Это было в Вологде. Через дорогу от нас, наискосок, восьмилетняя школа. Плохонькая школа, что и говорить… Дети уличные. Учителя часто менялись, а то и вовсе учебная программа не выполнялась. Но мы не искали что-то особое, ведь и наши мальчики не блистали успехами.
У Павлика была проблема с математикой: двойка за двойкой. Может, сказывалось плохое преподавание, а может, способностей к этому предмету маловато. Но в классе хорошо работал родительский комитет, а дом – рядышком. Активисты-родители к нам и повадились - жаловаться, что Павлик своей успеваемостью класс назад тянет.
Папа тогда работал: 12 часов на смене, двое суток дома, а я днём всегда на работе. Поэтому жалобы приходилось выслушивать отцу. Наконец, он не вытерпел. После нескольких безуспешных попыток воздействовать речами решил применить силу. То есть, наказать Павлика ремнём.
… Как сейчас вижу сцену у нас дома. Отец - сыну:
- Что мешает тебе хорошо учиться?
Как всегда, «набыченное» молчание.
Папа (взвинтив себя предварительно), хватает ремень и набрасывается на Павлика, я ужасе бросаюсь на защиту, закрываю сына собой. Муж хлещет меня по голым рукам. Швыряет ремень в угол и уходит в соседнюю комнату, сильно хлопнув дверью. Павлик во время всей этой экзекуции не произнёс ни звука.
…Через несколько дней Павлик приходит из школы и, опираясь на косяк двери, произносит:
- Папа, меня надо побить. Я опять получил по математике двойку.
…….
Но больше ничего не было. Я стала ежедневно заниматься с сыном математикой, и он выехал на твёрдые четвёрки. Теоретически считается, что на тройку ребёнок может учиться всегда – даже самый не способный.
А математика Павлику в жизни не пригодилась. Оба сына оказались гуманитариями.
А Б Ы Л О...
* * *
Павлик с раннего детства отличался тем, что требовал усиления наказаний. Говорят, это признак сильного характера. Например, шлёпну по заслугам, а кричит: «Бей сильнее!» Запихиваю в чулан – крик: «Выключи свет!»
… В восьмом классе нас, родителей «хулиганов», собрали в школе для проработки. Мальчиков вызывали по очереди на сцену зала, требовали просить прощения и обещать, что больше так себя вести не будут. Они это исполняли, пока очередь не дошла до Павлика. Он вышел, глаза в пол, красный, как галстук, и молчал. Так ничего и не произнёс. После этого другие тоже стали отказываться, и собрание быстро кончилось.
Мне потом объяснил:
- Как же я мог обещать? А вдруг опять сделаю что-то плохое.
* * *
Наши дети пользовались во дворе авторитетом. И когда они стали учиться музыке, некоторые мальчики тоже захотели поступить туда, один даже сдавал экзамены. Одноклассник Павлика Яшка сопровождал друга на уроки – нёс виолончель (мы называли его «оруженосцем»), потом поджидал во дворе.
Как-то мне рассказали: Павлик, Гриша, Сергейка и Яшка спрыгивали в заснеженный двор музыкальной школы с пятиметрового забора, и посмотреть на это зрелище выбегали полшколы и пол-педколлектива.