Авель и Мегаполис

Случилось мне в жизни сделать целых три открытия - уррааа!!!! - про Питер ("Осторожно - Питер!"), про Свинью в Эрмитаже ("Приключения свиньи Агаты") и про метро ("Авель и Мегаполис").
 
 
 
  Данный опус основан на РЕАЛЬНОЙ статистике. Заняться подсчётами автора надоумил случай в Париже - весной 1997 года (два эпизода с француженками документальны, всё произошло не с Аркадием, а со мной). ИТОГ: Обнаружена новая национальность, совершенно неожиданная. Имя ей: "КАЖДЫЙ ПЯТЫЙ"

  Вот Вам секретная СТАТИСТИКА (которой уже минимум 20 лет):
 
  В СНГ тяжеленную летающую дверь метро (независимо от города и станции!!!), придерживают восемнадцать-двадцать процентов пассажиров (в Москве - только десять-двенадцать).

  Если убрать большинство ("недержателей") и оставить только меньшинство ("придерживающих"), то среди последних (явных ангелочков!) статистика такая:
 
  Заботятся об идущих сзади В ОСНОВНОМ МУЖЧИНЫ (самые ярые ангелочки - парни 28-32 лет, по два раза оглянутся на совершенно пустой станции). Женщины, увы, составляют лишь 10 (десять!) процентов от общей массы "придерживающих".
 
  Кто не верит - станьте и проверьте))))) Выбрав "тихий час" - между часами пик, когда двери свободно летают, а не стоят стоймя, прижатые толпой...
 
  М-дя... Не видать этому опусу больших рейтингов. По совершенно понятным причинам. Кому приятно сознавать, что он не входит в категорию "Каждый пятый"...

Читаем, кому ещё охота...

 
 

 
 
   "Две звездочки - по одной на брата" - так прозвали парижане убогий отель без вывесок в районе Понт Кардине. Здесь селятся с безнадёги, когда другие отели битком.
   - Ты куда меня притащила?!
   - В Париж, доча!
   - Так это Париж?! А почему душ от стенки отвалился?!
   - Зато путёвки какие дешёвые! На "Хилтон" я не зарабатываю!
   Аркадий Ноев, командировочный из Медведково, к данной группе туристов не принадлежал, но душой сочувствовал землякам. Это ж надо так с людьми обращаться! Его номер был ничуть не лучше, хотя и одноместный, обои покрывали не только стены, но и потолок, что с одной стороны добавляло уюта, а с другой - вселяло дикую тревогу. Не хватало ещё выяснять, кто там ползает, под этими бумажными лохмотьями. Впечатление - гм... будто поселился в обувной коробке.
   Утром из такого номера одна дорога: вон, на улицу, да поскорее. Бриться не хотелось абсолютно. К чему такой аккуратизм? Вероятность повстречать на улице знакомых у приезжего почти всегда равна нулю.
   Спускаясь утром по узкой тёмной лестнице, он вновь услышал крики, на этот раз мужские.
   - Ну, французы, мать их!
   - Что такое?
   - Десять дней скитался по ночлежкам, думал, хоть в Париже помоюсь, так на ж тебе...
   - Мойся, кто тебе не даёт!
   - Да я в эту ванну в скафандре не лягу, буду терпеть до Москвы!..
   Аркадий изумился. Охота им в такую погоду ванны принимать! Возгласы добавили решимости: вон, прочь отсюда подальше, до самого вечера. Только выбравшись с гнилых окраин в центр можно ощутить себя в Париже.
 
   Прозрачный воздух парижских улиц в марте приобретает розовато-кремовый оттенок. На фоне этой лепоты шевелятся контуры деревьев, отметая выдумки импрессионистов об отсутствии чёрных линий в природе.
   На Елисейских, на полях, разгуливает запах булок и пирожных, и эта приторная сладость портит романтикам всю их романтику: в такой гурманской атмосфере хочется не под руку пройтись, а, воровато озираясь, забежать во все кафе сразу, надкусить всё, что там имеется, а затем, стыдливо пряча глаза, скрыться в местах попроще, в тиши менее престижных улиц, благо, таковые имеются неподалёку.
   Улочки сразу за Гранд Опера ничем особенным не отличаются, хотя и расположены "на бойком месте", в самом центре, рядом с Елисейскими полями. На зданиях почти нет вывесок, а те, которые имеются, более чем непритязательны.
   Зелёная табличка "Self" и отсутствие каких-либо запахов свидетельствуют о том, что уж в этом-то ресторане вас точно не разбалуют, и вы интеллигентно, не торопясь и никому не бросаясь в глаза, выпьете минералки или пива, закусив листочком салата. Здесь никому ни до кого нет дела, публика исключительно местная, погружённая в свои проблемы, словом, другая планета.
   Входные двери тоже как с другой планеты, безумно легкомысленной и, в то же время, равнодушной: тяжёлые стеклянные створки летают целый день туда-сюда, ибо делать им больше нечего...
 
   Заплатив внизу у кассы, рядом с маленькой бутербродно-бутылочной витринкой, Аркадий, торжественно неся поднос, поднялся по скрипучей лестнице наверх и там, в неожиданно просторном, светлом зале, присоединился к общей трапезе.
   После двух бутылок пива ему вдруг показалось, что он уже почти что местный и что ему даже скучно в Париже. Скучно в Париже! За такие мысли он был немедленно наказан. В смысле, получил незабываемую встречу.
   Спускаясь после трапезы по вышеупомянутой скрипучей лестнице, он вдруг заметил внизу, на выходе, шикарную даму лет пятидесяти - в розовом пальто, с бриллиантами в ушах и с седой прической "будто только что из парикмахерской". Дама стояла в позе швейцара и держала - неужто же для него?! - широко распахнутой стеклянную летающую дверь.
   "Спросить чего-то хочет", - решил Аркадий и ускорил спуск, вспоминая на ходу, как будет по-французски "очарован".
   Однако дама возразила: "Но-но-но!", что в переводе означало: "Не спешите, буду тут для вас стоять столько, сколько нужно!"
   Уже рассчитывая на беседу с une parisienne, московский гость приблизился к мадам и кокетливо сказал: "Мерси", на что получил в ответ: "Сильвупле". И всё! Дама умчалась, цокая каблучками, предварительно передав ему тяжёлую стеклянную дверь, что называется, с рук на руки...
 
   Потрясённый и в полном непонимании происходящего, господин Ноев стал перебирать в уме рассказы о заграничных нравах. Вспомнил, что на Западе самый популярный врач психотерапевт. После некоторых размышлений пришёл к выводу, что дамочка либо не в себе, либо состоит в какой-то секте, где ноги друг другу моют, а эту воду потом... Тьфу, гадость!
   Настроение было отравлено. Аркадий поспешил развеяться в "Галери Лафайетт". Он давно мечтал побаловать себя одеколоном местного разлива. Коллеги, правда, страшно отговаривали, но тридцать долларов на эту цель ещё имелись!..
   Не успев как следует и в здание-то войти, находясь в тамбуре шириной в полтора гостиничных номера, снова услышал цоканье.
   "Ещё одна!" - подумал Аркадий и не ошибся. Его атаковала другая незнакомка, на сей раз со спины. Выглядела она примерно так же, как и предыдущая: нарядное пальто, бижутерия и все прочие атрибуты были при ней. Да и текст не особенно-то отличался. Громко крикнув: "Месье, сильвупле!", мадам резко пошла на обгон и стремительной ракетой умчалась вперёд, исполнив сумасшедший ритм металлическими набойками и всем своим видом продемонстрировав, что ни в коем случае не хочет задеть его ни сумочкой, ни локтем, ни чем-нибудь ещё.
   Оглянувшись, Аркадий снова отметил, что рядом никого. Быть может, в городе проходит месячник вежливости, и граждане бесплатно тренируют друг на друге хорошие манеры?.. Ну, а он-то тут при чём? Видно же, что приезжий!
   Получать удары именно в тот день не хотелось, свой заслуженный выходной, непосредственно перед вылетом на родину, Аркадий собирался провести тихо и со вкусом. Тут он вспомнил историю сэра Ньютона, отдыхавшего со вкусом и примерно с таким же результатом в саду под яблоней. Но теперь вокруг был не сад.
   Сметливый англичанин, в отличие от господина Ноева, быстро догадался, что почём.
   Аркадий вдруг почувствовал, что это не конец, что продолжение истории не за горами и что его яблоко тоже когда-нибудь сработает...
 
   Грянул дефолт 1998-го, парижские командировки накрылись вместе с институтом, пришлось обзванивать другие фирмы. Тщетно! Везде отказывали по причине возраста. А в одном, "сугубо технологическом" учреждении подло кинули: Аркадий полчаса простоял в метро в ожидании их представителя, но тот не нарисовался. Нет, ну наглость! Специально прихватил штатив от фотоаппарата - в качестве опознавательного знака, но никто не подошёл, не протянул руки, не стал знакомиться.
   Вернувшись домой и набрав номер учреждения, Аркадий услышал сухой ответ: "Вы не выдержали экзамен". Какой ещё экзамен?! Снова набрав номер, он услышал ещё более раздраженный голос, подробно описавший ему его внешность и настаивавший на том, что он им не подходит.
   Целая неделя была потрачена на размышления, но ответ так и не нашёлся. "Явно с кем-то спутали!" - решил Аркадий и начал лихорадочно искать выход из создавшегося положения, так как объявления о найме инженеров выходили не каждый день.
   Телефон, указанный в газете, был мобильный, и по нему узнать адрес фирмы было нереально. В конце концов Аркадий пришел к выводу, что неплохо бы подбить на эту авантюру кого-то из коллег, таких же безработных, как и он. Правда, это грозило большими издержками в будущем, лишней конкуренцией, а, может быть, и потерей друзей, но другого выхода не было.
   Вскоре, к своему удивлению, а, может быть, и к радости, он обнаружил, что и у них, у всех, результаты тоже не ахти: никому из его бывших сослуживцев не посчастливилось встретиться с мифическим начальником. А странное объявление всё выходило и выходило. Оно даже увеличилось в объёме, и добавилось слово "срочно".
   Исчерпав все подручные человеческие ресурсы, не побрезговав подключить к процессу даже злейшего тещиного врага, электрика из РЭУ, Аркадий желаемого результата не получил и сильно пригорюнился. Неизвестно, чем бы кончилась эпопея, но из провинции к Ноевым приехал погостить племянник Шамиль. Как ни странно, его приняли. И именно на ту "сугубо технологическую" фирму. А вскоре выплыли и непонятные конспекты: "Сегодня голова ни у кого не дёргается", "В тюрьму за это не сажают", "Юго-Западная, одиннадцать ноль-ноль. На сто человек двенадцать пальцев"... И тому подобное. Почему только двенадцать пальцев? А где же остальные? Отрезали?!
 
   Как-то за ужином Аркадий, как бы невзначай, поинтересовался:
   - Что это за фирма... гм... сугубо технологическая? Там всё без обмана? Выкладывай, а то я лопну от любопытства...
   - Обман, конечно, был... Но приятный!
   - В смысле? Никакими технологиями там не пахнет?
   - Угадали! Сейчас таким макаром заманивают безработных технарей. Остальная публика более живуча: мигом другое занятие находят.
   Аркадий жалобно глянул на Риммочку. Та ободряюще подмигнула, мол, слушай дальше.
   - Ну! И что же дальше?
   Шамиль вскочил, стал в позу "Ленин на броневике".
   Только не пугайтесь, меня проверили и вынесли вердикт: я прямой потомок Авеля!
   - Кого-кого?!
   - У меня врождённый "рефлекс Авеля" в организме, с ним нынче появляется на свет каждый пятый...
   - Фигасе! Надеюсь, паспорт ты им не отдал? А то умыкнут и спасибо не скажут...
   - Сказали, что паспорт им без надобности, что всё и так понятно...
   - Погорячи-и-ились... Внешность обманчива... У нас в институте сибиряк был, блондинистый детина, метр девяносто, по фамилии "Зуй". Как-то иду по коридору, а на меня уборщица летит и орёт: "Наш Зуй вьетнамец!!!" В то время с дружеским визитом страну посещал лидер компартии Вьетнама Нгуен Зуй Чинь...
   Аркадий упивался собственным остроумием, но записи о жмуриках требовали скорейшего пояснения.
   - Шамильчик, не обижайся, но когда с виду приличные люди чужими членами торгуют, головы покойникам отвинчивают, чтоб не дёргались...
   Племянник хохотнул.
   - А! Понял! Нарыли конспекты! Хотите, я вас завтра со своим новым начальством познакомлю?..
 
   До завтра была уйма времени - почти целая ночь, можно было бы и лечь-поспать, но не до этого всем было. Шамиль только-только вошёл в раж.
   - Вы с тётей Риммой про ядерную кнопку слышали?
   - А как же!
   - Доверь её кому попало - вся планета полетит к чертям! Проект нашего шефа не столько технологический, сколько психологический..
   - А как у вашего шефа с деньгами?
   - Нормально, проект миллиардный.
   - С этого места помедленнее! Слишком тараторишь... - задёргался Аркадий, вытирая лысину кухонным полотенцем.
   - Постараюсь. И самое интересное: чтобы получить эту работу, нужно проявить себя пай-мальчиком!
   - Голубым, что ли?
   - Ха! Если б голубым! Тогда и объявлений давать не пришлось бы: свистни - орава набежит. А таких, как я, целых три месяца отбирали!
   - По какому принципу?
   - Принцип обычный. Вы же помните, как у вас на фирме набирали секретарш?
   Аркадий кивнул, а Риммочка поморщилась.
   - Ну вот! Сначала смотрят, во что одета, не грызёт ли ногти... Ну, чтоб шефа потом не позорила!
   - Ненавижу, когда грызут ногти, - поддакнул Аркадий.
   Шамиль продолжил, стараясь артикулировать почётче.
   - Следующий этап - проверка на сговорчивость и длинноногость...
   - Ну, ноги в работе - не главное... - возразил Аркадий неуверенно. Сказал бы поуверенней, Римочка бы не поморщилась вторично.
   Племянник за реакциями не следил. Он много выпил и теперь с трудом концентрировался на повествовании. Артикуляция местами, всё же, подводила.
   - Потом начинается третий этап, самый главный...
   - Какой?! - шумно выдохнула Риммочка.
   - Не мешай! - цыкнул Аркадий.
   - Да знаю я и так! - вдохнула Риммочка обратно выдохнутый воздух, поёжилась и с обречённым видом нахохлилась. Решила больше не встревать. Покамест.
   Аркадию же не терпелось выудить побольше информации.
   - Выкладывай самую суть, а то ходишь вокруг да около... Причём тут мои секретарши? Тем более, бывшие...
   - Ладно. Уже закругляюсь. Проверочный этап у нас всего один: первый, он же и последний. Кандидатов проверяют на уровень агрессии, только не в офисе...
   - В метро, что ли? И как у тебя с этим делом?
   - Раз придерживаю двери, значит не способен на беспричинную агрессию ... В принципе...
   - Хм! Значит, кто каким макаром появлялся из метро, зависела его дальнейшая карьера?
   - Ну, примерно...
   - Придержал стекляшку и - получай шикарную работу?!
   - По крайней мере, внешне всё выглядело так...
   - Поздравляю! Тебя попутали сектанты! Не успеешь оглянуться, как и мычать заставят... хором... Потом квартиру оттяпают... Иных они и до петли доводят! Тут за мной тоже... недавно две дуры гонялись по всему Парижу.... Тоже сектантки... Из местных...
   Риммочка сильно изумилась, но сказать ничего не решилась. А даже если и решилась бы, ей всё равно бы не дали, ибо в прихожей бренькнул звонок. Она помчалась открывать и узрела на пороге Мироновну, соседку этажом выше.
   - Вы так орёте, что спать невозможно, хоть окна позакрывайте, что ли! Римма, у тебя с мозгами лучше, чем у твоего, соображать должна!
   - Надежда Мироновна, вы уж извините, но летом окна закрывать не хочется. Мы постараемся не так громко...
   С появлением соседки ход беседы резко изменился: Аркадий прекратил терзать Шамиля и резко переключился на свою давнишнюю любовь. Тем более, что он уже успел надраться.
   - Мироновна, здорово! Я по тебе скучал! Садись, давай омоем усталые пломбы!
   - Куда ж я, в бигудях-то? Ну, ладно... Я только на минутку... Спать, между прочим, уже легла...
   - Хлопни рюмку, и сон - как рукой!
   - Ну, давайте, что ли, все вместе...
   Никого особенно не дожидаясь, Мироновна тренированным жестом опрокинула предложенную дозу.
   - Всё равно не орите, а то соседи сбегутся... особенно когда унюхают, что наливаете... Вы тут про что... конкретно... рассуждали?
   Мироновна, как бы ненароком, зыркнула на красивого молодого азиата, сидевшего за столом, изо всех сил притворяясь, что видит его впервые, хотя такого быть не могло. Она всегда всё в доме узнавала первой: кто в какой квартире когда поселился и чем дышит.
   Аркадию стало ещё веселее.
   - Про что рассуждали? Да про метро! Тебе, я вижу, тоже стало интересно, раз прискакала...
   - Ну, и как оно? Ещё не провалилось? Говорят, его чёрные снова взрывать собираются...
   Тут Мироновна, уже не украдкой, а совершенно откровенно зыркнула на Шамиля. Тот был жгучий брюнет. По всем нынешним приметам - опасный тип. Фактор риска.
   Аркадий и тут не упустил возможности поиздеваться.
   - Ладно, так и быть, открою тебе тайну.... Ты ведь нам не чужая... Мы тут.... теракт планируем...
   - К-ккакой... теракт?...
   - "Какой-какой"! Абнакнавенный! Вот как раз пришёл наш консультант, щас он тебе всё раскажет... Ты не представляешь, какие бабки крутятся вокруг проекта! Миллиарды!..
   Старуха вскочила
   - Ну, вы тут работайте... а я пойду... спокойной ночи...
   Риммочка бросилась за ней в прихожую.
   - Надежда Мироновна, вы ничего такого не подумайте. Мы шутим. К нам племянник приехал, вот и выпили.
   - А я смотрю, от кого это каждый день косоглазый шастает? С чемоданчиком! Как-то случайно выглянула в окно, а он - шасть из подъезда... В пиджаке весь, в галстуке весь... А чемоданчик на вид тяжёленький... Я уж подумала - динамит. Уже хотела вопрос поднимать, но раз ты говоришь... Точно племянник?
   - Точно, могу паспорт показать. Он из Орехово-Зуево.
   - Да не надо, что мы, звери что ли? Антошка у меня добрый... хотя и справедливый...
 
   Сын Мироновны Антошка работал участковым, но только не на их, а на другом участке. Специально попросился подальше от дома. Зарплата у мента издевательство одно, а жить ведь как-то надо. Про его хлебные места знали только считанные люди: двое коллег, собратьев по бизнесу, да начальник-хапуга. Плюс все соседи по дому.
   Антон Кирпичников был единственным кормильцем своей матери. По документам. А на деле кормила-то его как раз она. Мироновна целыми днями выстаивала у метро, продавая дешёвые сигареты. Рядом с ней, как правило, стояли ещё несколько старух. Три-четыре, не больше. Можно было подумать, что остальные старухи в районе торговать сигаретами гнушались. Да только это не так. Остальным не давал становиться в этот ряд Антошка.
   - Римма, я тебе зла не желаю, - доверительно зашептала Мироновна. - Если решили комнату сдавать, сдавайте на здоровье, но жильца зарегистрируйте! Так всем спокойнее будет.
   - Не волнуйтесь, Мироновна, мы же с вами не первый год знакомы. Это действительно наш племянник.
   Недоверие к чужим словам с самого детства спасало старуху-Мироновну. В сталинские времена слишком доверчивые не выживали, нет.
   - Нет, если хочешь третью комнату сдавать - сдавай! Чего ей зря пустовать? А твой-то, небось, рад, что тёща переставилась?
   - Ну что вы такое говорите?!
   - А то и говорю, что все кругом только и ждут, когда площадь освободится. Народ - зверьё! Садисты! Войну на них надо! Сталина! А разврат кругом какой? В телевизоре ведь что? Одни жопы на экране! А завтра день пограничника! Даже концерта не дадут, сволочи!
   - Мироновна, какие жопы? - прорезался Аркадий. - Тебе о душе надо думать!
   - Смотри, подслушал, окаянный! Уйми своего борова, Римуль, а то орёт, будто его режут без наркоза...
   - Аркадия на работе сократили, - шепнула Римма.
   - Ой, правда?! - расцвела Мироновна, - Ну, тогда всё ясно! Ладно, пойду... Завтра рано вставать. Причёску перед выходом надо будет сделать... Завтра ведь день пограничника! - повторила она с нескрываемым вожделением.
   Ни один бывший советский праздник не был ею забыт, и по таким случаям она всегда делала укладку, густо пудрилась и румянилась. Помаду выбирала чем поярче - "вырви-глаз".
 
   Выпроводив соседку, Риммочка вернулась в кухню и накинулась на Аркадия.
   - Ты зачем при этой дуре теракты вспоминал? Она ведь шуток не понимает.
   - Больше не буду, - бормотнул Аркадий.
   - Что это за женщина? - спросил Шамиль. - Нервная какая-то...
   - Она такая и была, с самого рождения, а совдеп её... усугубил... Ей "со святыми упокой" надо репетировать, а она всё никак не упокоится... Всё по чужим норам шастает, вынюхивает, дрянь...
   Дав такое нехитрое разъяснение, хозяин кухни шарахнул ладонью по столу. Сразу же вслед за этим в прихожей раздался новый звонок.
   Аркадий быстро поднял палец к потолку.
   - О! Щас увидишь ейную крышу! Сыночек за ней тенью ходит! Паспортный контроль - это для отвода глаз, а на самом деле он охранник этой ведьмы! Тень нашего домашнего погранца! Парочка - супер! Муха не пролетит!
   Антошка для такого случая был при форме.
   - Проверка паспортного режима. Здесь у вас все граждане России, или как?
   - Или как! Риммочка, дай ему все паспорта! Пускай любуется, не жалко!
   С этими словами Аркадий метнулся к окну и резко выглянул. Лицом вверх. Мироновна в сверкающих при лунном свете бигуди реально смахивала на инопланетянку.
   - Ой! Караул! За нами наблюдают! Пришельцы из других миров! От добрых сил в последнее время спасу нет! Прошу немедленно запротоколировать!
   Антошка отдал честь и удалился.
   Аркадий снова заорал, зачем-то снова высунувшись в окно:
   - Вы только гляньте на нашего блюстителя! Надо бы сбегать к метро да проверить, чем они там с мамашей занимаются!
   - О, Господи! - послышалось сверху.
   Аркадий снова глянул вверх. Порядок! Голова в железном ореоле скрылась.
   Риммочка, успевшая взять у Антошки паспорт Шамиля назад, сунула племяннику его корочки.
   Аркадий снова заволновался. Чисто по-родственному, для проформы.
   - Ты это... всё -таки поосторожнее с документами... Кстати! Если ты прирождённый Авель, то какой же ты басурманин? Скорее уж еврей... Давай сходим к нашему раввину, послушаем, что скажет...
   Шамиль насупился.
   - Прости, спьяну ляпнул не то, - Аркадий привычно погладил вылезшее из-под линялой майки пузо. - Я только хотел сказать, что начальнички твои, судя по всему, прекрасные люди и вовсе даже никакие не бандюки! И сам ты очень благородный, и никакой не преступник, да? Или я... ошибаюсь?
   Шамиль продолжал бычиться.
   - Мы тут с Риммочкой в твоё отсутствие невесть что подумали, про пальцы начитавшись... Бывает, что люди с виду приличные, а на деле - трупы истязают...
   - Ладно-ладно, уже понял, всё расскажу, другого выхода нет...
   - Выход, сынок, всегда есть...
   - Так вести вас завтра на фирму?
   - Веди-веди! Мне на старости лет бояться нечего: достаточно пожил. Даже если пальцы отчекрыжат... нафиг...
 
   Наутро дядя с племянником бодро шли по окраинному пустырю Москвы - к зданию старой заброшенной школы.
   Без труда проникнув в типовую сталинскую развалюху-трёхэтажку, пройдя через пустынно-гулкий вестибюль, родственники очутились в полутёмном коридоре - перед дверью с надписью "ИНСТРУКТОРСКАЯ". Под надписью виднелась мелкая табличка: "Евгений Петрович Давилов. Первый зам по древней психологии".
   - Стойте здесь, я доложу о вас, - сказал Шамиль, открывая дверь.
   - Слушаюсь, - чревовещал Аркадий.
   Слушаться он и не думал. Коридорчик выглядел заманчиво: на всех дверях имелись интригующие таблички, иногда снабжённые картинками. Одна картинка представляла две скрещенные клизмы-спринцовки, а под нею находился словесный перечень: "Обмороки", "Боли в желудке", "Икота", "Свербёж", "Судороги".
   За той дверью обитала матёрая усатая докторица, как раз жевавшая пряник. Очаровательная грудь медички была густо усыпана крошками. Там же виднелся бэйджик "ZINULIA". Аркадию захотелось пококетничать.
   - Добрый день, вы лечите от гастрита?
   - Мы не лечим от болезней... Мы ими на-де-ля-ем!
   Волною страха непрошеного пациента отнесло назад, к двери "Инструкторской". Оттуда аккурат вынырнул Шамиль.
   - Замдиректора свободен. Входите!..
 
   Замдиректора оказался человеком спортивного вида, прямым, открытым и даже откровенно лысым. Будучи ярким блондином от природы (выдавали брови и слегка отросшая щетина), одет он был почему-то по-узбекски: стёганый халат не первой свежести, тюбетейка и чёрные туфли. Носков не наблюдалось вовсе. То был наряд для встреч с новичками, для проверки устойчивости психики - другое объяснение не напрашивалось.
   - Ну, вы тут беседуйте, а я пойду, поработаю! - сказал Шамиль, берясь за ручку двери.
   - Только не переусердствуйте! Пожалейте людей! Далеко не все ещё готовы к нашим опытам
   Аркадию захорошело, даже щека задёргалась.
   - И надо мной будут опыты делать? Прямо здесь, в этой... неопрятной школе?! Анализы будут брать?!
   Лысый блондин зашёлся нехорошим смехом, обнажив неплохие зубы.
   - Ни в коем случае! Во-первых, я дико спешу, приглашён в узбекский ресторан, а во-вторых, вы для нас чужак по сути, так что до анализов дело вряд ли дойдёт...
   - Искренне благодарен, - выдавил посетитель.
   - Ладно, не cмущайтесь, всё не так уж грустно, ваш племянник дал вам чудесные рекомендации, и мы согласны вас перепроверить...
   - Дообследовать?
   - Ну да! Вы всего лишь дальний родственник Шамиля, даже не отец. Анаграмма тоже несовершенна...
   - Почему несовершенна? Я Ноев!
   - "Ноев" и "Ной" не одно и то же, дорогуша. По вашей логике, "Царь" и "Царёв" одного поля ягоды, хотя история преподносит такие перлы, как "царёв холоп", "царёвы люди"... Кстати, у вашего племянника, в отличие от вас, с анаграммой всё в порядке: в словосочетании "Шамиль Беляев" достаточно букв для "Авель"...
   Лысый вскочил, заметался по комнате. "Маятником ходит, обычный сектантский приём, - отметил про себя Аркадий. - Если тут мычат, то по его команде... Потом по улицам расхаживают строем, в розовых индийских сари..."
   - Предположим, что вы - Ноев сын, - не унимался командир пока невидимых сектантов. - Но ведь у Ноя, как известно, было трое сыновей! Сим, Хам и Иафет. Так который из них вы?
   В тот момент дверь приотворилась, в кабинет заглянуло мужское лицо с густыми усами, двумя чёрными "мушками" на щеке и... Батюшки! Усатая морда была ещё и в кокошнике. Как у Царевны-лебедь с картины Врубеля! Аркадий схватился за сердце.
   Лысый жестом велел видению сгинуть, и оно сгинуло
   - Кто это был?!
   - О ком вы?
   - Ну, этот... в кокошнике...
   Лысого слегка перекосило.
   - Это наше высшее звено! Наши Светлые Начала, яйцеголовые люди будущего. Кокошники служат прикрытием их яйцеголовости, то бишь гениальности. Мании величия тут не избежать, и наша клиника наделяет их болевыми ощущениями - отвлекает от душевных мук... Не хотите ли воспользоваться процедурой? Вам будет бесплатно!
   - Нет-нет, что вы! Мне, наоборот, очень приятно быть умным человеком... Лично меня это не мучает!
   - Тогда предложу развлекающий фильм...
   На стене кабинета возник экран, забегали мутные кадры, как на уроке истории Древнего мира.
   - Один Ноев сын был приличный: это пай-мальчик Сим. Согласно Писанию, он прикрывал наготу отца. А что делал Хам? Он смеялся! Глумился над родителем! Зачем? Чтобы накликать беду на свой род?!
   На экране мультяшный Хам бросился наземь, задрыгал ножками в радостной истерике.
   - Не удивительно, что в Библии написано: "И с тех пор дети Хамовы попали в вечное услужение к детям Сима"...
   - Думаю, что я где-то посередине, - робко выдавил Аркадий. - Скорей всего, моим предком был третий сын, Иафет.
   - Исключено!
   - Почему?
   - Иафет держал нейтралитет. Не смеялся сам, но и не пристыдил насмешника. Бедняга Иафет не догадывался о последствиях! Его семя вымерло, оказавшись нежизнеспособным. Быть посередине значит быть никем...
   Рабское служение одних другим Аркадий наблюдал и в этой жизни, в студенческие годы, задолго до женитьбы. Из толпы его весёлых однокашников заметно выделялись два прямых Симовых отпрыска: гитарист ансамбля Коля Симко и шахматист Олег Симович. Они всегда ходили в окружении красивых баб, которые сбивались с ног, лишь бы им угодить: пышками кормили, конспекты переписывали, таскали по театрам и по барам. Аркадия эти крысы дружно игнорировали. Хамки однозначно! Риммочка не стала бы паясничать, ей все эти ужимки ни к чему: она умна, изысканна, немногословна... Красива, наконец!
   Давилов самозабвенно продолжал:
   - Заглянемте-ка в более раннюю историю... Авель и Каин! Два брата... Два! Две половины наидревнейшего общества, я бы сказал: миниобщества. Одна половина сгнила на корню, но тогда, по крайней мере, существовало равновесие: фифти-фифти...
   Аркадий постепенно проникался интересом к реалиям древнейшей истории. А Давилов и не собирался делать паузу.
   - Что мы видим дальше, в эпоху Ноя? Ноевых детей уже не двое, а трое. Трое! Но, опять-таки, лишь один из них вызывает уважение. Итожим: между Авелем и Симом промежуток небольшой, но за это время сознательная половина населения Земли сморщилась, превратившись в сознательную треть. Человечество деградирует, и процесс этот, боюсь, уже необратим...
   - А каковы сейчас наши дела?
   - Справедливости ради надо отметить, что нынешние дела не так уж и плохи, сегодня потомки Авеля и Сима составляют приблизительно пятую часть населения планеты. Это в среднем, ибо местами, в жестоких мегаполисах, всего лишь одну десятую.
   - Вы считаете, что одна пятая-десятая - это хорошо?
   - Конечно, хорошо! Пессимисты настаивают на полутора процентах...
   - И кто же считает все эти проценты, а главное - как?
   - Метод до смешного прост: учёт ведется...
   - На пальцах?!
   - Вы поразительно догадливы! К тому же, в нашей стране полигон для таких исследований просто идеальный: где ещё в мире, в каком метро, найдётся такое жуткое количество совершенно одинаковых убойных дверей? На Западе, где летающие двери замедляются пружинами, процент Авелей вычислять труднее, местами невозможно...
   Взгляд Аркадия упал на плакат, где рабочий поднимает булыжник - всем известная скульптура Шадра.
   - А рабочий тут при чём?
   - Да всё при том же... - хмуро ответил Давилов, будто рабочий был его личным врагом. - Когда один человек берёт в руки камень и бросает им в другого человека, как мы это назовём?
   - Криминал...
   - Правильно. Однако чтобы камень поднять и бросить, нужна большая затрата сил, а увесистая дверь метро сама идёт в руку... Приятно?
   - Что приятно?
   - Что по закону тут никакого криминала нет. Большинство из нас уже давно не могут отказать себе в этом удовольствии, для большинства это что-то вроде наркотика, вроде бесплатной дозы...
   - Так-таки для большинства?
   - Завтра сами убедитесь, это будет ваше первое задание стажёра...
 
   Назавтра Аркадий, прямо с раннего утра, стоял в вестибюле метро и вёл статистику. Всех выходящих пассажиров он отмечал кивками. Стремался - не то слово! Тут имелась вероятность быть поставленным на учёт. Не ровён час, его заприметят, вызовут чумовоз и - под белы руки! Но любопытство, всё же, брало верх. Узрев очередного Авеля, Аркадий загибал палец. На сто кивков выходило по десять-двенадцать пальцев, не больше. Дожили! Правда, имелись ещё и "перспективные": хотя и не вполне обернувшиеся граждане, но, всё же, дёрнувшие головой вправо-назад. Им уже не безразлично, что там, сзади, хотя полностью обернуться ещё лень. Итоги ошарашивали. Потрясал не столько процент, сколько его постоянство. Какую станцию ни возьми - результат один и тот же. Хоть пари держи! На деньги! Ставь букмекерские будки! Неплохой экзамен, что ни говори: сразу ясно кому до фени будущее, а кому, всё же, не плевать на тех, кто придёт после них в эту жизнь...
   Теперь уже все книксены и реверансы всех француженок вместе взятых не казались Аркадию дикими. Парижанка в брильянтах, изображавшая швейцара, была вовсе никакая не юродивая. Раз по-идиотски выгнулась-прогнулась, значит, так было надо, так ей было! Она лишь исполняла указание Высших Сил. Аркадий более не сомневался: то был знак Свыше...
 
   А через пару месяцев всё прекратилось, "стажировка перед высылкой на работу за границу" кончилась. Шамиль - тот, как всегда, загадочно слинял, якобы - всё же! - в загранкомандировку, а Аркадия, получается, снова кинули...
   В очередной раз придя в школу "на занятия", господин Ноев стоял у дверей "Инструкторской" и ничего не понимал: часы показывали без двадцати двадцать, а в здании - ни души. Поднявшись на второй этаж, услышал странное мычание. Все двери коридора были распахнуты настежь. Кроме одной, запертой на ключ. Аркадий дёрнул дверь, но та не поддалась. Глянул в замочную скважину. Комната-класс была полна мужиков в кокошниках! Они сидели за партами, раскачиваясь и мыча.
   - Я же говорил, что тут в итоге всех мычать заставят, а Шамиль всё "нет" да "нет"...
   Аркадий ринулся по ступенькам вниз. Выбежав из школы, припустил было к метро, но тут его окликнул знакомый голос.
   - Куда же вы, мой друг? Не торопитесь!
   Давилов пыхтел как паровоз, держась за сердце. Ему тоже пришлось убегать? От кого?
   - Прошу меня извинить, всех оповестил, кроме вас: спонсор запустил новую программу, а старую прикрыл. Кстати, получите за труды...
   Аркадий пересчитал купюры.
   - Погодите! А те... наверху?..
   - О ком вы?
   - Ну, эти... Царевны-лебеди нестандартной ориентации... Мычат в рамках старой или уже новой программы?
   - А! Понял! О них вам не нужно беспокоиться, это команда Чунькиной.
   - Кто у нас Чунькина?
   - Зинуля! Айда к метро, по дороге всё расскажу и открою вам главный секрет - насчёт Шамиля, а то вы вконец изведётесь...
 
   Узнать, куда делся племянник, Аркадию хотелось прежде всего, и Давилов не заставил долго мучиться догадками.
   - У нашего спонсора, то бишь директора, когда-то был любимый дедушка, якут по национальности, так вот, в честь того дедушки-якута ваш Шамиль и получил заграничную поездку - в качестве бонуса...
   - М-да?.. Прекрасно... Заграничная поездка - это хорошо. Но при чём тут чей-то дедушка?
   Давилов от души расхохотался.
   - При том, что внешне Шамиль - почти его копия!
   Аркадий не верил, но возражать боялся. Учитывая пустырь и прочие тёмные обстоятельства. Собеседник, хищно подмигнув и осклабившись, продолжил:
   - Вот вам телефон и адрес моей личной фирмы, звоните, не стесняйтесь, у меня там всё серьёзно, там про двери не болтают, и деньги... Деньги ре-аль-ные получают, а не эти шиши, которые вы только что определили в свой карман...
   - То есть, в школу вы уже не вернётесь?
   - Я помогал старикану на общественных началах, пока он не затеял свой маразматический театр, театр абсурда. Абсурда мне и в жизни хватает, я - пасс, а вы, если хотите, могли бы наняться к нему билетёром...
   - Подумаю, - сказал Аркадий, внезапно осмелев и заулыбавшись.
   - Рад, что хоть как-то поднял вам настроение, - сказал Давилов. - А знаете, почему спонсор заставлял всех нас юродствовать в этой дыре?
   - Почему?
   Зам директора по древней философии покрутил пальцем у виска.
   - Из-за сильного нервного расстройства. У него недавно стресс приключился: жена-старушка на тот свет отправилась... Пала смертью храбрых! Один кретин ей со всей дури дверью в лоб зарядил в метро, а она была подслеповата, вовремя не увернулась, недооценила, так сказать, степень угрозы. В общем, скончалась прямо на месте, не приходя в сознание...
   - Какая трагедия! Я и не знал...
   - Старикашка с горя вешаться собрался, но я его отговорил, убедил лечь в больницу, подумать о смысле жизни, что да как... И он додумался до такого, до чего даже я не додумался бы! У некоторых в больнице фантазия разыгрывается - сказочник Андерсен отдыхает! Представляете, он вдруг решил подсчитать количество Авелей на душу населения! Как вам этот бред? Захотел собрать их всех в одну кучу и перезнакомить! А чтобы они, ну, не сразу разбежались из этой вонючей школы, он им стипендию учредил "за стажировку"... Клянусь, я ничего не знал! Он и школу-то сам арендовал, без моей подсказки...
   - А дальше что? - поинтересовался Аркадий.
   - А дальше вы и сами знаете. В этой школе он полоскал Авелям мозги, пока не надоело...
   - Да уж! Такое придёт в голову разве что в больнице!..
 
   Расставшись с Давиловым, Аркадий снова, уже в который раз, пошёл к метро. По какому-то наитию, оглянулся, окинул взглядом пустырь. Гм! Школы больше не было. Дематериализовалась?! Нет, скорей всего, то были глюки, навеянные встречей с шефом-проходимцем. Да-да, именно с проходимцем, присосавшимся к бедному, убитому горем старикашке, выдоившему все его деньжишки, а теперь чего-то жаждавшего от него, от Аркадия, от генетического недотёпы, от нерадивого Ноева наследника. Чего именно? Не мешало поразмыслить на эту тему...
   В метро, на двери-стекляшке, на современной, а ни на какой не на библейской скрижали, знакомая надпись мутировала, превратившись в "Не убий". Правда, ненадолго. Через короткий миг она мутировала снова, превратившись в предыдущую, более привычную для глаза: "Придерживайте дверь". В одиннадцатую заповедь. Отнюдь не Моисееву.
   Эх, сколько ж дней он стоял пугалом, считая Авелей по головам! Как всё красиво начиналось, и как мерзко закончилось...
  Аркадий снова погрузился в мрачные раздумья. Скорей всего, его затягивали в лапы аферисты-наркодилеры. Да-да! А кто ж ещё! Шамиль для них - теперь уже готовый, сто раз проверенный покладистый курьер, а он, Аркадий, выходит, всё ещё "стажировщик", недообработанная особь. И полученные сотенки, как пить дать, наживка - проверка на сребролюбие. Лихо!
   На платформе Ноев сын, дабы прогнать навязчивые подозрения, стал изучать рекламные щиты. Гм... "Летайте самолётами Аэрофлота". Мысленно добавил пару заголовков в тему: "Ужинайте забегаловками", "Войте волками", "Ешьте поедом"...
 
   В плохое верить, всё же, не хотелось. Как ни старался зам по психологии унизить овдовевшего полубезумного старичка, но идея-то достойная: "врождённый авелизм" - не хухры-мухры, именно из прирождённых Авелей, неравнодушных к судьбам "тех, кто идёт сзади", стоит набирать правительства и парламенты всех стран. Не прошёл проверку летающей стекляшкой - вон из кандидатов.
   Плохой закон - что камень, брошенный в толпу.
   Само собой, тестируемые кандидаты не должны подозревать проверку, а то резко прикинутся добренькими, станут делать вид, что им не всё равно, кто идёт сзади них, и как будет выживать страна по принятии законов. Начнут идиотничать, как влюблённые.
   Влюблённые - особая публика, всех всегда водят за нос, ни за что не покажут своё истинное лицо до свадьбы, им бы только ворковать и притворяться. Их тестировать надо бы отдельно друг от друга, иначе смажут всю статистику.
   Усевшись на свободное сидение, Аркадий глянул напротив. Прыщеватый ухажёр защищал свою девушку, сидевшую скраю, у металлического поручня, от типа, норовившего задом прислониться к поручню и тем самым сесть девице на плечо. А может, и тихо пукнуть - прямо ей под нос!
   - Мужчина, поручень от слова "руки", ясно?
   - И что?
   - И нечего садиться человеку на плечо, ясно?
   - Не застрелю, не боись...
   Бесцеремонный тип был прав: смертельного исхода ждать не стоило. Зад не пушка. И не убойная дверь. Убийца ли тот нахалюга, проверять надо отнюдь не в вагоне, отнюдь...
 
   Тот вечер был наполнен всяческими знаками. Подойдя к дому, Аркадий обнаружил у подъезда весёлую компанию. Из магнитофона лилась песня голосом Высоцкого: "Если друг оказался вдруг..." И Высоцкий туда же - с проверками.
   С появлением метро процесс поверки на вшивость значительно удешевился, в горы ходить без надобности, альпинистские прибамбасы можно не покупать: тяжёлая стеклянная летающая дверь совершенно бесплатно покажет, кто он, этот самый друг, который "оказался вдруг"...
 
   Переступив порог квартиры, Аркадий с удивлением узнал, что племянничек уже отзвонился из Парижа. Он бродил там один, совершенно без начальства.
   Риммочка радовалась, а в груди Аркадия клокотало от предчувствий. Неужели Шамиль согласился стать наркокурьером? А, может, он ничего не подозревал? Может, ему тайно подсунули в багаж пакетик? Если пока на свободе, значит, не подсунули. Значит, всучат на обратном пути. Что ж, племяннику за тридцать, человек самостоятельный, в няньках не нуждается.
   Аркадий принял единственно правильное решение: напиться и заснуть. В ту же ночь ему приснились обе немолодые феи. Они сочувственно улыбались. Одна из них подмигнула и потрепала его по небритой щеке изящной розовой перчаточкой. Перчаточка разила духами... Это ещё что за фокусы?!
 
   Едва оправившись от потрясения, связанного с расформированием психкурсов, Аркадий получил новый сюрприз, благодаря которому все предыдущие напасти отошли на задний план. Кто мог подумать, что после дверной суеты, после бесконечных шатаний по подземке, его жизни будет угрожать реальная опасность? Потомок Ноя никак не ожидал, что за ним начнётся охота - буквально через несколько месяцев.
   Шамиль давно уже с ними не жил. Сразу после Парижа собрал свои вещи и уехал домой, на периферию. Аркадий ни о чём его не спрашивал. Не посадили - и то хлеб! На заре перестройки число преступников в стране резко увеличилось. Многие ступали на неверную стезю из любопытства, насмотревшись телевизора...
 
   На заре перестройки можно было - ни с того, ни с сего, безо всякого предупреждения! - увидеть фото полусгнившего трупа на телеэкране. В фас и в профиль. А под картинкой - милицейские телефоны в три ряда. Глас за кадром кладбищенски вещал: "Если кто-то узнал в этом человеке своего родственника или знакомого - сообщайте..."
   В те времена такой красочной и увлекательной рекламы, как сейчас - чисто сериалы!- ещё в проекте не было, да и рекламировать, в общем-то, было нечего. Страна только-только переходила на крупнокоммерческие рельсы. Телевизионщики резвились, как умели, не давая соскучиться всем остальным.
   Раньше, помнится, Аркадий так активно телевизор не смотрел. Зато покойная старушка-тёща круглые сутки торчала у телевизора. Аркадий в душе изумлялся такому долготерпению: Анна Семёновна, земля ей пухом, знала наизусть все сериалы, ибо вечером просто смотрела, а утром усердно закрепляла материал. Хотя, что тут удивительного? Старушка!
   Гораздо больше удивляли рекламодатели. Те почему-то искренне надеялись, что тёща после каждой серии сорвётся с диванчика и помчится покупать прокладки с крылышками, пиво "Клинское" и станок для бритья конечностей. Надо бы знать, что в этом возрасте конечности уже не бреют, пиво пьют крайне редко, а на прокладках сильно экономят.
   Короче, раньше кроме тёщеньки в их доме телевизор почти никто не смотрел. А вот теперь пришлось и Ноеву потомку стать телеманом.
   Аркадий был достаточно брезглив, чтобы добровольно лицезреть гнилых покойников, поэтому рискованных каналов не посещал. Но судьба своими происками достанет человека в любом случае, где бы он ни был и как бы глубоко ни зарылся - протянет руку, прямо с экрана, схватит за шиворот и - ну, трепать!..
 
   Дело было в самый канун Рождества.
   Поздно вечером Аркадий, как всегда, смотрел телевизор. Канал был развлекательный. Уже наступал момент забытья с последующим лунатическим переходом в постель, как вдруг на экране появилось такое, от чего Аркадий вздрогнул и выпрямился в кресле: в машину скорой помощи укладывали носилки, а на них... О, ужас! На носилках лежал яйцеголовый усатый мутант с "мушками" на щеке! В этот раз кокошник отсутствовал, а голова... Голова почему-то была нормальных размеров. Но, правда, вся перебинтована.
   Аркадию сделалось дурно. А тут ещё какой-то детина нарисовался рядом с этими носилками, бежал за медбратьями и что есть мочи орал: "Не волнуйтесь, я всё оплачу! Он шлёпнулся под моим окном, стало быть мне его и выхаживать! Мне его Бог во спасение послал, отвёл от страшного греха.... От смертного греха отвёл!"
   Потом замелькали другие кадры. Там тоже кого-то несли на носилках. Лица лежащих были знакомы. Всех их потомок Ноя видел в захудалой школе.
   Аркадия будто оглушило. Он ещё долго сидел, тупо глядя перед собой. Не заметил, как подошла Риммочка. Супруга тронула несчастного за плечо, а тот схватил её руку, стал целовать, затрясся в рыданиях:
   - Я знал! Знал, что всё кончится именно этим!
   - Что кончится?
   - Представляешь, Авелей мочат! И свидетелей убирают! А я ведь тоже свидетель... какой-никакой...
   - Не смей так долго смотреть на экран! Психику нарушишь! - заорала Риммочка, тут же устыдившись своей грубости.
   - Да что ты говоришь! Ты же не в курсе!
   - Я, конечно же, не в курсе и считаю, что ты немедленно должен мне всё объяснить! - заорала несчастная супруга ещё громче.
   - Риммочка, если меня убьют, это будет дело рук Давилова... или...
   - ... или Шамильчика, или моих, да?! Совсем сдурел!
   - Не издевайся... Ты же видела - их понесли!
   - Кого?!
   - Скоро и меня вот так же точно понесут!
   - Да говори ты толком!
   - Там мужику полчерепа снесло... начисто... А он раньше в кокошнике ходил...
   - Мужик - в кокошнике?!
   - Яйцеголовый...
   - Всё ясно - допился!
   Риммочка не знала никого из Авелей, кроме Шамиля, а значит объяснять ей было бесполезно.
   Дабы унять внезапно нахлынувшую истерику, Аркадий снова приложился к "пузырьку". Эх, не взял он в своё время телефонов, а то сейчас бы обзвонил всех товарищей по несчастью! Глядишь - и вместе что-нибудь придумали бы. Теперь их всех перебьют поодиночке...
 
   Ту ночь Аркадий провёл в кресле. Не сомкнул глаз до самого утра. Он даже забыл, что ночь Рождественская.
   В шесть ноль-ноль, лишь только вышли первые новости, бывший стажёр "психошколы" снова прилип к экрану. В этот раз не показали ничего особенного. В смысле, события описывались грандиозные: несколько пожаров, авиа- и автокатастрофы, обрушения домов, но знакомые лица уже не мелькали, и это радовало. Ноев отпрыск воспрянул духом. Может быть, он, всё-таки, ошибся, зря переживал?
   Полуденная сводка новостей показала, что не зря. На этот раз несчастье приключилось ещё с тремя яйцеголовыми. Их вели под руки, они практически ничего не соображали. Вокруг скопилось много народу, все чего-то советовали, суетились. Вот у нас всегда так: защитить от бандитов некому, а как сочувствовать - так всем миром!
   Этих эпизодов было достаточно, чтобы перейти на осадное положение. Аркадий надел наушники, воткнул их в телевизор, так что звуки трагедий слышались теперь только ему. Риммочке было велено в квартиру никого не впускать, невзирая на лица. Если будут спрашивать по телефону, пусть отвечает: супруг в командировке. А если кто-нибудь ненароком засечёт пузатый силуэт в окне или пение в ванной услышит, то и на этот случай имелось объяснение: дескать, тс-с-с, хозяин хазы прячется от "хачиков". А от кого ж ещё прятаться? Дескать, выехал на своей тачке в центр, а его чёрные подрезали, квартиру стали вымогать. Потому и прячется. "Подрезали, стукнули, вымогают..." Осталось добавить: "Очнулся - гипс!"
 
   Осадное положение, к счастью, продлилось недолго, всего несколько часов. Помог всё тот же телевизор: сам напугал, сам и успокоил.
   Продолжая следить за событиями в криминальном мире, судорожно выискивая на экране лица братьев по несчастью, Аркадий скоро с удивлением обнаружил, что лица стали повторяться. Когда знакомые рожи полезли на экран по четвёртому кругу, на него напала истерика. Он стал хохотать, будто его под ребрами щекочут.
   На эти звуки примчалась Риммочка. В руке у неё была поварёшка. На всякий случай.
   - Говорила - не просиживай у ящика, с ума сойдёшь!
   - Свобода!!!
   - Да не рви ты мне душу! В чём дело?!
   Риммочку хохот супруга встревожил больше, чем все его рыдания и подвывания.
   - Дорогая, ведь не может же быть, чтобы каждые полчаса - одни и те же трупы на экране! Одни и те же морды на носилках, вот уже битых четыре часа! Причём, каждый раз на разных носилках! Их выносят совершенно разные санитары, из совершенно разных домов! Понял! Наконец-то, дошло, старый я кретин! Твоя правда - нечего сутками в ящик пялиться! Кто редко смотрит, тот и не замечает!
   - Чего не замечает, горе ты моё?
   - А ты не понимаешь? Нашим доблестным журналюгам нужны горячие факты, вот они их и подстраивают... искусственно... А дураки-Авели, не иначе, как от крайнего безденежья... Ну да! Психкурсы-то разогнали! Короче, эти недоумки напросились к ним... в статисты! Не нашли ничего лучшего! Дешёвка! Ниже всякого дна! Ведь это же чистой воды спектакль! Как же я раньше-то не допёр?!
   Не сказать, чтобы Риммочка сильно обрадовалась.
   - Ну... и... дальше что?
   - А дальше вот что... Мне сейчас надо срочно ехать в гости... Поздравить своё новое начальство... с Рождеством!
   - Поезжай-поезжай, проветрись, а то действительно... ещё немного - и за тобой с носилками приедут!
   - Свобода!!!
   
   "Поздний Сталин - ранний Хрущёв". Этот стиль царит на большей части проспекта Мира - примиряющего проспекта, соединившего старинный центр с окраиной, с хрущёбным раем. Между группой старинных особняков и хрущёвками как раз и находится вышеупомянутый промежуточный стиль. Вычурность уже отсутствует, но потолки ещё не так нахально низки.
   Выйдя из станции метро "Алексеевская", которая в старые добрые советские времена носила название "Щербаковская", Аркадий стал ходить вдоль домов, разыскивая нужный адрес. Самое смешное, что логово экс-начальника находилось в двух шагах от Медведково, но на дворе трещал мороз, тут не до прогулок. Пришлось снова вспомнить о существовании метро...
   В подъезде воняло кошками и жареной рыбой. Последний запах доносился из квартир. В углу под лестницей виднелась лужа. Чересчур большая, чтобы обвинять котов.
   "Человечье!" - молча констатировал Аркадий, зачем-то водя носом. - "Неужто так и не отучатся гадить?"
   Его задумчивость была нагло прервана летящим прямо на него крупным предметом. Вернее, телом. Некоторые не любят пользоваться лифтами. Одни боятся, другим лень подождать. Чуть не сбившая его с ног торпеда обладала солидным женским бюстом и чисто мужицким нахрапом. Повеяло чем-то знакомым, в нос ударил запах приторных духов. Неужели Чунькина?! Не может быть! Хотя... Поднявшись дребезжащим лифтом на пятый этаж, Аркадий увидел несколько дверей. На одной из них был приколочен почтовый ящик, обклеенный названиями газет из самых разных исторических эпох, начиная с "Правды" и кончая "Спидинфо". Вокруг ящика на двери имелось несколько крошечных плакатиков, один из которых бросался в глаза раньше всех: "Если хочешь быть здоров - отвлекайся!". А в самом верху была надпись во всю ширину двери: "Женщина, не будь дурой, занимайся физкультурой!" Имелись заголовки и поскромнее. Даже не глянув на номер квартиры, Аркадий с уверенностью нажал звонок, лично у него не было никаких сомнений насчёт того, кто живёт в данной квартире.
   Но бывший начальник открыл не сразу, даже, можно сказать, очень не сразу. Аркадий уже собрался уходить, когда за дверью раздался топот. Потом послышался гул мужских голосов. Людей за дверью было несколько. Щёлкнул замок, и перед ним предстала фигура запорожского казака времен завоевания крымских территорий.
   В прихожей висел дурманящий запах борща. Этот запах каждому приятен, особенно морозным январским деньком. Так куда же он, всё-таки, попал? Бросив взгляд на вышитую крестиком рубашку и шёлковые шаровары неимоверной ширины, он уже хотел извиниться и отправиться на поиски правильной двери, но до боли знакомый голос остановил его.
   - Куды ж вы, кумцю, пообидайтэ з намы, выпыйте трошкы, та й поговорымо!
   Аркадию снова жутко захотелось смыться. Пока он раздумывал, бежать или не бежать, на него валом вывалились человек пять живописных хохлов. Они трясли хозяину квартиры руки, совали деньги - рубли вперемешку с долларами и украинскими гривнами. Потом дружно оккупировали лифт и понеслись вниз всей оравой, на лету обсуждая на своем малопонятном языке какие-то сверхважные дела. Их голоса были слышны даже тогда, когда старый лифт, громыхнув, остановился и выпустил всю эту компанию на волю. Да уж!
   - Если вы намерены и дальше так всего бояться, вам лучше сразу свести счёты с жизнью. Чем так жить, лучше окочуриться. Сплошные нервы. Берите пример со своей очаровательной супруги! Стоическая женщина, сколько небывалой выдержки! Редчайший экземпляр...
   Бывший шеф провёл Аркадия в гостиную. Его красное лицо отдавало фиолетом. То ли от выпивки, то ли от немеряного количества чеснока, который он, судя по запаху, в последнее время активно употреблял. Чесночно-горилочный выхлоп поначалу сильно мешал Аркадию сосредоточиться. Интересно, когда это Давилов успел узнать про Римму? Ах, да, Шамиль! Он забыл про племянника, который жил у них три месяца и, наверное, регулярно информировал начальника о событиях на кухне, в которых жена принимала активнейшее участие.
   Прежде чем открыть рот, Аркадий осторожно обвел взглядом всю гостиную, желая убедиться, что в данном интерьере было только двое ненормальных: он и лысый. Он не желал разговаривать при свидетелях.
   - К чему весь этот маскарад? - наконец выдавил он.
   - Аркаша, душенька, ну когда же вы, наконец, расслабитесь? Чем вам не нравятся мои гости? Кстати, вы еще других не видели. У меня тут за день такие особи проходят! Хочу сказать, что на своем веку я повидал немало неприятеля...
   - А как соседи реагируют?
   - А что соседи? Они мне не мешают, а я - им. Они ведь все мои пациенты. Вы ведь знаете, что я - доктор психологических наук и вообще большой универсал. У меня даже Чунькина лечится.
   - Так это я её сейчас видел?!
   - А то! Хоть и живёт она за пределами Москвы, но даже ей не лень сюда мотаться. Она у меня спекурс проходит...
   - Какой ещё cпецкурс?
   - Я разработал для неё курс трудотерапии. Только она об этом не знает. И вы пока не говорите, ладно? Нет, она, конечно, думает, она просто уверена, что лечит население именно она! Ей даже невдомёк, что во всём этом процессе она является самой, что ни на есть, главной пациенткой. Я её загрузил по самое "некуда", чтобы не предавалась лишним сексуальным размышлениям. Чтобы некогда было сводить счёты с противоположным полом. Я её... отвлекаю... Для её же блага... Для здоровья...
   - Она к вам... клеилась?
   - Фу, Аркадий, где вы воспитывались? Женщина не клеится, а заигрывает. Будьте джентльменом! Давайте выпьем, и всё сразу станет на свои места. Я давно уже убедился в силе хорошего алкоголя. Алкоголь хорошего качества поднимает тонус, а плохие смеси, шмурдяки там всякие, наоборот, отбивают желание жить и трудиться. Точно так же и с людьми: встретишь нормальных - сразу хочется жить, а среди нелюдей в голову лезут мысли о самоубийстве. Вас они ещё не посещали, нет ведь?
   - Да, вроде, нет...
   - Ну, и славненько! Благодарите Риммочку. На такой женщине и я бы с удовольствием женился.
   - Вы не женаты?
   - Нет. Раньше было недосуг, а сейчас уже поздно. Бог не послал мне моего человечка и, как видно, уже не пошлёт... Кстати! Чуть не забыл! Я ведь в отпуск собрался!
   С какого перепугу начальнику приспичило ехать в отпуск посреди зимы, Аркадий не спросил. Не до того ему было. Со своим бы отпуском разобраться, неприлично затянувшимся. Но он, всё-таки, решил пожурить хозяина дорогой выпивки, из личного опыта зная, чем кончаются затяжные попойки.
   - Так и спиться недолго. И давно вы ... принимаете?
   - Всегда! Но, заметьте, никому ещё не удалось зарегистрировать меня в неприлично пьяном состоянии. Пить надо уметь. Жить тоже. Жизнь дается для того, чтобы научиться разбираться в ней. А научившись - можно преходить в другие... формы. Но время от времени сюда обязательно нужно возвращаться...Чтобы проверить, всё ли в порядке!
   "Ну, вот, опять за своё -  подумал Аркадий. -  Сейчас-то зачем выпендриваться, чай, не первый день знакомы!"
   - Чай, чай, чай! - радостно подхватил гостеприимный хозяин. - Спасибо, что напомнили, а то уже внутри всё ссохлось. Перебрал я вчера, да и сегодня добавил, простите великодушно!
   - Мысли без спросу читаете?
   - А как же! На том стоим! Расслабьтесь, после чая я вам такое покажу!
   - Что это за люди приходили?
   - Мои друзья.
   - С Украины?
   - Какая проницательность! Кстати, как вам мой южнорусский прононс?
   - Это они вас Мыколой называли?
   - А кого ж еще?
   - Так и вы... сами... с Украины?
   - Врать не буду: я НЕ с Украины.
   - И сколько ж языков вы знаете?
   - Все!
   - Да ну?!
   - Жизнь обязывает.
   - А по какому делу приходили эти люди?
   - Ни по какому, просто пообщаться.
   - Не лукавьте, я ведь заметил, как они вручали вам гонорар.
   На столе, рядом с бутылками и огрызками, лежали мятые бумажки, которые он даже не потрудился пересчитать. На вскидку там было в эквиваленте долларов триста.
   - Вы про эту мелочь?
   - Да!
   - Это ничего не значит. Сувенир. Я просто позвонил кое-куда, и мы все вместе разрешили один вопросик. Благодаря моим настоятельным просьбам им позволили строиться на том участке, за который они уже пять лет воюют. Дело пустячное, даже говорить не о чем. Дачный домик, фанера. К тому же, находится в страшной глуши, верст этак четыреста от Центрального Почтамта. Мне всё равно, а им - приятно. Разве в домиках счастье?
   - А в чём же? Уютный домик - основа основ.
   - Самая большая роскошь - человеческое общение. - К сожалению, лишь очень немногие это понимают...
   Чай был заварен зелёный. Давилов продолжал оправдываться.
   - Извините, не осведомился о ваших предпочтениях. Сейчас придут узбеки, а они пьют только зелёный.
   - А узбеки по какому поводу придут?
   - Тоже пообщаться. Я только и делаю, что общаюсь. Мне так веселее, не люблю один скучать!
   - А эта ваша, магия, ну... Вы же здесь и гаданием, как вижу, занимаетесь, судьбы предсказываете... Интерьерчик у вас - ништяк, любая гадалка позавидует!
   Аркадий встал, чтобы получше разглядеть магические кристаллы, зеркала, свечи и прочие колдовские прибамбасы.
   Давилов метнулся к нему, и силой усадил на место.
   - Советую тут ничего не трогать! Это вам не игрушки!
   - Ну, признайтесь, ведь колдуете маленько, предсказываете за деньги?
   - Да, я и этим занимаюсь, но в меру. По просьбам трудящихся. Человеческое любопытство - категория вечная. Люди, желающие про судьбу узнать, никогда на этом свете не переведутся. Не ко мне, так к другим пойдут. Кстати, в других местах их могут обмануть, а я всегда только правду говорю.
   - Тогда скажите, когда у меня, наконец, появятся деньги? Ну, хоть какие-то!
   - Не какие-то, а вполне конкретные - двести тысяч долларов. Получите сегодня. Советую тратить только на благие цели.
   "Издевается", - подумал Аркадий.
   - Ни грамма не издеваюсь! Кстати, из зарабатываемых мною денег я оставляю себе лишь малость. На текущие расходы...
   - А остальные куда деваете?
   - Спасаю беспомощных. Скоро и вы этим займётесь.
   "Нашёл идиота!" - возмутился Аркадий, забыв, что и эта его мысль будет немедленно прочитана.
   - Нет, Аркашенька, вы вовсе никакой не идиот. Будь вы идиотом, я бы вас к себе не пригласил.
   - По-моему, я сам пришёл...
   - Это вам так только кажется. Видите большой кристалл в углу? С его помощью я приглашаю в гости. Мне надоело наблюдать, как вы корчите из себя тяжелобольного, вот и решил вас немного встряхнуть, вытащить из вашего Медведково!
   Давилов, как бы невзначай, включил телевизор. Аркадий вздрогнул. На экране замелькали знакомые рожи. Этих придурков на носилках он уже видел, и не по одному разу.
   - Не волнуйтесь, это всего лишь запись. Я крутил её специально для вас, по отдельному каналу... негосударственному... Хотел, чтобы в вашей душе зазвучали давно заглохшие струны...
   - А разве смотреть хронику... то есть, криминалку... меня кто-то принуждал?
   - Именно я внушил вам такое желание.
   - Так все эти олухи на носилках - ваши люди?!
   - Прошу не обзываться! Где вы воспитывались? Вас так и тянет нахамить. А ещё потомственный инженер!
   - Откуда вам известна моя родословная?
   - Мне известно абсолютно всё. Пора уже привыкнуть. Мне известно даже, кто и когда собирается свести счёты с жизнью. У меня на потенциальных самоубийц целая картотека заведена. Пройдёмте-ка туда...
 
   Комната, где размещалась давиловская картотека, по стилю очень сильно отличалась от других. Тут не было ни китайских шариков, ни разноцветных свечечек, ни таинственных запахов. В этой комнате царил дорогой евроремонт. Вдоль стен тянулись длинные зеркальные шкафы, верхней частью упиравшиеся в гладкий, совершенно белый потолок.
   Давилов открыл один шкаф, и Аркадий узрел несколько рядов цветных досье.
   - Вы хотели видеть досье беспомощных людей? Пожалуйста! Вот беспомощные по Москве, а это - областные папки...
   - Негусто!
   - Более, чем достаточно! Надеюсь, вы с Шамилем будете о них хорошо заботиться. На время моего отпуска я вверяю всё это богатство вам. Устал я... Надо в отпуск слетать, развеяться... Мне тут на днях цыгане снились. Бродячий народ, беспокойный...
   - А как вы этих... маньяков-самоубийц... вычисляете? Их ведь с помощью метро не определишь!
   - Путём обычной медитации... На самом деле, беспомощных у нас в стране не так уж много... Народ живучий, мужественный... Стоять в подземных переходах и в метро торгуя всякой дешёвкой, да при этом в петлю не лезть, нужно большое мужество... А теперь оглянитесь!
   Аркадий глянул на противоположную стену и обомлел. На совершенно пустой до этого, белой стене, вдруг, неизвестно откуда, возникло живое изображение: подземный переход, старухи рядами, а среди них... Мироновна!
   Дешёвый кошмар сменился другой картинкой: лето, ВДНХ, фонтан "Дружба народов". Странно, не далее как час назад, проезжая тоннелями подземки, он почему-то вспоминал этот фонтан.
   - Ну, как фонтанчик? Не ожидали? А разве вы час назад не его вспоминали? Он вам ещё детство напомнил... Ну же, признавайтесь, мне врать бесполезно!
   - Надо же, какой красавец! И позолота вся на месте! Как во времена Олимпиады-80!
   - Ну, знаменит этот фонтан был намного раньше, ещё в 50-х... И тогда позолота была отменная...
   - А сейчас - ни позолоты тебе, ни дружбы... От дружбы осталась одна отрыжка!
   - Что ж, какие времена, такая и дружба, ничего не поделаешь.. Не расстраивайтесь, времена меняются. Однако, мы отвлеклись. Давайте снова перейдём в гостиную. Я дам вам с Шамилем несколько поручений. Вы ему потом всё передадите.
   Аркадий, однако, любил конкретность.
   - Что конкретно нам придётся делать?
   - Ваши функции будут чисто диспетчерские, распределительские... Для практических задач мной сформирована специальная бригада, вы видели её по телевизору.
   - По вашему каналу?
   - Совершенно верно.
   - Эти достойные люди нашли своё призвание. Я и вас приглашал, но вы, почему-то, упрямились... Вот и пришлось мне вас сегодня силой вытаскивать из вашей берлоги... из Медведково...
   - Да уж, обидно, что ни говори... Мой дом отсюда - рукой подать, пешком можно добраться... А какие у них методы работы, если не секрет, у ваших... спасателей?
   - Методов полно! Целая пропасть! Тут я разрешаю применять фантазию, ибо важен результат... У нас к каждому клиенту подход сугубо индивидуальный... Но принцип один, общий. Спасатели притворяются ещё более несчастными, чем их клиенты, и те, забыв о своих бедах, бросаются помогать им. Согласитесь: увидев человека в окровавленных бинтах, да ещё под собственным балконом, поневоле забудешь о себе...
   - Как забыл тот парень, бежавший за носилками?
   - Да. Его подруга бросила, вот он и собрался с собой покончить. Я его вовремя засёк , во время внеочередной медитации... Это был внеплановый случай... Моя бригада выехала тут же! Молниеносно! Они его удачно отвлекли, он одумался и теперь занимается благотворительностью.
   - Бедным помогает?
   - Пока что только кошкам. Питомник на дому организовал... Вонища!
   Аркадий призадумался, затем расцвёл от согревшей его изнутри идеи.
   - А мне вы разрешите немного пофантазировать?
   - Валяйте, только вкратце...
   - Бывают же и другие причины... хотеть расстаться с жизнью, а не только уход любовницы или гибель старушки-жены... Предположим, я - банкир!
   - Да, действительно, давайте предположим, что ваша мечта сбылась!
   - На меня наехали и хотят убить... но сначала собираются жестоко пытать...
   - Ого!
   - И вот, сижу я у себя на кухне, приставляю дуло к виску...
   - Тут появляюсь я...
   - Лично сам? А бригада?
   - Дело в том, что никто из моей бригады не в состоянии взламывать замки на дверях новых русских. Я же открываю их при помощи взгляда!
   - Ух ты!
   - Итак, я появляюсь на кухне банкира в монашеской рясе и... предлагаю ему одеться в таком же стиле. Он потрясён и даже не сопротивляется...
   - Да ну? Совсем ни капельки не сопротивляется?
   Давилов исчез за ширмой и через минуту вышел оттуда в монашеской рясе.
   - Он уверен, что монах - посланец из другого мира...
   - А потом?
   - Потом я беру новоявленного святошу за руку и вывожу его из квартиры. Нас, что характерно, никто не останавливает, и мы благополучно добираемся до монастыря, где экс-банкиру предстоит провести остаток дней...
   - А если он потом... очухается... подумает-подумает и... откажется жить при монастыре?
   - Ну, что ж... Тогда его враги подумают-подумают, снова найдут его и... уже совершенно точно... прикончат!
   - А если... я вдруг откажусь?
   - От чего?
   - Ну, если я не стану отвлекаться на ваших ряженых-перебинтованных... Если наотрез откажусь им помогать?
   - А! Ну, тогда мы наотрез откажемся от вас!
   - Нет-нет, не надо! Не бросайте меня! Я хороший
   - Докажите!
   - Дайте мне поскорей... какое-нибудь задание... Внеочередное!
   - Зачем же внеочередное? Ваше задание ждёт вас давно... вот уже несколько дней... С тех самых пор, как мне впервые приснились цыгане... Вот уже неделю снятся... с песнями и плясками...
   - Я, честно, говоря, цыган боюсь...
   - Я сам боюсь... Но вам не стоит волноваться. Лично вам с ними общаться не придётся...
 
   В конце беседы Давилов расправил плечи и произнёс:
   - В честь Рождества... а также учитывая вашу не-су-свет-ную тягу к материальным ценностям... Я даю вам особо приятное задание!
   - Неужели?
   - Вам сегодня доведётся развлекать одну оч-чень богатую старуху, которая пятый год подряд пытается удрать на тот свет. Её надо будет отвлечь. Часиков до семи. Потом можете быть свободны...
   - Хм! Старушек я ещё не пробовал... развлекать... Интересно, каким образом?
   - Не волнуйтесь, у вашей жены не появится повод для ревности... По сложившейся традиции, я разрешаю вам проявить фантазию... У вас, насколько я знаю, с фантазией всё в порядке...
   - Нет, вы, всё-таки, скажите, что я должен делать... А то вдруг отмочу какой-нибудь... непотребный фокус...
   - Ну, я не знаю... Расскажите бабушке сказки, почините ей что-нибудь... Главное - дотяните до девятнадцати ноль-ноль...
   - А что, после семи она, как правило, уже не вешается?
   - Она вообще не вешается. У неё другие методы, более изощрённые. Как-никак, польская дворянка... Ступайте, даст Бог, всё пройдёт благополучно...
   Пока Аркадий одевался в прихожей, Давилов сходил в комнату и принёс запечатанный конверт.
   - Это моё поздравление вам с Шамилем. С Рождеством. Советую открыть не раньше девяти вечера. Впрочем, что это я говорю? Я запрещаю вам открывать его раньше девяти вечера. Могу я на вас положиться?
   - Вполне. Какая разница, когда читать открытки? Часом раньше, часом позже...
   - Вот и отлично. Со старухой обращайтесь как можно галантнее. У Шамиля бы это лучше получилось, но его, к сожалению, трудно поймать... Короче, поезжайте к Ванде Казимировне, развлеките её, почините в доме всё, что только сможете. Сказки придумывайте подлиннее да поинтереснее... Заодно посмотрите, чтобы к ней в доверие не втерлись мошенники. На вас ложится двойная задача. Задача охранника и отвлекающего.
   - Вы сказали, что она богатая, но... беспомощная?
   - Да, она действительно беспомощна. По-настоящему беспомощных людей, как я уже сказал, не так уж много...
 
  На бумажке рукой останкинского гуру было выведено "Ванда Казимировна". Там же стоял адрес и номер телефона. Подойдя к зачуханной хрущёбе, Аркадий в нерешительности остановился.
   - Хм! Богатая старуха! Хоромы почти как мои...
   Постояв-подумав, он вошёл в подъезд и стал неспешно подниматься по лестнице.
   На втором этаже он увидел металлическую дверь с номером, указанным на бумажке. Позвонив, услышал странное хихиканье. Кто-то громко высморкался...
   Наконец, дверь отворилась, и Аркадий очутился лицом к лицу с чрезвычайно живописной старушенцией. Она была вся в кружевных оборочках, а в руке держала Библию. Её внешность излучала благостность, большие глаза светились, но уже не так ярко, как в молодости. Вылитая Беата Тышкевич!
   На том лице лежала печать потусторонности, однако суицидом не пахло. Ни грамма загнанности, разочарованности, обиды на весь мир...
   - Ванда Казимировна?
   - Прошэ, - сказала старушка по-польски.
   Дальше она говорила по-русски, но с очень большим акцентом.
   - Вас ко мне прислал СтанИслав?
   - М-да... Станислав... Авелевич...
   - Ах, да, Иванович! Проходите...
   Аркадий очутился в маленькой прихожей.
   - Ну, зачем же он так беспокоится? По пять раз в день уборщицы, санитарки, монашки приходят... Я уже замучилась... Нельзя всё время быть таким... заботливым! Зачем столько внимания к моей бедной персоне?
   - Хм! Он почему-то считает, что вы оч-чень богатая!
   Старушка снова жеманно захихикала и повела его в гостиную.
   Аркадий поспешил заверить, что он никакой не уборщик, и, уж тем более, не монах.
   - Не волнуйтесь, я вам тут много пыли поднимать не буду. Уколы не по моей части, а молиться я и вовсе не умею...
   - Вот как? - изумилась кружевная бабушка. - Что же вы тут собираетесь делать? Так вы... от Станислава или нет?!
   - От него, от него, не бойтесь... От лысого и очень умного... Ссс... Станислава... Ппп... Петровича...
   - Ах, да, от Теодоровича!..
   К счастью, она была туга на ухо, а с памятью вообще монтана.
   - Я и забыла! Кажется, у него именно такое отчество! Он всегда всех по отчеству называет и к себе тоже требует уважения! Такой галантный молодой человек! Такой воспитанный!
   Аркадию стало смешно. Когда это Давилов называл кого-нибудь по отчеству?
   - И что же он вам поручил?
   - Он сказал, что я должен вам что-то починить... типа столы-стулья...
   - Ах, хитрец, все помнит. Я могу забыть, а он помнит! Что ж, проходите в спальню.... Посмотрите, это - главный прэдмет моей жизни... Надо его чинить или нет?
   Старуха жестом указала на соседнюю комнату. Аркадий вошел туда и увидел... гроб!
   - Не пугайтесь, просто мне уже пора! Какой... сенс чинить столы, стулья и другие вещи, если уже завтра... ЗАВТРА!.. они мне не понадобятся...
   Таки Давилов был прав. Старуха самоубийца!
   Аркадий ласково, даже искательно, заглянул ей в глаза, потом взял под локоток, подвёл к креслу, стал усаживать... И, надо сказать, очень вовремя это сделал. Старуха выпучила глаза, стала задыхаться, схватилась за сердце и... обмякла! Еле удалось усадить её на кушетку.
   Аркадий набрал номер Давилова.
   - Не волнуйтесь, ничего страшного не произойдёт... - услышал он в трубке.
   На том конце играла музыка. Слышались вакхические возгласы и завывания... Веселились очередные гости. Аркадий опешил. Ну и ну! Человек умирает, а он злорадствует и цинично заявляет, что ничего страшного не произойдёт... Он был готов к любым странностям со стороны бывшего шефа, но чтобы тот оказался таким идиотом!
   - Так вам всё равно, что с ней будет?
   - Если что, вызывайте "скорую", а сами уходите...
   - Может быть, всё-таки, приедете и хоть чуть-чуть поможете?!
   - Не могу... Я сам почти готов... Жду вас вечерочком у себя... Заходите вечерком, не стесняйтесь...
   Давилов еле ворочал языком. Потом в трубке раздались короткие гудки... Надо же! "Готов!" Нализался, сволочь... А ещё говорил, что пить умеет! Нет, он не изменился... С этим Давиловым по-прежнему надо держать ухо востро. То батюшку изображает, то уголовника. Затея тухлая, пора смываться, пока менты не нагрянули...
   Старухе, между тем, полегчало. Он выпрямилась в кресле, расправила кружева на груди.
   - Аркадий!..
   Аркадий ощутил невнятную тревогу. Откуда она знает, как его зовут?! Просто жуть какая-то! Старуха продолжала:
   - Если я не успею вам... Может быть, я не успею вам дать команду... Ой, как трудно говорить по-русски, когда такая старая голова!
   Её польский акцент усилился.
   - В общем, если я начну себя странно вести... Положите меня... в гроб!
   Аркадий поёжился. Он ещё в жизни никого в гроб не укладывал.
   Старуха, тем временем, принялась философствовать.
   - Потом будет жизнь... загробная... А сейчас она.... окологробная... Я правильно выражаюсь?
   - Грёбаная-грёбаная, всё правильно, жизнь такая, что... Выражайтесь, не стесняйтесь, тут все свои!
   - Что вы?! Что вы?! Я не могу так ругаться! Вы меня плохо... услышали! Меня не надо просить так ругаться. Перед отходом туда...
   Старушка закатила глаза и стала с достоинством молиться.
   - Перед отходом в небесный дворец... к моим предкам... мне надо вести себя осторожно... надо оставлять... всё плохое на земле... Мои предки были очень знатные... графы, короли... Вы меня извините, но... мат надо оставить здесь!
   - Это вы меня извините...
   - Дайте мне, пожалуйста, мой фамильный Альбум!..
   На серванте было много разных книжечек, бутылочек с лекарствами, коробочек, ленточек, тряпочек... Полный старушечий набор.
   Поискав среди этого хлама, Аркадий, однако, фотоальбома не обнаружил.
   - Ой, не обижайтесь склероз! Альбум в третьей комнате... Пройдите туда... туда, туда... Там, там, там! - замахала она узловатой старческой рукой в перстнях.
   В третьей комнате стоял запах валерьянки и наблюдался идеальный порядок. Видно кто-то из домработниц (или домработников!) совсем недавно тут побывал. Обстановка ничем не поражала. Не было ни комода красного дерева, ни стульев "из дворца", ничего похожего. Вероятно, всё старухино богатство лежало в банке. Что ж, вполне современно...
   Старинный "Альбум" лежал на кровати, среди вышитых подушек и подушечек. Приоткрыв его, он заметил внутри аккуратно и очень симметрично расположенные фотографии. Всё было в строгом хронологическом порядке, под каждым пожелтевшим фото выведена дата, а все надписи были сделаны латинскими буквами с непонятными хвостиками. Видимо, по-польски.
   Вернувшись в комнату, он опять застал старушку в молитве. Она крестилась по-католически, подняв глаза к потолку, будто разглядывала люстру...
   Зазвонил мобильник.
   - Ну, как она? - снова послышался голос Давилова.
   На том конце по-прежнему играла музыка...
   Аркадий окончательно запутался. Экс-шеф зачем-то срочно вытащил его из Медведково, потом долго удивлял странными гостями, а теперь вот, отослав его к полудохлой безумной старухе, сам развлекался во всю, да ещё непонятно с кем!
   Внезапно в трубке раздался грохот, звон битой посуды... Затем образовалась тишина. Не было слышно ни звука. Гудков тоже не было...
   - Алло! Алло! - надрывался Аркадий.
   Ему никто не отвечал.
   После короткой паузы снова включили музыку, врубили на полную катушку. Потом кто-то бросил трубку на рычаг, и раздались короткие гудки...
   Он повернул голову к старухе. Её тело съехало вниз, глаза были стеклянны. Казалось, она умерла.
   - Ванда Казимировна!
   Старуха шевельнула пальцами в перстнях и отчетливо произнесла с закрытыми глазами.
   - Не так быстро, Вася... Ва-сень-ка...
   Её рука безжизненно повисла. Ничего не оставалось, как набрать "03"...
   Уходя, Аркадий оглянулся на старуху. Губы её шевелились, она продолжала бормотать, но её польский акцент куда-то подевался. Ну и дела!
   Он опрометью метнулся к двери.
   - Вася, подожди... не так быстро... Вася!!! Ва-сень-ка!!!
   Аркадий плюнул, чертыхнулся и выбежал из квартиры.
   Преодолевая лестничный пролёт, он нервно вздрагивал. Старуха не просто кричала, надрывалась, стерва.
   - Ва-а-а-ся-я-я!!!!!!!
   Аркадий приостановился, глянул вверх.
   - Никак опять засклерозило? Какой, к чёрту, Вася?! А Петю не надо?! Старая крокодила... Я-то думал, ей "мерседец" пришёл, а она вон как орёт! Тьфу, чтоб я ещё раз связался с ненормальными!..
   Аркадий катился вниз по ступенькам, пыхтя как взломщик-неудачник... Снова засада... А ведь как благородно всё начиналось!
 
 
   Выбежав из подъезда, Аркадий натолкнулся на машину скорой помощи, но в разговор с врачами не вступил. По вполне понятным причинам. Дверь старухиной квартиры он догадался оставить приоткрытой. К счастью, когда он покидал квартиру, на лестничной площадке не было ни души. Не хватало ещё, чтоб его загребли по делу об убийстве! Он даже не знал фамилии старухи Ванды. Он вообще ничего про неё не знал. Фигурировать на процессе в роли грабителя и убийцы ему совсем не улыбалось. И вечно этот Давилов втянет его в историю! Нет, он общался с ним в последний раз, хватит! Аркадий глянул на часы и обомлел. Девятнадцать ноль-ноль! Он таки сумел развлечь старуху "часиков до семи"!
   Подойдя к подъезду Давилова, он увидел примерно ту же картину, что и возле дома старухи Ванды. Только кроме кареты скорой помощи там была еще и милицейская машина.
   В подъезде на него, как и днём, налетела массивная женская фигура. Снова Чунькина! Зинуля была вся в слезах, размазанная тушь делала её похожей на чудовище из детского триллера.
   - Аркаша, стой! Тут у нас такое случилось! Его убили!
   - Кто?!
   - Цыгане! К нему тут всякий сброд ходил, вот и допрыгался!
   Допрыгался, тут Чунькина была права.
   Поднявшись пешком наверх, ибо ждать лифта не было мочи, Аркадий заметил, что дверь в квартиру Давилова приоткрыта. Точно в таком же приоткрытом состоянии он час назад оставил старухину дверь...
   В квартире было полно народу. В той комнате, где они с шефом завтракали борщом и пловом, на полу лежало тело, накрытое простыней.
   "Он", - подумал Аркадий.
   У стола сидел мужчина в милицейской форме и что-то записывал. Видимо, составлял протокол. Рядом с ним валялся на коленях рыдающий цыганёнок. Он порывался удрать, но его всё время хватали за шиворот.
   - Вы Аркадий? - спросил милиционер.
   - Да, именно я и есть Аркадий...
   - Тогда читайте...
   Аркадий заглянул в конверт и обнаружил там записку.
   "Извините, что не объяснил вам раньше. Сегодня мне снова снились цыгане, и я понял, что пора. Спасибо, что придержали Ванду Казимировану. Без неё бы я там ничего не нашёл. Погощу у старушки денька четыре, а потом отправлюсь в пункт моего назначения. Привет Шамилю. Ваш друг Василий".
   Лицо мента посуровело.
   - Кто такая Ванда Казимировна?
   - Старушка-полька... Но с московской пропиской!
   - В каких отношениях она состояла с Печатниковым?
   - С кем?!
   - С трупом.
   Милиционер кивнул в сторону тела, накрытого простынёй.
   - Не знаю...
   - Не знаете? А что же он с вами так откровенничает? Что он собирался искать у старухи? Чего он без неё не нашел бы?! Может, он пытать её собирался?! Утюгом?!! Или паяльником?!!!
   - Да я вообще здесь впервые! То есть, за сегодня... второй раз зашёл...
   Позднее, уже в участке, Аркадий узнал, как именно цыгане убили Давилова. Ударили тяжёлым предметом по голове. Вероятно, хотели ограбить. Оно и не удивительно. Если устроить в квартире проходной двор, а купюры раскладывать на столе вместо салфеток, то даже ангел не удержится от искушения...
   Суровый мент не собирался ставить точку в деле.
   - Так вы отрицаете свою причастность к делу?
   - К какому такому делу?! Это мой давнишний знакомый... Мы с ним очень давно не виделись... Зашёл случайно... Ведь сегодня Рождество...
   - Ага... только Рождество днём было... в смысле, уже прошло... А праздновали вы, почему-то, по отдельности! Вот вы сейчас откуда нарисовались, а?!
   - Старушку навещал...
   - Признавайся, гад! Ты, часом, не наводчик?! А то щас пойдёшь унитазы пидорасить!..
   Ситуацию спасла ворвавшаяся Чунькина. Она преданно ждала Аркадия в коридоре, чувствуя, что его могут арестовать.
   - Да какой из этого тюфяка наводчик! Он актёр! Мы все актёры! Дружили с покойным, ходили к нему в гости... Вася школу снимал, для бизнеса, а мы в порожних классах у него хохмили... то есть, репетировали!
   - Выходит, он ваш благодетель? Так вы ему ноги должны были мыть!
   Мент сострил вполне удачно, но Чунькиной по юмору в районе равных не было. По крайней мере, в рамках РУВД.
   - И ноги мыли, и этой водой подмывались, всем коллективом, не сомневайтесь!
   Мент хотел обидеться, но сексуальный голос Чунькиной к обидам не располагал. Он распологал к интиму.
   - На театральный фестиваль мы готовились, если серьёзно... Международный фестиваль, между прочим, на носу! У него в шкафах наши костюмы, можете проверить!
   - То есть, этот прыщ тоже актёр, да?
   - Да! Только он из другого театра. Из дома культуры он, вот!
   - А зачем покойник оставлял ему записку? И старуху зачем было придерживать? Покойник собирался у неё ночевать, в то время как у самого оч-чень даже шикарная квартирка имеется?!
   - Да это пьяный бред! Васенька регулярно лечился. Глюками страдал. Сколько раз откачивали!
   - Точно, алкоголик? Правду говорите?!
   - Ну да! Вы же сами видели, что творится у него в квартире!
 
   В общем, Аркадия выпустили. Благодаря Чунькиной. Иногда и такие экземпляры, вернее, экземплярши могут быть полезны. Теперь он, оказывается, ещё и актёр! Дома культуры!
   Вскрытие показало, что старушка умерла естественной смертью. Состояние сердечной мышцы и сосудов было таково, что врачи-патологоанатомы удивлялись, как это она не переставилась ещё пять лет назад. Одному лишь Аркадию было всё доподлинно известно. Ванда Казимировна ждала Давилова. Ему пять лет назад было ещё не время. Он боялся, что "там" без старушки заблудится, хотел, чтоб она его проводила... Правда, в последнее время её терпение начинало лопаться, а он всё был не готов, да не готов. Мирские проблемы заели... Теперь все эти суматошные проблемы лягут на его, на Аркадия, плечи... Теперь он будет спасать несчастненьких! На пару с Шамилем. Давилов и после смерти их достал. Ну и ручищи.
   Открыв подаренный Давиловым поздравительный конверт (ровно в девять вечера, как и было приказано), Аркадий обнаружил банковский чек на имя племянника. Как выяснилось, на счету Шамиля вот уже месяц, как лежала кругленькая сумма: двести тысяч долларов. Двести тысяч у.е. на благотворительность. Так вот про какие неожиданные деньги твердил ему философ-юморист! Там же лежало заверенное нотариусом завещание. Офис на проспекте Мира тоже переходил Шамилю. Видно, Давилов давно уже знал про свою смерть, только точной даты не мог добиться у космоса...
 
   Дабы развеяться, Аркадий побродил по улицам, домой вернулся глубокой ночью. Даже Риммочка не дождалась - уснула, оставив ему свет в прихожей. Он тоже лёг и моментально вырубился. Ему приснились чудеса, каких он в жизни не видал.
   Сначала он посетил хрустальный дворец. Там всё было усыпано драгоценными камнями, а мебель - из чистого золота. Разве на такой мебели сидят? Твёрдо же!
   В большом центральном зале к нему вышли старушка Ванда и экс-Давилов, оба в ангельских одеждах. Они ему что-то кричали, но слов не было слышно. Потом их отвлёк... мобильник! Да-да, всё так и было! Экс-Давилов достал из-под белого крыла телефон и стал с кем-то болтать.
   Потом, не отрываясь от мобильника, Давилов жестом дал Аркадию команду идти к окну. Аркадий послушался, подошёл к окну, а за ним - территория ВДНХ. Он зажмурился и... прыгнул!
   Приземлившись, Аркадий открыл глаза. Перед ним во всей доперестроечной красе сиял фонтан "Дружба народов".
   Фонтан был свежепозолочен, специально для Олимпиады-80. Вокруг всё переливались радугой струй, искрящихся на солнце...
   Собственно, почему он решил, что попал в 80-е? Ведь это чудо было создано намного раньше, ещё в 1950-х!
   Вдруг Аркадий заметил кота. Да! В фонтане плавал грязно-рыжий кот, мордой похожий на Иосифа Джугашвили. В природе встречаются такие коты. Аркадий не сдержался и крикнул:
   - Ну и дела! Котяра плавает! Когда такое было?
   - Каму кацяра, а каму - Сосо, луччий друг всэх-х-х народов!
   Грузинский акцент и после смерти никуда не девается.
   - Какую я вам дружьбу арганизаваль? А?!! А гдэ спасиба?! Нэ слышю!!!
   Кот сделал попытку влезть на верхушку фонтана.
   - Сичас рэчь буду праизнасить!
   - Слезай, скотина! Наслушались твоих речей!
   Кот, злобно шипя, стал уползать.
   - Бэз миня бы вы всэ падох-х-хли! Я вас тридцать лет ат Запада ах-х-раняль! Пачти всэ цэлие асталис!.. Царя абыжяли - ай, нихарашё! А минэ ни так лэгко абидэт!
   Аркадий хотел дать ему пинка, но не получилось.
   - В лагэрэ дисциплина была - закачаесся! Никто дверями не дралься! Даже в мыслях-х-х нэ имэль!
   Ну, нет! Пора кончать этот беспредел. Аркадий нашел камешек побольше, прицелился...
   - Вали отсюда по-хорошему! Тоже мне - ангелочек нашёлся! Ты же самый, что ни на есть, кровавый Каин!
   Увидев камень, кот дал стрекача. Удирая, он оглянулся и снова зашипел.
   - Убыйцы!!!
   - От убийцы слышу!
   Неожиданно для себя Аркадий оказался на верхушке фонтана. Подмышкой он ощутил что-то тяжёлое. Ба! Маленький золотой телевизор! А тут ещё, откуда ни возьмись, прибежала толпа советских граждан, одетых по моде конца 1950-х.
   Люди плотной толпой окружили фонтан, стали что-то выкрикивать.
   Аркадию почудилось, что его хвалят, и он растрогался до слёз.
   - Товарищи! Грядёт эпоха телевизора! Великая вещь, скажу я вам, объединяющая!
   Пока он тряс позолоченным ящиком, из толпы раздался голос мальчика:
   - Дяденька! А телевизоров без линзы не бывает!
   Аркадий строго глянул на выскочку.
   - Вырастешь - и не такое увидишь!
   По рядам взрослых прокатилось оживление.
   - Люди! Ведь это пришелец из будущего!
   - Да нет, обычный аферист!
   - Сектант, не иначе!
   - Хватайте его!..
   Перепуганный Аркадий взмыл в небо и неожиданно увидел под собой Париж. Жуткие ужасы исчезли. Полетав, он приземлился на Елисейских полях, стал вдыхать знакомый прозрачный воздух... К сожалению, не очень долго.
   - Хватай его!
   Сзади налетели какие-то двое и закружили его в вальсе. То были его старые подруги, феи в розовых пальто!
   Они все втроём поднялись в воздух и стали парить над городом. Поднялись туда, где даже не всякая птица летает. Даже выше Эйфелевой башни...
   Потом ринулись вниз, на тротуар, где обычно прогуливаются парочки. Только сейчас там было пусто, и можно было летать беспрепятственно. На любой скорости.
   Дамочки крутили и швыряли Аркадия, подбрасывали его вверх, ловили, а потом подбрасывали снова... До тех пор, пока он не шмякнулся на скамейку.
   Шмякнувшись, Аркадий начал гладить деревянное сидение.
   - Дорогая скамеечка, - пробормотал он, - на тыщу евро потянет... Ага! Вспомнил! Эти скамейки по телевизору показывали... В передаче про Париж!
   Феи улетели прочь, чмокнув его на прощание с двух сторон. На щеках остался запах духов. Какой аромат! Аркадий завыл от волнения.
   - Снова ноешь? Какие скамейки? - возмутилась Риммочка.
   - Да никакие... Ты лучше скажи, что за духи...
   Аркадий продолжал усердно водить носом.
   Риммочка глянула на него странным взглядом и отвернулась к стене.
   - Нет, ну, знакомый же запах! Правда, не знаешь?
   - Не знаю...