телеги  и поспешили к таинственному тёмному зеву. Пещера оказалась не очень большой, со старым кострищем посередине и охапками сена у стен. В глубине её журчал ручеёк.

- Здорово! – воскликнул Сергей. – На этом сене будем спать. Вода свежая есть! Вторую корзину я сам принесу, иди за хворостом, а то и вправду стемнеет, ничего тогда не разглядим.

Так они и сделали. Ася прошла мимо уже освобождённых от упряжи, мирно щиплющих траву под охраной Дружка коней и углубилась в заросли кустов. Чего-чего, а бурелома здесь хватало. Костёр им был обеспечен.

Горкун оказался опытным поваром. В большом котелке он сварил, заправив маслом, такую рассыпчатую и ароматную пшённую кашу, и приготовил на сковородке, на жарких углях, такое рагу из тонких полосок вяленого мяса и овощей, что его юные спутники собрались вокруг дразнящего обоняние костра задолго до ужина. Наконец, он объявил:

- Едим по-походному, прямо из котелка! – и раздал каждому по большой оловянной ложке.

Друзья были так голодны, что чиниться никто не стал. Правда, Ася ограничила себя, ради Великого поста, одной кашей. Сергей, глотая слюнки, пробормотал:

- Для путешествующих поста нет, - и с молодым непобедимым аппетитом набросился на рагу.

- Девонька, а тебе – особое приглашение?! – почти возмущённо взглянул на неё Горкун.

- Спасибо… - она на мгновение растерялась, не зная, как ему объяснить про пост, но потом нашлась: - Я дала такое обещание моему Богу, чтобы Он нам помог… не есть мяса…

- А-а-а… - понимающе промычал с полным ртом купец. – Тогда понятно, - и ухмыльнулся: - Нам больше достанется!

К чаю, который заварили в большом медном чайнике, оказался целый мешок рассыпчатых сахарных сушек. Кружки у купца тоже были большие, толстые, уютные. Теперь уже никто не торопился, все блаженно сидели вокруг костра, прихлёбывая благоухающий чай.

Ася посмотрела на сытое, умиротворённое, довольное лицо купца и решила, что настало подходящее время для беседы.

- Могу себе представить, - осторожно приступила она к расспросам, - сколько вы всего видели в своей жизни, переезжая с места на место!

Она никак не могла привыкнуть обращаться к взрослым на «ты», как здесь было принято. Горкун обычно морщился от этого «вы», но сейчас даже и не заметил.

- Не можешь представить! – самодовольно откликнулся он. – Ведь я с молодых ногтей езжу по свету, сначала – с отцом, потом – сам по себе! Стоит только начать вспоминать – и конца не видать!

- Да разве на свете так уж много всего происходит?! – включился в «игру» Сергей. – Вот хоть эта дорога – ей, наверно, уж сотни лет, и она всё одна и та же?

- Э нет! – попался на его хитрость купец. – Не скажи! Эта-то как раз дорога стала совсем другой за какой-нибудь год! Ожили предания Туманного лога… не к ночи будь он помянут!.. Это раз! Прекрасная Зелерина исчезла, и Грозная падь сделалась Гиблой, я уж рассказывал вам, - это два!.. Забытые боги послали туда своего жреца и возвратились сами – это три…

Он явно хотел продолжать это не очень понятное, волнующее детей перечисление, но тут его перебил Белуш:

- Господин! Расскажи нам легенду о Зелерине, ты, верно, знаешь её лучше других!

- Знамо дело, лучше, я ведь в те самые дни торговал в Гиблой пади. И для меня это никакая и не легенда, а самая настоящая быль. Ну, слушайте… Случилось это в те дни, когда беды сыпались на Грозную падь, как осенью яблоки с яблони в урожайный год… - загадочным тоном выговорил Горкун и оглядел своих притихших слушателей.

Все трое, замерев с кружками чая и затаив дыхание, глядели на него поверх костра во все глаза. Огонь, в который недавно подбросили дров, выхватывал из темноты их юные лица, отражался мерцающим светом в расширенных от подступающей жути зрачках. Довольный вниманием, купец продолжал:

- Сначала выдался засушливый год, и земля не дала жителям Грозной пади и окрестных земель своих плодов. Вскоре в городе начался голод. В пищу пошло всё, что только можно было сварить и проглотить… Немногие продукты, которые редкие купцы довозили до них через другие голодающие города и деревни, стоили целое состояние, и хотя добрый князь Мелхидор не жалел для подданных своей казны и запасов, люди таяли на глазах… - Горкун сделал эпическую красноречивую паузу и горестным голосом продолжал: -  Следом за этой бедой явилась другая: в городе разразился мор. Неведомая болезнь стала косить ослабевших людей, точно траву. Стенанья и стоны не стихали на улицах несчастного города. Но этого мало: не зря говорят: пришла беда – отворяй ворота. Соседние князья, прежде боявшиеся непобедимой рати доблестного Мелхидора, теперь решились пойти на него войной. Воистину, ослабленный несчастьем противник – лёгкая добыча трусливых! Но добрые люди предупредили князя о коварных планах соседей. Все мужи Грозной пади, которые только в силах были держаться на ногах, взялись за оружие и приготовились защищать стены родного города. А на дозорную башню древнего замка поднялась, вся в слезах, единственная дочь Мелхидора златовласая Зелерина. Она нежно прижимала к груди сизого голубя с парчовым мешочком на шее. Прекрасная княжна  оглядела с дозорной площадки свой страждущий город,  обернулась к востоку, простёрла руки к синему небу – и выпустила на волю верную птицу, никогда не забывающую пути к родимому дому. Голубь полетел к наречённому жениху Зелерины молодому князю Олдану с призывом последней надежды. Отважный Олдан не замедлил выступить в путь. Солнце зашло и встало только три раза – а славная дружина его уже подъезжала на добрых конях к предгорьям Грозной гряды. Он собирался доехать до перевала и разбить там лагерь. Другого пути через горы к городу его наречённой не существовало, и только тот, кому надоела жизнь, стал бы нападать на отряд бесстрашного князя, укрепившийся в неприступной седловине горного перевала. И всё закончилось бы хорошо, сумей он доехать туда… Но он не доехал…

Ранним утром его дружина въехала в узкое, глубокое ущелье, залитое непроглядным тёмным туманом. Солнечные лучи никогда не касались дна этого лога, и ни одна травинка не росла на его голых влажных камнях, покрытых вечной туманной мглой.  Князь не раз проезжал этим местом, однако никогда ещё он не видел здесь такого непроницаемого тумана. Витязи, переговариваясь, чтобы не потеряться, медленно поехали следом за князем по невидимой тропе. Боевые кони дрожали и прядали чуткими ушами. Непонятная жуть исходила их сумрачной тьмы, и даже бывалые воины ощущали её. Внезапно Олдан громко вскрикнул, и воин, ехавший следом за ним, увидел сквозь серую мглу, что княжеский конь, заржав, вскинулся на дыбы, а князь вдруг взлетел над ним, в воздухе выхватил меч, взмахнул им, вновь закричал – и исчез в туманной клубящейся вышине.  Все, как один, кони дружины, дико заржали и понесли, и всадникам удалось справиться с ними лишь высоко в горах, когда страшный лог остался далеко позади. Увидев, что Олдана нет среди них, они повернули назад к Туманному логу. Клочья тумана, как и всегда, клубились над ним, но теперь весь он просматривался от начала и до конца. Ни князя, ни его коня не было там. До самого вечера верные витязи искали своего вожака. Много дней стояли они на перевале, надеясь дождаться его и выполняя его последнюю волю. Князь не появился. Между тем, приближалась зима, когда сама природа охраняла Грозную падь лучше любого войска, и тогда дружина Олдана нехотя оставила перевал и повернула к своим домам. Никто никогда не видел князя Олдана с той поры.

А златовласая Зелерина долго горевала в своей светлице об исчезнувшем наречённом. Когда же вернулся ни с чем последний из следопытов, посланных ею в горы, она отёрла слёзы и велела подать её боевой наряд, ибо она умела сражаться, и оседлать коня. Князь Мелхидор, отеческим сердцем чуя беду, ни за что не хотел отпускать её в проклятый лог, но дева была непреклонна. Тогда Мелхидор поехал с ней. Свита из десятка сильнейших воинов сопровождала их. Но что такое человеческая сила  по сравнению с той, что властвовала теперь в Туманном логе!

Ущелье встретило отчаянную княжну неподвижным непроглядным туманом. И снова, как это было с дружиной Олдана, задрожали и заупрямились кони под похолодевшими от непонятного ужаса седоками.  Один только конь княжны слушался всадницы. Зелерина отважно въехала в самый туман, точно надеясь найти в нём суженого… но никого не было на мглистой тропе. Тогда она остановила коня и вскричала так громко, что оставшиеся на возвышении Мелхидор и свита услышали каждое слово её:

- Ты, тварь, поселившаяся здесь и похитившая моего наречённого, выходи на бой!  - и выхватила меч, и рассекла им туман с такою силой, что свист услышали те, кто стоял на взгорье.

В следующее мгновение раздался девичий громкий вскрик, и меч Зелерины, вылетев из тумана, упал на землю перед копытами княжеского коня. Испуганный конь заржал и взвился на дыбы, и старый князь упал на острые камни. Воины спешились и бросились к нему, освободившиеся кони сейчас же ускакали прочь от страшного места… Крепкие руки подняли князя… а сам он, не отрываясь, расширенными глазами глядел в ущелье. Там, при полном безветрии, вопреки всем законам природы, воронкой кружились рваные клочья только что неподвижного тумана. Они взлетали и опускались, точно живые, оставляя непроницаемой сердцевину своей ужасающей пляски. Потом змеистым, клубящимся облаком они поднялись в самое небо и исчезли среди горных вершин… В Туманном ущелье почти не осталось тумана… но не было в нём и Зелерины…

Только к вечеру этого страшного дня вернулся в Гиблую падь её несчастный князь.  За один-единственный день он превратился из зрелого мужа в дряхлого старца. Борода его поседела, взгляд  погас. Неверной поступью он прошёл через город и без единого слова затворился в своих покоях. Воины, вернувшиеся с ним, виновато прятали взоры и хмуро молчали.

На следующий день все кони вернулись в город… Но не вернулась княжна, ни в этот день, ни через месяц, ни через год… 

И по нынешний день в скорбном замке некогда Грозной, а теперь называемой всеми Гиблою пади согбенный от горя старец, князь Мелхидор, оплакивает златовласую отважную Зелерину, бросившую вызов неведомой силе и погибшую в схватке неравной, - и не может утешиться… А в жутком Туманном логе и поныне клубится туман…

                Глава 5. Туманный лог

Горкун умолк. Глаза его, с расширенными бездонно-чернеющими зрачками, смотрели в неведомое пространство, таинственное и пугающее. Юные слушатели его придвинулись поближе к огню, боясь оглянуться на окружающую, словно ожившую от страшной легенды, тьму. Асю начал бить озноб, хотя ночь совсем не была холодной.

- Вы… хотите сказать… - хриплым, пресекающимся голосом заговорил Сергей, остановился, откашлялся, залившись краской смущения за свой, невольно обнаруженный, ужас, и продолжил нарочито громко и резко: - Княжна на самом деле пропала у всех на глазах?!

Купец как-то криво усмехнулся:

- Это, хлопец, самая настоящая быль, даром, что зовётся легендой. Я, конечно, там с ними не был, но ве-рю, - многозначительно выговорил он, - что так оно и было. Потому как сам езжу через Туманный лог… И рассказываю вам об этом ночью только потому, что мы пока по эту сторону Грозной гряды.

В его голосе прозвучало нечто такое, что Ася вздрогнула, а Сергей не произнёс больше ни слова. Белуш вдруг принялся громко хлебать свой чай, расплёскивая его на подбородок и рубашку. Его тоже бил озноб.

- Ладно! – нахмурился  Горкун. – Вот, я вас предупредил, а теперь всем спать. Завтра подниму на заре. Спать!

Никто не посмел противоречить ему. Ася рада была укутаться с головой в тёплое упругое одеяло, но о сне не могло быть и речи. Дрожа, она начала молиться, и каждое слово её молитвы было – точно безмолвный крик. «Господи, в помощь мою вонми! - из самой глубины души взывала она, - Господи, помощи ми потщися!» Она не молилась так с тех пор, как на её глазах рассыпалась Тенебра. И помогла молитва. Как будто Некто ласковым утешением коснулся её дрожащего сердца и пообещал, что будет с ней. Девочке стало спокойно и тепло, и она уснула. А спутники её спали уже давно…

Утро почти рассеяло ночные страхи. К тому же среди сборов и обычных хлопот о предстоящих опасностях некогда было и думать. Все наскоро позавтракали остатками ужина, и каждый занялся каким-нибудь делом, повинуясь резким командам купца. Скоро маленький караван уже двигался по каменистой дороге, серпантином поднимавшейся в горы под зелёной таинственной сенью векового леса.

Грозная гряда и впрямь как будто грозила путникам близящейся бедой. Сумрачный лес поднимался стеной по обе стороны узкой дороги, смыкая над нею тёмные ветви, и ветер в далёких его вершинах шумел растущей угрозой. Птичьего пения совсем не было слышно, только время от времени рассыпалась эхом быстрая дробь стучащего по дереву дятла, как будто кто-то отчаянно выстукивал на барабане сигнал боевой тревоги. Скоро вокруг стало совсем темно, порывы ветра то и дело бросали под колёса телег сорванные листья и сломанные ветки, вдали загрохотало раз, другой, - и путники поняли, что их вот-вот настигнет гроза. Однако Горкун и не думал останавливаться и прятаться от неё. Было очевидно, что купец не хотел терять ни минуты. Он только сошёл с облучка и повёл за собой под уздцы испуганного коня. Белуш  сделал то же. Дружок, по-прежнему привязанный к задней перекладине второй телеги, испуганно и жалобно поскуливал, опустив и голову, и хвост и прижимая уши. Асе, которая сидела рядом с Сергеем сбоку первой телеги, очень хотелось взять бедного пса к себе на колени, но она не смела даже и подойти к нему, зная, что это неминуемо вызовет гневную вспышку купца. Сергей возле неё тоже с жалостью оглядывался назад.

- Надо бы всё-таки остановиться, - тихо сказал он ей, - что будет с Дружком и конями, если начнётся гроза?!

Ася только вздохнула. С Горкуном спорить не приходилось.

Однако им повезло, и гроза, громыхая отдалёнными взрывами, прошла стороной. Горкун и Белуш снова взобрались на облучки и поехали быстрее. Так прошло несколько часов. Путники поднимались всё выше, и постепенно лес начал редеть, открыв их взорам мглистое ненастное небо. Со всех сторон поднимались горы, и иные вершины прятались в серой мгле низких свинцовых туч.

Дети давно проголодались, но, глядя на напряжённую спину вожатого, не решались спросить о привале. А окружающий их пейзаж, между тем, разительно переменился.  Теперь они ехали между скал, едва поросших низкой травой. Они так живо напомнили Асе окрестности страшной Тенебры, что ей сделалось не по себе. Она посмотрела на Сергея – и встретила его понимающий взгляд. И в этот момент Горкун остановил коня.

- Сидите тихо! – бросил он и направился ко второй телеге.

Друзья оглянулись: он подошёл к Дружку, отвязал его от перекладины и повёл на поводке вперёд. Поравнявшись с детьми, сказал отрывистым тоном, точно командир перед боем:

- Сергей и Белуш, - ведите коней за уздцы за мной. Ася, держись рядом с Сергеем. Что бы ни произошло, идите вперёд к выходу из ущелья. Дружок, вперёд!

Собака, поскуливая, тем не менее повиновалась и неуверенно побежала по дороге. Горкун пошёл за ней. Все без единого слова сделали так, как он велел. Только теперь дети увидели, что дорога, теснимая скалами, сворачивает в расщелину и… - исчезает! Впереди не было видно ничего.

- Туман! – сдавленно вскрикнула Ася.

Они входили в Туманный лог!

Её друг, одной рукой сжимая узду, а другой — поглаживая морду дрожащего коня, пристально вглядывался вперёд.

- Тихо, - сказал Сергей то ли ему, то ли Асе. — Спокойно… Ася, держись за меня.

Девочка с готовностью ухватила его под локоть. И они вошли в туман.

Он был тяжёлый, влажный, неподвижный. Дышать стало трудно. Двигаться тоже: необъяснимая жуть сковывала движения, лишала сил. Детям это чувство было знакомо, и оба они сейчас же стали молиться, почти не отдавая себе в этом отчёта: опыт путешествия среди гизлов дал себя знать. То ли от молитвы, то ли от их появления, с туманом стало что-то происходить. Он задрожал и начал передвигаться, собираясь в какие-то более плотные образования, между которыми образовались просветы. Рваные туманные клочья закружились в ущелье, поднимаясь, и опускаясь, и что-то страшно противоестественное было в их движении. Ася застыла от ужаса, не в силах оторвать расширенных глаз от туманной, с длинными щупальцами, «медузы», которая зигзагами подлетала к ней вопреки всем законам природы: ветра в ущелье не было совсем.

- Господи, помилуй! – непослушными губами выговорила она, - и белёсое привидение, взмыв, пролетело мимо.

- Идём, идём! – потянул девочку за собой Сергей. – Не останавливайся!

Теперь, когда туман изменился, впереди стало видно спину Горкуна и слышно, как он понукает Дружка, заставляя его идти впереди.

Вдруг собака испуганно завизжала, залаяла, заскулила, а купец застыл на месте. В следующее мгновение дети, не веря глазам, увидели, что их собака, истошно воя и бешено молотя воздух задними лапами, взлетела над головой Горкуна, закружилась в воронке туманных клочьев и исчезла в сомкнувшейся непроглядной мгле.

- Скорей! – вывел их из оцепенения громогласный голос купца. – Скорей вперёд!

Едва отдавая себе отчёт в том, что происходит, трое детей поспешили за ним. Скоро дорога стала подниматься в гору, и вот уже страшный Туманный лог остался позади. Горкун обернулся и налитыми кровью глазами оглядел свой караван.

- Целы? Ну и славно! Здесь можно отдохнуть, - отрывисто бросил он и опустился прямо на землю.

Ася почти упала возле него и зарыдала, спрятав лицо в ладони. Сергей молча сел рядом и обнял её за плечи. Белуш, казалось, не в силах оторваться от своего коня, зарылся лицом в его гриву.

- Ничего, - тяжело проговорил купец, - главное, сами мы целы и невредимы. А Дружок… что же, он сослужил свою последнюю службу… - тут голос его неожиданно дрогнул, и он замолчал.

Молчали долго. Только Ася всхлипывала, безутешно жалея Дружка.

- Ладно… - наконец снова заговорил Горкун. – Было бы ещё тяжелее, если бы вы подружились с ним… Хорошо, что я постарался, чтобы этого не случилось… Поднимайтесь, отъедем подальше отсюда и сделаем настоящий привал. Теперь дорога безопасна, к вечеру будем на месте.

Но никто не обрадовался этим словам.

                Глава 6. Кому служат логи?

Пока Туманный лог не скрылся из вида, все ехали молча, то и дело оглядываясь на страшный туман, тихо клубящийся сзади, точно какое-то колдовское варево в огромном котле. Но вскоре дорога поднялась на перевал и медленно пошла под уклон, петляя по каменистому склону, который скрыл, наконец, от путешественников логово неизвестной нечисти. И сразу детям стало спокойнее, отступило чувство невидимого ужаса, притаившегося за спиной. Сам купец, казалось, ничего этого не замечал. Он так сосредоточенно и хмуро правил конём, точно не было для него ничего важнее этого дела. Сергей искоса посмотрел на него, подумал – и всё-таки решился спросить:

- Это… были гизлы?

- Это? – с неожиданной готовностью откликнулся тот. – Не знаю… Не думаю… Они другие. Здешние зовут их «логи». О них говорится в древних легендах, как будто некогда туманные логи наводили ужас на путников, забредавших в лог после заката солнца. Все думали – это сказки! Когда они напали на князя Олдана, «сказки» зазвучали для всех иначе… А теперь через Туманный лог не проедешь, не откупившись. Они собирают дань… - Горкун ссутулился, помолчал, потом добавил: - А иные поговаривают, что логи охраняют Гиблую падь. Оно и правда, теперь все боятся здешних мест, соседние князья сюда более ни ногой. Не знаю…

- Ничего себе, охрана! – возмутился Сергей.

- Может быть, они охраняют не город, а кого-то в нём, - предположила Ася, - кого-то, кто водит дружбу с такими?

Горкун внимательно посмотрел на неё:

- А ты смотришь в корень! Может быть! Иной раз я думаю, неплохо иметь таких защитников!

- Да что вы! – Ася широко распахнула заплаканные глаза. – Это же злые силы, они никакого добра делать не могут! Они вредят даже тем, кому будто бы помогают!

- Много ты понимаешь, птаха! – усмехнулся Горкун. – Мала ты ещё, поживи сначала на свете, а потом уже рассуждай! И добро и зло сплошь и рядом завязаны в узел такой… - он покрутил рыжей головой, - не в твои года распутать!

Девочка промолчала. Она понимала, что купец не прав, но не знала, как переубедить его. Пересказать Евангелие? Рассказать, что есть духи добрые, служащие Богу, и злые, ненавидящие Его, и людей, и всё хорошее, всё доброе в мире? А как его в этом убедить?! У неё не было для него подходящих слов! Да и не послушает он её, девчонку… Ася тихонько вздохнула. Как жаль, что люди здесь не знают христианства! – подумала она. Но ведь у них есть Игнис! – тут же вспомнила девочка. - Ангел Господень! И благодаря этому там, в Радоплесе, люди не путают добро и зло! Однако… Горкун тоже был из Радоплеса! – с удивлением осознала Ася. Почему же он говорит такие смутные вещи?! Нет, всё-таки странный, непонятный человек этот Горкун, - с каким-то неприятно-тревожным чувством подумала она. – Он как будто двоится, то один, весёлый и добрый, - то другой, точно ненастоящий, раздражительный и скрытный, - да, что-то с ним не так… И оттого, что она за долгие дни пути успела полюбить своего вожатого, само существование «ненастоящего» Горкуна вызывало в ней до боли сильное сострадание к настоящему…

- А по-моему, просто, – видя, что Ася молчит, вступил в разговор Сергей, - если кого- то защищают силы зла, значит и сам он такой же, он ведь с ними. И относиться к нему надо соответственно. Или объяснить ему это, может, он чего не понимает, или держаться от него подальше, или – бороться против него, - по обстоятельствам.

- Ох-ха-ха! – язвительно рассмеялся Горкун. – Я иду между двумя героями-богатырями, не иначе! Бороться! Уж не хотите ли вы вернуться в Туманный лог?!

Дети смутились. Однако Ася не могла не выступить в защиту друга:

- Сергей же сказал: по обстоятельствам! А вообще-то, конечно, сами мы мало что можем… но Бог – может всё. И Он – помогает.

Купец перебил её раздражённо:

- Что вы можете знать о богах?! Хватит болтать! Не хватало ещё, чтобы два недоростка учили меня, как жить! – он в сердцах дёрнул поводья, и конь рывком перешёл с шага на рысь.

Дети переглянулись и замолчали. «Когда я стану взрослым, ни за что не стану считать человека глупее себя лишь потому, что ему меньше лет, чем мне»,- подумал Сергей. А Асе опять почему-то стало жалко купца.

Вскоре остановились на привал и молча перекусили хлебом и сыром. Есть никому не хотелось. Белуш, у которого оказались заплаканные, совсем как у Аси, глаза, смущённо их прятал и даже ел как-то украдкой. Горкун всё ещё сердито хмурился, и дети терялись в догадках, что же именно вывело его из себя. Чтобы дать ему время остыть, они после привала попросились идти пешком позади телег. Купец только плечами пожал, мол, как угодно. И они зашагали за караваном, любуясь на горы, обступающие дорогу.

А пейзажи менялись здесь на удивление быстро. То они проезжали через дремучий лес, то – между голыми серыми зубьями обветренных скал, то, вздрагивая от головокружительной высоты, медленно ехали над крутым обрывом по каменистому склону громадной горы, то пробирались по дну ущелья рядом с грохочущей бурными водами горной рекой…

- Вот это поход! – восторгался Сергей.

- Здорово! – вторила Ася и полной грудью вдыхала благоухающий свежий воздух.

Они даже не чувствовали усталости, хотя шли уже несколько часов, и даже забыли о логах…

                Глава 7. Гиблая падь

- Эй, молодняк! – донёсся до них весёлый голос купца. – Айда вперёд! Сюда!

Белуш привязал повод своего коня в передней телеге, и трое детей поспешили к купцу. Он, щурясь под лучами низкого солнца, указал им кнутом вперёд, туда, где дорога, резко поднимаясь, исчезала между двумя крутыми склонами коричневых скал:

- Глядите! Сейчас поднимемся!

Сгорая от любопытства, они поднялись по ней – и остановились.

Горы расступились, образуя большую продолговатую долину, всю утопающую в зелени садов. На другом её конце возвышался, устремляя в небо остроконечные башни, огромный тёмно-коричневый замок. Освещённые предзакатным солнцем мощные стены его казались красноватыми, словно облитыми кровью… Две чёрные стены окружали его и мелкую россыпь домиков, столпившихся у его подножия.

- Грозная падь! – сказал Сергей, любуясь величественным зрелищем.

- Гиблая падь, - тихо, с сожалением добавила Ася. – В которой живёт кудесник и являются «боги»…

Она почувствовала себя маленькой и слабой. Хоть бы Глеб нашёлся в одном из тех небольших домов, и их приключение на этом закончилось! Ну что она, в самом деле, может против логов, гизлов и чародеев?! Это только святые могут сражаться с нечистой силой и побеждать, а она просто девчонка, ей бы со своими проблемами разобраться!

- Налюбовались?! – довольно спросил не слышавший Асиных слов купец. – Теперь садитесь: поедем быстро. Скоро дома будем!

Маленький издали, вблизи город оказался довольно большим. Как он отличался от Радоплеса! Чего стоила одна только его внешняя стена - мрачная, чёрно-серая,  бугрящаяся неотесанным камнем! Двухэтажные, сложенные из тёмного камня дома жались один к другому, не оставляя места даже для маленьких цветников, тесно обступали крутые узкие улочки, похожие на лабиринт. Телеги то и дело поворачивали, и дети уже удивлялись, как это Горкун умудряется не заблудиться здесь. Наконец они выехали на площадь. С трёх сторон её окружали дома, с четвёртой возвышался замок, защищённый тёмной каменной стеной. Две круглые башни, выступая вперёд, охраняли тяжёлые замкнутые ворота. За ними поднималась коричневая прямоугольная громада замка с двумя квадратными, уходящими в самое небо, башнями по бокам. Окошки везде были разной величины и формы, но все очень маленькие, глубокие, ассиметрично разбросанные по стенам то тут, то там. Замок тяжело нависал над площадью и глядел на людей, действительно, грозно.
Пока дети рассматривали его, телеги подъехали к дому Горкуна. Он стоял здесь же, на главной площади, и за чистыми стёклами  трёх его окон весело и зазывно блестели разноцветные вазы и чаши. Купец и за ним Белуш въехали во двор, где их, казалось, уже ждали пожилой мужчина и молодая полная женщина. Все сейчас же принялись разгружать телеги. Работая, Ася увидела, как Горкун отозвал женщину в сторонку и что-то ей тихо сказал. Та кивнула, оставила купца распоряжаться разгрузкой и подошла к детям.

- Приветствую вас! – ласково улыбаясь, сказала она. – Меня зовут Ядига, а вас?

Друзья назвали свои имена.

- Хозяин мне сказал, что вы для него не слуги, а гости, - сладко глядя на них маслянистыми тёмными глазами, сообщила она. - Так что, детишки, берите-ка свои вещички и пойдёмте со мной. Я найду для вас по уголку!

Дом оказался неожиданно большим. Они прошли через стеклянную лавку, занимавшую большую часть первого этажа и по винтовой узенькой лестнице поднялись на второй. Здесь обнаружился небольшой коридор с несколькими дверями. Ядига открыла первую дверь направо и кивнула Асе:

- Ты, девонька, поместишься здесь. А мальчику будет лучше повыше!

Ася остановилась в дверях, глядя, как Сергей следом за женщиной поднимается по той же лестнице, пока они не исчезли из виду. Тогда она вошла в свою комнату. Она оказалась крохотной, но уютной. Узкая деревянная кровать, застеленная пёстрым лоскутным одеялом, стул и комод – вот и всё, что здесь поместилось. На окне висели чистенькие ситцевые занавески с розовыми цветочками. Девочка положила свой рюкзак на комод и выглянула в окно. Оно выходило на площадь. Ася поёжилась. То, что грозный замок заглядывал прямо в её окно, было не слишком приятно. Но зато, - подумала она, - это может зачем-нибудь пригодиться. Можно наблюдать за жизнью города, например… Правда, пока никакой жизни за окном не обозначалось. Площадь была совершенно пустынна. Или нет? Асе показалось, что она заметила краем глаза какое-то движение в самом центре площади. Она повернулась туда… Странное сооружение возвышалось там. Что-то вроде помоста, или сцены. Ну прямо… Лобное место! - подумала она. Действительно, сооружение походило на Московское Лобное место, с той только разницей, что это, кажется, было прямоугольным, и над ним возвышалась какая-то необычная арка. Две тонкие колонны из зеленоватого полупрозрачного камня поднимались выше любого из здешних домов, а их остроконечные вершины соединяла, провисая углом посредине, металлическая цепь.

- Какая странная штука! – удивилась Ася.

- Ещё какая странная! – раздался у неё за спиной голос Сергея.

Ася вздрогнула и повернулась к нему:

- Ты меня испугал! Хоть бы постучался, нервы и так на пределе!

- Прости, не учёл… - пробормотал Сергей и тоже приник к окну. – Я прибежал тебе эту сцену показать, ну и забыл обо всём другом… Нет, отсюда не видно, пойдём ко мне!

Они поднялись наверх. «Угол» Сергея оказался настоящей каморкой под самой крышей. Косой потолок спускался к окну, тоже смотревшему на площадь. «Сцену» отсюда, сверху, было действительно видно лучше, и под другим углом. Она и впрямь оказалась прямоугольной, каменной и гладкой, точно отполированной.

- Да ты не туда смотри! – нависая над Асей, азартно воскликнул Сергей. – Ты только взгляни, что там на цепях!

Девочка подняла глаза. На цепях между колоннами весел огромный зеленоватый хрустальный шар. Его вид неприятно вызывал в памяти кадры из фильмов про ясновидящих и колдуний.

- Ох, что-то он мне не нравится, - сказала она.

- Ну! Хотел бы я знать, зачем он там, и давно ли! – ответил Сергей, и девочка поняла, что он думает о том же, что и она: о кудеснике и его «богах», так прельстивших Глеба.

- Какой ужас… - начала было Ася, но тут с лестницы раздался зычный голос купца:

- Дети! Где вы там?! К столу, к столу!

Голодные после целого дня в горах, ребята поспешили на зов.

                Глава 8. Ночное действо

Стол был накрыт внизу, в большой комнате рядом с лавкой. Аппетитные запахи витали в ней. Однако, едва утолив первый голод, Сергей не удержался от расспросов:

- Ядига, вы знали нашего друга Глеба?

- Само собой, - кивнула та. – Первое время он у нас и жил…

- А потом?! – Сергей, забыв про еду, впился взглядом в спокойно жующую хозяйку.

- А потом Эшураз взял его в замок, - безмятежно объявила она. - Во время тщаний я несколько раз видела его на крепостной стене. Сегодня  шестой четвёртый день, - может быть, и сегодня он выйдет на стену.

- Что значит «шестой четвёртый день»? – Ася тоже забыла об ужине.

- Каждый четвёртый день, как только стемнеет, кудесник совершает тщания на площади перед аркой – объяснил Горкун. – Оно особенное в шестой четвёртый день, потому что уже почти полная луна. А в полнолуние, в седьмой четвёртый день, здесь бывает праздничное тщание. Я сегодня собираюсь принести в жертву чёрного барана. Когда буду отдавать его Эшуразу, я скажу ему, что друзья его гостя приехали повидаться с ним. Думаю, скоро вы встретитесь с Глебом.

- Вот было бы хорошо! Здорово! – в один голос воскликнули дети и, оглянувшись, посмотрели в окно, рядом с которым сидели.

Синие сумерки, сгустившиеся над площадью, обещали скорое начало ночного действа. На площади уже начал собираться народ – безмолвные тёмные укутанные фигуры появлялись из узких улочек и замирали возле домов, заворожено глядя на таинственно мерцающую в сумраке арку. «Да, невесёлый город!» - подумал Сергей. Ася поёжилась. Ей показалось, что с улицы в комнату заползает тревога. Обоим захотелось поскорее закончить ужин и выйти в ночь навстречу томительной неизвестности, чтобы наконец увидеть её так долго ускользавший лик. Ожидание, длившееся неделю, теперь стало невыносимо.

Перед тем, как всем выйти из дома, Горкун дал детям по чёрному плащу с капюшоном, объяснив:

- Здесь холодные ночи, да и принято так.

И правда, воздух на улице оказался очень свежим, лёгкий ветер доносил откуда-то ароматы яблочных садов и ночных лугов. Перед домом уже стояла толпа, тесная, тёмная и молчаливая. Остроконечные и широкие, низко опущенные капюшоны почти закрывали лица, и лунный, довольно яркий свет высвечивал лишь бороды мужчин да тесно сжатые губы и округлые подбородки женщин. Асе снова стало не по себе: во всём и на всех, в самом воздухе площади томилась какая-то непонятная, но явственно ощутимая жуть.

- Смотри! – шепнул ей в этот момент Сергей. – Ворота открываются!

Действительно, ворота между башнями приоткрылись, и из тени в мертвенный лунный свет торжественно и величаво выступил человек в широком светло-зелёном плаще и странном, тоже зелёном, раздвоенном островерхом головном уборе. Все взгляды приковались к нему. Следом за ним двигались две фигуры в чёрных хламидах и таких же чёрных двурогих колпаках. Все трое приблизились к возвышению и взошли на него, причём тёмные остались с самого края, а зелёный встал перед аркой. Теперь его было хорошо видно. Его зеленоватую хламиду рассекали чёрные узкие расширяющиеся книзу полосы, точно лучи мрака. Голову венчали два высоких расходящихся конуса. Чуть пониже их острых вершин на тонкой белой цепочке покачивался, провисая, огромный, ослепительно сверкающий в лунном свете камень. Неужели алмаз?! – подумала Ася. Камень покачивался, испуская лучи белого, голубого, зелёного света, переливался, притягивал взгляд. Завораживал. Ася вдруг поймала себя на том, что не видит ничего, кроме этого играющего света, - и не может от него оторваться. Она сделала огромное усилие и закрыла глаза. Прочитала Иисусову молитву. Огляделась. Все вокруг неё, точно так же как она сама минуту назад, не сводили глаз со сверкающей над площадью точки. Девочка, изо всех сил стараясь не смотреть на неё, сосредоточила взгляд на лице чародея. Он молча оглядывал замершую толпу и словно чего-то ждал. Зелёный рогатый колпак был надвинут ему до середины лба, широкого и крутого, с нависающими над глазами изломами тёмных лохматых бровей. Ася, похолодев, всмотрелась в черты Эшураза. Крупные, навыкате глаза, горбатый нос, редкая остренькая бородка – могла ли она забыть это лицо!

- Серёжа! – она схватила друга за локоть. – Да оторвись ты от этого камня! – (Сергей, как и остальные, заворожено смотрел на алмаз). – Серёжка, это же Эш!!! – зашептала она ему в самое ухо.

Мальчик непонимающе, отсутствующими глазами уставился на неё, потом взгляд его прояснился и - так и впился в чародея. Спустя минуту Сергей выдохнул:

- Точно! Эш… с ума сойти!..

- Надо сейчас же сказать Горкуну! – в ужасе прошептала Ася. – Чтобы он этому ничего про нас не говорил! Он же сейчас пойдёт к нему со своим бараном!

Сергей быстро огляделся и исчез в толпе. Девочка снова посмотрела на Эша. Теперь колдун простёр вперёд обе руки и, наконец, заговорил. Знакомый каркающий голос понёсся над площадью:

- Время трепетать! Время молить об отсрочке казни! Время умолять! Покоритесь, непокорные! Сознайте своё преступление, отступники! Поклонитесь забытым вами богам, неблагодарные! Я, посланец богов, приношу вам их волю! Помните всегда, что они, забытые вами, наслали на вас в наказание сотни казней, чтобы явить свою силу, но отсрочили вашу конечную гибель – падите же к их стопам!

Вся площадь со стоном пала ниц. Ася отступила в тень приоткрытых ворот дома Горкуна: ей, христианке, нельзя было кланяться бесам в облике самозваных «богов», ведь это было бы всё равно, что предать Христа. К счастью, глубокая тень совершенно скрыла её от пронзительных глаз чародея. А он, оглядев освещённые лунным неверным светом склонённые спины, продолжал:

- Помните, что новые бедствия будут неотвратимы, если вы снова прогневаете богов, ничто тогда не спасёт вас от гнева их! Если же вы будете выполнять их волю: почитать их, покланяться им, приносить им жертвы, они будут благосклонны к вам! Помните, что они избрали меня и вас, чтобы вернуться мир и облагодетельствовать его! Вы будете богаты и довольны, сыты и пьяны, и дома ваши будут полны с излишком! Боги снисходительны! От вас не потребуют непосильных жертв самоотречения, как это делает Игнис с теми, кто поклоняется ему, - нет, вам достаточно подтвердить достойными обрядами свою веру и почтение вашим богам, - и довольно! И вам позволят жить, как нравится вам! Видите, как добры они к вам! Хвала Визлару, хвала Укубе, хвала неназываемым!

- Хвала! – мощным хором ответила площадь. – Хвала! – все поднялись с колен. – Хвала! – все воздели руки по направлению к арке.

Эш тоже повернулся к ней лицом и поднял руки к мерцающему шару:

- Явись, великий, - другим, каким-то утробным, жутким голосом воскликнул он, - явись, чтобы мы могли поклониться тебе!

- Явись!  - эхом отозвалась толпа.

Эш что-то заговорил быстро и непонятно, делая пассы руками. Люди на площади замерли. Ася ощутила веяние ужаса, пронесшееся в воздухе. Она не могла отвести глаз от арки, словно утратила волю. Шар засветился, испустил облако зеленоватого света, оно вытянулось, качаясь в воздухе и меняя форму… Над толпой пронёсся стон, и люди снова попадали ниц. Ася, задрожав, прижалась к холодному каменному столбу ворот, зажала ладошкой рот, чтобы не закричать: между столбами арки стояло отдалённо подобное человеку слабо светящееся зеленоватым фосфорным светом полупрозрачное членистое существо высотой в два человеческих роста и, поворачивая нечеловеческую голову, медленно оглядывало лежащих перед ним ниц людей. На месте глаз у него были чёрные провалы, но не было сомнений, что оно видело всё и всех. Страшная паучья, с отвисшими жвалами, морда неторопливо поворачивалась в сторону Аси, взгляд жутких чёрных ям приближался к тому месту, где стояла она… В этот момент кто-то с силой дёрнул девочку за руку – и она, и без того уже едва державшаяся на ногах, упала назад. Чьи-то руки подхватили её, не дали упасть на землю, поддержали…

- Аська, - услышала она горячий шёпот Сергея, - с ума, что ли, сошла?! Оно же тебя в миг расшифрует! Прячься!

И друг потащил её в дом, похлопывая её ладоши, чтобы удержать ускользающее сознание. В небольшой комнатке, освещённой горящей свечой, с безопасным окошком во двор, он поднёс ей прямо к губам ковш с холодной водой:

- Пей, это поможет… - Ася послушно отхлебнула, и действительно, ей стало легче, в голове прояснилось.

- Отошла?! Ну что ты, гизлов не видела, что ли?! – вглядываясь в её лицо, с облегчением улыбнулся друг. – Хотя, и правда, зрелище не для слабонервных… А вот Глеба я не видел, ни на стене, нигде. А ты?

Ася отрицательно покачала головой. Она и думать забыла про Глеба! Ей сделалось стыдно. Как она могла о нём забыть, и о Сергее! Он-то вот о ней не забыл! От чувства стыда страх прошёл окончательно.

- Ты предупредил Горкуна, чтобы не говорил о нас?! – вспомнила она.

- Конечно, это он меня за тобой послал, чтобы мы спрятались, раз такое дело. Он молодец, даже расспрашивать не стал, я только сказал, что мы раньше встречались и не поладили, и Горкун сразу же послал меня увести тебя с площади.

Вдруг рывком распахнулась дверь, и в комнату ворвался купец.

- Ты здесь?! – с облегчением воскликнул он, увидев Асю. – Фу… Гора с плеч! Ну и задачку мне задал Мэджер: охранять детишек, поссорившихся с самим Эшуразом! Знал бы я… Ну да ладно. Значит, так… - он оседлал стул и деловито оглядел притихших детей. – План меняется. Глеба будем искать тихо. Тайком. С Эшуразом не шутят! Барана я отменил, переживу. Вместо этого через три дня, накануне праздника полнолуния повезу в замок подарки кудеснику. Здесь это принято, он ничего не заподозрит. Повезу на телеге несколько ваз, покрасивее, крупных, обложу их соломой, чтобы не побились. Вы, - он значительно посмотрел на Сергея и Асю, - будете под соломой. Как мыши! Пока я буду вручать подарки, телега останется стоять во дворе возле дозорной башни. Если сможете выбраться из неё незаметно и забежать за башню – ваше счастье. Если не сможете, - я вас не знаю! Я вам там не помогу, а потеряю – всё. Найдёте Глеба – разберётесь с ним сами. Запомните: никто здесь не должен знать, что вы приехали со мной. Никто не должен вас видеть. Эти три дня будете сидеть наверху, и носа на улицу не высовывать! Эшураз вездесущ. Неназываемые – повсюду. Марш наверх – и молитесь своему Богу.

Подавленные, дети молча ушли.

В Асиной комнате они осторожно выглянули в окно. Площадь, освещённая лунным холодным светом, была пуста. Всё окончилось, все разошлись. Ася села на кровать, Сергей – на стул у комода. Помолчали. Потом Сергей, покачав головой, сказал:

- Знаешь, его нельзя винить, это не трусость… Он предложил смелый план, и делает всё, что может. Ведь правда же?!

Девочка вздохнула:

- Наверно… Только у меня больше нет чувства защиты… Я только теперь поняла, что оно было, я надеялась на Горкуна: он ведь взрослый, сильный, опытный… А теперь мы сами всё должны… Одни… Но ты прав, что он может сделать ещё?..

- Да… Он ведь и не обязан нам помогать… - вслух подумал Сергей и добавил: - Давай-ка спать, завтра всё обсудим. Время будет! Три дня нам здесь сидеть, озвереешь! И не бойся, прорвёмся! – он ободряюще улыбнулся и встал. – Пошли наверх!

Ася так устала за этот немыслимый день, что заснула, едва коснувшись щекой подушки.

                Глава 9. Ожидание

Наутро Ядига принесла Асе завтрак прямо в комнату и ушла, пообещав вернуться за посудой через часок. Она держалась так же приторно ласково, только маслянистые её глаза  всё время ускользали куда-то вбок. Она явно не рада была непрошеным гостям. Асе сделалось грустно. Она поела без всякого аппетита, выбирая овощи. Кусок холодного мяса она аккуратно отодвинула на край тарелки. Потом осторожно, прячась за занавеской, выглянула в окно. Над Гиблой падью, почти касаясь верхушки дозорной башни, клубились тучи. Тёмная, красновато-коричневая глыба замка, окружённая чёрной стеной, нависала над площадью. Чёрная брусчатка влажно блестела под дождём. Чёрный подиум с жуткой аркой одиноко высился недалеко от тяжёлых крепостных ворот. Нигде не было ни единого человека. Ася поплотнее задвинула занавески и пошла к Сергею.

Мальчик тоже смотрел в окно. Рядом стояла совершенно пустая тарелка.

- Доброе утро! Изучаешь поле возможного боя? – весело заговорила она, но тут увидела тарелку Сергея и замолчала, задумавшись.

- Привет! Странный город! Никого! – пожал плечами мальчик, плотно задёргивая занавески, совсем как она в своей комнате.

Ася помолчала, колеблясь, но потом всё же решилась его спросить:

- Серёжа… ты всё не соблюдаешь пост? Ведь мы теперь уже не в дороге.

- Ну… - он слегка смутился, - я считаю, что мы… как бы на задании, нам силы нужны. Ведь воинам во время похода, даже если они лагерем стоят, пост не положен.

- Это да… - возразила Ася. – Но вот что я думаю… Задание-то наше особенное. Нам, может быть, надо укреплять и душу. Вот даже Горкун вчера сказал: молитесь вашему Богу. А какая молитва без поста? Помнишь, Спаситель сказал о бесах, что этот род изгоняется только молитвою и постом? А нам же с ними дело иметь… У нас есть три дня подготовиться…

- Да не бойся ты так! – мальчик пожал плечами. – Мы ведь с ними уже сталкивались, не так уж и страшно! А теперь - и на мне – крест, как на тебе, молитвы мы читаем, и утром, и вечером, что они нам сделают?!

- Мне бы твою уверенность! – Ася покачала головой. – В прошлый раз нам Игнис помог, ради своих людей и ещё, может быть, потому, что мы надеялись не на себя, а на Божию помощь, и всё время молились Ему. Ты вспомни! И с чего бы гизлам бояться нас! Они боятся тех, кто стяжал Святого Духа, святых. Потому что бессильны против Бога, живущего в них! А мы грешим, то и дело, и, значит, тем самым даём им власть над собой… - она помолчала и добавила: - Мне страшно, конечно… но дело не в этом. Когда тот, кто идёт воевать, вооружается и строит укрепления - его же за это никто в трусости не упрекает, правда? Он готовится к обороне. Вот я о чём!

- Хорошо! – засмеялся Сергей. – Я подумаю об этом... Хотя… не уверен, что ты во всём права… Но к обороне готовиться будем! Только, чур, и к наступлению тоже! – и он требовательным голосом зануды-физрука спросил: - Ты зарядку сегодня делала?!

- Нет! Счёт один – один! – засмеялась Ася. – План действий на эти дни становится ясен!

- Прежде всего будем учиться спускаться по канату, нам ведь ночью в темноте придётся спускаться со стены… - увлечённо начал Сергей, и девочка скоро убедилась, что он не терял времени даром и продумал множество возможных вариантов их действий в замке.

Асе тоже было что предложить и предположить, и первый день ожидания закончился для друзей на удивление быстро.

Однако следующие два дня показались им вечностью. Никто к ним не приходил, кроме Горкуна, несколько раз забегавшего убедиться, что всё в порядке, и Ядиги, приносившей еду и сейчас же уходившей прочь. Она по-прежнему демонстрировала радушие и по-прежнему отводила глаза. Ася долго удивлялась перемене в ней, пока в конце третьего дня их затворничества не услышала случайно её разговор с купцом. Случилось это так.

Дети допоздна засиделись на чердаке у Сергея, строя догадки о положении Глеба в замке. Только увидев, что за окном стало совсем темно, Ася с сожалением попрощалась и направилась в свою тесную комнатку. Однако, едва ступив на крутые ступеньки, она замерла на месте. Снизу, хорошо слышные в округлом пространстве винтовой узкой лестницы, раздавались голоса. Асе не хотелось ни с кем встречаться в столь поздний час, и она решила подождать, пока те, кто был внизу, пройдут своей дорогой. Правда, после первой же услышанной фразы она пожалела о том, что сразу же не вернулась назад, - но было поздно. Её шаги по скрипучим ступенькам могли услышать, и получилось бы ещё хуже. Девочка прижалась к стене и затихла, сгорая со стыда. Внизу, медленно поднимаясь с первого этажа на второй, говорил с кем-то непривычно-доверительным тоном Горкун.

- Да не мог я отказаться помочь этим детям! – услышала Ася. – Хранитель храма сказал, что город им очень обязан… не знаю, чем. И неловко спрашивать было: он застал меня в храме, недалеко от Цветка, и я испугался, что он заметит…- голос купца внезапно умолк.

- Что заметит? – нетерпеливо спросила Ядига - её вкрадчивые интонации ни с чьими другими спутать было нельзя.

Горкун громко вздохнул:

- Понимаешь… С тех пор, как я здесь принёс жертву неназываемым, я не могу приблизиться к Священной Лампаде. Живой огонь меркнет из-за меня! Если это заметит кто-нибудь в Радоплесе… словом, добра мне ждать не приходится. В тот день я, как всегда перед отъездом, пошёл помолиться в храм, но дальше притвора не решился пройти. А тут – Мэджер! Я так боялся, что он позовёт меня поклониться Рубиновому Цветку! Ну, и обрадовался, когда он вместо этого пригласил меня поговорить с этими детьми. А потом уж некуда было мне отступать… Да и мог ли я знать, что они в ссоре с Эшуразом! Такое и в кошмарном сне не приснится! Я-то думал, довезу их сюда, и всё! А теперь я точно меж двух огней! Случится что с ними, так мне в храм и совсем не войти!

- А ты и не ходи в этот храм… Здесь другие боги, поклоняйся им, и они будут помогать тебе… Они снисходительны, за обычную торговую хитрость и смекалку не отвернутся от тебя. Не то, что этот Игнис! И они разрешат нам жениться, я спрашивала у Зиты. А там скажешь, что древняя вера, возвращённая Эшуразом, тебе нравится больше, - и довольно будет с них. Той твоей жене никогда ничего обо мне не узнать, а, значит, никому не будет вреда. Ведь промолчать – даже не значит солгать…

Вкрадчивый голос Ядиги, словно источающий мёд, ядовитый мёд, затих в отдалении коридора. Потом хлопнула дверь, негромко закрылась другая, - и Ася осталась в тишине. Она перевела дыхание. «Бедный Горкун! – подумалось ей. – Он здесь совсем запутался, просто пропадает!.. Бедный… И неизвестно, можно ли ему помочь...» Девочка спустилась на свой этаж, тихонько открыла и затворила свою дверь. В одинокой комнатке горела свеча, кем-то поставленная на комод. Рядом стояли тарелка с хлебом и яблоком и ковшик с водой: её скромный ужин. Но девочка всё равно не чувствовала вкуса еды: медленный, сладкий, ласковый голос Ядиги всё звучал у неё в ушах. Похоже, от хозяйки этого дома можно было ждать любой неприятности. И доверять ей было нельзя. Ася тяжко вздохнула. Как горько, когда о человеке приходится думать так! Так хочется всем верить и всех любить! Но любить хитрую торговку не получалось. Хорошо ещё, что три дня вынужденного ожидания уже прошли, и завтра с утра они уйдут из этого дома, и не придётся ждать, борясь с подозрениями и мыслями о несправедливости.

Вспомнив о приближении решающего дня, Ася опомнилась. Отставила ковшик, достала из рюкзака молитвослов, а из молитвослова – две пластиковые маленькие иконки, пристроила их на комоде прямо перед собой, - и углубилась в молитву. Час спустя, убирая свои сокровища снова в рюкзак (а вдруг утром на это не будет времени?), Ася коснулась кончиками пальцев какого-то холодного металлического предмета. С удивлением достала его… Это была фляжка с крещенской водой! Только теперь девочка вспомнила о ней! Целых десять дней она пролежала в рюкзаке, незамечаемая и забытая! Эта находка была - словно ответ на её молитву о помощи. Асе стало так радостно, что все неприятности и заботы сразу поблёкли и отступили. Она отпила маленький глоточек святой воды, легла, закуталась в пёстрое одеяло и заснула спокойно, как дома.

                Глава 10. О том, что и гению свойственно заблуждаться

Как и предвидела Ася, утро началось со всеобщей суеты. Горкун метался по магазину и складу, выбирая чаши и вазы. Он хватал и рассматривал на свет то одну, то другую, ставил их к окну, отходил и приближался, любуясь и оценивая игру света и цвета. Отобранные вещи он бережно передавал ходившей за ним как тень Ядиге. Она заботливо укладывала каждую чашу в отдельную корзину, выстеленную золотистой соломой, и в свою очередь отдавала её Белушу. Тот, одну за другой, осторожно относил их во двор на высоко застеленную соломой телегу.

- А как же мы-то поместимся там?! – возбуждённо прошептал Асе Сергей. – Разве можно под эти корзинки подлезть и всё не перебить?!

Девочка с недоумением пожала плечами:

- Посмотрим…

Вдоволь набегавшись по магазину, купец подошёл к друзьям и протянул им два шёлковых платка:

- Повяжите на лица, а то чихать начнёте под соломой, да ещё, чего доброго, в самый неподходящий момент.

Дети послушно обвязали лица по самые глаза.

- Вещи с собой? – спросил Горкун.

Друзья кивнули и подхватили стоявшие у ног рюкзаки.

- Верёвки? – снова потребовал отчёта Горкун.

Ася только кивнула, а Сергей приподнял полу своего кафтана и показал обмотанную вокруг пояса тонкую и крепкую верёвку.

- Тогда забирайтесь! - велел Горкун.

Он подошёл к тыльной части телеги, раздвинул солому, - и дети увидели узкий тёмный лаз. Оказывается, Горкун времени зря не терял: за эти дни он «усовершенствовал» свою телегу, сделав её «двухэтажной». Умело уложенная солома совершенно скрывала это хитрое устройство.

- Вот это класс! – не удержался Сергей. – Высший уровень конспирации!

- Чего сказал-то? – не понял Горкун.

- Лучше и придумать нельзя! – поспешно «перевела» Ася.

- Ну так полезайте! – скомандовал купец, расплывшись, однако, от удовольствия в широкой улыбке.

Друзья по-пластунски залезли в щель, толкая перед собой рюкзаки. Купец, маскируя лаз соломой, заявил на прощанье:

- Учтите, долго ждать я вас не смогу. Через три дня уеду, а то логи не пропустят через Туманный лог!

Последняя охапка сена въехала в угол возле Асиных ног, и в деревянном ящике, в котором они оказались, стало совсем темно. Телега качнулась и тронулась, неприятно подскакивая на неровной дороге.

- Да… - сквозь платок, придушенно прошептал Сергей, - приключение начинается без комфорта…

- Давай молчать! – попросила Ася. – Мало ли, кто там снаружи может оказаться рядом с телегой!

Сергей согласно хмыкнул и стал устраиваться поудобнее. Однако этого у него не вышло — слишком узенькое пространство выделил им Горкун. Ася подумала, что если очень-очень скоро им не удастся отсюда вылезти, то не удастся вылезти совсем: руки и ноги затекут, и пиши пропало...

Друзьям уже стало казаться, что телега едет не меньше часа, когда она, наконец, остановилась и совсем рядом раздался приглушённый голос купца:

- Во дворе сейчас никого! Я беру две вазы и ухожу. Когда вернусь за остальными, вас здесь быть не должно!

Дети, по-прежнему лёжа на животах, стали двигаться к «выходу». Сергей выбрался первым и помог вылезти Асе. Они быстро огляделись. Телега стояла укромно, между крепостной стеной и дозорной башней. Горкун уже исчез, и никого не было видно. Кем-то не закрытая тяжёлая дверь квадратной башни предлагала укрыться в неведомой тьме. Больше деваться было некуда, и друзья быстро юркнули в неё.

Внутри оказалось не так уж темно. Маленькие глубокие окошки, тут и там разбросанные над лестницей в толстой стене, впускали на крутые ступени косые полосы света. Дети прислушались и, ступая как можно тише, стали подниматься вверх. На пятой площадке обнаружилась дверь в стене, тоже незапертая. Похоже, здесь вообще легкомысленно относились к дверям. Сергей решительно потянул за железное кольцо – и дверь послушно приоткрылась. За ней оказался длинный полутёмный коридор.

- Никого… - выдохнул мальчик. – Теперь вся надежда на то, что любые шаги первыми услышим мы, а нас не услышат, - и он, пропустив Асю вперёд, плотно затворил за нею дверь.

Прислушиваясь и крадучись, они прошли коридор до конца, не обнаружив ни единого признака жизни. Зато заметили глубокую нишу, за которой вилась узенькая деревянная лестница. По ней поднялись ещё на этаж. Здесь оказалось сразу три прохода, один темнее другого. Для начала пошли по первому слева, упёрлись в глухую стену, вернулись – и пошли по второму. Ася уже начала думать, что шансов найти таким образом Глеба у них слишком мало, зато бездна шансов в конце концов наткнуться на местных жителей. И тут Сергей так внезапно остановился, что девочка вздрогнула и испуганно посмотрела на него. Он оглядывался, настороженно прислушиваясь. Тогда Ася тоже услышала – и беззвучно засмеялась.

Высокий тонкий голос, приглушённо, но совершенно отчётливо выводил:

- …а для звезды, что сорвалась и па-да-ет, есть только ми-иг, ослепительный миг…

Понять, за какой именно из дверей находился певец, оказалось нетрудно. Сергей, резонно рассудив, что вокалист пользовался моментом отсутствия слушателей, вошёл в комнату Глеба без всяких предосторожностей. Пение оборвалось – и Ася увидела вскочившего из-за заваленного приборами, проводами и кусками железа стола молодого человека, невысокого и худого, с ёжиком чёрных волос, длинным носом и острым, пронзительным взглядом близко посаженных маленьких глаз. Впрочем, взгляд немедленно потеплел, опознав в одном из непрошенных гостей товарища из родного мира.

- Серёжка! – закричал Глеб, бросаясь ему навстречу. – Как ты сюда попал?!

- Тихо! – Сергей поспешно захлопнул дверь. – Мы здесь тайком от Эша, узнает – убьёт!

- Да что ты, он – само гостеприимство! 

- Я тебе потом о нём расскажу, ты изменишь своё мнение. А сейчас не до того. Мы с Асей, - знакомьтесь, - пришли, чтобы вернуть тебя домой. Все с ума сходят там! Мы думали, ты погиб, или в беде, а ты тут песни поёшь!

- Я тут устанавливаю контакт с пришельцами! – вспыхнул Глеб. – И не собираюсь домой. Что ты! Такой шанс! Тут инопланетяне, можно сказать, по улицам гуляют! Здешний народ ничего в этом не смыслит и принимает их за богов, а они знай себе проводят свои исследования. А какая у них техника! Перемещаются в гиперпространство, когда хотят! Я должен до неё добраться! Вот только они пока никак не поймут, что я – не чета аборигенам и со мной можно говорить серьёзно…

- Не дай Бог! – вырвалось у Аси.

Глеб уставился на неё.

- Она права, - заступился за подругу Сергей. – Ты тут, знаешь, кое в чём не разобрался ещё. А мы с этими «инопланетянами» давно знакомы. И довольно близко… - он поёжился. – И больше не хотим. Это, Глеб, убийцы. И никакие они вообще не пришельцы, - обыкновенные бесы. Здесь твоя наука не поможет, поверь.

Аспирант с жалостью посмотрел на детей:

- Готических романов начитались? Что за сказки! Вы бы лучше почитали свидетельства тех, кто вступал в контакт с наблюдателями из тарелочек! Ну – один к одному! Они и тут наблюдают, только более открыто, потому что цивилизация здесь неразвитая. Однако, детки, я с вами спорить не буду, а лучше отправляйтесь-ка вы домой!

- Только с тобой, - решительно заявил Сергей. – У нас и кольца нет.

- Ну вот! – аспирант ударил себя ладонями по бокам и прошёлся по комнате, словно лев по клетке, - от стены до стены.

Потом остановился перед друзьями и объявил:

- Я остаюсь в любом случае. Я учёный! Никогда себе не прощу, если не использую такой уникальный шанс. А кольцо я вам отдам. Со временем я себе ещё смастерю, - и он стал снимать с пальца кольцо.

И в этот момент в дверь постучали.

- Одну минуточку! – поспешно крикнул Глеб и кинулся к ситцевой занавеске, отгораживавшей угол. – Быстро сюда! – шепнул он детям, отводя занавеску, за которой оказалась кровать, – и ни звука!

Друзья сели на кровать и превратились в слух.

- Приветствую вас, добровольный затворник! – весело воскликнула вошедшая, и дети переглянулись: оба они слишком хорошо помнили этот голос.

- Приветствую, Зита! – ответил Глеб. – Какая честь!

- Ах, да просто по случаю праздника все заняты самыми разными делами, вот я и решила принести вам обед: я знаю, что вы и не вспомните о том, что настала пора подкрепиться!

- Как вы добры! – воскликнул Глеб, очевидно, кланяясь.

Сергей беззвучно фыркнул. Ася приложила палец к губам.

- А как продвигаются ваши дела? Скоро ли вы подарите нам этот… новый… эле… ктрический свет? Мы просто умираем от нетерпения! Особенно Эшураз: он так хочет использовать его для наших празднеств!

Сергей схватился за голову: так вторгаться в цепь научного прогресса, и для чего?! – чтобы помогать колдунам морочить людей!!!

- Прекрасно, прекрасно, - весело заверил Зиту легкомысленный гений, - думаю, ваш следующий праздник будет таким, что его запомнят в веках!

- Огни будут сверкать, как ваше кольцо?!

Колдунья явно кокетничала с Глебом, голос её играл и переливался. Асе начало казаться, что она что-то задумала.

- Ну что вы… - Глеб как будто смутился. – Намного ярче…

- Ах, не скромничайте! Я всегда любуюсь этим вашим колечком! Какой яркий алый свет!

Сергей и Ася снова переглянулись, на этот раз с растущей тревогой. Кольцо предупреждало об угрозе! А Зита, между тем продолжала, заливаясь соловьём:

- Позвольте мне примерить его, умоляю вас, я только взгляну, как оно смотрится на моей руке! Ведь вам не жалко?!

- Нисколько… - попался Глеб.

Сергей едва не вскочил у себя за занавеской, и Асе пришлось положить ладошку на его руку.

- Ах, какое чудо! – звенел голос Зиты. – Нет! Я не в силах сейчас же расстаться с ним! Одолжите мне его на праздничную ночь!

- Нет! – вскрикнул Глеб. – То есть… я хотел сказать, это опасно… для вас, Зита. Это… мужской камень, он может вам повредить!

- Ах вот что… Тогда я не буду носить его на пальце, просто положу у себя на столе, и буду любоваться! Он просто заворожил меня! До завтра, до завтра, любезнейший из учёных мужей! – последнюю фразу колдунья пропела уже из-за двери.

Дети услышали, как звякнула щеколда, - и выскочили из-за занавески.

Глеб стоял возле двери, ошеломлённо глядя в пространство.

- Она что-то заподозрила, я уверена! – воскликнула Ася. – Она же видела на нас эти кольца! Там, в доме у Сумрачного леса!

- Скорее всего, она приняла его за талисман, - резонно ответил Сергей. – Но от этого не легче. Она его не вернёт. Надо пойти и взять его из её комнаты.

- Я вам помогу, - с виноватым видом согласился с ним Глеб. – Как только наступят сумерки, они начнут совершать свои обряды, и все жилые покои опустеют: я вас провожу… Ну и хитра же эта штучка!..

- Ага, а ты думал, они тут все вроде младенцев? – проворчал Сергей, не в силах смириться с потерей кольца. - И в гизлах они понимают побольше твоего!

- Ну, слушай, - Глеб тоже начал горячиться, - ты же рассказывал, что эти… гизлы полупрозрачные, что-то вроде медуз, да? И бродят везде. Ну, какой-то вид местной жизни. А эти, зелёные, - это же совсем другое! У них сила и интеллект, это же очевидно!

- Да они просто прикидываются другими! – вскричал Сергей. – Они кем угодно могут прикинуться! И конечно у них есть сила и интеллект. Это же бывшие ангелы, падшие!

- Тише, Серёжа, услышат, - попыталась их успокоить Ася. – Ты вспомни, я тебя тоже тогда не могла убедить, пока ты с ними не вступил в «контакт», как выражается Глеб.

- Не дай Бог тебе, Глеб, такого контакта! – мальчик покрутил взъерошенной головой, - вот этого-то я и боюсь. Если бы не Ася, не знаю, что бы и стало со мной! Ну, просто бы съели!

- Романы вам надо писать! – опять не поверил Глеб, – такое богатое воображение пропадает. Давайте-ка лучше посмотрим, что нам тут Зита принесла на обед.

Он подошёл к небольшому столику, придвинутому к узкому, похожему на бойницу, окну. Там стоял поднос с двумя глубокими фаянсовыми посудинами, похожими на супницы. В одной оказались варёные овощи, а в другой – огромный кусок жареного мяса. По комнате разлились умопомрачительные ароматы. Сергей сглотнул и покосился на Асю. Она на него не смотрела: оглядывалась в поисках вилок и тарелок, каковых нигде не было видно.

- Придётся использовать вместо тарелок крышки, - сказала она, - а вилка только одна?

- Вилка даме, а мы – по-походному, - решил проблему Глеб. – Положила себе? И кресло – тебе, иди сюда, Асенька, - он провёл девочку к рабочему столу, перед которым, действительно, стояло тяжёлое деревянное кресло, и сдвинул в сторону свои затейливые железки, - кушай здесь, а мы уж там, стоя…

Все поели в единодушном молчании: каждому было о чём подумать. Потом дети долго рассказывали аспиранту о том, как они его нашли, о своём путешествии под началом Горкуна. Однако и к рассказу о страшном Туманном логе Глеб отнёсся с недоверием:

- Какой-то тайфунчик местного значения! Природная аномалия, – оптимистично предположил гений-материалист.

Друзья больше не стали ему возражать. Они устали от безрезультатных споров и с таким беспокойством ждали наступления сумерек, что всё остальное стало казаться незначительным. Но вот, наконец, за узкими щелями окон сгустилась синь, и в неуютной комнате-лаборатории стало быстро темнеть. Сергей и Ася закинули за плечи свои рюкзаки, а Глеб, отдавая дань местной традиции, накинул чёрный плащ с капюшоном. Они постояли возле двери, прислушиваясь, но снаружи всё было тихо. Тогда они осторожно вышли в тёмный коридор, едва освещённый редкими чадящими факелами.

                Глава 11. Мистерия

К счастью, Глеб успел изучить переплетения переходов замка, и теперь уверенно вёл друзей, сворачивая то вправо, то влево, спускаясь и поднимаясь по большим и маленьким лесенкам, и задерживаясь только на поворотах, чтобы проверить, нет ли кого в очередном проходе. Однако, как он и предсказывал, они никого не встретили. Дойдя, наконец, до комнаты Зиты, он оставил Сергея и Асю в нише соседней лестницы и постучал дверным кольцом по железной обшивке. Никто ему не ответил.

- Ребята! – громким шёпотом позвал тогда Глеб. – Сюда! – и с усилием отворил оказавшуюся незапертой тяжеленную дверь.

Все трое быстро проскользнули внутрь.

Масляная лампа, горящая на столе, освещала мрачные покои колдуньи. Всё здесь откровенно обнаруживало её нечистое ремесло: застеленные чёрной тканью стол и кровать, треножник с хрустальным зеленоватым шаром, клетка с летучими мышами, подвешенные под потолком связки трав, среди которых Ася с содроганием разглядела несколько сушёных лягушек. На столе стояли хрустальный кувшин с красной жидкостью, до ужаса похожей на кровь, стакан и фарфоровая тарелка. На тарелке алой тревогой сверкало кольцо. Сергей метнулся вперёд и во мгновение ока одел его на палец:

- Скорее отсюда! – воскликнул он, но убегать было поздно.

Не зря пылал рубиновый камень: за дверью раздался голос Зиты:

- Я буду через минуту! Начинай!

Все трое, не сговариваясь, бросились к чёрной занавеске, висевшей у правой стены. Однако за ней оказалась глухая стена. Ася прижалась к холодным камням, Сергей и Глеб встали перед ней. В комнате раздался звук открываемой двери… И вдруг стена за Асиной спиной подалась назад! Девочка едва удержалась на ногах, оглянулась: большой каменный блок отъехал, оставив по обе стороны узкие тёмные щели. Ася легко протиснулась в одну из них и потянула за руки друзей. Те без звука, сразу всё поняв, нажали на плиту и вступили следом за Асей в кромешную тьму тайного хода. Плита за их спинами закрылась сама собой, перекрыв и свет, и звуки, и свежий воздух.

- Спокойно! – раздался в темноте голос Глеба. – У меня есть пара фонариков.

И сейчас же узенький лучик забегал по тесным влажным стенам, опустился к полу, высветил крутые ступени, ведущие вниз.

- Пошли! – не утерпел Сергей. – Она же сейчас заметит пропажу кольца! Ася, ты первая!

Девочка, едва удерживаясь, чтобы не побежать, торопливо пошла вперёд, следуя бегущему впереди лучу. Ей показалось, что они шли во тьме целую вечность. Узкая лестница несколько раз поворачивалась, несколько раз превращалась в ровный проход, но вновь и вновь устремлялась вниз. Никаких дверей в стенах упорно не появлялось. Беглецы, подавляя страх, молча спускались всё ниже и ниже. Ася старалась не думать о том, что даже и выхода в комнату Зиты им теперь не найти…

Внезапно они услышали странный звук, пронзительный и высокий, словно кто-то попытался играть на примитивной флейте. Друзья остановились, изо всех сил прислушиваясь. Вскоре звук послышался снова. И опять умолк… Глеб лихорадочно шарил лучиком света по каменным стенам, ища хоть какой-нибудь щели или очертания двери. И вот невидимый музыкант заиграл опять. Но то, что у него получалось, музыкой можно было назвать только с большой натяжкой. Негармоничное чередование резких звуков впивалось в слух и рождало чувства тревоги и необъяснимой жути. Глеб, прислушиваясь, спустился на несколько ступенек к лестничному пролёту – и высветил у самого пола низкую полукруглую арку, закрытую деревянным щитом. Аспирант погасил фонарик и осторожно отвёл щит от стены. За ним оказался свет! Едва теплящийся, красноватый, но свет!

- Сергей, помоги, - прошептал Глеб. – Давай передвинем эту ставенку, она не закреплена!

Вдвоём они легко переставили заслонку. Звуки странной флейты сделались оглушительными. Друзья опустились на колени и осторожно выглянули наружу. Неожиданное зрелище предстало перед ними.

Головокружительным тёмным провалом за аркой зиял огромный зал, каменные стены которого едва угадывались во мраке. Лишь далеко внизу, у противоположной стены, стояло несколько треножников-светилен. Огонь в их чашах бился и рвался, как на ветру, отчего по стенам метались тревожные тени и блики. А над треножниками, выхваченная неверным светом из тьмы, возвышалась громадная тонкая чёрная фигура… Ася вздрогнула: ей показалось, что фигура шевельнулась… Но нет, это красноватые отсветы беспокойного огня пробежали по вороному металлу идола. Ибо, несомненно, они оказались в идольском капище. Тот, кому здесь поклонялись, только на первый взгляд мог показаться похожим на человека, да и то лишь потому, что стоял на задних ногах. «Или лапах?» - подумала Ася, вглядываясь. Ноги были тонкие и членистые, как у скорпиона. Таким же было и тело, и хищные, неприятно согнутые верхние конечности, длинные пальцы которых напоминали клешни. Но страшнее, чудовищнее всего была голова. Раскрытые дугами жвала, чёрные ямы носа и глаз, два острых рога над плоским лбом насекомого пробуждали необъяснимый ужас.

- Какой-то рогатый скорпион! – прошептал рядом Сергей. – Гадость какая!

- Это статуя пришельца, - пояснил аспирант деловитым тоном этнографа.

- Ага, пришельца! – с иронией откликнулся Сергей, но Ася остановила их:

- Тише! Услышат ведь!

И действительно, невидимый флейтист умолк, и в капище воцарилась отчего-то гнетущая тишина.

- Ох! – не удержался Сергей. – Какой же он, оказывается, высоченный!

Его спутники поняли, что он имеет в виду, лишь когда заметили, как внизу, выйдя из сумрачных недр огромного зала, к идолу приблизилась фигура в ядовито-зелёном плаще с остроконечным капюшоном. Зелёная фигурка едва достигала до колен своего божества. Подойдя к круглому каменному столу у подножия изваяния, жрец взмахнул руками, отчего музыка зазвучала вновь, и начал проделывать перед идолом резкие неритмичные пассы руками и телом. Ася почувствовала, что её начинает знобить от нарастающего чувства жути, и услышала, как Сергей с ненавистью прошептал:

- А ведь действует… проклятый колдун!

Даже у Глеба расширились глаза, то ли от неосознанной тревоги, то ли от ожидания пришельца.

А Эш, продолжая вибрировать, откинул назад капюшон, воздел руки к раскрытым жвалам и заговорил громким, каким-то утробным голосом:

- О, тёмный хозяин гизлов, и неназываемых, и логов, и бесов, и водяных, и домовых, и всех сил нечистых! Тебе, о великий, в эту ночь всепожирающей луны приносим в жертву живую кровь любящего существа! Прими  печать великого договора, великий хозяин!

В этот момент в круг смятённого света явилась Зита, тоже в зелёном плаще. Она держала в руках какое-то животное с длинной чёрной шерстью. «Чёрный баран Горкуна?» - подумала, было, Ася, но тут же, едва удержавшись от крика, зажала ладошкой рот. Зита положила на жертвенник связанную собаку. Их Дружка! И сейчас же сверкнул в воздухе нож, занесённый быстрой рукой колдуна, и стены содрогнулись от вскрика жертвы.

Ася закричала и заплакала в голос. Глеб и Сергей, оба бледные и дрожащие от гнева и потрясения, обняли её с обеих сторон, заслонили собой от страшного зрелища.

- Тихо… тихо… Асенька… - стуча зубами, шептал Сергей, - тихо…

Ася подняла заплаканные глаза… и дыхание её пресеклось. Друзья проследили взгляд её расширившихся зрачков и тоже застыли на месте.

Идол оживал! Его глаза загорелись красным огнём, голова качнулась, повернулась в сторону жертвы, и вдруг… раздвоилась. Из изваяния, как из двери, выступило живое чудовище. Его тонкое членистое туловище покачивалось, полусогнутые руки и ноги двигались мелкими рывками, страшные, беспощадные глаза, пылая, смотрели на жертвенник.

- Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешную! – стуча зубами, почти бессознательно, начала молиться Ася, не в силах отвести взгляда от беса.

Она снова и снова твердила молитву, как единственную защиту: прежние испытания дали себя знать в минуту крайнего ужаса. Сергей тоже начал молиться. И только Глеб в восхищении смотрел на монстра. Но недолго пришлось ему любоваться на предмет своих устремлений. Тёмный хозяин внезапно вздрогнул, резко повернулся в сторону невидимого во мраке окна, из которого смотрели на него беглецы, проревел:

- Кто пропустил врагов?! Не выношу молитву!!! – и внезапно исчез.

Резкая музыка оборвалась, а колдун, оглядываясь, закрутился на месте.

- Кто?! Где?! – завизжал он.

- Найду!!! Уничтожу!!! – взвыла Зита и вдруг взвилась в воздух и полетела туда, куда указал её тёмный хозяин.

Но прежде, чем она долетела до противоположной, скрытой тьмою стены огромного капища, Глеб и Сергей закрыли заслонкой арку и, подхватив под руки полубесчувственную Асю, побежали вниз, в тесный и затхлый мрак неизвестности…

                Глава 12. Погоня

У Аси звенело в ушах, перед глазами плавали разноцветные пятна, а колени дрожали и подгибались, но всё равно она изо всех сил старалась идти сама, не обвисая на верных руках друзей. Странно, но мысль об усилившейся опасности придала ей силы, и к тому времени, когда они ступили на третий по счёту пролёт бесконечной лестницы, девочка овладела собой настолько, что смогла идти сама. И вовремя. В конце изгибающейся дуги ступеней вдруг мелькнул зеленоватый неверный свет.

- Стойте! – выдохнула она, потому что свет был точно такой, как у местной нечисти.

- Выход! – в тот же момент вскрикнул обрадованный Сергей.

- Пришелец! – не менее обрадовано воскликнул Глеб.

И молодые люди легкомысленно бросились вниз. Асе, хочешь не хочешь, пришлось последовать за ними. Она догнала их только на площадке. Оба они стояли и смотрели во тьму начинавшегося здесь бокового хода. Там, метрах в десяти от них, покачивался зеленоватый светящийся силуэт. Совсем как человеческий. Только сквозь него была видна каменная кладка стены. Прозрачный медленно поднял руку и поманил их к себе.

- Вот он, контакт! – в упоении воскликнул Глеб и бросился к проходу. Никогда Ася не радовалась так быстрой реакции Сергея. Он мгновенно кинулся Глебу наперерез. Они столкнулись, и движение аспиранта, к счастью, не отличавшегося мощным сложением, затормозилось.

- Ты что?! – как мальчишка, задиристо крикнул гений. – Ума лишился?! Пришелец уйдёт!!!

- Гле-буш-ка, это не пришелец! – требовательно и раздельно прошептал Сергей, пристально глядя расширенными, совсем потемневшими от отчаяния глазами прямо в зрачки аспиранта. – Это нечисть!

- Это гизл! – беспомощно подтвердила Ася.

Глеб даже не ответил. Он отвернулся от детей, торопясь убедиться, что зелёный всё ещё не передумал вступить с ним в контакт. И «контакт» состоялся. Дети, похолодев, увидели, как стекленеют глаза их друга, как исчезает с его почти мальчишеского лица обычное выражение пытливого необузданного интереса и любопытства, заменяясь мертвенной маской внушённого бесом стремления повиноваться. Глеб, не поворачивая головы, резко взмахнул руками, грубо оттолкнув от себя друзей, и снова шагнул в проход…

И тут Ася вспомнила про святую воду. Во мгновение ока она скинула со спины рюкзак, выхватила оттуда фляжку, побежала за аспирантом, на ходу откручивая крышку, и прямо из горлышка плеснула ему на затылок и спину. Видимо, брызги воды попали и на гизла, потому что тот тут же исчез. А Глеб остановился и замер, как вкопанный. Друзья подбежали к нему. Сергей посветил фонариком прямо ему в лицо. Он сощурился, сморщился, заслонился ладонью и сказал совершенно своим, живым голосом:

- Ну, в глаза-то зачем?!.. Ребята, что это было со мной?!.. Не помню ничего…

- У тебя был «контакт», - мрачно сострил Сергей.

- Да?.. А почему этот… пришелец… исчез, я чего-то не понял…

- Я плеснула на тебя святой водой, - заявила Ася. – И от этого ты пришёл в себя, а он - сгинул.

Глеб потрогал мокрый затылок и пробормотал задумчиво:

- А может быть, инопланетяне не выносят воды? Я бы тогда на его месте тоже прервал контакт…

- Ну, ты даёшь! – даже задохнулся Сергей. – Эта тварь превращает тебя в зомби, бежит от святой воды – а ты всё своё!

- Ладно, ладно, не будем спорить, - неожиданно миролюбиво остановил его аспирант. – Давайте-ка лучше сматываться отсюда!

Возражать на это не приходилось, и друзья двинулись вглубь прохода, потому что возвращаться на лестницу никому не хотелось. Тоннель скоро свернул под прямым углом и, едва повернув, беглецы увидели впереди золотистую точку света. Легко представить себе, с какой надеждой и радостью они поспешили к ней! Но вскоре остановились, обескураженные. Свет лился из круглого крохотного отверстия в глухой стене.

- Это… - критически оглядев преграду, задумчиво выговорил Глеб, - как глазок в двери! Ребята, ищите рычаг!

Каждый принялся нажимать на камни, выступы и выемки стены. Кому именно повезло, осталось неизвестным, но не прошло и минуты, как плита дрогнула и медленно опустилась в пол. Друзья сейчас же проскочили в открывшийся проход. Плита так же бесшумно закрыла проём за их спиной.

Они оказались в небольшом уютном покое, освещённом обычными восковыми свечами. Дети с удивлением огляделись. Как не похожа была эта комната на те, что видели они в замке до сих пор! Проёмы окон и двери, стол, и кресла, и лавки – всё было здесь задрапировано вишнёвым и золотистым бархатом, всё дышало покоем и уютом. На столе стояли золотой обеденный прибор и бронзовый высокий подсвечник на пять свечей, горевших весело и ровно. В воздухе от них пахло мёдом. Изразцовая бело-малиновая печь в углу была настоящим произведением искусства и почему-то пробуждала трепетные воспоминания раннего детства. Ася подумала, что жить в такой комнате – одно удовольствие.

- Это покои князя, - сообщил аспирант. – А сам он, конечно, сейчас в одном из парадных залов.

- Давайте дождёмся его и всё расскажем об Эше! – сейчас же загорелся новой идеей Сергей.

Глеб с сомнением покачал головой:

- Не послушает. Ему от горя всё безразлично. Мне кажется, ему и жить тяжело, не то, что заниматься какими-то делами. К тому же Эшураз взял на себя всё управление Грозной падью, за что Мелхидор ему благодарен… Говорят, раньше он был совсем другим.

Но Сергею слишком понравился этот план, чтобы так просто от него отказаться.

- Мы откроем ему глаза на этого колдуна! – воскликнул он горячо. – Ведь Мелхидор не знает, кому он доверил княжество! Если раньше он был другим, у нас есть шанс!

- А тем временем Зита нас здесь найдёт, - не согласился Глеб. – Они оба входят сюда свободно. Ты хочешь их здесь подождать?!

Сергей собирался опять возразить, но в это время занавески у двери качнулись – и в покои вошли Эш и Зита. Беглецы замерли. Враги остановились у двери, но смотрели прямо на них, словно ожидали их здесь увидеть. Асе захотелось протереть глаза: так странно выглядела колдунья, она горбилась и трясла головой, словно плохая актриса, играющая старуху.

- Нам повезло! – вдруг сказал Сергей и, сделав шаг вперёд, громко и вежливо произнёс: - Государь, мы просим Вас выслушать нас!

Ася схватила друга за локоть:

- Серёжа, ты что?! Это же Эш!

Но мальчик, казалось, её не слышал.

- Так и быть, подойдите ко мне, я выслушаю вас, - вдруг, выступив вперёд, дребезжащим голосом заявила Зита, словно это она и была древним князем.

Ася начала понимать, что происходит.

- Сергей! – в полный голос позвала она. - Прочти молитву!

Но он не слышал её. Он так быстро пошёл вперёд, что Ася не удержала его, и, подойдя к Зите почти вплотную,  поклонился ей, словно особе княжеского рода. Колдунья омерзительно улыбнулась. И в этот момент, не успел ещё мальчик выпрямиться, Эш метнулся к нему, схватил за кисти и завёл ему руки за спину.

- Князь, я не враг,  велите охраннику отпустить меня! – воскликнул, было, Сергей, но вдруг замолчал, расширенными глазами глядя на Зиту. И сейчас же крикнул, повернувшись к друзьям: - Бегите! Я их задержу!

Ася только теперь пришла в себя от столбняка ошеломления, и уже кинулась, было, на помощь другу, но чьи-то цепкие руки обхватили её, не пуская вперёд.

- Пусти! – закричала она, вырываясь… и умолкла.

Потому что увидела, что держал её Глеб.

- Тебе тоже мерещится князь?! – лихорадочно бросил он. – Нет? Слушай, нам с ними не справиться, они свяжут Сергея и возьмутся за нас. Бежим! Мы ему сейчас не поможем! – и он потащил её в потайной проход, который он, оказывается, успел снова открыть.

- Нет, я не брошу Серёжу! – снова начала вырываться Ася, но молодой человек был, конечно, сильнее её.

Мгновенье спустя они уже оказались закрытыми от колдунов каменной плитой.

- У нас есть целый день: сегодня жертва уже принесена, - сказал Глеб и потащил девочку прочь.

Ася заплакала, но сопротивляться больше не стала, и они снова побежали по тёмным затхлым ходам – в неизвестность…

На этот раз им повезло. После нескольких поворотов, сделанных наудачу, лучик фонарика вдруг осветил вместо каменной кладки обычную деревянную дверь. Беглецы прислушались и, ничего не расслышав, нажали на неё. Она распахнулась – и они увидели себя в маленькой каморке, заставленной высокими шкафами. Их дверь тоже оказалась дверцей шкафа.

- Постарайся запомнить её, - на всякий случай сказал Глеб, озираясь. – Это мы удачно вышли, - пойдём скорей, надо выбраться из замка, пока не началось их действо на площади! - и он опять устремился вперёд.

Ася так устала, что у неё не осталось сил даже думать. Она механически двинулась за ним. Они вышли прямо во двор замка. Ася оглянулась: оказывается, каморка находилась в одной из привратных башен. Ворота были прямо перед ними. Глеб смело подошёл к охранникам и властно сказал:

- Откройте калитку, я сегодня хочу быть на площади. Эта девица – со мной.

И один из охранников послушно открыл маленькую окованную железом калитку! Беглецы вышли на площадь и поспешили смешаться с собравшейся на тщание толпой. Через пять минут они уже стучались в дверь стекольной лавки, мечтая укрыться под защитой знакомых стен, казавшихся Асе теперь почти родными.

                Глава 13. Вне закона

Но всё оказалось не так-то просто.

- Лавка закрыта, не стучите среди ночи! – раздался из-за двери недовольный голос Ядиги.

- Это я, Ядига, пожалуйста, открой! – шёпотом попросила Ася, приникнув к двери.

Толпа за её спиной мерно шумела и смотрела совсем в другую сторону, однако в любой момент кто-нибудь мог оглянуться и обратить внимание на незнакомых людей.

Дверь приоткрылась, но лишь ненамного, и из-за натянутой цепочки на девочку посмотрели тёмные, красивые, по-прежнему ускользающие глаза торговки.

- Лучше тебе уйти, - с тихой угрозой в лицемерно ласковом голосе прошептала она, - вы объявлены вне закона, сюда уже приходили за вами, и ещё придут. Если я вас укрою, накажут и меня и Горкуна. Ты же этого не хочешь, девочка? Сами натворили дел – самим надо и отвечать.

Ася онемела. Что же им делать теперь, в чужом и враждебном городе, как выручать Сергея?! Дверь перед ней закрылась, а девочка всё стояла, растерянно глядя на её железные крепкие петли.

- Не имеет смысла проситься в дом, где тебя могут предать, - тихо сказал ей Глеб, схвативший всё на лету.

«Наверное, он всё-таки действительно гений, - грустно подумала Ася, - если бы он ещё и про нечисть всё так же быстро понял, - не пропадать бы нам здесь…»

- Но попросить плащ у неё надо: ты слишком выделяешься, - подумав, добавил аспирант, критически оглядев Асю. – Тогда мы сможем смешаться с толпой, а там – посмотрим.

И он снова тихонько постучал дверным кольцом по кованой петле.

На этот раз дверь открылась сразу и настежь. За ней стоял взъерошенный, грозный Горкун.

- Быстро входите! – прошептал он так сердито и властно, что друзья не замедлили послушаться.

Он закрыл за ними дверь на все замки и запоры. Потом повернулся к ним:

- Я слышал ваш разговор, случайно вошёл, когда она вас гнала, - заявил он, хмурясь, - не беспокойтесь, я ей велел молчать, – и она будет молчать! – он говорил таким тоном, что Ася не усомнилась: Ядига будет молчать. Купец возмущённо тряхнул рыжими кудрями и уже более мирно предложил: – Пойдёмте наверх, оттуда видна вся площадь. А пока тщание не началось, расскажите-ка мне, что там случилось у вас!

В тесной каморке Сергея они едва поместились втроём, но Асе сейчас так было даже спокойней: рядом были друзья. В окно светила зловещая полная луна. Горкун задёрнул занавеску, и сразу стало уютней. Глеб и Ася сели на кровать, Горкун – на единственный табурет. Ася поняла, что рассказывать придётся ей. И она, глотая слёзы, торопясь, дрожа и сбиваясь, рассказала всё: и об отобранном кольце тревоги, и о комнате колдуньи, и о тайном ходе, и о страшной мистерии и гибели Дружка, и о том, как летела к ним Зита, чтобы убить, и о том, как колдуны отвели Сергею глаза, притворившись князем и стражем, и схватили его, и о собственном позорном бегстве, - и под конец, не выдержав, разрыдалась. Мужчины слушали её молча. Глеб хмурился, тёр пальцами лоб, иногда покачивал головой, словно с чем-то не соглашаясь. Горкун тяжело, не отрываясь, смотрел на Асю, и всё больше мрачнел. Потом заговорил, как бы сам с собой:

- Поплачь, голубка… станет полегче… Как я ошибался! Думал,  немножко неправды ничего не изменит, ведь в остальном я останусь самим собой… А зло – точно плесень, дай немножечко места – и скоро расползётся повсюду… всё разрушит, всё съест… Как соблазнительно в моём деле слегка схитрить, взять лишку, подсунуть товар с изъяном, устроиться словно дома в чужой стране… Боги разрешают! И вот я остался с кровожадными богами-убийцами и женщиной, готовой предать на гибель детей, сам перед всеми – предатель и лжец! – он жестом отчаяния запустил обе руки в рыжую шевелюру. Глеб и Ася испуганно притихли. Горкун поднял на них искажённое болью лицо и сказал: - Клянусь вам, я не хотел, чтобы случилось так! И ведь Игнис предупреждал, удерживал меня, не случайно же мерк при мне Живой огонь! Но даже самое маленькое зло, найдя место в душе, ослепляет её, я понял теперь… Я виноват! Обещаю вам сделать всё, чтобы спасти Сергея! Всё, что только может сделать человек! Пусть лучше я умру вместо вас!

Он задул свечу, подошёл к окну и резко отдёрнул занавеску. На площади начиналось тщание. Горкун отворил окно, чтобы лучше всё слышать. Ася встала за его спиной. И услышала тихий голос подошедшего сзади Глеба:

- Что я натворил!

                Глава 14. О пользе размышлений

- Что я натворил! – воскликнул Сергей.

Он сидел в глубоком сухом колодце, в полной тьме. Эш и какой-то настоящий охранник спустили его сюда на верёвке за связанные руки, как спускают ведро, и потом верёвку тоже бросили вниз. И ушли, унеся факел с собой. Правда, Эш его связывал второпях, и узел ему удалось развязать, хотя запястья теперь саднило: наверно, он содрал-таки кожу. Но это было совершенно не важно. Главное было то, что из колодца выбраться было невозможно. Сергей давно ощупал все стены и убедился, что камни подогнаны один к одному, гладко и крепко. Зацепиться было решительно не за что. Выбившись из сил, мальчик сел на каменный пол, обхватив руками колени, и закрыл глаза, так невыносим ему показался непроницаемый мрак каменного мешка. И тогда мысли чёрным вихрем поднялись в его голове.

Он вдруг понял, что из них троих колдунам удалось заморочить только его одного. Сначала это показалось ему случайностью. Потом он вспомнил, как Глеб заворожено шёл навстречу гизлу, пока Ася не окропила его святой водой. Может быть, именно поэтому Зите уже не удалось навести на аспиранта морок? – подумал Сергей, и сейчас же понял, что так оно и было. Благодать защитила Глеба. И Асю? Сергей даже фыркнул, горько смеясь над собой. Конечно, благодать защищала Асю, ведь она не удаляется от Бога! Она причащалась всего несколько дней назад, строго соблюдает пост, не смотря на труды пути и соблазны, молится всей душой, не так, как он! Она живёт по-настоящему! А он, Сергей, сколько раз он за эти дни променял Бога на вкусный кусок, на сладкий сон?! Он хоть чем-нибудь поступился, чтобы доказать свою преданность Ему? Лицемер, обжора и лежебока! Да он подчинил себя  неправде задолго до того, как это сделала Зита! Мальчик давно уже смотрел во тьму расширенными глазами, увидевшими столько, сколько он не увидел бы при свете даже самого яркого дня.

- Это я виноват во всём! – в ужасе прошептал Сергей. – И ведь Ася предупреждала меня, уговаривала… А я не поверил, что не готов, самонадеянный дурак! И вот… сижу здесь, как наживка… для поимки моих друзей… Эшу нужны любящие  сердца для жертв! – он содрогнулся. - Если все мы погибнем, в этом будет только моя вина! Что я наделал!

Он схватился руками за голову и начал раскачиваться из стороны в сторону… Однако не такой был у Сергея характер, чтобы предаваться отчаянию. Он должен был всё исправить! Но как?! Вылезти не получается. Кричать – бессмысленно и даже опасно, неизвестно, кто услышит… Только одна надежда оставалась ему: на Того, Кто может помочь всегда. На Бога. Но он был перед Ним так виноват!

«Что я натворил! – Сергею казалось, что мысли его громче крика. Он встал на колени, едва смея молиться от чувства вины. – Господи! Прости меня! Я кругом виноват, но Ты – прости меня, помоги! Ведь все погибнут! Господи… помилуй!» – из глубины души выговорил он самое главное слово.

Он вспомнил, как однажды ему помогла молитва, и стал вспоминать стихи из псалмов, которым его тогда научила Ася.  Иные из них потрясли его тем, что в них говорилось как будто прямо о нём, точно до единого слова, и как же легко оказалось молиться ими! И он стал повторять, словно протягивая цепочку слов между собою и Тем, на Кого теперь была единственная надежда:

- Господи!.. Вонми молению моему, яко смирихся зело, избави мя от гонящих мя, яко укрепишася паче мене. Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему! [1]  Скоро услыши мя, Господи, исчезе дух мой, не отврати лица Твоего от мене, и уподоблюся низходящим в ров. Слышану сотвори мне заутра милость Твою, яко на Тя уповах… Изми мя от враг моих, Господи, к Тебе прибегох! [2]

И, странно, хотя его окружала всё та же тьма, она стала как будто светлее, не враждебной, а мягкой и утешающей, - словно кто-то ответил ему на его молитву и беззвучно, но явно его известил, что  молитва его услышана, раскаяние принято, и помощь придёт. Сергей вздохнул успокоенно и облегченно и медленно поднялся с колен. Только теперь он узнал, что такое подлинная молитва, узнал, как близко подходит Бог к тому, кто кается от души, - и прошептал от избытка счастья:

- Слава Богу!

Всего какой-нибудь час назад не было на свете существа несчастнее его, - а теперь, - вот, он сидит всё в той же яме, и тихо улыбается в темноте, - совсем другой человек… Он ещё удивлялся этой поразительной перемене в самом себе, когда наверху послышались голоса, и красноватый свет осветил верхнюю часть колодца.

- Господин, зачем мы идём сюда, в это страшное место? – услышал Сергей юношеский ломающийся голос.

- Мне вдруг сделалось так тревожно, дитя моё… - ответил ему другой, старчески-глухой, - отчего-то мне вдруг показалось, что я чем-то могу помочь моей Зелерине, если не буду медлить… Что-то торопит, подгоняет меня… Вспомнился мне отчего-то мой брат-бунтовщик, которого я велел уморить в этом колодце, хотя он так просил помиловать его… И потом, после этого начались все мои беды! Я был жесток, и судьба стала жестока ко мне. О, как отомщён мой брат! Сейчас я подумал: может быть, если я попрошу прощения у духа его – здесь, где он умер, - может быть, и судьба смилуется надо мной?! Брат, прости меня! О, как я раскаиваюсь!

И тут Сергей сделал то, что едва не погубило и князя и его самого. Как раз в тот момент, когда старик, облокотясь о каменный борт колодца, наклонился над его затхлым тёмным зевом, оттуда донёсся тихий, но усиленный эхом, и оттого невыразимо страшный шёпот:

- Бог простит!

Старый князь задрожал, как лист, но устоял на ногах и спросил рвущимся голосом:

- А ты… ты, брате… простишь меня?!

Сергей, наконец, осознал, какое впечатление произвел на князя порыв его сострадания, и он торопливо успокоил бедного старца:

- Простите меня, господин! Я вовсе не брат ваш, моё имя Сергей, и меня бросили сюда сегодня ночью! И больше здесь нет никого! Помогите мне!

- Кто бы ты ни был, пусть даже преступник, - медленно произнёс Мелхидор, - я помогу тебе и выслушаю тебя. И судить буду милостиво. Ибо сердце мне говорит, что за ночью гнева для нас наступает день милосердия, день прощения старых долгов!  Мальчик! Подай вон ту верёвочную лестницу!..

                Глава 15. Ночь гнева

Эш, сверкая алмазом на рогатом колпаке, грозно смотрел со своего возвышения на толпу.

- Боги прогневались! – выкрикнул он. – Кто-то из вас, - он резко выбросил руку впёрёд, - скрывает преступников! Тех, кто оскорбил богов! Неисчислимые несчастья падут на головы всех, если злодеи не будут сейчас же найдены и наказаны!..

Горкун прошептал, обернувшись к Асе и Глебу:

- Оставайтесь здесь. В моём доме крепкие запоры. А я… мне надо выйти…- и убежал, словно боясь вопросов.

«Преступники» проводили его удивлёнными взглядами и оба вздохнули.

- Он что-то задумал, - догадался Глеб и снова приник к окну.

Ася подумала - и отступила немного в глубь узенькой комнатушки. Потом взяла в руки рюкзак…

- Все ваши прошлые беды покажутся вам ничем по сравнению с тем, что ожидает вас, если вы не исполните волю богов! – гремел над площадью голос Эша. – Гнев неназываемых будет ужасен, если три чужака немедленно не предстанут перед аркой богов!

- А почему же боги сами их не найдут?! Может быть, им и не нужны чужаки?! – раздался вдруг из толпы дерзкий вопрос, и двое в тёмной каморке, узнав голос Горкуна, поразились безумной отваге купца.

- Ещё один лиходей?! – взвился было колдун, но вдруг передумал и объявил: - Кто сомневается, что боги могут наказать наглецов?! Они могут их поразить молниеносно и неотразимо! Но они хотят, чтобы все знали о том, что грозит отступникам веры! А чтобы никто не смел усомниться в полном могуществе их, я призову Укубу – и она сама укажет преступников! – и он, обернувшись к арке, громким речитативом стал выкрикивать непонятные заклинания.

Народ на площади пришёл в смятение, ожидая страшного явления. Кто-то стал проталкиваться поближе к арке, кто-то, наоборот, устремился прочь.

- А в чём их вина?! Что они сделали?! Кто доказал, что они виновны?! – среди восклицаний ужаса, недоумения и испуга, слышались отчаянные вопросы купца, но никто не слушал его.

Зеленоватый шар между двумя колоннами начал светиться. Толпа затихла, словно скованная холодом страшного ожидания.

- Ася, нам надо прятаться! – воскликнул Глеб, убедившись, что и эти «пришельцы» совершенно единодушны с колдуном. – Укуба сейчас появится!

Однако никто не ответил ему.

- Ася! – обернулся он.

В каморке, кроме него, не было никого. Девочка исчезла. Глеб высунулся в окно, думая увидеть Асю внизу, - и оцепенел от неожиданности.

Ася, в своём светлом платье, с непокрытыми белокурыми волосами, пробиралась среди чёрных фигур горожан прямо в лапы Эшу. Собственно, она уже подошла к арке богов, и теперь огибала её, а колдун не видел её лишь потому, что впился глазами в шар. Вот слабое свечение вышло из шара, и в ответ вся площадь упала ниц. Онемев, Глеб смотрел, как тоненькая девичья фигурка, видимая теперь отовсюду, взбежала по ступенькам на каменное возвышение и взмахнула рукой, сжимавшей какой-то блестящий предмет.

- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! – серебряным всплеском взметнулся над площадью звонкий девичий голос.

Серебряные брызги воды взлетели в воздух – сверху вниз, слева направо, - и упали на шар, на рогатые колонны, на древний камень помоста… Вся площадь вздохнула, как один человек. И сейчас же метнулся и исчез потусторонний свет, и лопнул хрустальный шар, и порвались железные цепи, и, треснув, на десятки мелких камней рассыпались колонны…

Среди полной ошеломлённой тишины на помосте теперь возвышались только стройная светловолосая девочка в светло-синем платье да остолбеневший колдун.

- Дева сильнее Укубы! – разнёсся над площадью потрясённый голос верного Горкуна.

- Хватайте её!!! – опомнился Эш,  - Она – преступница!

Однако никто не двинулся с места, как, впрочем, и он сам. Ася, вытянувшись, как струна, стояла на краю возвышения и прижимала к груди фляжку с крещенской водой.

- Дева сильнее Укубы! – окрепшим голосом снова гаркнул Горкун. – Нельзя её обижать!

Жители Гиблой пади неуверенно смотрели на незнакомую деву и посрамлённого чародея.

- Боги нас покарают, если мы её не убьём! Бейте колдунью! – проревел побагровевший Эш.

Люди на площади заволновались. Глеб, придя, наконец, в себя, бросился Асе на помощь. А она, дрожа под злобными взглядами Эша и людей из сбитой с толку толпы, звонко сказала:

- Мы не преступники! Вас обманули! Это он, - она протянула руку в сторону Эша, - он вас обманул! Я видела сама, как он приносил жертву хозяину тёмных сил! Не богам он служит! Он – колдун!

Площадь взревела.

- Это правда! – закричал, взбегая к ней на возвышение, Глеб. – Я тоже видел! – но голос его утонул в криках толпы.

- Стража!!! – завизжал Эш. – Свяжите девчонку! Заткните ей рот!

Пятеро огромных охранников сейчас же вскочили на камень и схватили Асю и Глеба: ведь Эш был фактическим правителем княжества, а тому, кто выполняет служебный долг, рассуждать не положено.

«Всё пропало! – подумал Глеб. – Против людей не поможет её молитва!»

- Увести! – пролаял Эш, и стражники потащили пленников вниз.

Но в этот момент над площадью оглушительным взрывом затрубили фанфары. Ворота замка раскрылись настежь, и потрясённые горожане увидели, как выходит из них во главе многочисленной свиты их седовласый, как всегда одетый в глубокий траур князь. Рядом с ним, изо всех сил стараясь не забегать вперёд, нетерпеливо и радостно шёл Сергей.

                Глава 16. Суд

Все застыли, глядя на это неожиданное шествие. Даже стражники перестали стискивать руки Глебу и Асе, а просто бдительным караулом встали у них за спиной. Князь торжественно дошёл до помоста и с помощью двух приближённых поднялся по ступеням наверх. И с изумлением воззрился на груду камней на месте, где раньше возвышались колонны.

- Что это значит? – спросил он Эша. – Что здесь произошло?!

- Это колдунья! – мгновенно отреагировал тот. – Она обманом проникла в город и уже не раз оскорбила богов! Их гнев неминуем, если мы не казним её и всех, кто ей помогал! – и он впился пронзительным, поистине страшным взглядом  в Асю и вставших возле неё Сергея и Глеба.

- Эти дети – преступники? – Мелхидор подчёркнуто удивлённо поднял седые брови. – В чём же ты обвиняешь их, жрец? – и он опустился в подставленное ему высокое кресло,  давая понять, кто здесь властелин и судья.

- Она у всех на глазах разрушила арку богов! – театрально потрясая руками, закричал колдун. – Эти двое тайком проникли в замок и шпионили там!

- Мои друзья приходили в замок ко мне! – торопливо прервал его Глеб. – Это мои гости! А арка рассыпалась сама! Девочка не притронулась к ней!

- Вот! – Эш воздвиг руку в светлеющее небо. – Вот доказательство того, что она колдунья! Ей не понадобилось притрагиваться к колоннам, чтобы разрушить их! Смерть! – и он требовательно оглядел притихшую площадь, явно ожидая, что народ повторит за ним чудовищный приговор.

Но люди молчали. И в полной тишине снова раздался голос Горкуна:

- Дева сильнее Укубы! Выслушайте её!

- Это он! – крикнула Зита, выскочив из-за спин придворных на подмогу мужу. – Хватайте его: это он привёл в город злодеев!

Но Горкун уже сам поднялся на камень и поклонился князю:

- Это правда, о господин! Хранитель храма города Радоплеса велел мне помогать им во всём. Он может поручиться за этих детей.

- Сам Мэджер?! – удивился князь. – Что же он тебе сказал?

- Он сказал, что Радоплес должен сделать для них всё, чего бы они ни попросили, - ответил купец.

Мелхидор пристально посмотрел на троих друзей.

- Он лжёт! – снова выступил Эш. – Хочет избежать наказания! Мы должны отомстить за богов, и немедля! Пока не померкла луна!

Только теперь все заметили, что небо над городом посветлело, засияв предрассветной синью. Недавно яростный лик луны побледнел и опустился к зубчатой линии горизонта. Вся природа затихла, словно тоже прислушиваясь к суду.

- Я требую возмездия! – наступал колдун. – Боги, которым я служу, должны быть отомщены!

- Да не богам он служит! – не выдержал Сергей. – Он служит бесам! Демонам! Нечисти! Мы видели сами! Он собрал силы зла в ваш замок и город!

- Мы давно знаем его, - подхватила Ася. Она говорила как будто негромко, но, странно, каждое слово её было слышно всем. - Он на наших глазах зарезал в жертву демону нашу собаку, которую унесли из ущелья логи! Значит, он и логи, убивающие людей, – заодно! 
Князь вздрогнул, как от удара.

- Туманный лог!– тихо воскликнул он. - О, Зелерина!..

Он снова вгляделся в Асю:

- Подойди, дитя. Ты говоришь, что раньше встречала жреца?

- Да, - Ася из почтения склонила голову перед убелённым сединами князем. – Мы  встретили его на пути в Тенебру. И я слышала от него самого, что это он вызвал гизлов, которые освободили Эдакса. А когда мы возвращались с Рубиновой Лампадой, он пытался отнять её у нас!

– Так это вы – те, что вернули радость?! – с изумлением выговорил князь.

Сергей и Ася растерянно переглянулись. И тогда вместо них ответил Горкун:

- Это они, господин! В тот благословенный день меня не было в Радоплесе, я ведь вечно в дороге, но я много слышал о них! Как я не догадался раньше, ума не приложу! Это они, повелитель! – и он неожиданно поклонился детям, чем окончательно их смутил.

Князь торжественно обратился к подданным, возвысив голос, звучание которого вдруг вызвало мысль о битвах и о победах:

- Те, что вернули радость, посетили наш город, приветствуйте их!

В ответ волна изумлённых и приветственных возгласов взлетела над площадью.  У Аси вспыхнули щёки, Сергей растерянно рассматривал камень у себя под ногами… А Мелхидор велел, теперь уже грозно обернувшись к Эшу:

- Жрец, ответь на обвинения!

Водянистые выпуклые глаза колдуна забегали, дёрнулись мясистые щёки и жиденькая борода.

- Это всё клевета! – дрогнувшим голосом, но напористо выкрикнул он. - Я верно служил богам и тебе… Давно! С тех самых пор, как пропала княжна! Я был тебе опорой во всём!

Ася быстро обернулась и спросила купца:

- Она пропала, когда он приехал сюда?!

Горкун кивнул. Свет догадки молнией вспыхнул в её глазах.

- Но если Дружка унесли логи для Эша, то, наверное, - и княжну?! Ведь они служат ему?! – воскликнула Ася.

Её негромкие слова прозвучали в момент тишины – и произвели впечатление взрыва. Взоры всех обратились на Эша. Старый князь медленно поднялся с кресла.

Колдун застыл, побелел, как полотно, попятился… но за его спиной стояла свита князя. Казалось, молчание длилось целую вечность…И вдруг Зита, стоявшая рядом с ним, прошипела отчаянно и злобно:

- Нечего было ждать! Надо было тогда же принести их в жертву! Тогда  тёмный хозяин дал бы нам настоящую власть!

Эш, дёрнувшись, обернулся к ней и, словно забыв, что все слышат его, запальчиво бросил:

- Ты же знаешь, такую великую жертву, два любящих сердца, надо было приберечь на случай самой крайней нужды! Я выжидал решительного момента! – и тут он, поняв, что изобличил себя, ошеломлённо умолк.

Вокруг воцарилась тишина крайнего ужаса. И в этой тишине раздался радостный голос Сергея:

- Вы не поняли! Они до сих пор живы! Отвечайте князю, - он повернулся к онемевшему Эшу, - где Зелерина и Олдан?!

- Я покажу, покажу! – колдун вдруг сделался маленьким, испуганным, отвратительно суетливым человечком, - они живы, пойдёмте!

- Стража! – слабым, но грозным голосом вмешался старый князь, глядя на Эша и Зиту взглядом, в котором читался смертный приговор. – Не спускайте с них глаз! Веди нас, злодей!

Эш пошёл впереди потрясённой процессии, но как отличался он теперь от того могущественного и гордого жреца, который столько раз возглавлял процессии в Гиблой пади!

Скоро все, кто был на помосте, скрылись за воротами замка, но народ и не думал расходиться с площади. Толпа бурлила, как котёл.

А над городом занималась заря.

                Глава 17. День милосердия

Под замком обнаружился целый подземный город. Узкие проходы и мрачные низкие залы бесконечно сменяли друг друга, уводя трепещущего князя и его приближённых в самое сердце горы, на которой высился замок. Казалось, мало кто из этих людей хоть что-нибудь знал об этих подземельях. Наконец, посрамлённый чародей остановился  в небольшой круглой зале, в которую выходило несколько огромных дубовых дверей с маленькими закрытыми окошками, и молча указал на две средние. Мелхидор сам бросился к одной из них и поспешно отодвинул железный засов.

- Зелерина! – прерывистым старчески-звонким голос крикнул он, нажимая плечом на дверь. – Ты здесь?!

Дверь со скрипом приоткрылась, и серебристый радостный девичий голос раздался из-за неё:

- Отец?!

Старый князь с неожиданной силой толкнул тяжёлую дверь  и исчез за ней. Никто из сопровождавших его не посмел тронуться с места. Звуки тихого, возбуждённого разговора невнятной россыпью долетали из тюрьмы Зелерины, и скоро всем стало казаться, что ожидание их длится уже бесконечно долго… Наконец непослушная дверь отворилась настежь. Старец, плача, вышел из темницы, обнимая стройную девушку, окутанную покрывалом.

И в этот момент в подземелье раздались оглушительные удары. Кто-то с такой сокрушительной силой стучал в соседнюю дверь, что её дубовая громада сотрясалась.

- Освободите Олдана! – велел придворным князь.

Сразу несколько человек бросились исполнять приказ.

Как только отодвинули засовы, Олдан сам распахнул свою дверь. Он оказался именно таким, каким его представляли Сергей и Ася по рассказу Горкуна: высоким, широкоплечим, с гордо посаженной головой прирождённого вождя. Властная осанка, орлиный взгляд тёмных глаз, русая волнистая борода и длинные вьющиеся волосы, которые он, конечно, не стриг в застенке, делали его похожим на былинного героя.

Сергей восхищённо вздохнул и даже головой покачал: бывают же люди! И немедленно же пожалел, что невеста богатыря укутана так, что ничегошеньки не разглядишь. И она не бросилась к жениху, а лишь повернулась под своим покрывалом к нему, не размыкая объятий отца. Олдан же кинулся к ним, поклонился, и, склонившись с высоты своего роста к миниатюрной княжне,  горячо, но тихо с нею заговорил.

- Всё хорошо, они не причинили мне зла! – громко ответила Зелерина.

«Как будто ничего особенного не произошло!» – потрясённо подумала Ася.

Князь, не скрывая счастливых слёз, смотрел на них.

- Пойдёмте прочь отсюда! – воскликнул он. – Всех приглашаю на пир! Сразу же, как только накроют столы! – и устремился вон из подземелья, уводя вновь обретённых своих детей.

Все снова пошли за ним. Ася оглянулась назад, беспокоясь, что все забыли о колдунах. И увидела, как растерянные стражники посовещались и всё-таки велели Эшу и Зите тоже идти следом за придворными. Ася подумала, что они решили верно: неизвестно, что может наколдовать чародей, если его оставить без присмотра.

Зала парадных трапез оказалась очень большой и совсем не мрачной. Побелённые стены её были расписаны яркими травяными орнаментами. Посередине тянулся длинный стол, вокруг которого уже суетились слуги. Дворяне разошлись небольшими группами по зале, оживлённо обсуждая невероятные события уходящей ночи. Княжеской семьи нигде не было видно.  Тут Асины наблюдения прервало восклицание стоявшего рядом Сергея:

- Ты всё ещё думаешь, что они – инопланетяне?!

Глеб рассмеялся в ответ:

- Нет! Похоже, я навсегда излечился от этой болезни!

- И когда же началось выздоровление? – с интересом спросил Сергей.

Глеб на мгновенье задумался:

- Ну… пожалуй, когда я увидел вашего Дружка и понял, что они сами принесли его Эшу для жертвы. Это уже было слишком… а когда «тёмный хозяин» не снёс вашей молитвы и сгинул, – я уже на его счёт не сомневался нисколько. Этому не может быть двух объяснений. Да… мне о многом надо подумать…

Сергей что-то хотел ответить Глебу, но в этот момент раздались знакомые звуки фанфар, высокие двери в дальней стене длинного зала открылись настежь – и в них вошёл сияющий счастьем пышно и пёстро разодетый Мелхидор, ведя за руку златовласую Зелерину в изумрудно-зелёном платье. Князь Олдан в белом, расшитом золотым узором кафтане шёл следом за ними. Все трое прошли на небольшое возвышение и сели в резные кресла перед маленьким столиком. Все придворные низко склонились перед ними.

- Она красивая! – немедленно заметил Сергей. – И волосы правда как золотые!

- Светло-рыжие, - поедая княжну глазами, уточнил аспирант. – Интересно, а глаза – зелёные? Пойдём поближе! – и он потянул Сергея к другому концу стола.

Ася тоже не могла насмотреться на красавицу княжну. К счастью, долгое заключение, похоже, никак не сказалось на ней. Девочка радостно вздохнула: как хорошо, что всё кончилось хорошо!

- …Он исхитрился прорваться к князю, представь, и заявил, что он прятал княжну и князя от какой-то силы, желавшей им зла! – сказал мужской голос за Асиной спиной. Она насторожилась и прислушалась.

- А что же князь?! – спросил собеседник осведомленного придворного.

- Князь задумался, не отпуская руки Зелерины, потом что-то пробормотал о каком-то «дне милосердия», и обещал Эшуразу справедливый суд! Я решительно не понимаю, что происходит! – почти с испугом ответил тот.

- И поэтому его допустили на пир?! – возмутился второй голос.

- По-видимому… - с недоумением ответил первый. - Я и всегда-то его опасался, а теперь… Он же способен на всё!

Ася в тревоге оглянулась. И действительно, увидела возле выхода притихшего Эша и прятавшуюся за его спиной тощую Зиту.

- Всем вина! – перекрыл шум разговоров громкий и сильный голос. Это князь Олдан встал со своего кресла и поднял наполненный кубок. – Здоровье государя и прекрасной Зелерины!

Тут Ася заметила, что на столе, на который только начали приносить блюда с холодной едой, стоит множество кубков с вином. Немедленно каждый взял по кубку. Ася, чтобы не оскорбить хозяев, сделала то же…

В этот момент Сергей, стоявший теперь возле другого конца стола, случайно взглянул на Эша и увидел, как он делает пассы рукой, словно посыпая что-то щепотью в чью-то чашу. Мальчик проследил взгляд колдуна и похолодел: колдун смотрел на Асю, берущую со стола чашу с вином! Мальчик сейчас же сунул свой кубок  онемевшему Глебу и бросился к Асе, чтобы, он был уверен, спасти её от колдовства. Но пробираться через толпу придворных надо было так далеко, а шум здравиц, поднявшийся в зале, не оставлял ему никакой надежды криком остановить её. Сергей в отчаянии стремительно лавировал между дворянами, когда вдруг всё затихло вокруг. Он остановился и в отчаянии посмотрел туда, где, как он боялся, умирала Ася. Но она стояла, как и прежде, с чашей в руках, только лицо её было теперь белее полотна, и синие глаза казались огромными и бездонными, как озёра. И девочка, и каждый в огромном зале смотрели на чашу в её руке. Вернее, на чёрный дым, змеящийся из неё. Дымная змея выползла из вина, покачалась в воздухе, угрожающе изгибаясь, и вдруг метнулась туда, где у стены стояли колдуны. И сейчас же оба они схватились за горло, точно их кто-то душил – и рухнули навзничь. Словно во сне, Ася смотрела, как один из охранников нагнулся над ними, выпрямился с выражением ужаса на лице, что-то пробормотал товарищам, - и вместе с ними быстро унёс за дверь два обвисающих тела.

- Ась, ты в порядке?! – задыхаясь, спросил её наконец пробравшийся к ней Сергей. – Тебе бы воды… Это он наколдовал, я видел!

Ася, вздрогнув, поспешно поставила чашу обратно на стол. И сказала:

- Знаешь, я ведь просто её перекрестила, как обычно…  Какой ужас…

- Понятно… - сощурился мальчик. – Ты перекрестила вино, в которое он послал какую-то нечисть, она обозлилась – и накинулась на него самого, и на Зиту в придачу! Надо же ей было хоть на кого-нибудь броситься! Да-а!..

- Они оба мертвы! – объявил, подойдя к детям, Горкун. – А князь так счастлив, что даже ничего не заметил…

Он смотрел на Асю со странной смесью испуга и почитания. Девочка вспомнила его фразы про деву – и краска вернулась на её лицо.

- Какая сила в тебе! – воскликнул неузнаваемый Горкун. – Скажи, ты богиня?!

- Ну вот, только этого нам не хватало! – сердито сказал Сергей, а Ася рассмеялась, хотя ей было совсем не смешно.

Она серьёзно взглянула в растерянное лицо купца. Надо было объясняться…

                Глава 18. Ключи повернулись

Между тем слуги заставили стол огромными блюдами с благоухающими яствами, и все вдруг почувствовали, как они проголодались.

- Садитесь, садитесь, мои дорогие! – совсем по-домашнему пригласил придворных к столу сияющий князь и поднял сверкнувший самоцветами кубок: - Эту чашу вина я жалую двум моим бесценным гостям – тем, что вернули радость!

Сергей и Ася растерянно встали. «Ну и прозвание придумали нам, так недолго и зазнаться!» – в смущении подумала Ася. А вокруг звучали крики приветствий, и в воздух над столом взметнулись десятки рук с кубками рубинового вина. Статный дворянин взял чашу у Мелхидора и торжественно поднёс её Сергею. Мальчик, словно он всю жизнь провёл при дворе, поклонился князю и принял кубок. Ася, хоть и боялась обидеть князя, всё же тихонько перекрестила её. Потом, следом за другом, сделала из неё глоток. Вино оказалось душистым и лёгким, и сразу сняло напряжение чудовищной ночи. Друзья снова сели за стол. Еда показалась им просто потрясающей. Оба были уверены, что ничего вкуснее они в жизни не ели. Глеб, сидевший напротив них, тоже уплетал за обе щёки.

- Госпожа, отведай вот этого блюда: это заморские овощи, - они подкрепят твои силы, раз уж ты не вкушаешь мяса, - заботливо предложил Асе купец.

Девочка чуть не поперхнулась.

- Горкун, пожалуйста! Ну какая я тебе госпожа! – взмолилась она. – Вспомни, как мы чудесно путешествовали!

- Прости меня, - возразил упрямый купец, - я не знал, кого сопровождаю, я не знал твоей силы! Как бы я посмел теперь относиться к тебе, как к простой девице! Ты хочешь невозможного!

- Да нет у меня никакой силы! – жалобно сказала она. – Я просто молилась Богу – и Он Сам сделал всё, что ты видел. Это не моя сила, а сила моего Бога, понимаешь, а я – простая девица, и только! И без Него я ничего не смогла бы сделать против зла, собравшегося здесь!

- Кто же Он, твой Бог? – всё ещё недоверчиво спросил Горкун.

Ася задумалась. Разве это объяснишь в двух словах? Впрочем, кое-что ведь знал сам Горкун, родившийся в Радоплесе! И она сказала, тщательно выбирая слова:

- Он – Тот, Кто создал весь мир. И людей, и ангелов. Вы называете Его Благословенным. Игнис, которому вы поклоняетесь, - Его служитель.

- Но мы ничего не знаем о Нём, - покачал головой купец. – И Он не помогает нам так, как тебе. Почему?

- Помогает! – убеждённо воскликнула Ася. – Вот сейчас Он помог вам, через нас. И всегда помогает, просто люди этого часто не замечают… Ну, и потом, мы, я и Сергей, крещены, мы христиане…- она вновь замолчала, запутавшись в обилии того, чего не знал Горкун.

Но на этот раз ей помог Сергей. Потянув за цепочку, он показал купцу свой нательный крестик:

- Это изображение Бога. Он так любит людей, что сам, добровольно, согласился умереть страшной смертью  - на кресте - за нас. А потом воскрес, и все, кто верит в Него, тоже воскреснут, для вечной радостной жизни. Сила креста и сотворила все чудеса, что ты видел, она и защищает, спасает нас! И от гизлов, и от многих бед… - Сергей умолк, вспомнив, как он молился в колодце. Какими маленькими казались ему собственные слова по сравнению с тем, что он узнал!

Но купец понял самую суть.

- И я хочу креститься! – горячо потребовал он. – И я верю в спасающего Бога! Скажите, что мне делать, чтобы тоже принадлежать Ему?

Дети потрясённо посмотрели на него. Лицо Горкуна вдохновенно светилось. Глаза Сергея загорелись в ответ:

- У Аси есть святая вода! Я не священник, но в необычных обстоятельствах, как всякий христианин, могу крестить! Ведь может быть, это твой единственный шанс! Только я должен сначала тебе рассказать о Христе!

Горкун радостно закивал.

Ася, увидев, что князья удалились во внутренние покои и все начинают выходить из-за стола, предложила:

- Пойдёмте домой! Там можно спокойно поговорить.

- Да и отдохнуть вам надо, - спохватился Горкун. – Глеба тоже возьмём?

Глеб как раз входил в залу с сумкой вещей: он, оказывается, успел сбегать в свою бывшую комнату.

- Я там всё поломал, - виновато сказал он Сергею, - чтобы не помешать естественному ходу развития здешних наук… И ещё я велел, чтобы разрушили идола в том зале, - добавил он. – Они послушались!

Друзья обрадовано кивнули: аспирант наконец ставил всё на свои места.

С лёгкой душой они вышли из замка, в котором не утихало праздничное оживление. Над городом уже светило яркое солнце.

Ася с удивлением подумала, что ей тоже совсем не хочется спать. Мысль работала ясно и чётко. Придя в свою комнату, она нашла в рюкзаке маленькие чётки, срезала с них крестик и на ниточке надела его себе на шею. Потом сняла собственный крест, серебряный, на серебряной цепочке, полюбовалась на него, поцеловала… жалко было расставаться с ним, особенно теперь, после стольких испытаний, но Горкуну он был нужнее. И она пошла к купцу.

Он сидел с Сергеем в столовой, слушая его рассказ об Иисусе Христе. Ася заметила на глазах его слёзы. Она тихонько присела в углу, чтобы не мешать. И тут увидела, что кольцо на руке у мальчика светится ясным алмазным светом. В этот момент в комнату вошёл Глеб и тихо сказал:

- Ася, кольцо давно уже светится. Ключи повернулись! Я настаиваю на том, чтобы мы не теряли шанс. Придётся уходить.

Сергей обернулся к ним:

- Ася, ты принесла святую воду?

Девочка протянула ему фляжку и крестик. Купец благоговейно встал на колени. Сергей вдруг словно сделался выше ростом. Он прочел Символ веры и, крестообразно выливая на склонённую голову Горкуна всю оставшуюся крещенскую воду, вдохновенно сказал:

- Крещается раб Божий Иоанн во имя Отца – аминь! – и Сына – аминь! – и Святаго Духа – аминь! – и надел на него крест.

Горкун поднял сияющие глаза и восхищённо произнёс:

- Благословен Господь, простивший даже такого, как я!

И в ответ ослепительная звезда вспыхнула на пальце Сергея.

- Простите меня, - прерывистым голосом сказал аспирант, - но я, как старший, приказываю: начинаем перемещение. Прощай, Горкун… Иван!

Горкун поднялся и молча, согласно смотрел на них. Казалось, теперь уже ничто не могло его удивить.

- Мы постараемся вернуться! – пообещал Сергей, раскрывая звено своего браслета. – Тебе ещё многое надо узнать!… И не только тебе! До встречи!

- Три, два, один… старт! – скомандовал Глеб.

Темо сработал. Вокруг путешественников на мгновение стало темно, а потом все трое увидели себя в освещённой обычной лампой кабине «лифта». А ещё через миг знакомый женский голос бесстрастно оповестил:

- Движение окончено. С возвращением, - и дверцы темо разъехались в стороны.

Друзья вышли в кабинет профессора, пустой и тихий. За окнами сияло весеннее бездонно-голубое небо и весело чирикали воробьи.

- С возвращением! – на лице Сергея сияла шальная улыбка. – У нас получилось!

Глеб бросился к приборам пульта и сразу же ошеломлённо обернулся к ним:

- Но ведь это же парадокс! Меня не существовало несколько дней!

- Ага! Понимаешь теперь?! – воскликнул Сергей. – По-моему, ты сам себя изрядно-таки заморочил, если не вычислил этого там! Ты рисковал ужасно!

- Но этого не может быть, как я вернулся?! – Глеб даже руками развел.

Ася улыбнулась, глядя на неугомонных своих друзей. И сказала:

- Да просто: невозможное человекам возможно Богу [3] . Вот и всё! Слава Богу!

- Слава Богу! – с чувством повторил за ней поумневший гений. И добавил: - Зато я знаю теперь, когда поворачиваются ключи от будущего. И ещё я точно знаю, чем буду заниматься в жизни.

- И я! – серьёзно сказал Сергей.

- И я, - откликнулась Ася. – Там будут нас ждать. И других…

И каждый понял, что всё это – только начало, и самое главное  - впереди.



Оглавление

Глава 1. Аспирант не вернулся!
Глава 2. Снова Радоплес
Глава 3. Странности купца
Глава 4. Легенда о Зелерине
Глава 5. Туманный лог 
Глава 6. Кому служат логи?
Глава 7. Гиблая падь
Глава 8. Ночное действо
Глава 9. Ожидание
Глава 10. О том, что и гению свойственно заблуждаться 
Глава 11. Мистерия
Глава 12. Погоня
Глава 13. Вне закона
Глава 14. О пользе размышлений
Глава 15. Ночь гнева
Глава 16. Суд
Глава 17. День милосердия
Глава 18. Ключи повернулись

1. Псалом 141, 7-8.
2. Псалом 142, 7-9.
3. См.: Евангелие от Матфея, 19, 26.
(Валентина Ульянова. Потерявшиеся в мирах. М.:  Лепта Книга, 2007)