Волжский царь. Глава 34

Волжский царь. Глава 34

БУЛГАРИЯ   ПРИНЯЛА ИСЛАМ

Тем временем противостояние Волжской Булгарии и Хазарии продолжалось.
Согласно Своду летописей «Джалфар Тарихы», Алмыш вначале продолжал политику предыдущих Булгарских царей – нападал не на главного врага Булгара –Хазарскую орду, а на ее союзников, пытаясь заставить их разорвать связи с хазарами. Делалось это для того, чтобы не давать хазарским каганам повода для закрытия важных для Булгара торговых путей в Азию через их территорию. В 907 г. Салахби по приказу Алмыша совершил успешный набег на столицу Византии и заставил ее отказаться от поддержки Хазарской орды. Но тогда хазарский каган поспешил признать свою орду удельным бейликом среднеазиатского исламского Саманидского государства. Саманидские эмиры велели подвластным им среднеазиатским огузам – тюркменам сокрушить Булгар. В ответ на нападения саманидских тюркмен Алмыш в 910 г. приказал булгарским варягам совершить нападение на прикаспийские владения Саманидов. Хазары, желая еще больше настроить Саманидов против Булгара, нарочно пропустили булгарский флот в Каспийское море, и он погромил саманидские прикаспийские области. Тогда в 911 г. огромное войско хазар и тюркмен совместно напали на Булгар. Алмыш отбил это нашествие – но с огромным трудом. Стало ясно, что тот Булгар, который достался Алмышу по наследству, весьма непрочен и может при еще одном серьезном столкновении развалиться.

Алмыш Джафар решил превратить Булгарское государство в сверхдержаву, для чего, по его мнению, требовалось укрепить единство страны и захватить чрезвычайно прибыльный контроль над главными торговыми путями из Европы в Азию, проходившими через Хазарскую орду (посредством ликвидации этой орды и присоединения ее владений к Булгару).
Он пришел к убеждению, что только ислам поможет сплотить большинство народов Великой Булгарии под зеленым знаменем джихада против врогов. Поэтому необходимо заручиться поддержкой религиозного главы всех мусульман – багдадского халифа. Подобное одобрение обычно выражалось в письмах халифа, которые доставлялись полномочными («Великими») посольствами.
Между Великим Булгаром и Багдадом начался сперва обмен письмами. Потом Алмыш (Алмас), сделав дипломатический расчет, отправляет в Багдад посольство с целью убедить халифа в выгодности заключения союза с Волжской Булгарией.
На пути реализации планов Алмыша встало среднеазиатское исламское Саманидское государство. Используя тот факт, что булгарский флот разгромил в 910 г. прикаспийские области исламского Саманидского государства, саманиды представили халифу булгар враждебным исламу государством, и посылка халифом писем и Великого посольства в Булгар несколько раз по этой причине срывалась.
Хазарский бек Арслан, потерпев неудачу в захвате торгового пути Великий Булгар – Киев, подбивал своих союзников атаковать киевлян. В 911 г. верный хазарам булгарский князь по имени Худ, обуреваемый чувством мести, собрал пятитысячное войско из отборных и хорошо вооруженных воинов – норманнов и русов – и пошел на Киев. «Анатыш», то есть «норманн», Худ сумел одержать победу в коротком сражении с дружиной князя Олега и захватил Киев.  Первым делом он освободил князя Игоря из–под стражи и позволил ему сесть на Киевский стол. А Олег в 911 г. едва успел уйти с малой дружиной в Ростов Великий, находившийся под владычеством булгарского царя. Голова же анчийского ополчения внук Дира Барыс попал к Худу в плен.
В 911–921 гг. князь Худ предпринял дерзкий завоевательный поход по Волге в Каспийское море на ладьях в Азербайджан, Ширван и Персию. И там застрял. Таким печальным был конец экспедиции Худа по Волге в Каспийское море.
 В 912 г. произошло сражение на Волге Олега Вещего с Худом. В это время князь Олег собрал в Новгороде войско и флотилию однодревок и стал поджидать возвращения Худа у Великого Булгара.  Вот на Волге показался изрядно потрепанный в сражениях флот Худа. Состоялся речной бой. Только трем кораблям Худа удалось прорваться в Ростов. Остальные были либо потоплены, либо причалили к берегу. Всего на берег сошло около 3000 воинов, варягов и русов. И дружине князя Олега, и отряду бершудского бека Бырака, сына Бел–Юмарта, пришлось немало потрудиться в битве, прежде чем они разбили войско Худа. Почти все оно было загнано в овраг Буелга и там расстреляно из луков. Раненого же в шею Худа захлестнул аркан. Тело Худа было отдано Быраку и тот, по булгарскому обычаю, повесил труп Худа на дереве возле своей ставки, говоря с издевательством: «Послужи, о храбрейший, нашему богу Тангре, и пусть он возродит тебя вновь уже на нашей земле!» Покончив с врагом, князь Олег при помощи анчийского ополчения в 912 г. вернул себе Киевский стол, Киевское княжение. Игорь бежал в Хорысдан (Путивль), где хазарский бек Арслан поставил его во главе Кара–Булгарского наместничества. Олег Вещий не был с этим согласен. Олег взял себе в жены вдову Худа, сыграв свадьбу в Хорысдане. Тогда же посольство вернулось из Константинополя, и князь Олег отпраздновал в Киеве свою победу над греками, увенчавшуюся заключением выгодного мирного договора, и заодно – свое возвращение на Киевский стол.
Потом состоялся поход князя Игоря на Киев и захват им княжеского стола. В то время бек Хазарии Арслан послал войско из карачаевцев, кашэков и сакланов во главе с князем Игорем на Киев. После непродолжительного сражения князь Игорь разбил войска князя Олега и снова вернул себе Киевский стол. Князь Олег бежал в г. Ростов Великий, центр бейлика Кортджак, в междуречье Оки и Волги, тогда пустынную лесисто–болотистую местность с редким населением (жители занимались «медокормством», добычей мёда диких пчел). На этот раз князю Олегу пришлось недолго пережидать события.

Есть и другая версия этого события. Весной 913 г. русы на Волге подверглись нападению хазар. Это была одна из ранних кровопролитных битв между булгарами и русью (русо–славянской дружиной). На 50 ладьях около 20 тысяч русских воинов решили совершить разбойничий поход в Каспийском море. Устроив масштабную резню, воинство захватило богатую добычу. Прибыв в устье Волги, русы послали условленную долю добычи хазарскому царю, чтоб беспрепятственно пройти через каганат. Однако мусульманская гвардия потребовала преградить путь русам, так как в ходе похода русские (русь) уничтожили много мусульман. Гвардию поддержало население. Русы потерпели поражение от хазар, оставшиеся 5 тысяч воинов ушли вверх по Волге. Когда они высадились на берег, чтобы переправиться на Дон, на них напали буртасы. Русские воины вынуждены были продолжить путь вверх по Волге. Там их перехватили волжские булгары и полностью уничтожили. Таким образом, из 20 тысяч русских воинов из похода не вернулся никто. Это событие произошло в тот период, когда основатель Волжской Булгарии Алмуш победил четырех булгарских царей и объединил страну.


В 912 г. окончилась  хазаро–булгарская война, прозванная в народе «железнознаменной», так как у хазар были знамена из железа. Силы Хазарии в этой войне были существенно подорваны, ее могущество клонилось к закату. Однако булгарский царь Алмыш Джафар сумел только частично воспользоваться плодами победы воевавшего с хазарами Олега Вещего. Алмышу удалось прибрать к рукам племена Чулмана (р. Камы), богатые мехами, и захватить все торговые пути, ведущие из Булгарии по Волге и суше (ранее Хазария мешала булгарской торговле).
Но самому Алмышу плодами своей победы воспользоваться не было суждено. Позор его уланов, побежавших в схватке с Худом, а так же попытки его, вопреки советам Микаиля, насильственно внедрить истинную веру пошатнули чувство уважения к нему и страха перед ним внутри государства.

В «Гази–Барадж Тарихы» сообщается: «Вскоре после победы бии, почувствовавшие свою силу и уязвимость кана, собрались в Буляре и продиктовали кану следующие условия:
– кан прекращает принуждать язычников к переходу в ислам;
–  кан признает наследственные права Бырака на Бершуд, Аскала на Эсегель, Марджана на Арбугу и Джулута на Нур–Сувар;
– кан берет с этих владений строго определенную дань и в остальном ни на что в них не имеет права;
–  кан не имеет права появляться в этих владениях без разрешения их биев как один, так и с войском, и сообщается с ними посредством своих послов в них;
–   бии четырех владений не дают кану воинов иначе, чем по своей доброй воле и, в случае совместного с каном или своего собственного предприятия, имеют с ним договорные доли добычи…

Алмыш, хоть и скрежетал зубами, но все же вынужден был принять эти условия ради спасения государства от развала. Позднее он признался Абдаллаху: «Когда мне после смерти Микаиля удалось в первый раз без хлопот сменить биев в областях и убедить значительную часть бершудских чирмышей принять норам, то подумал, что моя царская власть утвердилась раз и навсегда. Однако затем выявилась ошибочность этого мнения и необходимость вновь вспомнить о мудрых заветах Башту». Абдаллах не мог тогда помочь кану советом, ибо никак не мог проехать из Хорасана в Булгар.

А тем временем, выдающийся булгарский дипломат, сын Микаиля Башту – Абдаллах ибн Башту, смог, наконец, добиться от багдадского халифа одобрения плана разгрома Хазарской орды в обмен на твердое обещание Алмыша объявить ислам государственной религией Булгарии. Немаловажную роль в этом деле сыграло то, что Абдаллах показал важность посылки Великого посольства для повышения авторитета самого Багдада и смог представить Хазарскую орду враждебным исламу «иудейским бейликом». Вдохновило халифа и сообщение Абдаллаха о том, что Алмыш наметил на 922 г. решающий поход на Итиль, и что Булгарские войска выступят в этот поход сразу же после получения письма халифа с одобрением этого джихада (священной войны).

Посольство Абдаллаха ибн–Башту великолепно справилось с поставленной перед ним задачей. Послам пришлось пойти на хитрость, представив правительству Халифата булгарского повелителя «царем славян», то есть правителем огромного мира, откуда черпались ресурсы рабов и откуда шли дорогостоящие меха. «Царь славян» просил помощи для борьбы с иудейской Хазарией, что так же виделось в Багдаде весьма выгодным. Здесь под выражением: «царь славян» – похоже, подразумевается  волжский царь. Алмас очень верно просчитал ситуацию, сделав вывод, что поддержки можно было ожидать только от далекого Халифата и уже от имени халифа вершить свою политику в регионе Среднего Поволжья, разрубив тем самым главный узел противоречий: гузско–хорезмийский.
В Халифате понимали, что в государстве Алмасу нужна была идеология, поддерживающая его централизаторские устремления и одновременно укрепляющая международный авторитет.
Одним из важных факторов принятия и распространения ислама являлись тесные торговые и политические связи с Востоком и Средней Азией. Принятие ислама содействовало бы установлению еще более тесных торговых контактов с этими регионами.
Следующей причиной принятия ислама в Булгарском царстве была борьба за объединение государства, включая такие близкие между собой племена, как булгары, сувазы, эсегели и другие, во главе которых стояли свои правители. Царь Булгарии стремился подчинить их себе.
Принятие ислама давало еще  возможность приобрести в лице исламских государств союзников в борьбе против Хазарского царства, в зависимости от которого находились булгары. Царь Волжской Булгарии искал у богдадского халифа помощи, хлопотал о постройке крепости, которая защищала бы от иудеев–хазар, поработивших булгар.
Сам Алмас (Алмыш) также понимал, что принятие ислама от хорезмийцев значило для Булгарии попасть в зависимость от хорасанских эмиров, которые, в свою очередь,  были заинтересованы и в сохранении власти хазар на Нижней Волге. 
Однако, по всем раскладкам,  все равно получалось, что выгоднее союзника, чем багдадский халиф для Алмаса не найти. Весьма престижным ему представлялось величаться просителем  повелителя правоверных, что давало особые привилегии. И пусть пока  суверенитета булгары пока не получали, но ослабляли путы зависимости от хазар. Кроме этого, данный дипломатический ход помог Алмасу сосредоточить внимание на внутренних проблемах государства.
В июле 921 г. из Багдада вышло посольство, отправленное с целью склонить царя Волжской Булгарии Алмуша к военному союзу против Хазарского каганата. В огромном посольском караване насчитывалось 5 тыс. человек и 3 тыс. лошадей (не считая верблюдов). Вел посольство через владения Саманидов сам Абдаллах ибн Башту. Посулы и взятки позволили ему заручиться поддержкой наиболее влиятельных огузских биев и благополучно провести посольский караван к Булгарской границе.
Увидеть и понять древнюю картину  этого события помог подробный рассказ ученого секретаря этого посольства Ахмеда Ибн Фадлана ибн–ал–Аббаса ибн–Рашид ибн–Хаммада. В «Записке» Ибн Фадлана по мешхедской рукописи написано много интересного и о  самих булгарах. Посольство состояло из посла — Сусана ар–Расси, Такина ат–Турки, Барса ас–Саклаби (славянина) и Ибн Фадлана, автора записки.


Ибн Фадлан сказал мне:

– Итак, когда я услышал слова Абдаллаха ибн Башту и слова других, предостерегавших меня от неожиданного наступления зимы, мы выехали из Бухары, направляясь к реке, и наняли корабль до Хорезма. А расстояние до него от места, от которого мы наняли корабль, более 200 фарсахов, так что мы ехали несколько дней. Для нас путешествие по реке, все в целом, не было одинаково, вследствие холода и его силы, пока мы не прибыли в Хорезм. Мы явились к его (Хорезма) эмиру. Это Мухаммед ибн Ирак хорезмшах. Итак, он почтил нас, одарил нас и устроил нас, давши жилье. По прошествии трех дней, он велел нам придти, обсудил с нами вопрос о нашем въезде в страну тюрок… Итак, мы спустились из Хорезма в ал–Джурджанию. Между ней и Хорезмом по воде 50 фарсахов. Я видел хорезмские диргемы, обрезанные и свинцовые и неполновесные и медные. И они называют диргем «тазиджа», когда вес его 4 данака с половиной. Менялы из них продают кости для игры и чернильницы и диргемы. Хорезмийцы самые грубые из людей по разговору и по природе. Их разговор похож вроде как кричат скворцы. Около же ал–Джурджании есть селение на расстоянии  дня  пути, называемое Ардаку. Население его называется ал–Кардалия (Кардалийцы). Их разговор похож вроде как на кваканье лягушек. Они отрекаются от повелителя правоверных Али ибн Абу–Талиба в конце каждой молитвы. Итак, мы остались в ал–Джурджание много дней. И замерзла река Джейхун от начала до конца ее, и была толщина льда 17 четвертей и лошади и мулы и верблюды и повозки проходят через него, как проходят по дорогам, а он был тверд, не потряскался. И он оставался в таком виде три месяца. …Наше пребывание в ал–Джурджании затянулось, а именно, действительно, мы оставались в ней дни месяцев раджаба, шабана, месяца рамадана, шавваля 921 —922 гг., и продолжительность пребывания нашего была в зависимости от холода и его силы. …И действительно, я видел землю, которая растрескалась, и в ней образовались большие овраги от силы холода, и что огромное древнее дерево действительно раскололось на две половины от этого. Когда же прошла половина месяца шавваля 922 г., время начало меняться, река Джейхун растаяла, и мы принялись за необходимые приготовления для путешествия.


Для исследования внешней политики булгар большой интерес составляют заметки об их торговле с народами севера – арсой и йурой, о влиянии на эти народы, о всевозможных ухищрениях булгарской дипломатии, направленных на то, чтобы не пустить на север представителей купеческого сословия стран Востока.

Фактически Ибн Фадлан, будучи секретарем посольства багдадского халифа, фиксировал сведения не только об особенностях быта булгар, но и вникал в политические вопросы, записывал сцены контакта посольства с царем булгар, объяснял его действия по объединению племен, точно записывал даже  диалоги. Все это помогало  пониманию сущности внешнеполитической деятельности булгарского эмира.
Рассказы о путешествии на Волгу стали известны в отдельных отрывках, в книге арабского писателя  XIII в.  Якута аль–Хамави ар–Руми, работавшего над «Географическим словарем» с 1215 г. В нем он делал выписки из различных источников, дающих нужные географические знания арабским путешественникам и купцам. Таким образом, в его труд попали страницы ибн фадлановского отчета о путешествии на Среднюю Волгу посольства багдадского халифа.

В «Якутовом Словаре»   сообщается: «Булгар  – город славян, лежит на севере. Я читал записку, которую сочинил Ахмед ибн Фадлан ибн–Аббас ибн–Рашид  ибн–Хаммад, клиент Мухаммеда ибн–Сулаймана, посланник Муктадир–Биллахи к царю славян, и в которой он описал все то, что он видел со времени отлучки его из Багдада до возвращения его туда. В ней он говорит: когда письмо Альмаса  ибн–Шальки Балтавара, царя славян, прибыло к повелителю верных Муктадир–Биллахи, в котором он просит (халифа), чтоб он послал ему такого мужа, который обучил бы его вере, наставил бы его в законах ислама, построил бы ему мечеть и поставил бы ему кафедру для утверждения на ней поучения  во всей его стране и во всех областях его государства; просит он также о сооружении крепости, в которой он бы защищался от царей–противников, – то на все это он (халиф) согласился. Посредником его был Надир аль–Хазми. Я начал читать письмо к нему (халифу) и передавать подарки, посланные ему и шерифам из законоучителей и ученых. Посланником со стороны властителя  был Сусан ар–Раси, клиент Надира аль–Хазми. Мы отправились, говорит он, из Города Мира  11–го Сафара 309 года. Затем рассказывает он то, что ему случилось на пути в Ховарезм и оттуда в страну славян, что было бы долго пересказывать. Затем говорит он, когда мы были от царя славян, к которому мы отправились, на расстоянии дня и ночи, то он послал для нашей встречи четырех царей, которые подчинены ему, и своих братьев и детей. Они нас встретили с хлебом, мясом и просом, и примкнули к нам. Когда же мы были от него на расстоянии двух фарсангов, то он сам вышел встретить нас, и, лишь только увидел нас, слез (с коня) и упал ниц, благодаря Бога. В руках его находились диргемы, которые он бросил на нас: он поставил для нас шатры, в которых мы и остановились. …Мы же вынули подарки и отдали ему; затем мы надели на его супругу жалованное платье, она же сидела обок с ним, как это у них обычай и нрав. Затем послал он к нам, и мы вошли в его палатку; при нем находились цари по правой стороне, нам велел он сесть по левой стороне его, дети его сидели перед ним, а он один на престоле, покрытом румским дибаждем.
…Пред нашим прибытием произносили ему хутбу: «Боже, благослови царя Балтавара, царя Булгар!»; но я ему сказал, что только Бог есть царь, и не приличествует никому такое название, особенно же с кафедры. Вот, твой покровитель, повелитель верных, велел о себе, чтоб на востоке и на западе взывали с кафедры: «Боже, благослови твоего раба и халифа  Джафара, имама Муктадир–Биллахи, повелителя верных!» На его вопрос, как же следует чтоб взывали? – я ему ответил, что следует упомянуть его имя и имя его отца. На это он заметил: «но мой отец был неверный, да и я тоже не желаю, чтоб упоминали то мое имя, которым меня наименовал неверный; но как имя моего покровителя, повелителя верных?» Джафар – ответил я, на что он сказал: «и так мне можно назваться его именем?», а когда я ответил утвердительно, он сказал, что принимает для себя имя Джафар, и для своего отца имя Абдаллах, и отдал приказание Хатибу  об этом. С того времени там произносили хутбу так: «Боже, благослови твоего раба Джафара ибн–Абдаллаха, властителя Булгар, клиента повелителя верных!»

Таким образом, в  921–930 гг. началось постепенное обращение Волжской Булгарии в ислам. И в последующие годы Булгарское ханство становится центром пропаганды и насаждения ислама среди входящих в состав государства народов — марийцев, чувашей, башкир и других.
Надо сказать, что распространение  ислама среди населения Булгарского царства происходило не насильственным путем. Исламизация носила поверхностный характер и касалась главным образом верхушки булгарского общества (знать, купечество). Это подтверждается и в сообщениях древних авторов, лично наблюдавших жизнь и быт булгар, которые отмечали отсутствие в семейном быту булгарского населения обычаев, связанных с исламом, не сразу внесшим изменения в строй семьи булгарских народов. Так, Ибн Фадлан, говоря о булгарах, указывает, что женщины пользовались сравнительно большой свободой. Постепенно некоторые бытовые навыки, связанные с исламом, только начинали проникать в массу булгарского населения.
Так что, для ряда народов Волго–Камского бассейна процесс исламизации осуществлялся во многом формально: ислам не стал для них господствующей силой их духовного мира. В Волжско–Камском регионе не существовало ни каких–либо крупных арабских поселений, ни центров пропаганды ислама с высшими и средними учебными заведениями, ни представителей мусульманского культа. У чувашей, марийцев, мордвы господствующее место в общественных отношениях и духовной жизни занимали патриархально–родовые традиции и соответственно религиозные верования, а Радонежвлияние ислама было весьма незначительным.
Есть несомненные свидетельства, что простой народ Булгарии долго и после Х в. оставался в язычестве: ислам же твердо с самого начала укрепился только в городах, когда в самой Булгарии стали  появляться мечети и медресе с муэдзинами и имамами.
В 930 г. булгарский царь Ахмед ибн Джафар совершил паломничество в Багдад и Мекку. С этого времени сношения Булгарии с Южной Азией сделались гораздо деятельнее, и очень часто упоминалось у мусульманских писателей и в русских летописях.

А потом началось воспоминание о будущем. В 1923 г. в иранском городе Мешхеде была открыта новая рукопись, некогда переписанная с ибн фадлановского подлинника. В результате появилась книга «Путешествие Ахмеда Ибн Фадлана на Волгу в 921–922 гг.». И, конечно, одним из самых впечатляющих фактов, содержащихся в этом произведении, явилось то, что с первой до последней строки Ибн Фадлан именует правителя Волжской Булгарии – малик ас–сакалиба – царь славян. В то же время в ней отразились пантюркские взгляды Тогана, который, например, доказывает, что «ас–сакалиба» арабских источников – это буртасы, булгары и прочие тюркские племена Восточной Европы.

Ибн Фадлан сказал мне:

– Мои упоминания ас–сакалиба относятся именно к Волжской Булгарии и не имеют расширительного смысла. Одновременно с этим следует указать, что я описываю или упоминаю следующие этносы юго–востока Европейской равнины: ас–сакалиба; русы; хазары; аскал; вису, живущие в трёх месяцах пути от Булгара; печенеги; турки, называемые ал–башгирд (башкиры), торки–гузы.

Часть Булгарских биев–язычников, возглавлявших удельные бейлики, составили заговор с целью свержения Алмыша и предложили среднему сыну Алмыша Микаилю–Ялкау занять отцовский трон. Ялкау согласился участвовать в перевороте. Тогда заговорщики съехались в Буляр, будто бы для празднования сабантуя, и подняли здесь восстание против Алмыша. Но Ялкау испугался и не приехал в Буляр. Срыв первоначального плана вызвал растерянность в рядах повстанцев.
Наконец,  12 мая 922 г. в Булгар прибыло Великое посольство от халифа Муктадира во главе с шейхом Рази и секретарем – крупным багдадским аристократом Ахмед Ибн Фадланом. 

Ибн Фадлан сказал мне:

– Одним из главных символов государственного суверенитета и верховной власти царя являлся  трон. В его расположении в центре шатра также видится система круга с точкой в центре. Когда же прошло некоторое время, он прислал за нами, и мы вошли к нему, когда он был в своей палатке. Цари были с правой его стороны, нам он приказал сесть с левой его стороны, в то время как дети его сидели перед ним, а он один сидел на троне, покрытом византийской парчой. Трудно сказать что–либо о конструкции трона, но, скорее всего, это было богато украшенное кресло без спинки. Очевидно, в шатре оно находилось на некотором возвышении, поскольку дети его сидели перед ним.

В результате соглашения сторон  волжскими булгарами принято мусульманство.  16 мая 922 г. состоялась торжественная церемония провозглашения ислама государственной религией Булгара, что предусматривало назначение на государственные посты только мусульман. Это было выдающейся победой булгарской дипломатии. Однако и усилилось  противостояние Булгарии и Хазарии.
Часть племен принимает ислам, начинают строиться мечети и проводиться службы. Однако племя Суваз (Сувар, Саван) не приняло Ислам, и во главе с князем Выр;гом отказалось сменить родную веру предков.
Затем было подавлено и восстание биев, получившее название Сабанской войны или Войны биев. Вначале мудрый Алмыш предложил одному из вождей повстанцев Кермеку Аскалу жениться на царской дочери и таким образом породниться с ним. Кермек, польщенный этим, покинул Буляр и вместе с частью своих повстанцев перешел на сторону царя. Оставшиеся повстанцы были окружены. Но гуманный и дальновидный политик Абдаллах ибн Башту убедил царя даровать повстанцам амнистию, а вождя мятежников Бырака – сдаться. Получив заверение, Бырак и его повстанцы прекратили сопротивление.
Самым главным достижением в правление Алмыша – после объявления ислама государственной религией Булгара – была ликвидация наиболее опасных для единства государства удельных бейликов Бершуд (Берсула) и Эсегель (Аскал), благодаря чему Булгарское государство предохранилось от распада.
Государство с этого времени стало делиться на или (губернии, провинции) во главе которых становились улугбеки (губернаторы), назначаемые царем. Только в нескольких илях, получивших названия тарханств, улугбеки избирались местной знатью (тарханами), но и они утверждались правителем.
Алмас (Алмуш, Альмош, Эльмуш) – один из самых известных царей Волжской Булгарии. Во время его царствования Волжскую Булгарию посещает Ахмет–ибн Фадлан.
Князь Альмош, по средневековым хроникам, был провозглашён вождём семи венгерских племён, живших в Причерноморье (Этелкёз, или Ателькуза) под властью хазар. В «Повести временных лет» говорится:  «Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы». Отсюда делается вывод о том, что Олмош (то есть Альмош) возглавлял мадьярские племена при переходе под Киевом и даже мог быть основателем Церкви Святого Николая на Аскольдовой могиле, хотя это маловероятно в силу языческого вероисповедания Альмоша и тогдашних венгров.
При Альмоше началось движение угров через Карпаты, в частности, был побеждён и убит ужгородский князь Лаборец. В 895 г. венгры под началом Альмоша, вступив в союз с византийским императором Львом VI Мудрым, вторглись в Булгарию, но были разбиты в битве на Южном Буге Булгарским царём Симеоном I и его союзниками печенегами. Это вынудило их покинуть Причерноморье и мигрировать в район современной Венгрии. Этот поход возглавил уже сын Альмоша, Арпад, родоначальник династии Арпадов. Сам Альмош после поражения от Булгар и печенегов был или убит или принесён в жертву — из–за военных неудач, либо ритуально, по прошествии 40–летнего срока правления.

Ибн Фадлан сказал мне:


– В этом собирательном образе моего путешествия у меня смешались в одно целое волжские булгары царя Алмуша, царь дунайских булгар Симеон, доходивший с войсками до Константинополя, и венгры, чьи набеги простирались до Испании. В «Китаб ат–Танбих» булгары упоминаются под именем ал–булгар. Но главное – именно булгарский правитель Алмас (Алмуш) был первым царем Волжской Булгарии, он ввел ислам как государственную религию в Булгарии в 922 г. и  принял имя Абдаллах. До него правители Булгарии носили титул илтебер (в другой транскрипции – балтавар), что соответствует примерно титулу князя. Алмуш после принятия ислама взял титул малик – то есть царь. Также важен – по упоминанию самого Алмуша – его отец, Силки (Шилки)
поэтому династию домонгольских царей Волжской Булгарии принято называть Силикидами.

В дальнейшем военная доктрина эльтебера Алмуша получила достойное развитие. Наступательная стратегия булгар опиралась на боевую мощь тяжеловооруженной конницы, профессиональных воинов. Они служили главной ударной силой армии. Значительное развитие получили пехота и легкая кавалерия, которые формировались в основном за счет ополченцев. С учетом того, что пехота весьма эффективна в обороне, ей отводилась роль заслона от натиска вражеской конницы. Особо тщательно была разработана доктрина обороны. Вопрос был решен комплексно. Традиционное укрепление из повозок, обвязанных между собой веревками (вагенбург), представляло собой мобильную систему обороны первой линии. Гуляй–город хорошо оправдал свое назначение еще во времена гуннов, но в булгарской системе вагенбург служил в основном для защиты пехоты и легкой кавалерии. Второй уровень оборонительной системы составляли засечные черты, воздвигнутые на вероятных направлениях прорыва противника. Они могли прикрывать и главную ударную силу — тяжелую конницу, которая наносила удар после того, как пехота и легкая кавалерия изматывали неприятеля и заманивали в засаду. Завершали систему обороны – крепости, поставленные на стратегических направлениях. Таким образом, в основе оборонной доктрины были крепости в гармоничном сочетании с тактикой маневренной войны.


С джихадом против хазар Алмыш медлить не собирался. Уже в мае в Булгар прибыл из Яна Галиджа (Новгорода) – для участия в войне против хазар – флот Салахби.
Зимой 922 г. Салахби был изгнан сыном Лачына Угыром из Киева. Зато  Алмыш дал Салахби пост булгарского наместника Яна Галиджа, а Угыр  провозгласил Киевский бейлик независимым от Булгарии Русским княжеством  с центром в Киеве. Так в западной части булгарских земель возникло третье (после Булгарского и Венгерского) государство, называемое Древнерусским или Киевской Русью. Уже в начале  X в. столице Древней Руси в Киеве существовал христианский храм св. Ильи.

В 922 г. князь Игорь объявил Киевскую Русь независимой от Хазарии и Волжской Булгарии. Когда новый бек Хазарии Моджар, сын Арслана, послал в Киев своих чиновников за данью, князь Игорь отказал им, заявив: «Отныне я подобно ак–Булгарам буду выплачивать хазарским бекам дань только за охрану нашей границы, и не более того». Хазарам пришлось согласиться, их сила не была равновелика прежней своей  силе. А Русь стремительно росла и крепла

Однако в Булгаре, за несколько дней до похода на Итиль, Салахби умирает при загадочных обстоятельствах. Салабхи (Салахби) у Булгар означало «скользящий прозрачный дух». Флот Салахби отплыл обратно в Яна Галидж, а без него атаковать хазар было рискованно. Алмыш решил отложить войну с хазарами.


Мой конь Кеме сказал мне:

– Свод летописей «Джалфар Тарихы» Салахби  называет  Игорем, а между тем,  в других источниках – это Олег Вещий. У славян этих существ называли «Леги» – от слова «легкие» (греки этих сущностей называли ангелами). Отсюда и имя – Олег, то есть близкий к Легу.

О смерти Олега Вещего ничего достоверно не известно. Согласно Кембриджскому документу, Хлгу  (Олег) потерпел в войне с хазарами поражение, а затем предпринял поход морем в Персию и там погиб.
По другим источникам как раз в  922 г. Олег Вещий из Ростова отправился  в г. Великий Булгар для участия в совместном походе против Хазарии. Неожиданно наступила  смерть «от коня» Олега Вещего в г. Халдже. Дата гибели  Олега Вещего  от укуса змеи в источниках разнится: или в 912 г.  или  в 922 г. И дело не только в дате.
Сохранился интересный миф о кончине легендарного булгарского  правителя  Атиллы (напомним, что смерть Аттилы  наступила в 453 г.), который лег в основу поэмы булгарского поэта XII в. Рейхана Булгари.  Поэт  точно указал род Айбата (Арпада, Арбата), который правил в венгерской Булгарии  в  889–907 гг. Арпад положил начало династии венгерских королей.  Герой в  поэме назван Атиллой. Вот текст этой булгарской поэмы.
      
Рейхан Булгари


ЦВЕТЫ КЫПЧАКСКОГО ПОЛЯ


В древние–предревние времена
Был один великий кан, говорят,
Звали его Туки, говорят,
А был он из рода Айбат.

В год лошади Туки родился,
Быстро вырос, говорят,
Стал хорошим охотником, говорят,
Прозвал себя Атилле ([«Год лошади»).

Поскакал однажды за оленем,
Прискакал в страну Атиль, говорят,
«Это – моя страна, говорят»,–
Сказал он и сел на трон в Башту.

Сидел здесь 33 года,
Нравилось ему здесь, говорят.
Хотел сидеть здесь и дальше, говорят,
Да пришли к нему юрганы – прорицатели.

«Хватит тебе, Айбат,
Сидеть на одном месте», – говорят.
«Тангра хочет дать тебе славу, – говорят.
Садись на коня – и поезжай в набег».

Велел Атилле привести к нему коня.
Пасся он отдельно от других лошадей, говорят.
Ведь был он особый – богатырский конь, говорят,
Вороной, как самый черный ворон.

Привели к нему этого вороного коня.
Взнуздал его Атилле, говорят,
Вскочил в богатырское седло, говорят,
И отправился в набег на далекий Фаранг.

Увидела это его сестра Харька.
Мать их была из рода Хыргыз, говорят.
Всплеснула она руками, как лебедь крыльями, говорят,
Жалобно запричитала для Атилле:

«Один ты у меня, брат, остался,
Другие умерли и убиты, говорят.
Солнце – свет Земли, говорят.
А ты – свет моей жизни.

Зачем ты отправился за славой?
Юрганы не все сообщают, говорят,
Они многое утаивают, говорят,
Поэтому их спрашивают о главном в петле на виселице.

Чувствую – не увидимся мы больше!»
Горько заплакала она, говорят,
Отправилась в свой аул, говорят –
Не захотела оставаться одна в городе.

Пустила из аула  –  вослед брату  –  лебедя,
Чтобы передать Атилле свои слова, говорят.
Полетел лебедь за войском, говорят,
Но напал на него царский сокол.

Был доволен добычей Атилле,
Зато не узнал слов сестры, говорят.
Не подумал об опасности, говорят,
Охотничью удачу принял за добрый знак.

Прошел он через весь Фаранг,
У фарангов остался только Алтынбаш, говорят.
Взмолились они о пощаде, говорят,
Но не захотел Атилле прекращать сражения.

Тут опять пришли к нему юрганы.
«Тангра показывает – надо закончить поход», – говорят.
«Тангра уже дал тебе славу, – говорят. –
Надо быть милостивым, как подобает победителю».

Не послушался их Атилле.
Захотел достичь в бою небесной славы, говорят.
Стремительно поскакал на врага, говорят –
Но впервые споткнулся его конь.

Подняли царя его буляры.
«Это – недобрый знак!» – говорят.
«Это Тангра показывает свое неудовольствие», – говорят.
И Атилле пришлось остановить войну.

Вернулся он с войском в Башту
И узнал о смерти Харьки, говорят.
Умерла она в своем ауле Харька, говорят.
Очень опечалило это Атилле.

В сердцах велел убрать с глаз своего коня,
Которого винил в остановке войны, говорят.
Но тот ведь споткнулся по воле Тангры, говорят.
Несправедливым было это решение царя.

Побежденные Атилле Фаранг и Рум
Платили ему большую дань, говорят.
Построили для него города Бильсага и Маджа, говорят.
Беззаботно он жил в них и частенько охотился.

Однажды на охоте услышал Атилле:
«Умер любимый царский конь, говорят!»
Понял царь, что был несправедлив, говорят –
Решил повидаться с останками своего коня.

Было это в год змеи.
Хотели юрганы остановить его, говорят,
Предлагали съездить на следующий год, говорят:
«В год змеи делать это опасно!»

Опять не послушался их Атилле –
Отправился в Башту, говорят.
Там схоронили коня, говорят,
Насыпали над ним высокий курган.

Очень удивился Атилле этому.
Хотел спросить, кто велел насыпать курган, говорят.
Хотел спросить, зачем сделали это, говорят –
Но не успел сказать ни слова.

Выползла из кургана большая змея –
Никто не видел такой, говорят.
Все замерли от страха, говорят,
И ужалила она царя Атилле.


В тот же миг умер великий царь.
Не дождался он своего года, говорят.
Если бы дождался, говорят,
Говорили бы: «Пришел и ушел в год лошади».

Положили его большое тело в ящик
И повесили ящик между столбов, говорят.
Но порвались цепи, говорят –
И всех обуял тут ужас.

Не стали поэтому хоронить его в Башту –
Повезли его в город Маджа, говорят.
Провезли его через Бильсага, говорят.
Положили его по пути на дно реки Дизэ.

Отвели для этого воду реки,
Положили его на дно, говорят,
В трех ящиках, говорят –
Из железа, серебра и золота.

Никто не достанет их –
Ведь опять пустили воду по старому руслу, говорят,
И сейчас она, река, полноводна, говорят,
И никто не знает, где эта могила.

Поручили похороны отряду эскелов.
Совсем не знали они жалости, говорят,
Совсем не знали они жадности, говорят –
Убили всех работников, а потом – себя.

Были они плохо одеты,
Не было у них дорогого оружия, говорят,
Не было у них красивой сбруи, говорят –
Но были они свободны и счастливы.

Тангра даровал жизнь всему живому –
Проходит она быстро, говорят,
Как будто цветок увядает, говорят...
Богата цветами Кыпчакская степь.

Поэма  разбудила во мне    воспоминание о будущем. Этот бродячий сюжет «смерти от коня» записан в «Повести временных лет»: « И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и вспомнил Олег коня своего, которого прежде поставил кормить, решив никогда на него не садиться. Ибо спрашивал он волхвов и кудесников: «От чего я умру?». И сказал ему один кудесник: «Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, – от него тебе и умереть?»«  Вот откуда стихотворение  А.С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге».



 
А вот историческая версия гибели Олега Вещего.
Булгарский царь пригласил князя Олега из Ростова к себе, в Великий Булгар, для участия в походе союзников на столицу Хазарии Итиль. Поход был намечен на лето 922 г. Царь Алмыш ждал письма от багдадского халифа с одобрением этого джихада, то есть священной войны, но не дождался. Халиф был не прочь умерить пыл Хазарии и Ирана с помощью военных сил Булгара, однако действовал нерешительно и медлил. Князь Олег с флотилией и войском прибыл в мае 922 г. Но тут случилась беда, которая расстроила все планы. Перед походом Олег решил купить себе коня. Он отправился из булгарской крепости Ака–Басар, иначе говоря, пристани Великого Булгара, в город Халджу, расположенный на Волге. Там на базаре он присмотрел себе красивого тюркского боевого коня по кличке Джилан. Однако при покупке князь нечаянно выронил под ноги коня монету и неосторожно нагнулся за ней. Джилан, обученный топтать в бою пеших воинов, тут же ударил его копытом и убил наповал. Так погиб Вещий Олег.  Это произошло в мае 922 г. за несколько дней до предполагаемого начала похода. Царь Алмыш вынужден был отменить поход, так как без флота атаковать хазар силами одной конницы было рискованно. Алмыша потрясла гибель верного союзника. Он лично присутствовал на его похоронах в Ашла–Булгаре (современный г. Казань). Впоследствии прах Олега Вещего был перенесен в Киев и захоронен на горе Щековице. Вначале XII в.  показывали эту «могилу Олега Вещего».


После смерти Олега Вещего в 922 г. состоялось вокняжение Игоря Рюриковича.
Князь Игорь занял Новгород. Варягам, нанятым Олегом Вещим, возвращаться в Новгород было небезопасно. Поэтому большая их часть отправилась в Скандинавию по Чулманскому пути, Северному пути из Булгара в бассейн реки Печоры и далее по Карскому и Баренцову морям в Норвегию.
Другая часть варягов осталась вместе с Хумом, сыном Кара–Салахби. Царь Алмыш назначил Хума улугбеком, то есть  наместником Ростова Великого.

Смерть Олега Вещего на чужбине оплакивала вся Киевская Русь: он был отважным полководцем и крупным политическим деятелем, основавшим сильное Русское государство.
Князь Олег Вещий сделал первый крупный шаг в объединении Руси вдоль главной геополитической оси Север – Юг, или Великого водного пути «Из Варяг в Греки», оконечностями которого были два больших устья–эстуария – устье Невы на севере и устье Днепра на юге. Так  было обретено органическое единство территорий леса и степи, с реками и озерами, возвышенностями и равнинами, где теперь вдоль главных рек и по их притокам могла жить полнокровной жизнью складывающаяся из 14 племен единая древнерусская народность. Князь Игорь Рюрикович сделал второй крупный шаг в истории Руси, покончив с выплатой дани и опекой Руси другими государствами. Тем самым он способствовал обретению национальной государственности Руси.
Приход к власти князя Игоря Рюриковича в 922 г., говорится в летописях, якобы  способствовал освобождению Киевской Руси от иноземной зависимости. Первые киевские князья успешно защищали свободу и независимость русов и всех дружественных народов, проживавших на территории Киевской Руси.
Алмыш также осуществил экономические реформы, в том числе налоговой системы, для того чтобы дополнительный налог – харадж – взимался с немусульманской части населения, с христиан, иудеев, буддистов и тенгрианцев. Существовавшее в Булгарии патриархальное рабство не мешало экономическому развитию страны, так как был принят закон, согласно которому раб после шести лет отработки становился свободным. А если он до истечения этого срока принимал ислам, то получал свободу немедленно.
Надо  заметить, что процесс исламизации в историческом прошлом населения отдельных регионов, в том числе и в  России, не был синхронным актом. Он проходил в сложных исторических условиях, разнообразными методами — насильственными или мирными, принудительными или миссионерскими. Так, на Кавказе ислам утверждался как результат захватнической экспансии арабов. В Поволжье и в некоторых районах Северного Кавказа он распространялся в основном служителями мусульманского культа путем миссионерской деятельности. В одних регионах распространение ислама началось в IX—XII вв., а в других— в XV—XVIII вв. На территории Среднего Поволжья прослеживаются исторические этапы: IX—ХШ вв. (Волжская Булгария); XIII—XV вв. (Булгария под игом Золотой Орды);  XV—XVI вв. (Казанское Ханство); XVI — начало XX в. (ислам в России). Первый этап распространения ислама в бассейне реки Волги полностью связан с историей Волжской Булгарии и начинается с IX в. Развитие феодальных отношений в Булгарии, экономические связи со странами Востока принесли в Поволжье ислам. Местные предания относят появление первых мусульманских проповедников в Булгарии ко времени правления полулегендарного эмира Айдара (IX в.). Официально с 922 г. идет отсчет ислама как государственной религии Булгарии.


Современник Алмыша арабский историк, географ и путешественник Абу–ль–Хасан Али ибн аль–Хусейн аль–Масуди  (около 896–956 гг.), названный  «арабским Геродотом», «имамом» (главой) всех историков, в своих дошедших до нас сочинениях «Книга предупреждения и пересмотра» («Китаб ат–танбих ва–л–ишраф») и «Золотые луга» («Мурудж аззахаб ва ма’адин ал–джавахир») упоминает булгар под именем ал–бургар.
Одним из  важных источников по истории внешней политики булгар являются книги историка и путешественника ал–Мас’уди. Он был весьма эрудированным для своего времени человеком, в совершенстве владел несколькими языками, вел свое происхождение от  одного из сподвижников пророка Мухаммеда по имени Мас’уд. Родился ал–Мас’уди   в Багдаде  на рубеже IX–Х вв. Сведения о Булгарах ал–Мас’уди получил во время своих путешествий, однако  он путал волжских Булгар с дунайскими.

Аль-Масуди сказал мне:

– Город Булгар стоит на берегу Майтаса (Мэотис – древнее название Азовского моря) и я полагаю, что этот народ живет в седьмом климате. Они особый род тюрков и караваны постоянно ходят от них в Хорезм. В настоящее время, когда идет 332 г. (943 г.), булгарский царь мусульманин. Его сын уже раньше совершил паломничество, достиг Багдада и привез с собой для Муктадира знамя, савад и дань.
 
Речь идет именно о волжских булгарах, так как дунайские к этому времени давно были христианами.

О Дунайской же Булгарии Ибн Хаукаль пишет: «Великая Булгария граничит с Румом на севере (ва булгар ал–а'зам мутахимуна ли–л–рум мин шимал). Их много, Рум облагает их хараджем и податями». В то же время, Ибн Хаукаль, как и его современник, аноним «Худуд ал–Алем», знает и внутренних булгар (арабское «булгар ад–дахил» идентично персидскому «булгари–андаруни»), отмечая, что среди них имеются и христиане и мусульмане (ва би–булгар ад–дахил насара ва муслимуна)..

Аль-Масуди сказал мне:

– Они живут у Черного и Азовского морей. Правитель ал–Булгар посылает свои отряды против Константинополя, Рима, Андалусии, Бурджан, Ифранджа (земеля франков) и Джалалику (галисийцы). Правитель ал–Булгар принимает ислам при халифе ал–Муктадире после 320 (922) г., затем идет войной на Константинополь, а после этого его отряды доходят до Андалусии. Сын их царя совершил паломничество в Мекку, они построили большую мечеть. Во время похода мусульман на Византию булгары предложили им услуги и объявили, что их царь находится вблизи. Если бы не стены, то Кустантиния стала бы добычей Булгар.

В отличие от ал–Мас’уди, собиравшего свои сведения во время путешествий, Эль–Бакри, автор сочинения, носившего традиционное название «Книги стран и путей», родился и прожил всю жизнь в Испании, никуда не выезжая из страны. Составленная им книга была в свое время шедевром компиляции и пользовалась большой популярностью в мусульманском мире.
В описании булгар  другой писатель Гардизи, автор сочинения «Зайн ал–ахбар»  («Украшение известий»), близок с Ибн Фадланом. Наличие общности между всеми сравниваемыми текстами при сохранении отличий в частностях, позволяет, предположить какой–то другой более ранний общий источник, по–разному использованный Ибн Фадланом, с одной стороны, Ибн–Русте и Гардизи – с другой.

Ибн Фадлан сказал мне:

– И вот какое чудо увидел я и мои спутники в стране гостеприимного Алмуша.
Я видел незадолго до захода солнца, как горизонт стал очень красным и с высоты в воздухе послышались громкие звуки и глухой рокот. Я поднял глаза в небо, и вот, недалеко от меня облако, красное, подобное огню, которое плыло надо мной. От него исходили звуки и глухой рокот, и в нем я видел постоянное движение фигур, подобных людям и животным, и в руках находящихся в нем фигур блестели стрелы, копья и сабли. И они представлялись мне то совершенно ясными, то лишь кажущимися. В это время появилось другое облако, подобное первому. И в нем я заметил вооруженных всадников. Это облако спускалось над другим... При виде этого мы так испугались, что упали на колени, ища покровительства Всемогущего Бога.
Местные жители очень удивлялись нашему поведению и смеялись над нами. Они говорили, что такое здесь бывает очень часто, и ничего страшного нет. Между тем мы видели, как одно облако опустилось на другое и слилось с ним, но вскоре оно опять отделилось от него, и все это длилось до наступления ночи, когда они, наконец, исчезли. Когда мы спросили царя об этом явлении, тот ответил, что подданные его с давних пор верят, что фигуры, которые были видны в облаках,– это поклонники дьявола, которые воюют друг с другом.
Надо сказать, что как суверенное государство Волжская Булгария просуществовала относительно недолго: со второй половины Х в. до 1236 г.