Кто считал деревушки, раскинувшиеся на бескрайних просторах русской земли? Нет и не будет им счета. Они живы, как и населяющие их обитатели: рождаются, переживают расцвет и умирают, постепенно исчезая с карт. В каждой из них своя жизнь, свои печали и радости.
Полдень. Любой начинающий рыбак знает: в такое время рыба уходит на дно, спасаясь от жары. Сколько ни томись над удочкой – ничего путного не добьешься. Мальчишки лет тринадцати-четырнадцати, считавшие себя специалистами в подобных вещах, бросили на берег всю свою одежду прямо поверх сачков и удочек, временно ставших им ненужными. Снасти были облеплены бурой высыхающей тиной и спутанными прядями водорослей. Их улов – десяток золотистых карасиков, плотва и пара красноперок, прикрытые листьями, - слабо шевелились в траве, отражающие солнце в своих почти потухших зрачках.
Сережа – старший из всех копошащихся на берегу. В этом году он закончил положенные девять классов и собирался в будущем пробовать себя в нелегком ремесле токаря. Это был высокий жилистый мальчик с худыми расцарапанными ногами, раскосыми разбойничьими глазами и сплющенным носом, щедро обсыпанным веснушками. Он считался заводилой. Вот и сейчас, сорвав с себя грязную рубашку, он плюхнулся в воду, фыркая, как лошадь. Оставшиеся на берегу с завистью и восхищением наблюдали за ловким и гибким телом своего лидера, которое то и дело показывалось из воды. Вдруг что-то отвлекло их внимание.
По пыльной просёлочной дороге шагал мальчик. Ему было не больше девяти-десяти лет. Бескровное лицо его не знало загара, а печальные серые глаза беспокойно ощупывали мальчишек, которые, сгрудившись в кучу, с неприязнью и любопытством осматривали чужака. Тем временем мальчик добрался до берега. Лучшая часть озера с прозрачной водой и песчаным дном была уже занята, поэтому ему пришлось довольствоваться грязным склоном, располагавшимся на противоположной части. Жестяная банка с червями всю дорогу била его по ногам, и сейчас юный рыбак с удовольствием освободился от мучившей его ноши, педантичными движениями разложив рядом с собой наживку, удочку и краюшку хлеба, укутанную в чистую холщовую ткань.
Сережа, который едва не захлебнулся от такой неслыханной наглости, вылетел на берег и принялся что-то быстро шептать своим товарищам, то и дело яростно разрубая рукой воздух. Наконец он не вытерпел и направился к бледному мальчику, по пути сбивая головки полевых цветов босыми ногами. С его худой груди стекали капли воды, а глаза искрились неприкрытой злобой, что было неудивительно, ведь у него появился враг. Хотя разве можно называть врагом сопляка, похожего на бледную, тонконогую поганку?
- Ты кто такой? – сердито спросил Сережа, изо всех сил стараясь показаться грозным.
Бледный мальчик был неподвижен. Опустив голову, он совсем погрузился в свои мысли и не слышал шагов приближавшегося к нему парнишки. Горе-рыбак испуганно вздрогнул, когда на него наползла большая лопоухая тень, заговорившая с ним грубым голосом.
- Я Аркаша, - заговорил допрашиваемый срывающимся голосом и испуганно покосился на тень. – Только вчера приехал из города.
- Городской, значит? – презрение в голосе Сережи явно превышало допустимую норму. Больше всего его почему-то раздражала стриженый затылок Аркаши и кусок хлеба, завернутый в тряпицу. «Ишь, маменькин сынок!» - злобно сплюнул он. Мальчик уже с удовольствием предвкушал, как изобьет приезжего и поставит ему фонарь прямо под его печально-кукольным глазом.
Аркаша двигался как автомат. Каким-то звериным чутьем он понимал, что при попытке бегства его догонят и изобьют всей компанией. Плавными движениями он взрыхлил влажный мох в своей жестяной баночке и на ощупь ухватил розового влажного червя. Осторожно насадив наживку на крючок (Сережа присвистнул), Аркаша встал и слез со склона, направляясь к самой воде. На этом берегу никогда не рыбачили: здесь росло много водорослей, которые любили цепляться за крючок, обрывая леску. Городской мальчик понял это слишком поздно. Топкая жижа сочно чавкала, когда он пытался выдернуть ногу, а каждый след моментально наполнялся протухшей водой. Пахло водорослями и дохлой рыбой, солнце немилосердно жгло стриженый затылок, а в расплавленном от жары воздухе толкалась мошкара. Сережа уже давно забыл о своих кровожадных намерениях и с неприкрытым удивлением наблюдал за отважным парнишкой.
Наконец Аркаша добрался до трухлявого рыбацкого мостка, появившегося здесь явно тогда, когда берег был еще пригодным к использованию. Осторожно скользя по гнилым рассохшимся доскам, он наконец оказался на солидном расстоянии от берега. По крайней мере, так казалось девятилетнему ребенку, впервые избавившемуся от круглосуточного контроля родителей и воспитателей. У Аркаши захватило дух. Раскинув руки, он широко улыбнулся, подставляя лицо горячему ветру. Опьянев от ощущения свободы, мальчик довольно щурился и представлял себя капитаном корабля из его любимых приключенческих книг.
Из грез его вырвал громкий, презрительный смех. Придя в себя, Аркаша заметил, что недавно угрожавший неприятель уже вернулся в свою компанию и громко хохотал, что-то рассказывая.
Сердито нахмурившись, Аркаша твердо решил не обращать внимания на своих недружелюбных соседей. Он, как заправский рыбак, трижды поплевал на крючок и с большим трудом закинул крючок между темными кожистыми листьями кувшинок.
Потянулось томительное ожидание. Мальчик сидел как изваяние и не сводил глаз с гусиного пера, которое было призвано заменять поплавок. Компания на противоположном берегу зубоскалила вовсю, выкрикивая свои ценные советы по поводу процесса рыбной ловли и самой личности рыбака.
Захотелось есть. Аркаша вспомнил, что оставил свой хлеб на склоне и тяжело вздохнул. Он боялся пошевелиться, поскольку от каждого движения доски нещадно скрипели.
Вдруг перышко колыхнулось. От ветра, должно быть. Немного покрутилось на месте и дернуло, на этот раз уже сильнее. И еще раз. Сомнений быть не могло: так клевала только очень крупная рыба.
Затаив дыхание и вытянув шею, Аркаша вглядывался глубину, боясь поверить собственной удаче.
- Тащи, тащи, а то уйдёт! – вдруг раздался над ухом хриплый голос Сережи.
Рыбак подчинился, и, вцепившись в удочку обеими руками, резко потянул ее на себя. С той стороны лениво трепыхалось что-то большое и тяжелое…
- Лещ… Лещ, ребята! – дрожащим от восторга голосом объявил Сережа и мертвенно побледнел от зависти. От такой добычи не отказался бы ни один мальчишка.
А Аркаша, ошалевший от восторга, прижимал к себе невиданное богатство и растерянно улыбался. Засыпающая рыба лениво шевелила мощным хвостом, пачкая рубашку мальчика слизью и чешуёй…
Он на всю жизнь запомнил этот случай. Этот ни с чем не сравнимый восторг в глазах мальчишек, которые поначалу невзлюбили его. Аркаша поборол свою робость перед сильными и просто делал задуманное, несмотря ни на что.