Как-то поехал на зимнюю рыбалку на Ладогу с рыбаками Военно-морской академии, где проходил обучение. Ехать долго - преподаватели смеются, что независимо от места ловли - ехать всегда три часа. Приехали. День задался "весёлый": хмуро, серенько, ветрено, да и полярку не платят. Ещё с одним прибившимся к сплочённому коллективу слушателем, не дожидаясь выхода из кунга пожилых медлительных рыбаков, "махнули" куда-то далеко-далеко. Помыкались вдвоём на ладожских просторах без всякого понятия в поисках глубины и окуня. Поймали по паре невыразительных ершей и "умытые", потерявшие веру в рыбацкое счастье, вернулись под берег, где кучно расположились "академики". Приличная горка хвостов возвышалась перед каждым. Они-то, выходит, в этих местах не впервой!
Недоверчиво поглядывая на чужие достижения, доложили старшему результаты "забега". Он что-то пробурчал, дескать, дедушек надо слушать, после чего, всё-таки, по стопке нам налил - мы-то свою водку давно выпили, и, как флотоводец, показал нам рукой, где лучше начать новую жизнь. Забурились. Сели. И, о чудо! Процесс пошёл - средний, по ладожским понятиям, окунь брал классически. Насаживаешь на мормышку наиболее жизнерадостного и "членораздельного" мотыля, опускаешь её до самого дна, постучав немного для приличия о дно, как во входную дверь. Входишь, то есть меленько, словно под морзянку - хотя бы 50 знаков в минуту, поигрываешь кивком, медленно при этом поднимая удочку не выше уровня головы или шапки - у кого что есть. На следующем проходе на подъёме замираешь, словно вдруг передумал входить, существенно не дотянув до шапки, терпеливо ждёшь. И - бац! Заходи кума полюбоваться: увесистый, не замученный пестицидами окунь уже бьётся сначала на леске, затем - на льду.
Смотрю на своего нового товарища, с которым бестолково прогулял большую часть дня - он, судя по всему, понимает в ловле - тоже светится от удовольствия. Перевожу взгляд на "дедушку", который одиноко стоит на ветерке. Вижу, что он довольно щурится в сторону суетящихся над лунками товарищей.
Короток зимний день! По команде дедушки с сожалением сворачиваем прекрасную ловлю окуня. "Дедушек-то, оказывается, надо слушать!"