Ненавистники знати,
Вы хотели того ли?
Не сумели понять вы
Народа и Воли.
Он в подобной заботе
Нуждался едва ли -
Вас и на эшафоте
Мужики проклинали.
А.Городницкий
Несколько лет назад мной была опубликована работа под заголовком «1 марта 1881 года», написанная еще к столетию этого события для целей политпросвета. Естественно, она отражала точку зрения в соответствии с идеологией того времени, о чем было честно сказано в преамбуле. Несмотря на это, указанная работа до сих пор привлекает внимание сетевых читателей. Это можно объяснить и тем, что в наши дни проблема терроризма приняла международный характер и оказывает существенное влияние на международную обстановку.
Кто они – злодеи или заблуждавшиеся герои? В нашей литературе – у Трифонова, Давыдова и некоторых других авторов преобладает последняя точка зрения. Но существует и иная. Как ни крути, а первомартовцы ухлопали едва ли не лучшего царя в истории России; и как знать – если бы он осуществил задуманное с Верховной распорядительной комиссией, положив начало парламентаризму, то вся последующая история России сложилась бы совсем иначе. Хотя это из серии «если бы да кабы», но объективно получается, что из-за цареубийства развитие демократии было задержано.
Официальная советская историография рассматривала народовольцев как непосредственных предшественников социал-демократии. Оно и понятно – после раскола «Земли и Воли» на «Народную Волю» и «Черный передел» многие из последних пришли к социал-демократии.
Впрочем, даже в СССР задолго до перестройки существовала и иная точка зрения. Свидетельство тому – написанная еще в 1978 году песня известного барда Александра Городницкого, строфа из которой приведена здесь в качестве эпиграфа. Не помню, чтобы она публично исполнялась или официально записывалась. Более того – Городницкий экстраполирует событие 1881 года на последующую историю России – СССР. Цитирую:
- Как пошло, так и вышло:
Неустройства и войны,
Пулеметные вышки
и крики конвойных,
Туча черная пыли
Над колонной суровой…
Ах, зачем вы убили
Александра Второго?
В этом отношении представляет определенный интерес роман П.Н.Краснова «Цареубийцы», написанный в 1935-38 годах, увидевший свет в России в 1994 году. Бывший белый генерал, выданный после Второй мировой войны союзниками СССР, в 1947 году был приговорен к смертной казни через повешение. Надо сказать, за дело. За активное сотрудничество с фашистами во время войны. А написанный им роман заслуживает объективного рассмотрения.
Сразу отметим – то, что касается фактической стороны дела, не вызывает никаких возражений. Естественно – против фактов не попрешь. А то, что помимо исторических личностей там фигурируют и вымышленные персонажи, так для художественного произведения это в порядке вещей.
Итак, посмотрим, как это событие трактуется с другой стороны. По книге Краснова.
4 апреля 1866 года – выстрел Каракозова. С этого момента и пришлось усиливать охрану императора, как явную, так и тайную. До того прогуливались запросто, и императора можно было встретить и на Невском проспекте, и в Летнем саду, и на набережной Невы. Существовал даже ритуал, как следует себя вести при встрече и императором. Кстати, Краснов всюду называет императора Государем, именно так, с прописной буквы. Видно, так было принято.
Вот что пишет Краснов о сходке студентов на Казанской площади. Около 300 человек – и 150 миллионов населения России. Цифры явно несопоставимые. Разогнали эту сходку. Приводятся слова извозчика по этому поводу – цитирую:
-… чего господа надумали. Им хошь белая береза не расти! Землю, чтобы, значит, отобрать от крестьян и волю обратно вернуть. Государь Император даровал – так вот им, значит, не понравилось. Обратно желают. Опять, значит, крепостное право… Чистый нигилизм…
Героиня Краснова, некая Вера Ишимская (лицо вымышленное) знакомится с Софьей Перовской. По версии Краснова, Перовская первоначально придерживалась народнических взглядов – хождение в народ, брошюры, прокламации; Желябов же требовал сразу террор, «акт», называемый цареубийством. По его мнению, после цареубийства все сделается само собой – восстанет народ, истребит правительство и установится народоправство.
Чичас… Не программа действий, а дым – подует ветер, и нет ничего.
А далее Перовской приписываются совершенно уж утопические идеи, что не будет армии, полиции, и вообще вплоть до изменения климата в России. Так ли, нет ли – кто теперь разберет? Эк заносило автора на поворотах!
Известно, что в итоге Перовская отказалась от старых народнических взглядов и стала убежденной террористкой. Перовской Краснов приписывает такие слова:
- Государь нам мешает. Мы должны его устранить. Мы устраняем не Александра Николаевича Романова, прекрасного, может быть, человека, у которого собака «Милорд», который любезен и ласков и имеет прекрасные глаза… Но тирана! Мы не человекоубийцы, но – цареубийцы!
И еще одно высказывание Перовской по версии того же Краснова.
- Государь один, и все зло исходит от одного человека. Много нас, или мало, это не имеет никакого значения, важно лишь то, что мы существуем, что мы работаем, что мы проповедуем. У Христа было двенадцать апостолов, да один еще и изменил, и не мир принес Христос, но меч, и вот уже скоро двенадцать веков трясется весь мир от учения Христа. Возможно, мы все погибнем. Но дело всякого убежденного деятеля дороже жизни.
Вымышленная героиня Краснова присутствовала на съезде в Липецке, том самом, где произошло разделение «Земли и Воли» на две организации. Там ей показали Баранникова, Квятковского, Александра Михайлова, Морозова, Тихомирова, Фроленко, Желябова и многих других.
О Желябове Краснов пишет подробно, причем не опускаясь до гротеска. Ему приписывается следующее высказывание.
- Наша партия не ставит своей задачей проведение политических реформ. Это дело выполнят те, кто называет себя либералами. Но либералы бессильны, они не способны дать России свободные учреждения и гарантии личных прав. Наша партия взяла на себя труд сломить деспотизм и дать России те политические формы, при которых станет возможна идейная борьба.
Яснее ясного. Терроризм того времени следовало бы рассматривать как вынужденную тактику. Отсутствовала возможность вести мирную пропаганду, что дозволялось во всех цивилизованных государствах. Наше известное «тащить и не пущать».
Что якобы Желябов считает: «Мы – государственники – не анархисты. Знаю, нас будут обвинять в анархизме. Вздор! Ерунда! Мы не дети, мы знаем – правительство всегда будет, государственность неизбежно должна существовать, поскольку будут существовать общие интересы. Наша задача работать на пользу народа, ведя пропаганду социалистических идей. Мы насилия не признаем, политики мы не касаемся. Мы учим, мы просвещаем народ. Мы хотим действовать мирным путем, но когда нас сажают в тюрьмы, простите – выкорчевывать придется».
Из прокламации после взрыва поезда на Московско-Курской железной дороге осенью 1878 года.
- Александр II – главный представитель узурпации народного самодержавия, главный столп реакции, главный виновник судебных убийств. 14 казней тяготеют на его совести, сотни замученных и тысячи вопиющих об отмщении. Он заслуживает смертной казни за всю кровь, им пролитую, за все муки, им созданные. <…> Если бы Александр II осознал, какое зло он причиняет России, как несправедливо и преступно созданное им угнетение, и, отказавшись от власти, передал ее всенародному Учредительному собранию, избранному свободно посредством всеобщей подачи голосов, снабженному инструкциями избирателей – только тогда мы оставили бы в покое Александра II и простили бы ему все его преступления…
Написано лихо. Только когда в России было что-либо подобное? А что до Учредительного собрания – вспомним, как с таковым поступили большевики.
Веры Ишимская, прочитав эту прокламацию, приходит к выводу, что ложь – это то, что пишет в прокламации Исполнительный комитет. Отмена телесных наказаний, гласное судопроизводство, суд присяжных. Веру Засулич оправдали, Вера Фигнер на свободе, Перовская тоже… Они пишут о десятках тысяч казненных, и сами же признают, что казнено 14 человек. И приходит к выводу, что эти люди – народовольцы и народоволки – маньяки. Для них в царе нет человека, есть только объект. Сумасшедшие!
Еще об одном моменте деятельности народовольцев пишет Краснов – о работе в армии и флоте, в частности, среди офицеров. С солдатами сложно, но они, в конечном счете, сделают то, что им прикажут офицеры. А среди офицеров, особенно молодых, многие недовольны результатами недавней турецкой кампании, условиями Берлинского трактата – как же так, стояли у самого Константинополя и ушли. В этом видят измену России.
Да, Константинополь… “Istanbul was Constantinopolis for an age”. В Первую мировую войну тоже была в ходу эта идея. Крест на Святой Софии.
Наступает 1881 год. В Исполнительном комитете вплотную обсуждают, как покончить с царем. И активнее всех выступает Перовская, предлагая осуществить казнь царя либо на Малой Садовой, где заложить мину, либо при выезде с Инженерной улицы на Екатерининский канал. Маршруты царя при воскресных поездках на развод в Михайловский манеж хорошо известны, и царь просто не доедет до Зимнего.
Что и говорить, подготовились к «акту» основательно. Не то, что их незадачливые последователи 1887 года, Саша Ульянов и другие. Попались на Невском, как куры в ощип, с бомбами в кармане; причем императора не было в городе, он находился в Гатчине.
Вернемся в 1881-й. В это время вырабатывались серьезные реформы по управлению государством, шел пересмотр основных законов. В обществе ходили слухи, что будет дана конституция и одновременно закон о представительном образе правления. И как раз в это время партия народовольцев присылает царю смертный приговор и грозит ему динамитом.
Очень подробно описывается Красновым развод караулов в Михайловском манеже в тот самый роковой день 1 марта. Да, мероприятие серьезное, и надо сказать, весьма зрелищное. Сейчас, похоже, пытаются возродить что-то похожее в Кремлевском полку. Конечно, основная задача армии – воевать, а не маршировать перед Уважаемым Руководством. Случись какая заваруха – вся тяжесть ляжет на Ивана в серой шинели, а не на кремлевских пижонов.
Описание самих взрывов на Екатерининском канале – событие достаточно известное, и не отличается от других. Зато представляет интерес то, что Краснов пишет о Тимофее Михайлове, впоследствии казненном в числе остальных первомартовцев.
Это был рабочий-котельщик. «Он поверил Желябову, как солдат верит своему полководцу». Прочитав воззвание «Народной Воли» о тяжелом положении рабочих, поверил тому, что там написано, поверил Желябову. Но не видел лжи в этом воззвании. Не хотел посмотреть на самого себя – что здоровый, крепкий, всегда найдет себе работу. Знал, что рабочие пропивают свои заработки, и от того бедны. В итоге просился на самое опасное место. И ведь по плану именно он должен был первым бросить бомбу. Но в последний момент засомневался. По Краснову, он рассуждал примерно так – цитирую.
-Они оруженные – я безоружный. Какая же это правда, когда они не знают, какой страшной силы у меня бомба? Они на лошадях. Царь в карете, что они со мной могут сделать, когда они и не подозревают, кто я есмь и для чего здесь стою… Ведь ахну – ни синь пороху от них не останется. Да и мальчика, пожалуй, прихватит.
В итоге в последний момент Михайлов ушел в сторону Михайловского сада. Впрочем, это не спасло его от смертного приговора. Дальнейшее известно – первым оказался Рысаков, взорвавший карету, а дело довершил Гриневицкий.
Вера Ишимская не знала точно, когда это будет, но догадывалась, что 1 марта. И пришла на Невский, и слышала оба взрыва.
Говорится и о письме Льва Толстого новому императору Александру III с призывом помиловать цареубийц. Опять цитата из книги Краснова.
- Толстой говорил о Боге и о Христе, но Толстой не знает того, что знает Вера. У этих людей нет ни Бога, ни Христа, у них нет и совести. Они все – Перовская, Желябов, Гельфман, прощенные Государем, с новой силой стали бы охотиться за простившим их Государем.
А кто такая Геся Гельфман? Всего-то хозяйка конспиративной квартиры (Тележная,5), даже не агент Исполнительного комитета. И судить ее совместно с Желябовым и другими…
Кстати, был я на Тележной улице, искал дом №5. Нет его. №3 есть, №7 тоже налицо, а пятый как сквозь землю провалился. А мой сын, бывший со мной в той поездке в Ленинград, еще и подшучивал – мол, сейчас найдем хрущевскую пятиэтажку под пятым номером…
Публичная казнь была назначена на 3 апреля. Это была последняя публичная казнь в России. Пробраться на Семеновский плац не было никакой возможности. И описание этого дела дается со слов тех, кто успел забраться на деревья и оттуда рассказывал другим, что происходит на площади. И ни от кого не было слышно ни слова сочувствия.
Вера Ишимская вскоре после этих событий бесследно исчезает. В конце романа приводятся данные о какой-то недавно появившейся послушнице одного из монастырей. Возможно, это она и есть, но настоятельница наотрез отказывается сообщить о ней какие-либо сведения.
В народовольцах Краснов видит исторических предшественников своих политических оппонентов, читай – большевиков. Учитывая, что роман писался в 1935-38 годах, надо думать, что так оно и есть. В образе Софьи Перовской писатель усматривал прообраз будущих комиссарш, которые своим садизмом порой были страшней самих комиссаров.
Следовало бы остановиться и на личности Александра II. За последние два десятилетия ко многим историческим событиям было существенно пересмотрено; недаром гуляет фраза, что Россия – страна с непредсказуемым прошлым. Есть и монархисты, считающие монархию лучшей для России формой правления. Наши власти контактируют с представителями династии Романовых за рубежом, хотя, по правде сказать, эти господа не представляют никого, кроме самих себя.
Александр II был реформатором, в первую очередь, освободителем крестьян от крепостного права; многие склонны считать его лучшим императором. Действительно, он бывал в Европе, видел тамошнюю жизнь, и сравнение было не в пользу России. А наследником первоначально был его старший сын, и не умри он совсем молодым, унаследовал бы российский престол, и назывался бы Николаем II. И как знать – в этом случае развитие России могло бы пойти совсем по другому пути.
Но и это еще не все. К 1 марта уже был подписан указ о создании Верховной распорядительной комиссии с представительством от всех сословий. Это был первый, пуст робкий, нерешительный. Но ШАГ к парламентаризму. А после 1 марта новый император забрал указ из императорской канцелярии и более к этому вопросу не возвращались. Парламентаризм в России был отложен почти на четверть века.
И кто же все-таки были народовольцы 1881 года – террористы ил искренне заблуждавшиеся герои? Нет определенного ответа; одно несомненно – не следует оценивать давние события с позиций сегодняшнего дня.
Январь 2013.