Волжский царь. Глава 47
КУЛИКОВСКАЯ БИТВА
Названные в русских летописях «великой замятней» считается волна непрерывных междоусобных войн и верховных переворотов в Орде в 60–70 гг. XIV в. «Много нестроениа бываше в Орде, и мнози князи Татарстьи избивахуся, не имуще главы, и острием меча умираху, и помале оскудеваша Орда от великиа силы своея».
В кон¬це кон¬цов, про¬ти¬во¬ре¬чия ме¬ж¬ду князем Дмит¬ри¬ем Ива¬но¬ви¬чем и Ма¬маем при¬ве¬ли к ре¬шаю¬щей бит¬ве, ко¬то¬рая име¬ла не¬ма¬ло¬важ¬ное зна¬че¬ние для булгар¬ско¬го на-ро¬да, ибо вза¬им¬ное ос¬лаб¬ле¬ние двух мощ¬ных со¬се¬дей да¬ва¬ло Булгарии воз¬мож¬ность ук-ре¬пить свое как внут¬рен¬нее, так и внеш¬нее по¬ло¬же¬ние.
Мамай стал готовить новый поход. Войско Мамая достигало 200 тысяч. А на Руси московский князь Дмитрий Иванович, внук Ивана Калиты, подготовился к отпору врагу и собрал невиданную до тех пор на Руси рать (150 тысяч воинов).
Надо отметить, что в XIV в. в Крыму большую силу набрали генуэзцы, тесно связанные с папской курией. В то время они владели фактически всем южным берегом Крыма, имели колоссальные доходы от торговли (и работорговли), хотели утвердиться на русских торговых путях. Другие полагают, что на Куликовом поле Русь сражалась не просто против Золотой Орды. Хотя в 1237–1240 гг. ей пришлось воевать против монгольских войск, акцентирует внимание на том, что войска Мамая состояли из разноплеменных наемников, мобилизованных на генуэзские деньги. К тому же Мамай ждал помощи от литовского князя Ягайло, с которым вступил в союз. А Дмитрий Донской видел своим союзником хана Золотой Орды Тохтамыша (считают, что их конфликт в 1382 г. был спровоцирован извне), то есть русские бились только против Мамаевой Орды и против всемирной силы, в которой соединились католический Запад и часть азиатского воинства.
В 1379 г. вспых¬нул кон¬фликт рус¬ской церк¬ви с Ма¬ма¬ем. В Ниж¬нем Нов¬го¬ро¬де по ини¬циа¬ти¬ве епи¬ско¬па Дио¬ни¬сия Суз¬даль¬ско¬го бы¬ли уби¬ты по¬слы Ма¬мая. Воз¬никла вой-на, шед¬шая с пе¬ре¬мен¬ным ус¬пе¬хом, за¬кон¬чив¬шая¬ся Куликов¬ской бит¬вой и воз¬вра¬ще¬ни¬ем в Ор¬ду Чин¬ги¬зи¬да Тох¬та¬мы¬ша. В этой вой¬не уча¬ст¬во¬ва¬ли две коа¬ли¬ции: хи¬мер¬ная дер¬жа-ва Ма¬мая, Ге¬нуя и Ве¬ли¬кое кня¬же¬ст¬во Ли¬тов¬ское – За¬пад, и блок Мо¬ск¬вы с Бе¬лой Ор¬дой – тра¬ди¬ци¬он¬ный со¬юз, на¬ча¬ло ко¬то¬ро¬му по¬ложил еще Алек¬сандр Нев¬ский. Их политическая роль в событиях 1380 г. была определяющей. А Тверь от уча¬стия в вой¬не ук¬ло¬ни¬лась, и по¬зи¬ция ря¬зан¬ско¬го кня¬зя Оле¬га оставалась неясной. Мамай выполнял волю генуэзцев — в том числе и при заключении союза с Ягайло, которого римский папа Урбан IV склонил к принятию католичества. Так что, вся эта коалиция координировалась из Рима, что означало католическую окраску Мамаева похода на Русь.
Летом 1380 г. в Москву пришла грозная весть: «Мамай поднялся со своей ордой и идет на Русь». Разведкой Дмитрия Ивановича, великого князя московского было установлено, что в Семенов день, 1 сентября 1380 г. на реке Оке должны встретиться войско Мамая, войско литовского князя Ягайло и войско рязанского князя Олега для совместных действий против московского князя. Узнав об этом, Дмитрий Иванович разослал своих гонцов по всем удельным княжествам с приказом, собрать полки удельных князей в городе Коломне к Успеньеву дню, к 15 августа 1380 г.
18 августа 1380 г. Дмитрий Иванович из Москвы направился в иноческую обитель Святой Троицы, где встретился с игуменом этой обители Сергием Радонежским, и получил от него благословление и двух монахов для своего войска – Пересвета и Ослябю.
Еще в начале сороковых годов XIV в. житель Радонежа, двадцатилетний боярский сын Варфоломей основал верстах в десяти от этого города в безлюдной лесной чащобе монастырь — пустынь во имя Троицы. Став монахом, он принял имя Сергий. Впоследствии собравшаяся здесь монастырская братия избрала его своим игуменом. По близлежащему городку, в пределы которого входила Троице–Сергиева обитель, и сам ее основатель получил прозвание Радонежского. Сергий, человек уже зрелого возраста, был хорошо известен на Руси. Троицкого игумена знали и уважали в народе, от простого люда до митрополита и великого московского князя.
Союз Мамая с Западом нес угрозу государственной и идеологической самостоятельности Руси. Это хорошо понимал Сергий Радонежский, обратившийся к князю Дмитрию: «Пойди против безбожных, и с Божью помощью победишь». Перед битвой Сергий освятил меч Дмитрия Ивановича и благословил на участие в бою иноков Ослябю и Пересвета. Православная солидарность становилась всеобщим убеждением на Руси, сопровождалась готовностью к самопожертвованию и подвигу за веру. На Куликовом поле русские сумели наглядно и ярко проявить эти качества.
В Ус¬тюжской ле¬то¬пи¬си сообщалось: «В ле¬то 6888 (1380 г.) по¬га¬ный царь Мамай по¬иде ра¬тью на Русь на ве¬ли¬ко¬го кня¬зя Дмит¬рия Ивано¬ви¬ча, а с ним все кня¬зи ордын¬скии тем¬ные со все¬ми си¬ла¬ми татарски¬ми. И еще к тому по¬наименована рать бе¬сер¬ме¬ны буртаси фря¬зи чер¬ка¬сы ясы булгары морд¬ва череми¬сы и ины мно¬гия си¬лы. А князь вели¬кий Ягай¬ло со всею си¬лою литовь¬ской и с жело¬тью и ля¬хи по¬иде на по¬мощь Ма-маю и с ним в оди¬но¬че¬ст¬ве князь Олег Ря¬зан¬ский. И со¬чте си¬лу свою Ма¬май и об¬ре¬те девятьсот и тридцать ты¬сяч че¬ло¬век. И воз¬гор¬ди¬ся он и ре¬че: «Идем на Русь и сотворим ее пус¬ту яко же при Ба¬тые бы¬ло». В примеча¬нии говорится: «Под бе¬сер¬ме¬на¬ми ле¬то¬пи¬сец подразумевает тут турк¬менов, фре¬зи – гену¬эз¬цы, ясы – осе¬ти¬ны, бур¬та¬сы – один из кочевых наро¬дов, оби¬тав¬ших в За¬вол¬жье же¬лоть – жмуди¬ны. Что ка¬са¬ет¬ся сил Ма¬мая, то здесь они пре¬уве¬ли¬че¬ны по край¬ней ме¬ре вдвое, даже ес¬ли к ор¬де ус¬пели бы при¬сое¬ди¬нить¬ся литовские и ря¬зан¬ские вой¬ска».
Действительно, буртасы отмечены как участники Куликовской битвы 1380 г., сражавшиеся на стороне Мамая: «Прииде из Орды ордынский князь Мамай с единомысленниками своими – со всеми князьями ордынскими и своею силою татарскою и половецкою. А еще к той рати понаймовал бесермен, армен, фрязы, черкессы, язы, буртасы».
Однако мо¬жно ска¬зать, что ясы не бы¬ли осе¬ти¬на¬ми, об этом не го¬во¬рит ни од¬на древ¬няя рус¬ская ле¬то¬пись; ясы – это дон¬ские булгары. Не¬ко¬то¬рую часть их, пле¬нив в по¬хо¬дах на Дон, в XII в. рус¬ские кня¬зья рас¬се¬ли¬ли по ре¬ке Ро¬си юж¬нее Кие¬ва и в юж-ных рай¬онах чер¬ниговской зем¬ли. Здесь они сме¬ши¬ва¬лись с уже жив¬ши¬ми на этой территории свои¬ми род¬ст¬вен¬ни¬ка¬ми – при¬чер¬но¬мор¬ски¬ми булгара¬ми, остат¬ками печенегов и гу¬зов. «Смесь» эту ки¬ев¬ля¬не на¬зы¬ва¬ли бе¬рен¬деи, тюр¬ки, чер¬ные кло¬бу¬ки, а затем на¬ча¬ли на¬зы¬вать од¬ним име¬нем – чер¬ка¬сы, рас¬пространив в XIII в. на¬зва¬ние «черкасы» и на ниж¬не¬дон¬ских и при¬азовских булгар. И в дан¬ном слу¬чае речь идет имен-но об этих чер¬ка¬сах–тюр¬ках, а не о гор¬ных чер¬ке¬сах (ады¬гах) Кав¬ка¬за. Бур¬та¬сы же не бы-ли ко¬че¬вым пле¬ме¬нем За¬вол¬жья, а бы¬ли осед¬лым на¬ро¬дом, жив¬шим на пра¬вобережье Вол¬ги, юж¬нее булгар и чу¬ва¬шей, но юго–вос¬точ¬нее морд¬вы, ина¬че их еще на¬зы¬ва¬ли мад-жа¬ра¬ми – это бы¬ли пред¬ки та¬тар–ми¬ша¬рей. Что ка¬са¬ет¬ся бе¬сер¬мен, то бе¬сер¬ме¬ны – об-щее на¬зва¬ние му¬суль¬ман или во¬об¬ще не¬пра¬во¬слав¬ных и не оз¬на¬ча¬ет ка¬ко¬го–то кон¬крет-но¬го на¬ро¬да.
Вот как описывает это событие русский миф.
20 августа 1380 г. Дмитрий Иванович рано утром выступил со своим войском в поход на Мамая. Войско московского князя, перед походом было выстроено на всех улицах и площадях, примыкающих к Кремлю. Главная или отборная часть его выстроилась на Красной площади, тылом – к Китай–городу, а лицом – к трем кремлевским воротам, а именно, Никольским, Фроловским (Спасским) и Константино–Еленским (ближние к Москва–реке). Посланные из Кремля священники и дьяконы с хоругвями, иконами и освященною водой обходили площадь, осеняли крестами и кропили ратников. Все московское население высыпало на проводы ополчения. Отслужив напутственный молебен, Дмитрий Иванович на коне выехал из Кремля к войску. Остановясь перед ратью, он сказал громко: «Братие моя милая, не пощадим живота своего – за веру христианскую, за святые церкви и за землю Русскую!». «Готовы сложить свои головы за веру Христову и за тебя, государь великий князь!» – слышалось в ответ. Затем ударили в бубны, затрубили в трубы и войско двинулось в поход.
Рать Дмитрия Ивановича разделилась и пошла на Коломну тремя дорогами. Одну ее часть с Владимиром Андреевичем великий князь направил на Брашево (на Бронницы), другую с белозерскими князьями послал Болванской дорогой, а третью сам повел на Котел. За войском следовал длинный обоз со съестными припасами, всякой походной рухлядью, тяжелым вооружением и щитами. Князья и бояре имели еще при себе особые обозы. С войском Дмитрия Ивановича следовало десять гостей–сурожан.
24 августа 1380 г. Дмитрий Иванович достиг Коломны. За несколько верст до Коломны, при впадении реки Сиверки в Москва–реку, великого князя встретили воеводы уже собравшихся здесь полков удельных князей. На другой день, 25 августа 1380 г. происходил великокняжеский смотр всему войску под Коломной на широком лугу или так называемом Девичьем поле, причем, московская дружина с великокняжеским знаменем стояла в каком–то саду Памфилове. После смотра он разделил все ополчение на обычные четыре походные полка и каждому назначил предводителя. Главный или Великий полк он оставил под личным своим начальством. Полк правой руки поручил Владимиру Андреевичу, князю серпуховскому. Полк левой руки вверил Глебу, князю брянскому, а Передовой полк Дмитрию и Владимиру Всеволодовичам Всеволожским. 26 августа 1380 г. войско Дмитрия Ивановича выступило в дальнейший поход левым берегом Оки. Достигнув устья Лопасни, войско остановилось, к нему присоединились ратники, которые собрались в Москве, уже после того, как великий князь отправился в Коломну. Здесь же Дмитрий Иванович выслушал новые вести о противнике, и приказал войску переправляться через Оку. После переправы он вновь сделал смотр всему ополчению и приказал его сосчитать. В ополчении оказалось более 200 тысяч ратников. От Лопасни войско двинулось прямо к верхнему Дону, направляясь вдоль западных рязанских пределов или по древней земле вятичей. Погода способствовала этому походу: стояли ясные и теплые дни. Во время этого похода к войску Дмитрия Ивановича присоединились дружины Андрея Ольгердовича и Дмитрия Ольгердовича. Следуя правилам предосторожности, великий князь во время похода постоянно собирал вести о противнике, то есть постоянно вел разведку.
Приблизясь к Дону, Дмитрий Иванович остановил полки и расположился на месте, называвшемся Березой, где и подождал отставшую пешую рать. Тут же его встретила походная разведка с добытым ею «языком», человеком из свиты Мамая, от которого под угрозой пытки узнали много важного. Оказалось, что Мамай стоит уже на Кузьминой гати (Кузьмине броде), куда он пришел 5 сентября 1380 г. Вперед продвигается медленно, ожидая войско Ягайлы и Олега рязанского. Дня через три Мамай должен был перейти на левую сторону Дона. Ягайло, шедший с литовским войском на соединение с Мамаем, стоял уже на берегах Упы у Одоева. Об Олеге рязанском сведений не было.
После военного совета Дмитрий Иванович принимает решение переправить свое войско через Дон. Перед этим была получена грамота, в которой Сергий Радонежский благославлял Дмитрия Ивановича на подвиг.
7 сентября 1380 г., накануне Рождества Богородицы русское войско придвинулось к самому Дону. В этот день походная разведка доложила Дмитрию Ивановичу, что Мамай знает о приходе Дмитрия Ивановича на Дон, что он находится уже на Гусином броде и собирается помешать переправе русского войска. Ягайло в это время двигался от Одоева навстречу Мамаю. В этот же день, к ночи, русская рать успела переправиться через Дон и расположилась на лесистых холмах при впадении в него реки Непрядвы. За этими холмами лежало широкое десятиверстное поле, называвшееся Куликовым, посредине его протекала река Смолка. За этой–то речкой на противоположных возвышениях разбила свой стан орда Мамая, который пришел сюда чуть позже и не успел помешать переправе русского войска. На самом возвышенном месте поля, на так называемом Красном холме, поставлен был шатер Мамая и шатры его ближних воевод.
Утро 8 сентября 1380 г. было туманно. Густой туман мешал видеть движение полков. Но часу в девятом туман начал рассеиваться. Русские полки уже выдвинулись вперед и заняли такое положение, что правым боком они упирались в овраги и дебри реки Нижнего Дубика, впадающего в Непрядву, а левым – в крутоярье реки Смолки, там, где она делает поворот на север. Полком правой руки командовали братья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи. Полком левой руки командовали князья Белозерские. Пехота большей частью была выставлена в Передовой полк. Этим полком по–прежнему командовали братья Дмитрий и Владимир Всеволодовичи Всеволожские. Великим полком командовал сам Дмитрий Иванович. В этом же полку находилась дружина великого князя. Кроме перечисленных традиционных полков, Дмитрий Иванович создал Засадный полк, командование которым поручил своему двоюродному брату Владимиру Андреевичу и волынскому боярину Дмитрию Михайловичу Боброку. Этот конный полк стал в засаду за левым крылом в густой дубраве над рекой Смолкой. Полк был расположен так, чтобы он мог легко подкрепить сражающихся и прикрыть, в случае необходимости, обозы и мосты при переправе через Дон. Дмитрий Иванович поручил командование великокняжеской дружиной в составе Великого полка боярину Михаилу Андреевичу Бренку и передал ему своего коня, большое черное знамя с вышитым на нем ликом Спаса и золототканый плащ, а сам ушел в Передовой полк. Часов в одиннадцать утра с противоположных холмов двинулась татарская рать навстречу русской. Оба войска стали спускаться к лощине, откуда брала свое начало речка Смолка, то есть к середине Куликова поля. На некотором расстоянии друг от друга обе рати остановились.
Тут с татаро–монгольской стороны выехал воин огромного роста, чтобы по существовавшему в то время обычаю начать битву единоборством. Звали его Темир–мурза. С русской стороны выехал на коне Александр Пересвет и с копьем в руке поскакал навстречу. Противники на всем скаку ударили друг друга с такой силой, что кони их упали на колени, а сами они мертвыми свалились на землю. Тогда обе рати ринулись в битву. Скоро место, где сошлись обе рати, сделалось тесным. Расступиться в сторону было некуда, так как с обоих боков препятствовало свойство местности. Битва была рукопашной, следовательно, самой кровопролитной. Ржание и топот коней, крики сражавшихся, треск оружия и стоны раненых производили такой шум, что воеводы Передового полка тщетно пытались восстановить порядок, но никто их не слышал, да и сами они скоро пали геройской смертью. Пешая русская рать Передового полка полегла костьми. Пользуясь своим превосходством в числе и смертью многих российских вождей, татаро–монголы начали напирать на Великий полк, и большое их число прорвалось к великокняжескому знамени, полагая, что около него находится Дмитрий Иванович. Прорвавшиеся татаро–монголы подрубили древко знамени и убили боярина Бренка. Полк правой руки успешно отбивал атаки противника, но не шел вперед, оставаясь на месте для поддержки Великого полка. Видя неудачу в центре, татаро–монголы с особой яростью устремились на левое наше крыло. Здесь длительное время кипел самый ожесточенный бой. Наконец, когда командовавшие Полком левой руки князья белозерские пали смертью героев, этот полк пришел в замешательство и стал под напором противника подаваться назад. Теперь Великому полку угрожала опасность быть обойденным сбоку и с тыла, все русское войско, таким образом, было бы отрезано от переправ и Донского пути, приперто к реке Непрядве и подверглось бы уничтожению. Но тут–то и сказалась замечательная предусмотрительность в создании и расположении Засадного полка.
Жестокая битва длилась два часа, и действительно требовалось большое терпение смотреть на нее и оставаться в бездействии, не лететь на помощь своим. В это время отступавший в беспорядке Полк левой руки и гнувшая его татаро–монгольская рать поравнялись с той самой дубравой, где стоял Засадный полк.
«Теперь, и наш час пришел», – воскликнул боярин Боброк и подал команду. Засадный полк ударил во фланг и тыл татаро–монголам. Это неожиданное нападение свежего войска сильно смутило противника, утомленного долгой битвой и потерявшего воинский строй. Прорвавшийся в тыл на левом крыле русского войска противник умелыми действиями Засадного полка был рассеян и уничтожен. В это время Дмитрий Ольгердович со своим отрядом Полка правой руки поспешил закрыть левый фланг Великого полка, открывшийся с отступлением Полка левой руки, чем повысил его устойчивость и боевые возможности.
В результате слаженности и успешных действий Засадного полка и Полка правой руки Великий полк сумел отразить напор татаро–монгол и перешел в наступление. Русская рать двинулась вперед, русская стойкость взяла верх. Татаро–монголы, горячо нападавшие в начале боя, успели уже утомиться, а поражение их правого крыла и появление свежих сил Засадного полка окончательно лишили их бодрости. Главная их рать дрогнула и стала отходить назад. На спуске Красного холма Мамай выставил свои последние резервы, но русские неудержимо ломились вперед и охватили противника со всех сторон. Вскоре все татаро–монгольские полчища обратились в дикое бегство. Сам Мамай и его приближенные на свежих быстрых конях ускакали в Степь, оставив свой стан в добычу победителям.
Русские конные отряды преследовали противника на расстоянии сорока верст до самой реки Мечи, захватив множество верблюдов, навьюченных разным имуществом, а также стада крупного рогатого и мелкого скота.
После того, как Куликовская битва была завершена, выяснилось, что Дмитрий Иванович после битвы не объявился, пропал без вести. Двоюродный брат великого князя «стал на костях», то есть на поле битвы, под большим черным великокняжеским знаменем и велел трубить сбор. Когда воинство сошлось около него, Владимир Андреевич начал расспрашивать, кто видел великого князя во время битвы. Кто–то видел великого князя, отбивавшегося на коне от превосходящего противника, кто–то видел его в бою пешим, кто–то видел его раненым, но нельзя было оказать помощь великому князю из–за того, что очевидец отбивался от окружившего противника. Тогда Владимир Андреевич объявил награду тому, кто найдет великого князя на поле Куликовом живым или мертвым. И поручил это дружинникам. Костромичи Федор Сабуров и Григорий Хлопищев нашли Дмитрия Ивановича в какой–то дубраве, примыкавшей к Куликову полю. Великий князь лежал под ветвями срубленного кем–то дерева. Шлем и доспех его были иссечены, сам он подняться не мог. Его подняли, сняли с него шлем и доспехи, а под ними на теле обнаружили следы ударов оружия под доспехами, то есть ссадины и ушибы. Прочность доспехов спасла жизнь великому князю. Владимир Андреевич сообщил о победе в только что закончившейся битве. Наступала ночь. Князя посадили на коня и повезли его в шатер.
Следующий день, то есть 9 сентября 1380 г. был воскресным. Дмитрий Иванович выехал к войску, хвалил его подвиги и обещал каждого наградить по заслугам. Затем с князьями и боярами он начал объезжать Куликово поле и осматривать побоище. Печально и ужасно было зрелище поля, покрытого кучами трупов и лужами запекшейся крови. Христиане и татары лежали, смешавшись друг с другом. Великий князь велел воинам отделять по возможности христианские тела от тел татаро–монгол и первых предавать земле священникам с обычными молитвами. Восемь дней оставался он еще вблизи места битвы, давая возможность войску предать земле своих братьев. Он приказал сосчитать число оставшейся рати. Сосчитали и нашли налицо только сорок тысяч человек.
8 сентября 1380 г. Ягайло находился на один день пути от места Куликовской битвы. Когда же он узнал, что на Куликовом поле одержал победу Дмитрий Иванович, он повернул свое войско назад.
16 сентября 1380 г. над великими братскими могилами православных воинов священники отслужили молебен и провозгласили им вечную память.
Русская рать переправилась на левый берег Дона и выступила в обратный поход. Обоз ее увеличился множеством захваченных у татар кибиток, нагруженных одеждами, оружием и всяким добром; за войском гнали отбитые табуны коней, верблюдов, буйволов, баранов. Кроме того, везли на родину многих тяжело раненых и тела погибших знатных воинов в колодах, которые состояли из распиленного вдоль отрубка дерева с выдолбленной серединой. В числе этих воинов находились иноки Пересвет и Ослябя.
Дмитрий Иванович, оставив свое войско позади, с легкой конницей прибыл 21 сентября 1380 г. в город Коломну. Пробыв в Коломне дня четыре, великий князь поспешил в свой стольный город. Гонцы, отправленные тотчас после Куликовской битвы в главные города Московского княжества, уже давно известили жителей о славной победе, и настало народное ликование.
28 сентября 1380 г. Дмитрий Иванович с братом Владимиром Андреевичем торжественно вступил в Москву. Из Москвы великий князь с боярами вскоре отправились в монастырь Святой Троицы, чтобы там возблагодарить Бога и принять благословение игумена Сергия Радонежского. После панихиды великий князь щедро одарил монастырь и братию. Он переночевал у Троицы и на другой день воротился в Москву.
Тела иноков Пересвета и Осляби был погребены под Москвою в Рождественской церкви Симонова монастыря. Основателем и первым игуменом Симонова монастыря в 1379 г. стал родной племянник и постриженник Сергия Радонежского Федор, в то время духовник великого князя Дмитрия Ивановича. Тогда же были основаны многие храмы в честь Рождества Богородицы, так как победа на Куликовом поле совершилась в день этого праздника. Кроме того, Русская Православная Церковь установила ежегодно праздновать память по убиенным на Куликовом поле в так называемую субботу Дмитровскую, ибо 8 сентября 1380 г. пришлось в субботу.
Московский народ радовался великой победе и прославлял Дмитрия Ивановича с братом его Владимиром Андреевичем, присвоив первому звание Донского, а второму –Храброго. Русские надеялись, что орда повержена в прах и ярмо татаро–монгольского ига сброшено навсегда.
Исход противостояния разрешился Куликовской битвой, происшедшей в день праздника Рождества Богородицы, 8 сентября 1380 г., на правом берегу Дона, при впадении в него реки Непрядвы. Кровопролитное побоище закончилось бегством мамаевой конницы. Русские ратники одержали победу, а Дмитрий получил в народе почетное прозвище Донской.
Куликовская битва стала важной вехой отечественной истории. Однако значение этой битвы оценивается по–разному.
Одни историки, характеризуя значение Куликовской битвы, трактуют ее как отпор страшной угрозе – повторению Батыева погрома. Подчеркивают, что был нанесен решающий удар по монголо–татарскому владычеству над народами русской земли. Что этот удар ускорил последующий распад Золотой Орды.
Память о печенегах была жива. Например, богатырь Челубей, начавший поединком Куликовскую битву, назван печенегом. Одним из первых тактику кочевников применил в русских войсках Дмитрий Донской. Результат — победа на Куликовом поле. Со времен Василия Темного подобная тактика стала признанной, русской. Опираясь на татарскую конницу, Иван III стал государем всея Руси.
Иван III Васильевич (известен также как Иван Великий; 22 января 1440–27 октября 1505 гг.) — великий князь московский, сын московского великого князя Василия II Васильевича Тёмного. В ходе правления Ивана Васильевича произошло объединение значительной части русских земель вокруг Москвы и её превращение в центр общерусского государства. Было достигнуто окончательное освобождение страны из–под власти ордынских ханов; принят Судебник — свод законов государства, и проведён ряд реформ, заложивших основы поместной системы землевладения.
В конце ноября 1477 г. московские полки Ивана III Васильевича окружили Новгород на берегах Влхова. Великий князь остановился в Городище, в окрестностях вечевого города. Новгородским представителям были изложены жесткие требования Москвы: «Вечу и колоколу в отчине нашей и в Новгороде не бытии. А государство нам свое держати… А которые земли наши, великих князей, за вами, а то бы было наше». Силы московские и новгородские были неравны – осажденным пришлось пожертвовать всеми своими вольностями, и в середине января 1478 г. Новогород Великий капитулировал
После того как Улу Мухаммед хан покинул город Сарай, на трон Золотой Орды взошел Кичи Мухаммед хан. Он правил около 10 лет. После его кончины в 1447 году на трон сел его сын Ахмат (Саид Ахмат) хан. С первых же дней своего правления Ахмат хан со всей остротой поставил вопрос о выплате дани русскими князьями в полном объеме и припугнул Василия II, что применит силу
Хан Ахмат был прекрасным полководцем, и поход его многочисленного войска В 1480 году войско Ахмат хана перешло реку Дон. А князь Иван III с войском подошел к Коломне и стал ждать перехода Ахмат хана через реку Оку. В это время Ахмат хан, не получивший ответа от князя Казимира, пошел ему навстречу и задумал подойти к Москве, перейдя через Угру, являющуюся левым притоком Оки. Узнав об этом, Иван III войско повел туда же. Однако, боясь ордынцев, казну и семью отправил на Белоозеро. Князь Иван III хотел скорее выпутаться из сложного положения и с этой целью направил к Ахмат хану послов с подарками просить мира. Но Ахмат хан был зол на него из–за неуплаты дани в течение 9 лет и потребовал приезда его самого или кого–нибудь из близких просить прощения. Иван III на это не пошел.
Ахмат хан стал ждать на Угре ледостава и решил идти на Москву в начале зимыВ ходе «Стояноя на Угре» московское войско активно использовало легкую полевую артиллерию – пушки (пищали). Русские держались стойко и не позволили ордынской коннице переправиться на пртивоположный левый берег Угры. Но из–за моров вскоре река встала, и Иван III, испугавшись ордынцев, 26 октября 1480 года отдал приказ войску своему отойти. Русское войско стало беспорядочно бежать, его удалось остановить лишь у города Боровска. Здесь и решил Иван III принять бой. На более выгодных позициях. Осознав бесперспективность дальнейшей борьбы, Ахмат–хан повелел своему измотанному войску отступить назщад в степи.. Достигнутая победа Ивана III Васильевича означала для Руси свержение Ордынского ига.
Некоторые горе–историки – «ныряльщики в мутные глубины темного прошлого», Куликовскую битву перенесли на территорию Москвы. Используя подтасовки и заблуждения, они строят свои доказательства на совпадении названий Куликовского пространства и Московских улиц и районов. Можно было бы отмахнуться от этой ереси, если бы она не имела массовости последователей. А пока напомним, что, на Руси патриарх Никон построил под Москвой Новый Иерусалим, дав пейзажу и постройкам названия из Библии, где есть и своя Голгофа, и Гефсиманский сад, и река Иордань, и прочее.
Но Подмосковная земля – не земля обетованная.
Но вернемся к реальным событиям истории.
Мамай, потерпев поражение на Куликовом поле, успел собрать в орде новые силы, намереваясь отомстить внезапным набегом на Москву. Однако у Мамая в орде объявился соперник, Тохтамыш.
Внутреннее разложение Золотой Орды ускорялось внешнеполитическими неудачами, еще более подрывавшими авторитет верховной власти. «Ве¬ли¬кая за¬мят¬ня» в Зо¬ло¬той Ор¬де кон¬чи¬лась с при¬хо¬дом к вла¬сти в 1380 г. ха¬на Тох¬та¬мы¬ша, что бы¬ло свя-за¬но с под¬держ¬кой его возвы¬шения ве¬ли¬ким эми¬ром Са¬мар¬кан¬да Ак¬сак Ти¬му¬ром, ко¬то-рый на¬де¬ял¬ся на по¬слу¬ша¬ние сво¬его по¬до¬печ¬но¬го.
Когда первый серьезный удар по военной мощи монголов был нанесен в 1380 г. исторической битвой на Куликовском поле, то поражение хана Мамая заставило ордынцев временно отодвинуть междоусобицы, чтобы восстановить свою власть над русскими землями. Последним ханом, которому удалось собрать под своею властью распадавшуюся Золотую Орду, был Тохтамыш, выходец из знати восточных районов Улуса Джучи. Во время «великой замятии» он нашел убежище у среднеазиатского правителя Тимура, который рассчитывал с его помощью подчинить себе Улус Джучи, своего опасного северного соседа. При поддержке Тимура Тохтамыш утвердился в восточных улусах Золотой Орды.
Од¬на¬ко Тох¬та¬мыш, как толь¬ко стал ве¬ли¬ким ха¬ном, по¬ка¬зал се¬бя строп¬ти¬вым и не-за¬ви¬си¬мым пра¬ви¬те¬лем, что не вхо¬ди¬ло в рас¬че¬ты Ак¬сак Ти¬му¬ра. Ме¬ж¬ду Тох¬та¬мы¬шем и Ти¬му¬ром на¬ча¬лась мно¬го¬лет¬няя борь¬ба за пре¬об¬ла¬да¬ние, ко¬то¬рая вы¬ли¬лась в кро-вопролитные бит¬вы, за¬дев¬шие булгар¬ са¬мым непосредствен¬ным об¬ра¬зом. Тох¬та¬мыш, ви-ди¬мо, свя¬зан¬ный с булгар¬ским пра¬вя¬щим до¬мом род¬ст¬вен¬ны¬ми уза¬ми, не раз во¬вле¬кал Булгарию в кро¬во¬про¬лит¬ные бит¬вы про¬тив Ти¬му¬ра.
Спустя два года после Куликовской битвы, то есть в 1382 г. воцарившийся в Сарае хан Тохтамыш сделал то, к чему готовился Мамай: он совершил набег на Москву, обманом ворвался в нее, ограбил и сжег дотла, а жителей частично побил, а частично увел в плен. Чтобы избавить свое княжество и столицу от подобных набегов, Дмитрий Иванович Донской согласился снова платить дань ханам Золотой Орды.
Не¬зависимо от Мо¬ск¬вы, в 1382 г. Олег, по¬доб¬но суз¬даль¬ским князь¬ям, воевал на сто¬ро¬не Тох¬та¬мы¬ша про¬тив Дмит¬рия. Это го¬ворит том, что для Волж¬ской Булгарии соз-да¬ва¬лась бла¬го¬при¬ят¬ная для ук¬ре¬п¬ле¬ния сво¬ей не¬за¬ви¬си¬мо¬сти международная об¬ста¬нов-ка.
Но сначала на нашем пути появился великий Тамерлан.