Когда мне было семь лет, отец, улыбаясь, сказал:
- Лёня, хочешь, мы купим кабанчика, маленького, розового, с хвостиком, похожим на арбузный завиток. Ты ведь любишь лужи, вон как измазался, вот у тебя и появится напарник.
Я запрыгал от счастья. Перед этим разговором сосед Вовка позвал меня к себе и начал хвастаться, что их свинья Маша ночью подарила им семь поросят. Я побежал к нему: на золотистой соломе, в углу сарая, лежала большущая свинья. Рядом с ней, присосавшись своими круглыми, крохотными пятачками к вымени , лежали розовые поросята. Они повизгивали и толкались, стараясь покрепче присосаться к матери. Вовка ходил по сараю, как хозяин, придумывая всякие истории про свиней и поросят, рассказывая мне, как он будет их дрессировать. И, может быть, благодаря его дрессуре они станут необыкновенными поросятами, которых возьмут в цирк. Он говорил, что раньше свиньи даже охраняли подворья, как собаки, и что свинья может быть такой же умной и кусачей. Я ему не поверил, мы даже поссорились и две недели не общались. Однажды летним днём я лежал на раскладушке под старой грушей, ко мне подошёл Вовка и радостно сообщил:
- Твой папа, с моим договариваются, о покупке кабанчика. Я уже и пометил, какой будет ваш. Лично для тебя дрессировал, не кабанчик, а собачонок, - заявил он, лукаво, улыбаясь.
Я обрадовался и побежал встречать нового обитателя нашего двора. Отец принёс его в мешке, пока развязывал узел, поросёнок хрюкал, приподнимая мешковину то в одном, то в другом месте. Наконец отец выпустил его во двор. Поросёнок резво понёсся по кругу, забавно выбрыкивая на коротких ножках. Чуть успокоившись, тут же принялся перекапывать своим розовым пятачком двор. Я пытался играть с ним, но он на меня не обращал внимания.
Вовка стоял, наблюдал и улыбался.
- Ну, что, сосед, ты говорил, что он дрессированный
- Конечно дрессированный, - невозмутимо ответил мальчишка.
- А когда же он покажет свои способности? - не отставал я.
- Не всё сразу, - парировал Вовка.
- Он же в чужом дворе, ты тоже так себя вёл, когда тебя в первый раз привели в детский сад. Вот он привыкнет, и увидишь; кабанчик- зверь.
И мы опять чуть не разругались.
Прошло два дня. Хрюня вёл себя беззаботно и весело, перекопав весь двор. Отец тем временем строил для него жильё.
Я играл в саду, когда позвала мама и попросила достать, куриных яиц. Мы жили в старом, построенном ещё прадедом, глинобитном доме с высоким фундаментом. В доме были деревянные полы, установленные на некотором расстоянии от земли на столбиках.
Таким образом, между полом и землёй была пустота, которую мы называли подпольем. Вот туда, через узкий лаз, и повадились нестись куры и даже высиживали там цыплят, прячась в отдалённых углах. В подполье всегда было темно и сухо; только присмотревшись и привыкнув к темноте можно было что-то разглядеть. Поэтому я всегда, отправляясь за яйцами, брал с собой фонарик. Так я поступил и в этот раз: взял фонарик, сито для яиц и полез в узкий лаз. Места, где могли быть гнёзда, я знал, на перечёт, и потому быстро справлялся с поставленной мамой задачей. Когда сито было почти полным, решил проверить ещё одно гнездо в дальнем углу. Подполз к нему на четвереньках и, посветив фонариком, протянул было руку к гнезду, но тут же с ужасом отдёрнул назад. Свернувшись в кольца, там лежала гадюка. Я бросил в неё фонарик и, толкая перед собой сито, рванул к узкому, светящемуся вдали лазу. Оставив сито у входа, пулей пролетел через лаз. Мама с удивлением смотрела на меня, стоя на ступенях дома. Вдруг она, буквально спрыгнув со ступеней, схватила меня и потащила в сторону. И тут я увидел змею, она выползла вслед за мной и быстро ползла в сторону колодца. Это была наша степная серая гадюка. И вдруг откуда ни возьмись появился Хрюня, он тут же обратил на неё внимание, бесцеремонно перекусил змею пополам и, не брезгуя, съел. Пока мы обсуждали случившееся, кабанчик нашёл и брошенное мной сито и с большим удовольствием расправился с его содержимым, оставив нас без яиц.
С того момента, как кабанчик узнал, что под полом можно лакомиться яйцами, он каждый день по нескольку раз стал наведываться туда , причём сигналом к этому служил крик курицы, которая снесла очередное яичко. Наконец отец сделал лаз совсем узким, смастерив дверцу с прорезанным по серёдке круглым отверстием. Это очень огорчило Хрюню, и теперь каждый день он пытался сделать подкоп. К этому времени папа сделал кабанчику домик с выгульным базом, куда его и поселили. Правда, он новоселью не обрадовался и целых два дня визжал. Зато во дворе стало намного спокойней. Заровняли все вырытые Хрюней ямки, навели кругом порядок, спокойнее стало жить коту и собаке, которых кабанчик не оставлял без внимания ни на минуту.
Вовка каждый день приходил проведывать своего воспитанника, восхищаясь его героическим поступком.
- Ты понимаешь, - говорил он, - если бы не Хрюня,гадюка могла бы
вас укусить; это он вас спас, вот что значит настоящая дрессировка, - стучал он себе в грудь. В это время пришла с работы мама, подозвав меня, попросила наведаться под пол. Вовка полез за компанию, в подполье было, как всегда, темно и сухо. Я зажёг фонарик и нырнул в темноту. Сосед, сопя, следовал за мной. Когда работа была сделана и все яйца были в ситечке, мы направились к выходу. Повернувшись к проёму лаза, мы, как на экране, увидели Хрюню, он шёл к нам навстречу. Как ему удалось выбраться из база, для меня так и осталось загадкой. Вовку его появление не удивило, он тут же радостно заключил:
- Видишь, чётко идёт по нашему следу, моя школа!
Но его радость была преждевременной: кабанчик подбежал к нему первому и тут же укусил за мягкое место. Сосед завизжал, как сам поросёнок, и мы, обгоняя друг друга, рванули к выходу, а Хрюня, догоняя, кусал то одного, то другого. Наконец мы оказались на свободе и с плачем бросились в дом. Вовкины длинные трусы были порваны, как и мои. После той встречи под полом мы долго не могли присесть безболезненно. Мягкие места наши были зеленовато- синими. Расправившись с нами кабанчик съел все яйца и гордо разгуливал по двору. Сосед, наблюдая из окна ,не унимался, о преимуществах дрессированного животного.
- Ты видишь, как он себя гордо ведёт, вот что значит во время научить животное жить, теперь он ни где не пропадёт.