Я могу лишь любить,
Сказать же, как ты любима,
Может лишь вечность одна!
(В.А. Жуковский: "К ней").
Моим создателем был ни Абелард, ни Делайла. Им был древний вампир по имени Морис, с которым я познакомился в деревне, будучи совсем юным парнем.
Я не знаю, что он увидел во мне, когда решил укусить меня. Он никогда не рассказывал мне о своих намерениях. Он лишь посвящал меня в вампирскую жизнь, давал советы, старался обуздать мою жажду. Это все, чем я мог похвастаться о нем.
Но вскоре Морис погиб при неудачной охоте. Ходили слухи, что это сделал местный охотник на вампиров, который заколол его до жалкого пепла.
Но это был всего лишь слух.
Испугавшись своего одиночества, я сбежал из родной деревни и начал скитаться по миру. Я убивал людей, вымещал на них свое горе и мстил за смерть Мориса, иногда не видя в своей вечной жизни ни капли смысла.
Но встретив девушку по имени Делайла...
Она была так мила и слегка наивна. Порой упряма, как ребенок, когда вступала в спор, но прекрасна, словно совершенство. Я смотрел в ее глаза и видел в них космос, все миры, которые существуют на свете. Я видел сны, где утопал в ее шелковых волосах, запахе, таял от прикосновений к бархатной коже, целовал и наслаждался сладким вкусом ее губ. И понимал, она - мое все.
Описать, как я любил ее, наверно, я не смогу...
Я познакомился с Делайлой примерно через пару лет после обращения. Тогда мы оба не были в клане. И я сразу увидел, что в деле она намного опытней меня во всех вампирских умениях.
Сначала она не замечала меня. И для вампира была слишком скромна, но очень мила. Ведь становясь бессмертными, мы преображаемся и о недостатках во внешности перестаем вообще задумываться, ибо мы всегда уверены, что прекрасны.
Привыкание к вампирской жизни я переносил крайне тяжело. На каждом шагу я чувствовал жажду и представлял, как вонзаю зубы в свежую плоть. Порой я терял контроль и становился неузнаваемым...даже для самого себя.
Мне приходилось прятать глаза и стискивать зубы от всех подряд. Это убивало меня, когда я представлял, как буду нести эту ношу сквозь многие столетия.
В моей голове все никак не укладывалась мысль о том, что отныне я - бессмертное чудовище. Демон.
Но встреча с любимой заставила меня измениться, посмотреть на мир совсем другими глазами...
********
- Билл! - девичий смех, словно чарующая мелодия, раздался позади меня.
Я поворачиваюсь и Делайла тут же сжимает меня в крепких объятиях.
Я вдыхаю запах спелых яблок и карамели, прижимая девушку к себе чуть крепче.
Мои руки обхватывают ее стройную талию, затем пальцы впиваются в шелковые волосы, которые словно вода проходили сквозь них. Наши груди крепко прижаты друг к другу.
Руки Делайлы гуляют по моей спине, останавливаясь на широких плечах. Ее глаза как всегда сияли, словно капельки утренней росы, освещаемые ярким и теплым рассветом, ведь она всегда была свежа, как утро. На ее щеках всегда присутствовал легкий румянец, кожа была мягкой и нежной, словно лепестки роз. Когда она улыбалась или смеялась, на ее щеках появлялись симпатичные ямочки. Даже когда она злилась, когда у нее на переносице образовывалась тоненькая черная полосочка, она была прекрасна.
Я всегда сравнивал Делайлу с пышным и свежим цветком, который я держал у себя в руках, и не мог налюбоваться его шармом. И я все время старался защищать его от опасности, старался, чтобы ни один лепесток не посмел с него упасть.
Я был готов называть Делайлу моей богиней, а себя рабом, который был очарован ее силой и красотой.
Снаружи она была белоснежна и невзрачна, словно чистый кристалл, а внутри...она всеми силами скрывала свою вампирскую сущность. Этим она мне и понравилась. Она не выставляла напоказ свое истинное я. Только во время охоты она могла издавать некий животный рык и выпускать клыки, чтобы как все нормальные вампиры насытиться кровью. Именно она своей умелой настойчивостью старалась отучить меня от человеческой крови, к которой я успел сильно привыкнуть. Именно она приучала меня к крови животных: белок, зайцев, кроликов, оленей.
Я считал Делайлу настоящем подарком судьбы. Она не дала мне погибнуть, не дала захлебнуться собственной кровожадностью. Она показала, что быть вампиром это не значит, что ты нескончаемо должен творить сплошное зло.
- Пора на охоту, - Делайла прильнула к моим губам с крепким и сладким поцелуем.
Я слегка приподнял ее и начал охотно отвечать на поцелуй. Я был готов вечно наслаждаться нежностью ее мягких губ. Это чувство было схоже с безмятежным полетом по воздуху. Она окрыляла меня и мне не нужно было рая. Не нужно было чего-то большего, что находилось выше самих облаков.
С ней я часто забывал, кто я на самом деле. И я чувствовал себя таким...человеком.
- С тобой хоть на край света, - произнес я в ее губы и улыбнулся.
********
Мы никогда долго не задерживались в одних и тех же местах. Мы всегда были в движении, словно порывистый ветер.
Способность быстро передвигаться всегда доставляла нам много удовольствия. Одна из наших любимых игр - догонялки.
Хоть внутри мы были кровожадными чудовищами, но снаружи частенько ощущали себя детьми, в жизни которых есть куча радостей. Мы с Делайлой словно жили в собственном придуманном мире, где существуем только мы оба.
Только солнце было единственной нашей помехой. Мы объявлялись только ранним утром и в сумерки. В солнечные дни мы всегда находили себе временные пристанища, в которых мы благополучно уединялись и твердили, что мы созданы друг для друга.
Удача всегда была на нашей стороне, как ни странно. За все то время мы ни разу не выдавали себя и нас никто не мог вычислить.
Мы умело могли жить вместе с людьми и сдерживать свою жажду.
- Ты только посмотри... - прошептала Делайла и сосредоточила завораживающий взгляд на стройном олене, который сытно питался мхом примерно в пяти метрах от нас.
Я так же уставился на животное, которое даже не подозревало, что на него началась настоящая охота.
- Думаешь напасть сразу? - тихо спросил я, взглянув на девушку.
Ее зрачки были расширены, длинные ресницы слегка прикрывали блеск глаз, из приоткрытых розовых губ доносилось судорожное дыхание.
- Нет. Хочется его попугать, - Делайла медленно перевела взгляд на меня, - гораздо интереснее охотиться на быстро бьющееся сердце, - она улыбнулась, оголив свои ровные белые зубы.
И быстро схватив маленький камешек с земли, она бросила его в толстый столб дерева, стоящий неподалеку от оленя.
Вдруг стук сердца животного ударил по слуху. Олень отвлекся от пищи и устремил свои черные глаза на то самое дерево. Потом, навострив свои уши и поглядев по сторонам, он стремительно побежал прочь.
Делайла усмехнулась и снова посмотрела на меня.
Расплывшись в улыбке, я захотел прильнуть к ее нежным губам. Но она, издав хитрый смешок, ринулась вслед за оленем.
Я лишь дьявольски ухмыльнулся и мигом направился следом за ней.
Даже когда Делайла неслась с бешеной скоростью, она не теряла своей красоты и шарма. Я всегда замечал в движениях ее тела неповторимые грации.
Локоны ее золотисто-русых волос плясали на ветру, стройные ноги едва касались земли, она словно птица порхала над землей.
На вид хрупкие плечи интенсивно двигались. От покачивания ее узких бедер вообще нельзя было оторваться. Взгляд словно приковывался к ним крепкими цепями.
Будучи в движении, меня всегда завораживал каждый уголок ее безумно красивого тела.
И от любимой я мог отвлечься и на природу.
Даже если я несся с неизмеримой скоростью, я мог разглядеть буквально каждое явление, которое творится в лесу: в какую нору прячется мелкий зверь, сколько листьев падает с деревьев, на какой цветок садится насекомое, где и какое растение вянет или цветет.
Я все пытался бежать с Делайлой на равных. Удивительно, как девушка-вампир может быть быстрее меня?
Частенько я слышал ее звонкий смех и расплывался в улыбке. И вскоре я нагнал ее. Наши глаза встретились. Делайла снова оголила свои ровные белые зубы и ускорилась.
Я не упустил возможности порадоваться нашим играм, но голод все-таки начал брать свое.
До оленя оставались считанные метры и у меня уже вырисовывалась картина моего ужина с любимой.
Собрав силы в кулак, я обогнал Делайлу и приближался к оленю.
Я стискивал зубы, чтобы не издать голодный рык. Клыки уже впивались в губу и я приготовился к нападению.
Как только олень начал перепрыгивать через неглубокую впадину, я прыгнул вслед за ним и, обхватив его туловище руками, повалил его вниз.
Мы с грохотом упали на сухие листья и холодную землю. Животное начало сопротивляться. Ерзать, биться ногами. Его сердце бешено колотилось, в паре черных глаз можно было увидеть сильнейший страх. Он точно чувствовал, что смерть уже близко.
Я крепко держал добычу и восстанавливал дыхание.
Вдруг на вершине появилась Делайла. Даже издалека на ее лице можно было увидеть белоснежную и довольную улыбку. А ведь это был первый случай, когда я доминировал над ее навыками.
Она аккуратно спустилась вниз и подбежала ко мне.
Пока я сдерживал испуганного оленя, она припустилась на колени и приблизилась к моему лицу. Уголки ее губ дрогнули и она робко поцеловала меня, после моментально вцепившись в оленя мертвой хваткой.
Облизав свои губы после короткого, но сладкого поцелуя, я последовал ее примеру и начал так же наслаждаться столь желанной кровью.
********
- Я люблю тебя, - шептал я ей каждым дождливым вечером, когда мы оставались в найденном нами ночлеге.
Это могли быть заброшенные амбары, фермерские дома и хижины. Какими бы ни были условия, главное, что она рядом, думал я.
Делайла, так же, как и я, в душе была настоящим романтиком. Мы могли часами гулять под дождем, сжимая друг друга в объятиях. Могли купаться в здешних озерах после заката, вода которых всегда теплая и спокойная.
После она всегда брала меня за руку и вела обратно в наше временное пристанище. В один вечер лил теплый летний дождь и слышались раскаты грома. Вода сильным и шумным потоком падала на землю, вбивая в нее пыль.
Делайла всегда носила ситцевые кружевные платья, которые были ей до колен, и она ходила босиком.
Из-за дождя ткань прилипла к ее стройному телу. С кончиков ее волос стекала вода, на щеках дрожали прозрачные капли.
Она завела меня в ночлег и остановила возле сена, которое было разбросано под окном.
Губы Делайлы были растянуты в милой улыбке, глаза блестели, вода на ее длинных ресницах усиливала блеск.
Я положил ладонь на ее мокрую щеку. Она прикрыла глаза и начала прижиматься к ней.
Как только моя рука оказалась у нее на талии, я прильнул к ее губам. Во мне вспыхнул пожар и я прижал ее к себе.
Девушка запустила руку в мои влажные волосы. С них стекали капли, которые щекотали мне лицо и затылок.
Я начал медленно снимать с нее платье. И она старательно мне помогала.
Когда ее платье тихо упало на пол, ее рука прошлась по моей груди. Я сам снял с себя мокрую кофту и уложил ее на сено.
Наши глаза на несколько секунд встретились. В них сверкали желание и страсть. Ее грудь содрогалась в судорожных дыханиях и она погладила меня по щеке.
Я снял с себя всю оставшуюся одежду и навис над ней. Делайла провела пальцем по моим губам и прошептала:
- Я люблю тебя, Билл.
Мои губы дрогнули в улыбке и я нежно поцеловал ее.
Дождь все не прекращался, гром и молния появлялись одновременно. И в амбаре, где мы были, царил один лишь мрак.
Мои поцелуи опустились до шеи Делайлы. Она выгнулась телом мне навстречу, начав прерывисто дышать. Ее ноги обняли мои бедра и ее пальцы впивались мне в спину и лопатки.
Блаженные мурашки разбегались по моему телу и я не мог выразить словами, как приятно ощущать под собой Делайлу.
Я чувствовал между нами магическую связь. Словно мы созданы друг для друга так же, как солнце и луна.
Мои руки скользили по ее туловищу, я аккуратно покусывал ее нежную и влажную кожу, а она частенько потягивала меня за волосы.
И снова я оказался возле ее губ. Рука Делайлы легла мне затылок и слегка его придавила. Наши губы слились в долгом и требовательном поцелуе. Мои пальцы крепко переплетались с ее и наши руки скользили по стогу сена.
Подобное между нами бывало не так часто. В такие моменты я пытался наслаждаться каждым мгновением с ней, каждым прикосновением, каждым поцелуем.
Утром я просыпался и видел Делайлу спящей мирным сном на моей поднимающейся и опускающейся груди.
Ее дыхание разносило приятное тепло по всему телу. Одно рукой я обнимал ее за талию, а другая утопала в ее шелковых русых волосах.
Раз за разом прокручивая в голове фрагменты прошлой ночи, я всегда говорил себе, что ничто не в силах встать между нами...