Алексей улыбался во сне. Он не слышал, как пришел Виктор, уже под утро. Он поставил пузатую
бутылку норвежского вина на стол, а сам, не раздеваясь, улегся на диване. Усталость
накатила на него сразу, как только его голова коснулась подушки. Тело гудело и требовало отдыха. Вот это он "наплюхался" сегодня!.. Таких ощущений у него еще не было. Опытная
стерва... Теперь он понял, почему мужики бегают к таким. Дюжиной поз только за одну короткую
ночь он овладел. Вот эта школа! Хоть свою открывай, так нахватался Виктор за эти несколько часов. Он все крутил в голове свои впечатления о бесподобном вечере с захватом ночи.
Подробности ярко вырисовывались снова и снова. "Все, надо спать! - скомандовал он сам себе. - Хоть, пару часов..." Он ворочался еще некоторое время, затем, заснул.
Побудного звонка он, конечно, не слышал.
- Виктор, вставай... - тормошил его Алексей, улыбаясь, почти пять минут.
Инспектор похлопал глазами, вспоминая детали вчерашнего дня. Чтобы лучше проснуться, он
пошел в душ. Алексей взял со стола бутылку, повернул к себе этикеткой. "Спору нет, вино заграничное. И это хорошо. Многие "клюют" на этикетки, не понимая, что и здесь, может быть, "подстава". Ну, да ладно, разговор все равно завяжется", - думал Проталин.
Дождавшись Виктора, Алексей коротко изложил услышанный им разговор в баре. Теперь они знали
оба, что не одиноки здесь в своих помыслах, среди ледяных глыб и скал.
Распрощавшись до вечера, они пошли на свои рабочие места. Алексей вошел в лабораторию кристаллов. За столами соседними никого еще не было. Прошел час, за ним - два... Часы
наращивали время, но ювелиры так и не появились. Столы простаивали, до самого вечера.
"Почему они не вышли?.. Что-то случилось... Скверно!.." - рассуждал Алексей, создавая из камней мозаику, подходящую для будущих брошей, кулонов, подвесок. Золотые и платиновые
каркасы сверкали мелкими полостями, голо и безжизненно. Вкрапливая цветные капли камней в то или иное металлическое изделие, Проталин создавал новые неповторимые шедевры. Каждая
ювелирная работа фотографировалась и имела свой номерной знак. Составлялись альбомы и
слайды для показа широкой публике.
Прозвучал гудок об окончании рабочего дня. Алексей поднялся со стула. Еще раз, поглядев
на соседние столы, с тоскливо глядевшими под нависшими абажурами лампами, Проталин вышел
из лаборатории. Он шел по коридорам, поднимаясь к себе на этаж по винтовой широкой
лестнице. Люди, обегая его, спешили после работы кто куда.
Снова заиграла музыка в зале, зазывая всех веселиться. Многие идут, потому что больше
некуда идти. Забыться в музыке и "градусах" для большинства - единственная отдушина.
Алексей заглянул в зал. Народ прибывал. В центре большой комнаты вальсировало несколько пар, самых активных, и, по виду, не унывающих.
Проталин поднялся к себе в комнату. Виктора еще не было, и Алексей прилег на тахту,
уставившись на единственный пейзаж за окном. Через час он пришел, весь испачканный, в
белом налете, словно его извозили в известке. Майерс ругался, рассказывая, что сегодня целый день сыпали сверху окаменевший цемент. Они - парни и он - еле успевали убирать.
Тяжелая работа измотала его. Это было видно по всему. Его лицо приуныло. В нем
беспрестанно велась борьба. И, наконец, он решил все выпалить разом.
- И почему я должен быть грузчиком или уборщиком, что одно и то же. Кто видит меня, где я и что делаю. Здесь столько народа, что все давно перемешались... А камеры... Я не думаю,
что они там воткнуты. Что за нами подглядывать, подумай сам?.. Сбежать - некуда... Только
со скалы. Своровать - нечего. Кругом - отходная грязь. Мы - под номерами. Всем все равно,
кто работает, лишь бы что-то двигалось. Я так понимаю. И никому я здесь ничего не должен.
Влип по случаю... Но доведу все до конца задуманное.
продолжение следует...