Тёмный вспухший сом распластался на берегу сельского канала. Ребята в тоненьких оборванных штанишках тыкали в него хворостинами, приговаривая «Нечего нам тебя бояться! У, окаянный!» . День выдался до изнеможения душный и жаркий. Народ потянуло к воде. То тут, то там среди камышей проскальзывали одинокие рыбаки-ворчуны. Дело общеизвестное, они закидывали удочку, да каждый что-нибудь шептал – на улов. Молодёжь устраивала соревнования: «Кто швыдче до того берега?», «Царь Горох». Иногда кто-то из них вздрагивал и посмеивался от маленькой щекотки. Это бесстрашные бычки под водой тоже хотели присоединиться к играющим. Пожилые люди наслаждались свежестью и лёгким ветерком, разогревая косточки под приветливым июльским солнцем. У моста собралась огромная толпа затейников. Они, каждый другого краше, прыгали с моста с ловким «бульк» под радостный гул толпы.
В разгар веселья к мосту подошёл молодой человек. Высокий, худой, но не хилый. Глаза его небесной голубизны, а в них искринки смеха. Каштановые волосы модно острижены. Одним словом – щёголь! Странно, но селяне перед ним расступались, а он шёл с ещё большей уверенностью, тяжело давя розоватыми пятками в песок, будто он пытался так утвердить своё существование. Парень подошёл к краю моста. В то время в толпе смолк последний селянин, и только маленький местный дурачок извлекал из себя тренькающие звуки. Незнакомец повернулся лицом к людям.
-Я лучше всех смогу!-по-детски, но твёрдо заявил он.
После продолжительной тишины послышались редкие смешки, а затем уже вся безликая толпа улюлюкала и освистывала хвастуна.
-Не хотите верить? Хорошо, взгляните! Только вы ещё запомните меня!-разозлился парень.
Он разогнался, оттесняя людей к перилам. Скользнув за перила с разбегу, незнакомец зацепился плавками за торчащую острую железку, отвёрнутую от моста местными хулиганами. Плавки немузыкально лопнули и тряпкой повисли около очевидцев скандального происшествия. Голое тело неуклюже плюхнулось в канал. Так оно и не появилось.
-Утоп хлопец?-бормотали якобы «участливые» бабульки.
Мужчины плевались:
-Тьфу! Срамота!
Девушки и молодые женщины стыдливо прикрывали лицо руками, причитая. Однако пальчики незаметно раздвигались, и они всё подсматривали, когда же всплывёт щёголь-красавец.
Только местный дурачок всё тренчал без умолку.
Вдруг, поодаль, селяне увидели плывущую голову, облепленную тёмными мокрыми волосами. Толпа взревела, а паренёк показал из воды кукиш и поплыл дальше. Решив дождаться темноты в камышах, Степан доплыл до берега и проскользнул в заросли.
Смеркалось. Все селяне разошлись по домам. А Степана донимала орда назойливых комаров. Из камыша то и дело слышались возмущённые возгласы. Решив, что с него хватит, порядком искусанный парень вылез из укрытия в юбке из камышовых листьев. Конечно же, она грозила подняться при первом же лёгком порыве ветра. Степан помнил дорогу к дому тёти, но в темноте трудно было понять, куда нужно идти.
Заплутав, он оказался на главной сельской улице. Мимо проходила молодая женщина. Парень решил спросить, куда нужно идти.
-Извините, я…
Истошный вопль прервал его. Она решила, что Степан домогается её. Женщина почему-то схватила его за руку и побежала. Он пытался выхватить руку, но со стороны выглядело, будто он пытается остановить бегущую женщину, а она вырывается. На крики из окон высовывались заспанные лица селян. Наконец, она дотащила его до местного здания милиции.
Из окна участка можно было видеть занимающийся расвет.
-Степан, как же ты так?-спросила вбежавшая в дверь тётя.
Он безумно мотнул головой, пожал плечами, и в его глазах появилась надежда.
После рассказа участкового, Тётя пообещала, что Степан уедет сегодня же.
-Так закончились каникулы Степана – твоего двоюродного прадедушки. Он был горожанином и приехал к своей тёте на летний отдых. – сказала моя бабушка, поворачиваясь спиной ко мне. – Спокойной ночи, нам нужно завтра рано встать.
-Спокойной ночи.-задумчиво пробормотала я.