Без возможности выхода падаю в сети времени,
По секундам раскладываю каждый вдох.
«Ах, бедняжка, не вынесла тяжести бремени»,-
Скажут и занесут меня в каталог
Таких же жизнью больных, отвергнутых
За профнепригодностью чудаков.
Не уходите доктор, наверное,
Я научусь любить по веленью часов.
Я постараюсь платить наличностью
За доброту и не смотреть в глаза,
Мерить степенью неприличности
Мысли о боге, сексе и праве раба.
Я, как на первой исповеди, выверну
Душу мясом наоборот.
Буду искать в вашей библии истину
И держать запертым грязный рот.
Подождите, доктор, не надо капельницу!
Приложите ладонь к горячему лбу.
Я сегодня во сне молодую плакальщицу
Видела — гореть мне в аду...
Я хочу лишь упасть в небо весеннее,
Но вокруг холода бесконечной зимы.
Вы не знаете ли очередное пришествие
Будет? Или мы обречены?
Вы слыхали, доктор, в соседней комнате
Ванечка умер... Такой исход...
Но не плачьте, доктор! Что вы? Полноте!
Он при жизни жуткий был обормот.
Дверь захлопнулась. В наказание
Или, может, лечения для...
Одиночество стало моим призванием
Горькой микстурой по горлу скользя.
Время тикает с кварцевой точностью,
Коридор темнеет светом луча.
Я отправлю письмо с высокой срочностью
И стану ждать ночного звонка.
Вам конверт принесут с десятью печатями,
Через десять зим, пройдя адреса,
Где бывали вы, любили, дышали, плакали,
Где когда-то вновь оставляли меня.