Неприкаянные колючие мысли, не умещаясь в распухшей от боли голове, казалось, иголками топорщились во все стороны.
Словно выбивая комок накопившихся проблем, никак не дававших уснуть, Сергей что есть силы ударил кулаком по подушке. Потом еще раз, сильней! Та обиженно ухнула и снова устроилась под пылающую щеку.
Попытка номер… Какой же номер?.. Сон не шел. События прошедшего дня, то и дело всплывая в памяти, до предела взвинчивали нервы.
Сергей уже не знал, чего ему хотелось больше – забыться сном или проснуться от затянувшегося кошмара. Чтобы уснуть, необходимо перестать думать, а чтобы проснуться, для начала надо уснуть. Замкнутый круг неразрешимых проблем до звона в ушах тесным обручем давил на виски.
Вглядываясь в темноту, Сергей с напряжением вслушивался. Непривычно тяжелая тишина сгустилась над ним, нагнетая недобрые предчувствия. А может быть и сама смерть затаилась где-то поблизости...
Страхи, детские нелепые, но, как оказалось, все еще живые и реальные выползли из дальних закутков подсознания. Ребенком Сергей боялся темноты и какого-то фантастично-страшного «бабая», только для того и придуманного взрослыми, чтобы он скорее засыпал.
А чего стоила одна детская страшилка на ночь:
«Придет серенький волчок и утащит за бочок»!..
Уснешь тут! Сергей суеверно отодвинулся от края кровати.
И тогда наконец он всерьез рассердился на себя! Не хватало еще нахлынувшей сентиментальности!
Он дотянулся до мобильника, лежащего рядом на тумбочке. Телефон, молча пялясь светящимся оконцем, показал без пяти минут полночь. Ни одного звонка за вечер!..
Сердце обожгло горечью. Вот так сразу в одно мгновение стать никому не нужным!?.. Почему же весь день был недоступен номер Микаила? И почему он не приехал, как обещал, не позвонил?
Круговорот вопросов и ни одного ответа! Что-то случилось такое, о чем Сергей еще не знал, что было выше его понимания.
Только не раскисать! Усилием воли гася тревогу, он улегся снова и, стараясь не обращать внимания на становящуюся зловещей тишину, старательно закрыл глаза.
В памяти немедленно всплыла картина.
Застывший немой вопрос на лице Сонечки. Его Сонечки!
Растерянная бледная она показалась из подъехавшей к банку серебристой Ауди. И он, взрослый закаленный жизнью мужчина, будто истеричная мать-самка, не помня себя от волнения, изо всех сил удерживая непослушные слезы, бросился к своему детенышу. Бормоча что-то успокаивающее нежное бессвязное, в безумии ощупывал ее голову, руки, и, убедившись наконец, что цела, изо всех сил прижал к груди самое родное в мире существо.
Ну, как тут уснуть!
Нестерпимо захотелось курить. Преодолев эту вредную привычку много лет назад, с тех пор как Жанна бросила его с полуторогодовалой дочкой, сейчас он даже не удивился своему желанию. К счастью, на случай гостей в доме всегда был запас хороших качественных сигарет.
Проявляя чудеса выдержки, Сергей неспешно встал с жаркой постели, ставшей неуютной. Сунул ноги в шлепанцы и, прихватив с собой телефон, отправился в кабинет. Приоткрыв окно, вдохнул влажного прохладного воздуха и, словно под чьим-то изучающим внимательным взглядом, зябко поежился.
Присутствие луны не только угадывалось где-то на заднем плане, но и было главным, основным в этой впечатляющей картине засыпающего города. Она, полноправная хозяйка ночи, светила ровно и уверено. Наблюдая за земным, ничтожным и смертным, казалось непостижимым, мистическим образом знала все, как знала и то, что судьба Сергея кем-то уже предрешена.
Пачка «Кент» обнаружились в верхнем ящике письменного стола. Сергей щелкнул найденной тут же зажигалкой и внезапно жадно с упоением затянулся. Дым обжег небо, горло, но он не почувствовал боли и курил так неистово, словно за этим мгновением жизни уже не было ничего.
Постепенно приходило облегчение. Временное… Он понимал это… И в колдовском свете луны жалкий силуэт нервно дымящего человека выглядел обреченно.
Что с ним? Отчаялся? Сдался?
Но вот же он стоит – живой, прежние руки, ноги и голова, наконец…
А вот, фиг вам! Не дождетесь! Как любит говаривать отец: «Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня!». И всего-то!
Горюнов, решительно затушив сигарету, быстро отыскал в мобильном номер Микаила.
Настраиваясь на разговор, он подошел к бару, достал бутылку марочного вина и, откупорив ее, торопливо, судорожно глотнул прямо из горлышка. Горячительный напиток моментально провалился в пустой желудок, приятным теплом разливаясь по телу.
Сергей нажал кнопку вызова и, услышав свое имя, вздрогнул от неожиданности.
- Сергей! - Ажаев ответил так быстро, словно ждал звонка, - что у тебя происходит? Только что смог связаться с Дени. Он в ужасном состоянии. Говорит, что его удерживали весь вечер в офисе твоего банка, отняли телефон. И что с Соней? Он сказ…
- Это ты мне скажи, что происходит? - Сергей пьяно скрипнул зубами. Между делом он вспомнил вдруг, что забыл поужинать. – Я пытался связаться с тобой весь день! Почему не приехал?
В трубке раздалось потрескивание, как будто барахлила связь.
- Алло! Алло! Не слышно!
Сергею показалось, что прошла целая вечность, прежде чем услышал:
- Сереж, понимаешь, тут тебе не бирюльки, а большая политика. Сам знаешь, предвыборная кампания… проблемы. Телефон пришлось отключить. Я рассчитывал на Дени, с ним и передал платежку.
- Мика, - Сергей нервно хохотнул, - о чем ты? Все рухнуло! Я никто, Мика!
Две крупные пьяные слезы, выкатившись из глаз, солено впитались в губы. В желудке отвратительно призывно заурчало.
- Слушай, давай не по телефону, - Микаил неловко попытался свернуть разговор. - Завтра утром вылетаю, и часов так в одиннадцать буду у тебя.
Это подействовало. Сергей любил конкретность.
- Ну, давай.
Связь прервалась.
Микаил с детства ассоциировал себя с волком, гордым мудрым и одиноким зверем. Чтобы выжить в чужом жестоком мире, он просто обязан был быть сильным и хитрым. Таковыми были отец, дед и все его мятежные предки.
На каком-то подсознательном уровне он помнил, как баюкая, мать напевала ему не о цветочке на лугу и не о плюшевом мишке, а про героя-абрека** и кровавый набег на гяуров*.
Ненависть и неприятие неверных, к которым он относил в первую очередь русских, оккупировавших землю его предков - его землю, Микаил впитал с молоком матери. И она – ненависть, не знала никаких границ. Она была необъятна.
Чеченцу было мало просто убить неверного. Это надо было сделать с особой жестокостью, например, с отрезанием головы и вспарыванием живота.
Он в принципе не мог иметь друга среди русских. То, что Сергей так искренне принял их отношения за дружбу, его откровенно забавляло. Для него это было всего только необходимостью, способом выживания среди чужих.
Для Микаила святым было только одно - интересы своего рода.
В сущности, он сам был этим родом, его неотъемлемой частью, такой самой маленькой неделимой матрешкой, которая находилась в другой матрешке побольше, называемой тейпом***. А та, в свою очередь, находилась еще в одной матрешке, самой большой – чеченской нации. И, как ни странно, русская матрешка более всего напоминала ему чеченскую ментальность.
Но их должно быть только три, больше матрешек не должно быть.
Остальные люди были вне! И учитывать или не учитывать их интересы, если это не затрагивает интересы семьи, чеченец может решать сам. От этого ему не будет ни позора, ни благодарности. Если же он тех других сможет обмануть, обокрасть, одурачить для пользы тейпа, то должен сделать это не задумываясь. Если нет, то может вести себя как хочет. Хочет быть с ними в хороших отношениях – пожалуйста, но только если при этом не затрагиваются интересы семьи и тейпа. Если же затрагиваются, то он не волен выбирать стиль отношений, интересы семьи и тейпа – безусловный приоритет.
И если кто-то думает иначе, пусть убирается к черту и будь он проклят!
Когда позвонил Сергей, Микаил как раз удачно отправил очередной шар в лузу. Ему нравился русский бильярд, отлично снимающий напряжение.
Он сидел на широком подоконнике в бильярдной, в задумчивости одной рукой все еще держа кий, другой сжимая трубку мобильника.
Странно и причудливо переплетает подчас жизнь пути-дороги. Даже то, что его сын полюбил дочь Сергея, было знаковым.
Все не случайно, все встречи задуманы и посланы Всевышним. Как и та, давняя, на острове Кипр, которая связала судьбы Микаила и Сергея в замысловатый узел.
Микаил сразу понял, что хваткий парень пойдет далеко, и умело и хитро пас его все эти годы. Он стал ему помощником, защитником, покровителем. Предупреждая обо всех переменах, ожидающихся во власти, убедил в собственной незаменимости. Он также принимал непосредственное участие в урегулировании спорных вопросов с Центробанком, Генеральной прокуратурой, ФСБ и другими государственными структурами.
Не считая «заводов, дорог, пароходов», у Горюнова был свой автопарк, самолет, нефтяные вышки, строительные компании, своя система связи. Это давало еще и дополнительную возможность экономить на посредниках.
Барашек рос и жирнел. А сколько раз его пытались увести из-под носа! Микаил вспомнил, что уже почти откормленного до нужной кондиции олигарха хотел увести под свою крышу губернатор Петербурга. Связи того вели на самый верх, и Горюнов мог оказаться под надежной защитой государства.
Мэр тогда попросил денег на нужды города. И сколько же сил пришлось приложить Ажаеву, чтобы убедить Сергея отказать ему. Микаил приводил «неопровержимые» доводы, что позиция губернатора не прочная и в ближайшее время его ждет политический крах. Сергей сомневался, но, к тому времени уже доверяя Микаилу, в помощи городу все же отказал. Это стало поворотным и решающим моментом в судьбе процветающего бизнеса. Горюнов сделал ставку на Ажаева и… проиграл.
«Не на ту лошадь поставил, Сергей», - с иронией подумал Микаил, задумчиво вертя кий в руке.
Мэр, как и следовало ожидать, обиделся, затаил зло, а Ажаев, чтобы закрепить свое влияние, попросил денег, как он сказал, на предвыборную кампанию.
Сумма была колоссальная - три миллиарда рублей. Микаил тогда уже понимал, что выкачивание таких огромных денег из бизнеса ослабит его, сделает более зависимым. Было обозначено, что деньги взяты в долг, но, разумеется, никто за четыре года об этом не вспомнил. Финансовая дыра так и осталась не восполненной.
Микаил не знал таких слов как «милосердие» или «прощение». Не то чтобы их не было в его лексиконе, он просто их никогда не использовал. Зато он хорошо знал слово «справедливость» и был уверен, что поступает справедливо.
Сейчас он мог только похвалить себя за ум, хитрость и находчивость.
Час пробил. Все было разыграно как по нотам. Не подвел и брат жены Саид. Завитаев вовремя отозвал внесенные в банк деньги. Корпорация после этой простенькой, но блестяще исполненной операции и после перечисления денег на покупку нового убыточного банка, осталась без ликвидных активов.
Это был сигнал для раздутия паники в СМИ и интернете.
Далее рейдерский захват, и Микаилу осталось только ждать, когда они с Дени смогут стать добросовестными приобретателями империи Горюнова. А так как по закону депутат Государственной Думы не имеет права заниматься бизнесом, официально эта роль планировалась для сына.
Дени! Замечательный мальчик, джигит! Вот ведь уже вырос, жениться хочет. Нет, он не сомневался, Дени должен получить то, что хочет. И завтра Микаил решит этот вопрос с Сергеем.
Решит-решит! Никуда Горюнов не денется.
Осталось только позвонить в аэропорт и заказать рейс на Петербург к завтрашнему утру. Микаил имел хоть и не большой, но собственный самолет и очень гордился этим. Не каждый депутат мог позволить себе такое средство передвижения.
Время было уже хорошо за полночь, когда вполне довольный собой и тем, как развивались события, Микаил открыл дверь в спальню.
Милана, уставшая за день, уже спала. Несмотря на наличие прислуги, немой работящей девушки-чеченки, она многое в доме делала сама, вникая в каждую мелочь.
Микаил включил ночник, взглянул на спящую жену и преисполнился гордости. В свои сорок она была все еще необыкновенно хороша. Так хороша могла быть только чеченка. Она напоминала ему нежный хрупкий, но вольный и дикий горный цветок. Одновременно покорная и страстная, гордая и уступчивая, Милана была идеальной женой. Он был для нее всем – возлюбленным, мужем, господином.
А ведь когда-то строптивую и своенравную ему дважды пришлось выкрасть ее. В первый раз, когда он, удалой джигит на коне, умчал девушку от родительского дома, ей удалось убежать. Но он не отступился и увез ее во второй раз прямо с улицы на глазах изумленных прохожих.
С тех пор прошло уже много лет, но он ни разу не пожалел о своем выборе.
Микаил все смотрел на ее лицо не в силах отвести взгляда, и ему хотелось спросить, счастлива ли? Не жалеет ли?
Только он знал, что никогда не спросит, хотя бы потому, что как-то не принято было говорить об этом вслух. Оберегая свою Милану, свою святыню, мать своих детей от недобрых языков, чужих глаз, он старался изо всех сил быть хорошим мужем, главой семьи. В биографии депутата Государственной Думы, представленной в интернет и СМИ, о ней и семье он упомянул сдержано и сухо:
«Женат, четыре сына».
Благополучная жизнь в достатке, четверо сыновей, которые все были под стать ему, что еще ей было нужно?
Он с нежностью коснулся поцелуем губ жены.
Внезапно проснувшийся просто зверский аппетит требовал незамедлительного удовлетворения, и Сергей, обнявшись с бутылкой, отправился на кухню.
Проходя мимо спальни Софи, он замедлил шаг и прислушался. За плотно закрытой дверью было тихо. Бедный ребенок, сколько натерпелся!
Врач скорой помощи, сделав укол успокоительного, заверил, что спать она будет замечательно, но тем не менее настойчиво рекомендовал на завтра вызвать семейного доктора и психолога. Последствия похищения были не предсказуемыми.
Сергей не удержался и, приоткрыв дверь, заглянул в комнату. Девочка дышала так покойно ровно, что на мгновение ему показалось, будто она не дышит вовсе. Сердце тревожно сжалось. Он подошел к кровати, склонился, пытаясь рассмотреть лицо. Тусклый ночник слабо высветил пышный локон, прикрывающий бледную щечку. Она спала безмятежно, как в детстве.
Господи! Время пролетело стремительно. Совсем не часто, но когда-то, не так уж и давно, он читал ей сказки на ночь. Стыдно вспомнить, но он даже пел ей колыбельные. Ага, точно. Например, эту:
«Ты, собачка, не лай. Ты, коровка, не мычи. Петушок, не кричи…».
Только почему-то малышка не засыпала под его пение, а начинала хохотать и подскакивать в кроватке. А один раз, выразительно вытаращив глазки, сказала:
«Паап, ты поешь, как медведь Потапович! И еще вооолк!»
Больше он не пел, но какое счастливое было это время… Сергей еще немного постоял, сентиментально подоткнул свесившийся уголок одеяла и на цыпочках тихонько вышел.
На завтра у Люси был выходной, поэтому котлеты, нажаренные с запасом на два дня, были аккуратно уложены в специальный контейнер и спрятаны в холодильник. Сергей решил проблему ужина просто. Он брал прямо из упаковки холодную котлету, в два приема отправлял ее в рот, обильно запивал принесенным с собой вином и тут же закусывал следующей. Хотелось опьянеть наверняка и поскорей уснуть.
Но, как только голова коснулась подушки, перед его пьяным мысленным взором внезапно предстала рыдающая Анна.
- Ну нет! Это уже слишком! – он резко сел. Сильно растирая ладонями глаза, виски, потянулся за телефоном, отыскал в записной книжке номер и… позвонил Марине.
Марина с досадой посмотрела на храпящего рядом Анатолия, разбросанную по всей квартире одежду и обувь, и не сразу приняла решение.
Звонок Горюнова разбудил ее, и теперь дико болела голова.
Она силилась вспомнить, что произошло, пытаясь разложить все события по полочкам.
Так. Юбилей корпорации.
Захват офиса Горюнова.
И… срыв всех ее планов!
А она ведь так готовилась к этому вечеру, собираясь наконец-то расставить все точки в их с Сергеем отношениях. В итоге же оказалась в постели с этим прилипалой Мельниковым.
В свои тридцать три Марина всерьез задумывалась о замужестве. Сочная спелая красота зрелой женщины, завораживая, притягивала мужчин. Но интуитивно она понимала, что это не навсегда, что в любой момент она может просто остаться одна, - стареющая и жалкая.
Вершиной мечты было заполучить Сергея. Он был не просто ее идеалом мужчины, но еще и холост, и сказочно богат. А такое сочетание в жизни, и она это хорошо понимала, было большой редкостью. Но он, щедро одаривая ее всевозможными дорогими подарками, такими как автомобиль Тойота, квартира, ни разу не заикнулся о свадьбе. Более того, в последнее время их встречи становились все реже, грозясь сойти на нет.
Так, все! Надо ехать! И она растолкала Мельникова.
Он пьяно потянулся к ней, грубо, тяжело наваливаясь, подмял под себя:
- Хочу тебя. Поммоги ммне, - промычал он.
- Толя, - еле успела выдавить она, - твоя жена звонила!
- Каак!? – он резко отстранился. - Где? Где телефон?
И уже колошматя дверь ванной, недоуменно вопил:
- Марин! Но я же отключил его!
- Толя, поезжай домой! – расслышал сквозь шум душа.
- Что, к Горюнову собралась? – мгновенно протрезвев, взбесился Анатолий. - Он дерьмо твой Горюнов! Он уже никто! Жалкий труп!
Мельников отчаянно завидовал Горюнову. Он не понимал, какой такой магической силой обладает тот, что к нему притягивается все – и деньги, и успех, и женщины. И если деньги и успех ему все равно были недоступны, то женщины… Почему бы и нет? Он чувствовал, что нравится многим представительницам слабого пола.
Марина была желанна уже тем, что была любовницей Сергея. Сколько раз мысленно самоутверждаясь, он воображал, как из-под пышной шевелюры олигарха пробиваются рога. И вот сегодня наконец-то он почти взял реванш над этим полудохлым львом. Неприступная мраморная красавица не устояла перед его натиском и обаянием. Крепость была взята.
И вот теперь она сбегала!.. Настроение испортилось окончательно. Мало того, что по причине избытка выпитого он не успел в полной мере насладиться ночью любви, так еще неизбежно приближалось и объяснение с женой.
Анатолий мог, конечно, применить силу, не отпустить ее. Но ему хотелось совершенно другого – чтобы она сама ползала у него в ногах, моля любви.
- Я тебе не верю, - выключив фен и набирая номер такси, отрезала Марина. - Такие сильные личности, как Горюнов, рождаются раз в столетье. Он непотопляем!
Анатолий позвонил жене.
Обласканный супругой, бодрый подтянутый и чисто выбритый, Микаил задержался в прихожей. От него приятно пахло кофе и дорогим парфюмом.
- Когда вернешься? – сдержанно спросила Милана.
Глаза полные любви, тревоги, покорности наполнились влагой и заблестели.
- Вечером, - также сдержанно ответил он и добавил, - постараюсь.
Милана так упоительно пахла чистотой, домом, уютом, что он не удержался и на прощание поцеловал ее волосы, слегка, почти неощутимо коснувшись макушки, впитывая, запоминая аромат.
Легкий румянец выступил на щеках женщины, и она потупила глаза. Эта нежность, проскользнувшая случайно, сказала им двоим о многом.
Микаил шагнул за порог абсолютно счастливый.
В аэропорту его уже ждали.
*Гяуры — презрительное название людей другой веры у магометан.
**Абрек – вероятно, от осетинского «абрег», чеченского «обруг» или черкесского «абрек» - молодец, удалец. Считается, что корни слова абрек ведут в иранское слово, обозначавшего «бродяга, грабитель».
***Чеченский тейп — это общность людей, связанных между собой кровным родством по отцовской линии. Каждый из них имел свои общинные земли и тейповую гору (от названия которой часто происходило название тейпа). Тейпы внутри себя делятся на «гары» (ветви) и «некъи» — фамилии. Чеченские тейпы объединены в девять тукхумов, своего рода территориальне союзы. Кровнородственные связи у чеченцев служили целям экономического и военного единения.
В середине XIX века чеченское общество состояло из 135 тейпов. В настоящее время они подразделяются на горные (около 100 тейпов) и равнинные (около 70 тейпов).
В настоящее время представители одного тейпа живут рассредоточено. Крупные тейпы распределены по всей территории Чечни.