***
Нет, брат, иные нынче годы –
Не те, что прожили отцы,
И о невиданных невзгодах
Звенят над миром бубенцы.
Очнись, опутанный сетями
Религий, блуда и утех!
Мы – перед новыми путями,
И дверь открыта не для всех.
Готов ли ты познать полёты
Там, в непроявленных мирах,
Или в обыденных заботах
Принять согласен новый крах, -
Ты выбираешь сам, и только.
Он терпеливый, наш Отец.
И за просрочку неустойку
С нас не возьмёт Его гонец.
Но время, время! Вышли сроки.
Очнись! Сбирайся! Торопись!
От плотских низменных истоков
Сорвёмся ввысь,
Соединяя в бренном теле
Всё множество больших миров!
Из галактической метели
Сплетём Земле надёжный кров!
И пусть под ним греха истома
Мгновенно выгорит дотла,
И горница родного дома
Пусть будет навсегда светла!
***
Болят несуществующие зубы,
И о ботинке плачется культя…
Зачем он был опять с тобою грубым?
Зачем тебе не подарил дитя?
Под сенью приклонённого каштана
Ночует неприкаянный старик.
Он был когда-то юным и бесштанным,
Потом женился… А потом поник.
Сквозь крону облетающего древа
К нему струится тихий лунный свет.
Известно: без простого обогрева
На свете счастья не было и нет.
Болят его натруженные кости,
И стынет плоть, похожая на прах…
Все на Земле прописаны как гости.
И каждый ведал, что такое страх,
Который поселяется без спросу
В душе, забывшей Божий идеал…
Не нужно лишних задавать вопросов
Продрогшему без тёплых одеял,
Не нужно избегать слепого взгляда,
Надевши на себя суровый лик.
Лишь пожалеть - и большего не надо,
И эта мудрость выше, чем из книг.
И это счастье – лучшая наука
Для сердца, позабывшего свой дом.
Укрыть, погладив, - просто и без звука,
Хоть гордому даётся всё с трудом!
Но стоит начинать! Души плотину
Прорвёт потребность совершать добро,
И вымоет запутанную тину,
И высветлит замшелое нутро.
Как знать, как знать…
А вдруг да через годы
И вас подобный ожидает крах,
И так же одолеют вас невзгоды,
И так же встанут стрелки на часах?
Как славно, что от нас закрыты дали,
Что выбор совершаем в темноте,
И даже то, что светские медали
На грудь себе повесили не те.
Всё это и вселяет нам надежду
На праведность Последнего суда
И позволяет ветхие одежды
Носить при этой жизни без стыда,
Забыв про то, что челюсти – вставные,
А ночью были боли суставные…
Презревши чей-то «ох» и даже «ах»,
Мы спляшем на погнутых костылях!
***
Надену яркие вериги
Общенья с суетной толпой.
И снова призрачные бриги
Мои промчатся стороной.
И снова вымоленный остров
Заселят дикие стада.
Мечты моей иссохший остов
Зальётся краскою стыда.
Прости, Высокий Управитель,
За радости земного дня!
Твоя прекрасная обитель
Пока ещё не для меня.
Еще волнующие сны я
Гляжу в полночной темноте,
И чую запахи лесные,
И замираю в немоте,
Сражённая Твоим твореньем,
А опрокинутая злом,
Ещё пишу стихотворенья
И проверяюсь на излом…
Пройдут мои весна и осень,
Как всё проходит на Земле.
Лишь только б Ты меня не бросил,
Пока блуждаю я во мгле,
Пока таскаю я вериги
Общенья с суетной толпой,
Покуда ангельские бриги
Мои несутся стороной.
***
Опять я прячу голову в песок,
В сугробы за сараем зарываю.
Пугающий, грядёт расплаты срок,
А я дитём на чудо уповаю.
Подсчитываю, сколько же дорог
Устало исходила по планете,
Отказываясь выучить урок
О преданном служении монете.
Не гнётся под хлыстом моя спина,
И не дрожат подобострастно ноги.
Когда в загоне горя я одна,
Я неизменно думаю о Боге.
Он не велел держаться суеты,
Терять от страха самообладанье,
Он утверждал, что плотские мечты
Обложены на небе строгой данью.
Чего ж роптать, что в руки мне нейдут
Несметные, но тленные богатства,
За кои нынче часто продают
И веру, и любовь, и наше братство?
Пожалуй, стоит мне благодарить
За посланные свыше униженья
И потянуть за кончик эту нить,
Уставшую томиться без движенья.
Мне не к лицу по банковским счетам,
Подобно нищим, получать кредиты.
Мои надежды исстари не там,
Отчаянья мои давно убиты.
Я знаю силу искренней мечты
И неизбежность высших поощрений,
И верю я, что обогреешь Ты
Мой сумрачный и незаметный гений.
И снег растает от того тепла,
Пески развеет добрыми ветрами,
Прижавшись к раме, я из-за стекла
По-детски улыбнусь умершей маме.
И всё решится сказочно легко,
Отпустят душу тяжкие оковы,
И сладостного счастья молоко
В меня польётся благодатно снова.
А прежняя судьба пойдёт на слом,
Как рыхлые весенние торосы,
И недоброжелателям назло
Собою сами отпадут вопросы,
От коих нынче голову в песок
Я снова зарываю, зарываю
В надежде оттянуть уплаты срок,
И вновь дитём на чудо уповаю.
***
Когда время настанет для смерти,
Не хочу отходить я в дому.
Бледный ангел пускай меня встретит
В непроглядном военном дыму
Или в полдень на тёплой опушке,
Где в покойном сиянии дня
Разомлевших деревьев макушки,
Как оградой, сокроют меня.
Можно также в дороге, в полёте
И на диком морском берегу…
Только дома меня не найдёте –
Уползу, улечу, убегу!
***
Уже близёхонек закат,
И мошкара кружится стаей.
В твоей руке – моя рука…
А я вчерашнее листаю.
Зачем?
Пускай оно уйдёт,
Пускай оставит нас в надежде,
Что правильней -- смотреть вперёд
И забывать про то, что – прежде.
Гляди, из сломанной ольхи
Опять поднялся прутик к небу!
Ах, лучше б не писать стихи,
А всех за всё прощать бы мне бы…
***
На качелях судьбы
То мы вверх,
то мы вниз,
От восторга и слёз замирая.
И всегда под ногами
дрожащий карниз
То ли края земли,
то ли рая…
***
А жизнь меня достала… Дотянулась!
Прошла в галошах в тайный уголок!
Я поутру доверчиво проснулась,
А свет небесный кто-то уволок:
Из туч весенних поливала осень…
За что ты, Боже, нас опять забросил?!
***
-Увернули фитилёк
В лампе сердца моего.
Что как путь ещё далёк –
Чем мне осветить его?
Чем украсить полумрак
Подступающей ночи?
Как я разгляжу, где враг?
Как я отыщу ключи,
На которые теперь
Заперта душа навек?!
- Не горюнься и поверь,
Что искомый человек
Выломать сумеет дверь,
Не пугаясь темноты.
Главное – жива ли ты?
***
Вот и моё настало время
Друзей и близких хоронить.
Какое тягостное бремя –
Вязать разорванную нить
И делать вид, что всё прекрасно,
Что вечно жизни колесо…
И вдруг в ночи увидеть ясно,
Что всё прошло, как дивный сон!
Мы все уйдём к иным пределам,
В чистилища других планет.
Но в скорбный миг немое тело
Не этот требует ответ!
И глаз заплаканные взгляды
По-детски ропщут не о том!
Не надо горести! Но надо
Себя нам осенять крестом.
Под лёгкою его защитой
Душа сама найдёт ответ
На то, что тайною сокрыто,
На что совсем ответа нет.
***
Бездонными ночами
С закрытыми очами
Перемещаюся в пространстве,
Ловя преставившийся миг,
И выношу из этих странствий
То чей-то стон, то чей-то крик,
То чьи-то радостные всхлипы,
То песни чудный перелив,
То запах медоносной липы,
То шёпот, тихий, как отлив.
И вспоминаю осязаньем
Любви украденную дрожь,
И бабушку с её вязаньем,
И наклонившуюся рожь,
И дождь с грозою, и туманы
Над задремавшею рекой,
И горькие твои обманы,
И мой придуманный покой.
На всём лежит печать забвенья,
Всё где-то там, вовне, по-за…
Но вдруг случайным дуновеньем
Распахнуты мои глаза!
О, торжество весомой яви,
Котлет, одежды и печей.
Никто воистину не вправе
Высоких говорить речей,
Покуда знает лишь земное
Предвоплощенье бытия.
Она давно уже со мною,
Небесной службы лития:
Дыханье полное – без вздоха,
Тепло – без ржавых батарей,
И пониманье – без подвоха,
И подати -- без мытарей.
Когда б душа могла привольно
Гулять промежду двух миров,
Когда бы не было ей больно
Терять телесный свой покров,
Как расцвело бы мирозданье!
Каким доступным стал бы рай!
Моё безумное сознанье,
Играй бирюльками, играй!
***
Опять вокруг ажиотаж –
Доходы стали жидки.
И с этажа да на этаж
Все волокут пожитки.
Оставь недвижимость другим,
Возьми с собой лишь душу.
Вселенной неподкупный гимн
Мы вместе будем слушать
И петь с мирами в унисон,
Раскрыв галактик створки.
И пусть сансары колесо
КатИтся на задворки!
***
Измучен куколкою тела,
Он поднял взор на небеса,
Туда, где вечная краса
И бесконечные пределы.
И в радости зашлась душа,
И, тихо крыльями шурша,
Хоть расставаться не хотела,
Но – отделилась, отлетела,
Никчёмное оставив тело…
Ей, бабочке, невнятно горе,
Которое пронзает нас.
Она в божественном просторе
Парит сейчас.
И нет желаннее полёта!
А нам влачить ещё
Под гнётом безумных дел
Свои года…
Как славно, что –
Не навсегда.
***
На торжище - наши печищи,
А могилы – на большаке.
Мерседесом у нас правит нищий,
Царь же едет на ишаке.
Всё смешалось в наземном доме,
Для отсчёта нету начал.
И никто в заботах о доле
Цену жизни не назначал.
Цену смерти тоже не знают
Те, кто правит сегодня бал.
И лоснятся лица у знати,
А у нищих - дрожит губа.
***
Ты выберешь уйти
Или решишь остаться,
Я слова не скажу,
Пронзённая тоской.
Печаль моя светла,
И скоро, может статься,
Я тоже обручусь
С могильною доской.
Давно не по пути
Нам в этом мире тесном,
У каждого свои
Расчёты и долги.
И всё нам наперёд
Заранее известно,
И ночи потому
Печальны и долги.
Ты выберешь уход
Иль жизни предпочтенье
Отдашь в немой тоске
Ещё на пару лет -
Всё будет для меня,
Как старой книги чтенье,
В которой дан в конце
Подробнейший ответ.
Разрежьте пополам
Хоть яблоко, хоть мячик, -
Им больше не суметь
Катиться по садам.
А разлучите нас –
И будет всё иначе?
Мы живы лишь вдвоём,
Как Ева и Адам.
Я слова не скажу,
Когда кивнёшь виновно,
Не в силах прошептать
Прощальные слова.
Я просто улыбнусь
Тебе в поддержку, словно
От счастья и любви
Кружится голова…
***
Меня родили в неурочный час,
В печальный день, когда луна безвластна.
Наверно, оттого была несчастна,
Не поднимала к небу тусклых глаз.
Меня родили в благодатный день,
Ведь моему рожденью были рады.
И если бы не высшие преграды,
То по судьбе не пронеслась бы тень.
Но сказано, что всякому дано
Натальные исправить искаженья,
Коль предпочесть духовное движенье,
А не спокойное и сытенькое дно.
В какой момент я это поняла,
Откуда почерпнула эти знанья?
Но - озарилось истиной сознанье,
И целый мир я духом обняла.
И как теперь мучительно за тех,
Кто в жалких путах по земле блуждает,
Кто ближнего напрасно осуждает,
Не признавая за собою грех!
Своей рукой прижать бы всех к себе
И дать послушать плачущее сердце,
И всех потом поддерживать в усердстве,
И вторить неумелой их мольбе
С минуты этой до смеженья век,
Как самый-самый грешный человек…
***
Не надо слёз самоуничиженья
И воплей о непройденном пути!
Мы все вольны остаться без движенья
Или к вершинам горним подойти.
Нам всё дано,
И все мы всё умеем!
А если лень и тяготит мошна,
То прикрываться приторным елеем
Попытка и напрасна, и грешна.
Всё явлено всевидящему оку,
Всему настанет в жизни свой черёд,
И в детских прятках – никакого проку.
А потому - по шагу, вверх, вперёд!
***
Воистину: идёт – идущий,
А спящий – спит,
И мёртвый – нем.
О, знали б мы,
Как мир грядущий
Прекрасен и доступен всем!
О, знали б мы
И зорким сердцем
В Любви бы прозревали путь!
Но нам доступнее стерпеться,
Чем к райским далям повернуть.
Но нам желаннее лежанка
И развлеченья без затей,
Джакузи в ванной и служанка
Для воспитания детей.
Не знаем мы томленья духа
И напряжения в пути,
И большинству не нежит слуха
Призыв с церковной паперти.
Ленивы мы, подобострастны,
Изъедены пустой молвой,
Нам даже солнце в небе ясном
Грозит проблемой с головой.
Всё так же пьёт вчерашний пьющий,
Больной душою - так же плох.
К кому взывает вопиющий?
На что рассчитывает Бог,
Раз спящий – спит?!
Но – есть идущий!
Пускай всего один пока.
И в честь него в небесных кущах
Уже зарделись облака!
***
Чего бояться мне, свободной?
Чего хотеть, о чём мечтать?
Нырну в покров стихии водной,
И от меня отступит тать.
Прижмусь своей спиною к древу,
С которым выросла в тиши,
И мой источник обогрева
Никто не сможет сокрушить!
Одна, зажатая снегами
В своей избушке на краю,
Не избалована деньгами,
Я проживаю, как в раю.
Мне солнце светит без подсказки,
Мне льют дожди в урочный миг,
А лес рассказывает сказки
Из старых-старых добрых книг.
И птицы – с песней на рассвете,
И новый день – длиною в век,
И я на целом белом свете
Счастливый самый человек!
***
Тому, кто близкого не теривал,
Вся жизнь – пустая колготня.
А ты когда-то в пышном тереме
Любил наивную меня.
А ты ломил мне руки за спину,
И грудь вздымалась, как волна…
Теперь, поникшею и заспанной,
Я по земле бреду одна.
Минуй вас всех лихая долюшка,
Продли вам, Боженька, деньки!
А я в сыром и тёмном полюшке
Вдали узрела огоньки.
Они заманчивы и благостны,
И требуют прибавить шаг.
И к ним, назначенно и радостно,
Летит свободная душа.
***
Мой измученный!
Мой сияющий
Рядом с Господом
В небесах,
Им обласканный…
Ну, а я ещё
Сколько буду
Блуждать в лесах?
Три сосны –
Да не та дороженька.
Снятся сны –
Но тебя в них нет.
Ноги вы мои,
Ноги-ноженьки,
Укажите путь на тот свет!
Без тебя вокруг -
Мрак и наледи,
Нет ни ягодки на кусту.
Убегу от мук,
Выйду на люди –
Никого в живых за версту!
Горе горькое перемыкаю,
Темень выдюжу среди дня.
…Помнишь, милый, как
Земляникою
Пахли волосы у меня?
Знаю, верую –
Боль утишится,
Надо выдержать только год.
Но зачем же так
Тяжко дышится
И стоит в глазах твой уход?
Все конюшни мои очищены,
Дети подняты, вырос сад.
Обхватил бы меня ручищами,
Повернул бы судьбу назад!
…Пальцы – ниточки,
Руки – плёточки,
А в груди – небывалый свет!
Успокоился мой залёточка
И на всё получил ответ.
Он – прощённый
И - отдыхающий
Рядом с Господом в облаках.
А меня-то, меня
Когда ещё
Отнесут к нему на руках?
Три сосны – да не та дороженька,
Снятся сны – но его в них нет.
Ах, же, ноги вы, мои ноженьки,
Укажите путь на тот свет!
***
Прилетели горлицы
В бабушкину горницу.
Бабушка покормит их
Рисом и пшеном.
У моей у бабушки
У пенька обабушки,
У моей у бабушки
Под сосною дом.
Крестик покосившийся,
Серым цветом слившийся
С древними нарядами
Наших деревень.
Хоть рыдай, хоть радуйся,
Скоро ляжем рядом мы,
И пройдёт-закатится
Мой заветный день.
Я подамся в горлицы,
Чтобы пело горлице,
Чтобы слёзы высохли
С утренним лучом,
Чтобы в мире маятном,
Словно в светлом мае том,
Все страданья стали бы
Людям нипочём.
Если буду горлицей,
Не пойду в затворницы,
Полечу я, скорая,
Белу дню вослед.
Всех родных проведаю,
С ними пообедаю,
Получу, пытливая,
Я на всё ответ.
Прилечу я горлицей
В бабушкину горницу,
Принесу, весёлая,
Ото всех привет
И шепну украдкою
Под сосновой прядкою:
Убаюкай, бабушка,
Схорони от бед!
***
Я не спаситель. И не ворог.
Меня не надо улещать!
В душе моей всеобщий морок:
Я тоже не могу прощать,
Я тоже не умею сердцем
Идти рассудку вопреки,
Мне тоже некогда смотреться
В таинственную гладь реки,
Мне тоже давят на мозоли
И на душу струят елей,
Мне тоже прошлое в камзоле
Сегодняшнего дня милей.
Обыкновенная -- как тыщи,
Единственная – как и все.
…Прабабку прадед мой отыщет
И ночью изомнёт в овсе.
И народятся поколенья,
В которых вынянчат меня.
И я застыну в изумленье
Пред горечью земного дня.
И побреду покорной тенью
По проторённому пути,
Где нету ангельского пенья
И где покоя не найти.
А сердце будет заходиться
Ночами в неземной тоске,
Как будто раненая птица,
Как будто жизнь – на волоске…
Придёт пора, и все поверят
В исповедимые пути.
Оставьте только настежь двери
И знаки, чтобы вас найти.
***
Послали с барского плеча
Соболью шубу.
А я зачем-то сгоряча
Надула губы.
Мы тоже, мол, прошу простить,
Не лыком шиты,
Не только можем скот растить
И сеять жито,
И мы накоротке дружны
С лихой удачей,
А потому и не хотим
Таких подачек!
Забрали с моего плеча
Дары собольи.
И искрилась во тьме свеча
Горячей болью.
И сердце маялось в тоске,
Ища обитель,
И бился веной на виске
Господь-даритель.
***
И я хочу угомониться
В глухом лесу,
Под щебет птиц,
Где перед каждою былинкой
Господь наш кланяется ниц,
Где безграничны неба своды
И где весеннею порой
Неуправляемые воды
Со стоном мчатся под горой.
И я мечтаю раствориться –
Как огнедышащая птица –
В тугом потоке бытия,
Где вписана моя страница,
Где с Господом едина я.
В глухом лесу,
Под гомон птиц…
И надо мной –
Мельканье лиц…
***
Золотая осень, золотая…
Лист пожухлый с ветки облетает,
И снежинка падает и тает.
Золотая осень, золотая,
Словно в детстве…
Но уже не та я.
Жизнь свою задумчиво листая,
Облетаю прежние места я.
Вороньё кружится дикой стаей.
Тёмного шарахаюсь куста я…
Кажется, что я внутри пустая.
И сжимаю в горечи уста я.
Залатаю дыры, залатаю!
Подожди чуть-чуть, труба шестая!
Пусть не точка, нет, а запятая!..
Золотая осень.
Золотая.
***
Я – прозаический поэт.
Я – поэтический прозаик.
Я утверждаю: в мире нет
Неизменяемых мозаик!
Глядите: на моём пути
Исчезли камни преткновенья,
И на вопрос, куда идти,
Теперь развеяны сомненья.
Проснитесь и взвевайтесь ввысь,
Мои забытые желанья!
Все парки нынче собрались
На пир у трона мирозданья.
И я в их трепетный узор
Суровою вплетаюсь нитью,
И скромно потупляю взор,
И жажду этот миг продлить я.
Нет ничего превыше сил,
Даруемых согласьем с небом!
А кто вериги не носил,
Тот в этой жизни просто не был.
Теперь -- забыть, в каких мирах
Я по инерции витаю,
И воспринять, что мне – пора,
И что я таю, таю, таю,
И что назад дороги нет…
И – замираю у Порога,
Я, прозаический поэт,
Подхваченный рукою Бога.
***
Чтоб от печали не завыть,
я облегчаю душу:
Я колокольчикову выть
хожу поутру слушать.
Она росиста и ясна,
и солнцем обогрета,
И горделивая сосна
цветам не застит света.
Я глажу взглядом облака
и обнимаю рощу…
Возможно, доля тем легка,
кто на неё не ропщет?
Простого проще – вечно ныть,
изнемогая в теле.
А и всего-то надо – быть!
И состоять при деле.
Топтать в труде свой тихий след,
на чуждое не зарясь,
И знать, что через много лет
плоды подарит завязь.
***
Если тягостно на душе,
Соберусь-пойду по лесам.
Где же ты, мой рай в шалаше?
И любимый мой, где ж ты сам?
Догнивает последний гриб,
Не успели его собрать.
Над простором лесистых грив
Воронья разоралась рать.
Не страшны мне лютый мороз
И волчары тоскливый вой.
Но боюсь человечьих угроз,
Не хочу тягаться с молвой.
Нет, не кончен ещё мой век –
Тихо плачет в ночи душа.
Где же ты, родной человек?
Как-то ты там, без шалаша?
Обними меня, улыбнись,
Отпихни деревянный крест.
Без тебя какая мне жизнь?
Без тебя так пусто окрест!
И так тягостно на душе –
Впору рядышком в землю лечь,
Чтоб вернуть наш рай в шалаше,
Чтобы больше не жаждать встреч.
***
Прорастаю,
Опять прорастаю
Жадной верой в победу добра.
И предчувствие вновь обретаю,
Что моя наступает пора.
Пьяной почкою новую завязь
Обозначу на голом стебле.
Не страшна мне слюнявая зависть,
Что веками блуждает во мгле.
Набухаю нежнейшим бутоном,
Расцветаю душистым цветком.
Не молчите, скажите же,
Кто нам
Сдавит горло последним глотком?
Я устала скорбеть и бояться,
Корни мне не подъест кабаньё!
Хватит без толку по свету шляться,
Безрассудное счастье моё.
***
Работаю свечой во мраке
И трепыхаюсь на юру.
Но не погасну, не умру
И не полезу в забияки.
Я верю в силу доброты
И ей служу в горниле воска.
И свет мой, тихий и неброский,
Наверняка уловишь ты.
Дотронься пламени рукой,
Оно твою согреет душу,
И злая воля не нарушит
Нам предначертанный покой.
***
А я вам говорила, говорила,
Что вызвездит к утру,
И у крыльца
Зима свои раскинет руки-крылья,
И иней сядет
Лёгкий, как пыльца.
А я вам доносила, доносила,
Что вызрели до времени плоды,
Что речка торопливо уносила
Разломленного времени плоты.
А я вас убеждала, убеждала,
Но вы моих не слушали речей,
И озеро безмолвно ожидало,
Когда же льдом покроется ручей.
А я вас окликала, окликала,
Но голос мой растаял без следа.
И поутру надломленным лекалом
Легла вокруг застывшая вода.
А я вам говорила!
А я вас убеждала!
Но попусту сгорел любви костёр,
И речка подо льдами убежала,
И зря мороз крыла свои простёр.
***
Неясно, на какой дороге
Мы усмирим дурную плоть.
Летите, старенькие дроги,
Ворчи, отходчивый Господь!
Мы – расшалившиеся дети,
Покуда не настанет срок
Понять, что мы за всё в ответе
И каждый миг для нас – урок.
Отличники и хорошисты,
И забияки с задних парт,
Мы безрассудны и ершисты,
Пока вокруг ликует март.
Но к осени плодоносящей,
Когда развиднеется даль,
Старательный уже обрящет
И сан, и первую медаль.
А балагур и куролеса…
Но впрочем – Бог его прости!
Не всякий видит из-за леса
Благонадёжные пути.
Не всякий с первой же попытки
Седлать свою умеет плоть.
Терпи, измотанный до нитки,
Надейся, благостный Господь.
Мы – расшалившиеся дети
И всё равно достойны плети.
Ты наказанье сотвори
И слёзы наши вновь утри,
Но не покинь и не отринь
За тяготы у нас внутри -
Земля не вынесет сирот.
Возьми нас, Боже, в оборот!
***
Я умру незаметно и тихо,
Как простая деревня Затиха,
Что сегодня затянута мхом.
Ей немало досталося лиха!
А теперь – благодатно и тихо,
И никто не проскачет верхом.
Только в дали, подёрнутой дымкой, -
Там, где прежде табун лошадей
Мирно пасся в забытой заимке, -
Без особых затей и идей
Кто-то выстроил домик-лачугу,
Чтоб в глуши коротать отпуска
И ласкать воровато подругу,
И, как птицу, потом выпускать.
Под непрочною старою кровлей
Стол и стул из берёзовых пней,
А постель – в уголке, где укромней,
Где таинственней, где потемней,
Чтобы всё, что случается ночью,
Исчезало в сиянии дня,
Чтоб кричали тревожные очи:
«Это правда? Ты любишь меня?!»
Над крутым и песчаным обрывом,
Где в печальных земля бугорках,
Кто-то деву в порыве игривом
Будет долго нести на руках,
Ощущая, как сочное тело
Затомилося негой, запело
Там, где чей-то покоится прах…
И в далёких межзвёздных мирах
С громким криком родится планета…
Ну, а я, по обету одета,
Упокоюсь прилежно и тихо,
Как простая деревня Затиха,
И никто не проскачет верхом
Там, где мой обозначится холм.