очерк
Жаркий июнь
Сухое и жаркое солнце поднялось над городом и осветило берег Ангары. Зелёные кусты и деревья зашевелили листочками под ветром. Облака проплыли на восток и спрятались за горой, что на повороте.
Город проснулся и собрался на работу: кто в артель-ателье, чтобы начать работу щвеёй, кто на Спичфабрику, кто на Химкомбинат, на другой конец города. Шли пешком, а некоторые, кто имел велосипеды, на двухколёсном друге. Так город просыпался каждое утро. Беззаботно лаяли собаки из под подворотен. Деревья качались под небольшим дождиком раннего июньского утра или светило яркое, горячее солнце, раскаляя дорогу и песок.
Только сели за швейные машинки и начали стрекотать, как всех подняли и побежали на улицу, слушать о важном сообщении.
Июнь... Жаркий и горячий. Такой горячий, которого ещё никогда не было. А ведь именно в этом месяце началась Война. Люди стояли с серьёзными лицами и не желали смотреть ни на кого. Все знали, что это значит: мужчин, кто был 18 лет и старше собирали на фронт, а сами оставались здесь, в городе. Надо было работать. И работать так, чтобы сыновьям и мужьям, ушедшим на фронт, не стоило беспокоиться о плохой одежде, гимнастёрках, солдатских брюках.
Пришли в цех и сели за машинки. У кого глаза мокрые, у кого лицо серьёзное, кто домой побежал, чтобы собрать сына или мужа на фронт. Так начинался горячий утренний июнь 1941 года.
А потом, собирались на работу, кто в школу, кто с детьми сидеть, куда их, несмышлёнышей девать? Так и работали и ждали вестей с фронта, от своих родных и близких. Уже начали приходить первые похоронки, слёзы текли по щекам, а остановить их никто и не пытался. Война. Она не сестра и брат тебе, который пожалеет и приголубит, не любимый, что проводит тебя до первого поворота на улице Октябрьской – Татарской – Полевой и Кузнецкой. Шили и молчали.
Утро. Раннее, июньское и уже августовское. Прибежали в цех и заняли первые машинки. А кто их тебе даст или закрепит за тобой, как это делают сейчас или в 70 годах, когда я первый раз пришла в цех швейной фабрики Ревтруд, которая переехала в наш город в 1942 году.
Война... Она не пожалела никого. Прошло уже год или два. В декабре 1942 года в город переехала швейная фабрика Ревтруд из центральной части России - Тулы. Молоденькие девчонки сидели и шили обмундирование, пришедшее с фронта. На гимнастёрках запеклась кровь молоденьких солдат, почти мальчишек, это пули просвистели над окопами и попали прямо в сердце. Горькие слёзы покрывают гимнастёрку, но боль у каждого своя. Похоронка пришла рано утром, почтальон принёс весть. Весть не хорошую, за которой ты не спрячешь улыбку от соседей, которые уже получили похоронку о своих погибших близких. У тебя радость, что твой брат, сын муж ещё живой и воюет, а у соседки уже погиб.
Гимнастёрки постирали и принесли в цех шить и перешивать, штопать, чтобы опять отправить на фронт.
Ателье распологалось на территории Фанерно-спичечной фабрики, где сейчас она расположена и многие швеи работали и там. Магрифа Хисматуллина пришла рано утром и села за первую машинку, которую заняла с утра и начала шить. Пальцы кололи иголки, которыми пришивали пуговицы. После обеда прибегали две девчонки – Мария Кадырова и Сара Хисматуллина и помогали пришивать пуговицы к гимнастёркам. Дети учились в школах, а после уроков ходили к своим родным или мамам помогать печь хлеб или шить обмундирование на фронт.
Раиса Закирова была молоденькой девчонкой, шестнадцать лет всего-то, ещё хочется погулять с девчонками на берегу Ангары, что протекает вдоль города и целоваться с мальчишками, дружить. Но война повернула по своему. Надо работать.
Цех открыли, и девчонки стайкой пробежали к машинкам и сели, началась главная работа. Гимнастёрки лежали перед ними, кое-где выступая подгоревшим материалом от огня, под которым возможно погиб этот солдат, что сидел в окопе и осколки накрыли его. А следы огня задели его гимнастёрку. Так и работали до самой победы, до 9 мая 1945 года, когда объявили капитуляцию в фашистском логове.
Радовались все. Плакали, смеялись, обнимались и целовались. У кого живыми вернулись с фронта, у кого дальше поехали, на японскую войну, кто и лежал в госпиталях и ждал выписки, а кого уже и не вернуть. Вернуть с фронта не было возможности много горожан. Война. (продолжение следует)
10.02.2013 года
на фото Магрифа Хисматуллина. Фото довоенное. В период Великой Отечественной войны она работала в ателье, в районе ФСК, избиралась делегатом на комсомольскую конференцию, играла в татарском театре до военного периода и в период ВОВ. Очень долго принимала участие в художественной самодеятельности в Доме культуры в старой части города на улице Карла Маркса. До войны работала в артеле Наша сила - швеёй.