ГЛАВА 10.
НА ТЕ ЖЕ ГРАБЛИ…
Домой летела ночным рейсом, встретить «свой» экипаж и стюардессу не надеялась, хоть очень хотелось. Вздохнула: «Кажется, чудеса у Господа закончились, остались лишь неприятности. Что они будут, не сомневаюсь ни минуты!»
Первая, не замешкав, предстала на автовокзале города Фрунзе в рассветных сумерках.
На городском автовокзале в столь ранний час народа было мало.
Купив билет на проезжающий экспресс «Алма-Ата–Ташкент», стояла на платформе в ожидании посадки, зажав большую сумку между ног. В зале ожидания не осталась, а вышла на площадь, вдыхая знакомый прохладный горный воздух, по которому успела соскучиться.
Глядя на горы Ала-Тау, ещё скрытые туманом, мыслями вернулась на джайлау, к одинокой юрте на высоком плато, беззлобному алабаю Арслану и… Ермеку.
Не успела погрузиться в ставшие привычными грустные воспоминания, рядом остановились два милиционера и, поздоровавшись, попросили открыть сумку. На их удивительную просьбу вскинула недоуменно брови.
– И вам доброе утро. Попрошу сначала объяснить вашу просьбу, – тоном взрослой москвички изрекла. – Чем вызвано столь пристальное внимание к моему багажу? На каком основании обыск? Причина, надеюсь, веская?
Услышав неожиданно надменные слова от юной нахалки, молодые милиционеры-киргизы смутились, замялись и покраснели. Стали беспомощно посматривать друг на друга.
Гражданка же продолжала гнуть свою линию.
– Я с удовольствием помогу вам, если вы мне объясните суть дела. Что-то случилось? Я только что прилетела из Москвы, не в курсе последних событий в республике и регионе. ЧП?
Прервав поток её слов, смутившись ещё больше, младший по званию пробормотал, извиняясь:
– Положено так: каждый человек с большой сумкой…
– Так вам большая сумка нужна? – бесцеремонно прервав служивого, подняла пальчик, призвав того к минутке молчания, задумалась. – Была такая недавно: большая, объёмная, но явно лёгкая. В аэропорт парень поехал минут десять назад. В синем спортивном костюме и кедах, стрижка короткая, худой, очень высокий, нервный, оглядывался.
Парни переглянулись и, спросив, в каком автобусе видела означенного пассажира, кинулись к машине, ожидающей на обочине.
Из неё тут же вышел человек в штатском и подошёл к Марине.
– Спасибо за содействие, – русский мужчина лет сорока сказал учтиво, слегка поклонившись. – Прошу прощения за беспокойство! Служба.
Собрался уходить, но девушка задержала его очередью вопросов.
– Да что случилось? Пожалуйста, объясните! Я отсутствовала некоторое время. Кого ловим? – тут только сообразила: конец лета, сумки, милиция. – Ааа… Так вы ловите «верблюдов»*? Простите, забыла! Успешно? Есть результаты?
Незаметно кивнул, озорно и юно улыбнувшись, козырнул по-привычке рукой и попрощался.
– Секундочку! – остановила вновь. – Возьмите, ребят своих угостите, – быстро расстегнув сумку, достала пакетик московских конфет «Балет» в красивой упаковке. – Удачной охоты, коллеги!
Взял пакетик с понимающей улыбкой, заглянув в зелёные глаза с уважительным удивлением.
– Вы не из нашей системы?
– Не я, мама. Помощник прокурора города Янгиюль. Бывший.
– Бывших не бывает. Вы – доказательство тому, – сказал и уехал, махнув рукой на прощание.
Проводив взглядом машину, только сейчас заметила, что громадный автобус-транзит уже стоит у платформы.
Водитель вышел из кабины и наблюдал, терпеливо ожидая, пока девушка договорит с милиционером. Проследив глазами за спешно отъезжающей милицейской машиной, подошёл, взял её тяжёлую сумку и понёс к машине.
– Диспетчер предупредила, что молоденькая пассажирка едет. Смотрю, милиция привязалась, дай, думаю, помогу дочке. А ты сама, вижу, справилась. Молодец! Знакомого встретила?
Пожилой мужчина явно украинских корней остановился возле багажного отделения, поставил туда тяжеленную ношу, всё ещё ворча:
– Вот ведь привязались к дитю! Что, не видно? Домой ребёнок едет! Школа скоро…
Засмеялась, слушая его воркотню, приобняла полного дядечку в радостном порыве, заглядывая в смешливые карие глаза, вызывая ответный смех и… смущение до пунцового лица. Как она соскучилась по азиатским людям, которые никогда не оставят в беде человека!
…Остановил тяжёлый раскалённый экспресс прямо на её маленьком неприметном повороте, чего никто никогда не делал! Прощаясь, прокричал, высунувшись в окно огромного автобуса:
– Удачи, дочка! И жениха побогаче!
Махала кружевным голубым платочком до тех пор, пока мощная перегруженная машина, свистя надсадно дизельным двигателем, не скрылась за поворотом на Мерке.
Через полчаса подошёл ранний рабочий автобус, подобрал её с перекрёстка и повёз домой.
Вышла на повороте у дома Лисянских и, таща тяжеленную сумку, пыхтела, поднимаясь на горку. Вдруг сумка полегчала и… стала идти сама! Обернувшись, увидела отца Лены Паниной, одноклассницы.
– Иду с ночной смены, смотрю: тащит, аж пищит! – смеялся радостно дядя Серёжа. – С приездом, Маринка! Сто лет тебя не видел! Ты где столько пропадала? Повзрослела! Красивая…
Хохоча, чмокнула его в небритую щёку, радуясь встрече и столь уместной помощи.
Рассказывая новости села, всё говорил, говорил.
Так и дошли до поворота в её переулок, где и расстались, по-родственному обнявшись.
Домой пришла рано и тихо.
Спустившись в сад, умылась в арыке, съела пару подсохших перезревших абрикосов, пощипала ранний виноград, выпила стакан шипучего малинового морса, найденного в кастрюльке в уголке крытой водопроводной колонки.
Подошла к летней кровати, села на качели. Покачиваясь, слушала звуки просыпающегося села, вдыхала такой родной воздух, подумала с тяжёлым вздохом: «Если сейчас наступаю на одни и те же грабли, надеюсь, они не станут бить меня уж очень сильно? А?»
Встреча с родными прошла на удивление спокойно.
Мать сказала, что за то время, пока дочь была в Москве, они уже пережили всю возможную гамму чувств: от лёгкой тревоги до ужаса! Тревожились и страшились, как доедет до Фрунзе и Москвы. Потом, когда не сообщила о приезде телеграммой, испугались. А затем, когда от них с сестрой не было почти два месяца ни строчки, ни звонка – впали в отчаяние! Уже хотели подключать своих сотрудников милиции, но решили всё-таки подождать сентября и оказались правы: блудная дочь вернулась домой сама.
Отец молча стиснул в объятии, сказав глазами остальное.
Брат просто чмокнул в щёку: «Ура! Дома!»
На посыпавшиеся со всех сторон вопросы, ответила коротко и ёмко:
– Малик.
Претензии были мгновенно сняты. Поняли с полуслова: сообщи хоть строчку, позвони, Малик нашёл бы, и опять пришлось бы наступить на те же грабли.
Свернули допрос и занялись распаковкой сумки: гостинцы, сладкое, деликатесы, ароматы столицы, иной жизни, мечты, свободы – другой планеты.
*…ловите «верблюдов», – наркокурьеров, перевозящих мак, «план», марихуану и их производные.
Февраль 2013 г. Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2013/02/08/469