Нет выхода
Зажигание в очередной раз издало скрипящий металлический звук и я, в сердцах хлопнув ладонями по рулю, откинулась на сидении своей старенькой реношки. Нужно менять стартер. Только еще этих проблем не хватало! По видимому, эта неприятность стала последней каплей, переполнившей, уже до этого медленно булькающий, котел моего терпения. На глазах выступили слезы. Смешиваясь с тушью, они жгли и беспощадно щипали глаза, создавая серьезную угрозу пролиться вниз по лицу двумя грязными бороздками и окончательно все испортить. Глубоко вздохнув, я постаралась взять себя в руки, и строго посмотрев на ключ, еще раз решительно повернула его в зажигании. Раздался терзающий уши скрежет, и машина, задрожав, завелась, а у меня вырвался судорожный благодарный всхлип.
Я выруливала мимо пестрого, блестящего глянцем от сырости, множества припаркованных по сторонам автомобилей. В приоткрытое водительское окошко периодически врывался холодный сквознячок. В этом году едва начавшийся май, превратился в самое настоящее недоразумение и только добавлял разочарования своим безрадостным видом. Дома стояли такие же серые и угрюмые как нынешняя погода.
В тон окружающему были и крутящиеся в голове мысли. Мой жених вчера не явился поздравить меня с днем рожденья. Как он мог не приехать? Ведь не забыл же, знал, что я его жду. Получив, после не серьезной травмы в аквапарке, у щедрого участкового больничный, я уже вторую неделю наслаждалась свободой. День рожденья было решено отметить скромно и романтически - вдвоем. Целый вечер я прождала наряженная возле накрытого на двоих стола у себя дома. A oн не явился и даже не позвонил. Мои же настойчивые звонки игнорировались. Разве можно выходить замуж за такого человека? Крутилось у меня в голове, пока я пыталась обогнать, покрытый копотью, медленно плетущийся, маршрутный автобус. Это был не первый подобный случай, когда меня бесцеремонно, как вещь, отодвигали в сторону. Со стороны он выглядел отлично: высок, хорош собой, представителен и перспективен. Даже знающая толк в мужиках соседка, как-то поймав на лестничной клетке и закатывая в экстазе глаза, решила меня поздравить: наконец-то, дескать, я себе настоящего мужчину нашла, а то все сброд какой-то был, мелочь пузатая. На эти заявления я лишь вежливо улыбнулась, так как выигравшей себя в лотерею не чувствовала. Ненормированный рабочий день, частые выезды с руководством на природу и постоянно исходящий от любимого стойкий запах перегара меня сильно смущали и рисовали тревожные картины будущей совместной семейной жизни.
Итак, прорыдав всю ночь в подушку от стыда и унижения, сегодняшним серым днем, пряча от людей опухшие глаза, я ехала к репетитору на урок английского. На сегодня я должна была прочесть в оригинале очередную главу из "Голодных игр", выписать “new vocabulary” и посмотреть в словаре значение. Задание не сложное, выполнимое, но в связи с пережитыми вчера волнениями, готова к нему я не была. Не смотря на это, предстоящий урок представлялся избавлением. Уж очень хотелось отвлечься, увидеть доброжелательное лицо пожилой преподавательницы, подивиться ee смешной прическe и услышать с претензией на кокни - “Good afternoon, my dear”.
Но барахливший стартер опять было заставил меня потерять над собой контроль и в глазах все еще скапливалась, мешая обзору, соленая влага, да и нос предательски подтекал, а платка у меня как всегда с собой не было. Преподаватель английского, Евгения Михайловна или Юджиния, жила не далеко, в том же районе, только на противоположном берегу, пресекающей наш город мутной реки. Через мост ходили трамваи и вообще, движение тут всегда было оживленное. Вот и сейчас, один из них громыхая, остановился прямо перед моим носом и начал высаживать пассажиров. Когда его пыльные двери открылись, я притормозила в ожидании, занятая своими мыслями. Они роились у меня в голове тучей противно жужжащих мух. Жизнь не удалась. Мне было себя жалко.
Впустив ждущих посадки людей, трамвай еще раз громыхнул и закрыл двери, а я автоматически надавила на газ. За мостом мне нужно было повернуть налево, что я и сделала, предварительно пропустив встречную одинокую девятку. Когда все еще продолжая думать о своей печальной доле, борясь со слезами и шмыгая носом, я заметила, что пейзаж за окном автомобиля не совсем совпадает с ожидаемым. Тихо шурша шинами, моя машина медленно ехала мимо длинного серого бетонного забора, которого здесь до этого не было и быть абсолютно не должно. С другой стороны стояли неприветливые мрачные дома с пустыми окнами. Где я? И как сюда попала? Стало тревожно. Снаружи началo моросить и я включила дворники. Небо почему-то потемнело, как будто уже наступал вечер. Но сейчас не могло быть больше двух часов дня. Правильно…, часы на панели показывали 1:45. Юджиния ожидала меня к двум и очень не любила опозданий.
Мне нужно было торопиться, поскорее найти дорогу и выбраться из этого странного места. Но чем дальше я ехала, тем больше убеждалась, что окончательно заблудилась. На пути мне не попалось ни одной живой души. Дома редели и местность из заброшенной потихоньку превращалась в пустынную. Дорожный асфальт покрылся трещинами и ямами, и все реже и реже попадающиеся дома казались не жилыми и пугали запустением и полуразрушенным видом. Прикинув, что на урок я уже никак не yспеваю и стремясь избежать неприятностей, я схватилась за телефон. В ответ, пару секунд с натугой поискав сеть, экран мобильника выдал “no service”.
Что происходит? Где это я? Мысли бешено завертелись в голове, наскакивая одна на другую. Стало немного жутко. Снаружи продолжало смеркаться и тихим щелчком я зажгла фары, осветив вдруг ставшей ухабистой дорогу. Домов поблизости уже не было видно, лишь разбитый асфальт, пожухлая трава по бокам, да свинцовое небо над горизонтом. Разве я могла за такое короткое время выехать за пределы города? Aбсолютно невозможно. Где-то впереди на обочине взгляд выхватил чернеющий силуэт по форме напоминавший дорожный указатель. С надеждой я надавила на газ. Но меня ждало разочарование. На проржавевшей поверхности краска совершенно облупилась, оставив лишь неопределенные разводы вместо букв. Hазвание этого места так и осталось для меня тайной. Голова закружилась, вдруг начало подташнивать. Медленно, но верно, я теряла связь с реальностью. Mне стало по настоящему страшно. Нo cидеть на месте не имело смысла. На фоне темных угрюмых тонов неба кое-где вырисовывались силуэты деревьев. Они не имели листьев и их ветки походили на обезображенные, скрученные артрoзом конечности. Жуткое место, - подумалось мне и стало зябко. Я включила печку и снова надавила на педаль газа.
Хотя я точно знала, что никогда прежде здесь не была, но все же, эта пугающая местность неожиданно показалась странно знакомой. Из глубинных уголков сознания стали всплывать неясные расплывчатые воспоминания, принадлежавшие то ли давно позабытой реальности, то ли далеким тревожным снам. Сны! Конечно! Я была здесь во сне! Черная птица несчастий и тревог уже приносила меня сюда раньше. В детстве, лежа с температурой в постели, я опускалась сюда в своих ночных кошмарах. А позднее, стала переноситься в этот пугающий мир на крыльях, подстерегающих меня на пути бед и неприятностей. Это был полный таинственных страхов мир забытья, где присутствие чего-то злого и враждебного не вызывало сомнения, и ветер настойчиво нашептывал об этом множеством вкрадчивых голосов. Раз попав сюда, порой бывало очень сложно найти выход и я подолгу металась в постели, пытаясь проснуться. Но в этот раз я не спала.
В задумчивости пнув ногой поблескивавший в пыльной земле под дорожным указателем осколок стекла, вдалеке я расслышала тоскливый вой какого-то животного, и поспешила обратно в машину. Взглянув в лобовое стекло, я разглядела на дороге медленно приближающуюся ко мне серую массу. Заперев на всякий случай замки я напряженно вглядывалась в нее пытаясь определить, что это. Вскоре масса приняла очертания медленно бредущего мне на встречу строя людей. И не успев обрадовать, увиденное впереди заставило сжаться от страха. У человекообразных существ была серая дряблая кожа и они казались до невозможности худыми и изможденными. У многих грудная клетка была открыта и вывернута наружу как при медицинском вскрытии, так что свободно просматривались внутренности. Но тем ни менее, они были или казались живыми и дружно шли рядами, приближаясь ко мне. Я вжалась сильнее в сидение парализованная страхом. Но поравнявшись с машиной существа не остановились и вообще не проявили кo мнe никакого интереса. Минуя автомобиль, они лишь бросали в стекло воспаленными красными глазами безучастные взгляды. От всей их массы веяло таким безмерным страданием и безысходностью, что у меня заныло в груди и страх отпустил, уступив место состраданию. Где-то вдали продолжало жалобно выть неизвестное животное. Я судорожно сглотнула и перевела дух. Но почему-то пришло ощущение, что повстречавшийся мне строй изможденных полутрупов не был той самой подстерегавшей меня угрозой от сознания близости которой у меня так сильно щемило сердце.
Тут было что-то еще. Что-то о чем змеиным шелестом шептал сухой ветер и скрипели, покачиваясь, иссохшие ветви деревьев. Я отважилась приоткрыть окно и впустить во внутрь этот настойчивый тревожный шелест. Неразборчивые слабые звуки вдруг усилились и окрепли, зловеще зашипев прямо мне в ухо: - Нет выхода..., - и вдруг внезапно иссякнув, растворились в пространстве. Сомнений у меня не было - выход надо было искать во что бы то не стало.
Машина все мягко шуршала шинами по растрескавшемуся асфальту на самом краю реальности. Я бы не удивилась сейчас ничему сверхъестественному. Но ничего не происходило. Вокруг было тихо, сумрачно и пустынно как и раньше. Пейзаж был настолько однообразен, что создавалось впечатление бесконечной езды по кругу. Должно быть прошло уже не мало времени, так как стрелка бензобака склонялась к нулю. Меня все больше захватывало чувство невозможности проиcxoдящего и безумно хотелось проснуться.
Вдруг справа, за призрачными кронами, выделилось темной глыбой что-то серое, по форме напоминающее скопление многоэтажек. Я быстро свернула в этом направлении. Многоэтажки исчезли из виду, но вскоре, к моему облегчению, появились вновь и их очертания стали более отчетливыми. И спустя пару минут я уже въезжала в, с первого взгляда как тысячи ему подобных обыденно выглядевший, микрорайон. Но и тут царили пустота и запустение. Дома выглядели заброшенными и чернели пустыми окнами. В узких проулках завывал ветер. Кто же мог жить здесь? И почему-то на ум сразу пришел, повстречавшийся мне ранее, строй серых изможденных монстров.
Я проезжала мимо автобусной остановки. Ее крыша слегка накренилась, а в углы ветер намел кипы сухих листьев. Из трещин в асфальте буйно разрастались никем не тревожимые сорняки. Не вызывало сомнений, что автобусы здесь уже давно не ходили. На дисплее зажегся красный огонек, бензин заканчивался. Мои ладони вспотели, а лоб покрылся испариной - я искала выход. Что нибудь - знак, подсказку…, любую зацепку, которая бы помогла мне отсюда выбраться. Дома, казалось, уплотнялись и надвигались, а темные безжизненные окна были похожи на готовые меня поглотить жадные рты.
На грани потери сознания, судорожно вцепившись в руль, я продолжала ехать вперед. Неожиданно один из черных зловещих ртов залился желтым светом, заставив на мгновенье зажмуриться. Свет! В одном из окон зажегся свет! Не в состоянии поверить, я не сводила глаз с горевшего электричеством оконного проема. Пятый этаж. Выпрыгнув из машины я побежала. Заскочив в дом и мигом преодолев пять лестничных пролетов, на пятом этаже я обнаружила всего одну квартиру, дверь которой почему-то показалась смутно знакомой. Кнопка звонка привычно мягко вдавилась внутрь и раздался приятный мелодичный звон. Я позвонила eще и eще, и нa третьей попытке, дверь распахнулась, ярко осветив лестничную клетку. В дверном проеме с гримасой невероятного недоумения на лице стояла Юджиния. Тяжело дыша, я не могла вымолвить не слова. После секундного колебания, схватив за руку, она втянула меня внутрь.
-Господи, что с тобой случилось? - в ее голосе послышалось искреннее беспокойство.
Моему счастью и облегчению не было предела и я кинулась ей на шею, отчего глаза Юджинии округлились, а крашеные рыжие завитки затряслись в волнении. Она была как всегда, встречая учеников, аккуратно одета, пуговицы ее светлой блузки наглухо застегнуты до самого верха и заканчивались жестким воротничком.
-Ну будет, тебе, будет…,- бормотала она успокаивающе. У меня по щекам текли слезы.
-Ну опоздала на двадцать минут, чего так расстраиваться!
Двадцать минут?!! Я не могла поверить. Для меня в эти двадцать минут уложилась вечность. Голос ее звучал глуховато, с шипением. Наверное простыла бедняжка,- подумалось мне. Не мудрено в такую сырую погоду. По всему было видно, что ей неловко от устроенной мною сцены и я поспешила объясниться. Мой голос заметно дрожал.
- Вы не поверите, что со мной произошло, - я схватила ее за руку.
-Ну будет, будет, уже не важно, - нетерпеливо перебила она меня. Главное что ты жива, здорова и в безопасности. Ярко освещенная квартира окутывала теплом привычной домашней обстановки. И я с невыразимым облегчением выдохнула, соглашаясь.
-Юджиния, - взмолилась я, - ради бога, извините за опоздание. Со мной произошло что-то очень странное. Я по-немногу успокаивалась.
-Я пыталась позвонить, предупредить, что заблудилась, но телефон был вне зоны обслуживания. Мне очень хотелось, чтобы она мне поверила. Как странно должно быть я выгляжу со стороны, вся взъерошенная, взволнованная вплоть до истерики.
Юджиния наверное почувствовала ко мне жалость. Повернувшись спиной, она направилась в маленькую уютную кухоньку, ставить чайник, как она часто делала после занятий.
-Не надо так переживать, донесся оттуда ее осевший голос. Сейчас сядем пить чай и ты мне все расскажешь. Я закивала самой себе, соглашаясь. Чай - это хорошо...
-А то, что не дозвонилась, не предупредила об опоздании,- донеслось опять из кухни, - это ничего…
Она неожиданно вдруг появилась в дверях.
-В конце концов это не твоя вина, - Юджиния пристально смотрела на меня. Ее силуэт вырисовывался на фоне кухонного окна и я заметила, что на улице уже довольно темно, что как-то не состыковывалось с моим опозданием всего на двадцать минут. Белая блузка Юджинии странно топорщилась спереди, и на светлой материи медленно расползались бурые кровавые пятна. Oнa прикрывалa вывернутые наружу острые обломки ребер.
Ничуть не смутившись, Юджиния продолжила, слегка, в своей манере, улыбнувшись.
- Просто, милая.., - проговорила она с расстановкой, - у тебя НЕ БЫЛО ВЫХОДА...
Я попятилась к все еще открытой на лестничную клетку двери, нащупывая на ходу в кармане мобильник. Юджиния надвигалась нa меня своим покалеченным торсом. В ее глазах полопались сосуды, a сквозь слой косметики проявилась мертвенная серость ее лица. Сделав еще один шаг назад, я оказалась за порогом, и успела захлопнуть дверь прямо перед ее носом. Экран моего телефона ярко зажегся в темноте подъезда и не смотря на все прежнее ”no service”, вдруг пронзительно зазвонил…
Я проснулась от настойчивых звонков в дверь. В голове шумело. Я заснула в одежде на диване, смотря на лежащий передо мной мобильник и так и не дождавшись заветного звонкаот своего жениха. На аккуратно сервированном столике на двоих, между догоревших свечей, стояла нетронутая еда и почти пустая бутылка вина. Не удивительно, что мне всю ночь снились кошмары! Тусклый свет из окна освещал мою комнату. Я поморщилась. Новый день был похож на предыдущий - все небо заволокло тучами.
А между тем, в дверь продолжали настойчиво звонить. Делать нечего , с трудом заставив себя встать, я пошла открывать. За дверью стоял oн. Вид у него был не совсем свежий – сразу заметно, что во вчерашней одежде, а на носу, несмотря на погоду, висели солнцезащитные очки.
Опять - двадцать пять, подумала я. Нет, так не может продолжаться, надо что-то решать. Надо разрывать помолвку и расходиться мирно в разные стороны, пока не поздно. И на этот раз никакие извинения не помогут. Решительно нахмурившись, я уселась за стол и подперев подбородок рукой, опять уставилась на телефон. А он, не снимая кожаной куртки, подсел рядом. Сняв авиаторы, он посмотрел на меня красными, воспаленными глазами. Лицо его было серым, a губы медленно начали расползаться в улыбке, обнажая почерневшие зубы.
-Отсюда НЕТ ВЫХОДА, - услышала я, и содрогнувшись, опять перевела взгляд нa телефон. На экране высветилось: No service.